Четыре дня с 18 по 21 февраля 2014 года стали апогеем восстания. Потом украинский президент бежал из страны — и в Европу вернулась война. Война, в результате которой уже погибло более 5000 человек и которой не видно конца. Даже если соглашение о прекращении огня, достигнутое в Минске, на этот раз будет соблюдаться, новый конфликт между Востоком и Западом может затянуться на годы.
В основе конфликта лежит, в частности, то обстоятельство, что Россия и Запад видят и оценивают произошедшее на Майдане по-разному. В глазах Запада Майдан был площадью свободы, на которой народ взбунтовался против жестокого тирана, в результате чего тот поспешно собрал награбленное богатство и сбежал. В глазах России Майдан был местом уязвленной гордости. Местом, где «фашисты» свергли законно избранного президента — при подстрекательстве и поддержке со стороны западных политиков и СМИ. Причем это произошло без учета интересов России.
По прошествии года полезно оглянуться назад, чтобы оценить весь драматизм произошедшего. Корреспонденты журнала «Шпигель» поговорили более чем с тридцатью участниками тогдашних событий, из которых наиболее важные роли играли семеро: политики, активисты Майдана и дипломаты.
Так, сторону демонстрантов занял Арсений Яценюк, депутат и оппозиционный лидер — после восстания он станет премьер-министром. Сейчас на него делают ставку Европа и США. Другой представитель этого лагеря — националист и комендант Майдана Андрей Парубий, ныне заместитель председателя парламента — несмотря на то, что раньше СМИ сообщали о его участии в потасовках. Популярный «сотник Майдана» Владимир Парасюк тоже был избран в парламент, после того как летом он принял участие в боях против пророссийских сепаратистов на востоке Украины и получил серьезное ранение.
На другой стороне российский дипломат Владимир Лукин, который пытался предотвратить дрейф Украины в западный лагерь. А также — министр внутренних дел Украины Виталий Захарченко, который должен был подавить восстание. Оба они впервые обсудили с западными журналистами те события.
Лукин был уполномоченным РФ по правам человека, сегодня он возглавляет Паралимпийский комитет. Захарченко бежал в Москву. Теперь он является «старшим консультантом» в госкомпании «Ростех» и возглавляет фонд, оказывающий помощь эмигрировавшим украинским милиционерам. С Януковичем он встречался за это время несколько раз. Захарченко в сопровождении полдюжины помощников и охранников приезжает на встречу в один московский ресторан, закрытый для посетителей на время четырехчасовой беседы.
Человеком Захарченко на Майдане был полковник Тимур Цой из спецназа «Тигр». После переворота он вернулся назад, в Крым, — теперь он носит форму офицера МВД РФ.
Посредником между двумя сторонами выступал министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер — вместе со своими коллегами поляком Радославом Сикорским и французом Лораном Фабиусом. Они надеялись, что смогут предотвратить дальнейшую эскалацию.
Из разговоров с ними складывается не то, чтобы совсем новая, зато намного более детальная картина событий. Но, главное, все это помогает ответить на центральные вопросы. Правда ли, что на Майдане стреляли только силовики президента Януковича? Были ли европейцы, спешно прибывшие в Киев для участия в переговорах, сговорчивыми пособниками «государственного переворота», как утверждает Москва? И действительно ли жизни президента Януковича угрожала такая опасность, что его бегство из страны было неизбежным?
18 февраля 2014 года, вторник
Майдан, 9 часов утра
На 90-й день протестов площадь Независимости в центре Киева напоминает зону военных действий. Во время Второй мировой войны она была разрушена, а потом восстановлена в советском стиле. Здесь находятся гостиница «Украина», консерватория, Дом профсоюзов, торговый центр и главпочтамт. Монументальный памятник Октябрьской революции был снесен в 1991 году, зато теперь в небо вздымается 63-метровая стела Независимости — над баррикадами, над мусором. Под стелой, укрывшись одеялами, спят люди. От площади берет начало Институтская улица, по которой идут маршем тысячи демонстрантов, многие с дубинками. Во главе колонны — комендант Майдана Андрей Парубий. Мужчина за 40 с лысиной, националист, с ноября — командир «Самообороны». Так называются вооруженные отряды обороны Майдана. Сейчас они собираются заблокировать правительственный квартал. Это станет началом эскалации, на пике которой Янукович решится бежать.
Министерство внутренних дел Украины, первая половина дня
На втором этаже здания, расположенного неподалеку от резиденции президента, за происходящим наблюдает министр внутренних дел Виталий Захарченко. Для этого ему не нужно покидать министерство: камеры установлены во всех «горячих» точках в центре города. Система была закуплена перед чемпионатом Европы по футболу 2012 года. Она позволяет следить за ходом революции на мониторах, и Захарченко видит, как демонстранты снимаются с мест.
Министр не сомневается, что протест с самого начала опирался на радикальные силы. Теперь он окончательно убежден, что Майдан вышел из-под контроля оппозиционных политиков. При последней встрече Яценюк заявил ему: «Мы не контролируем радикалов».
Кроме того, Захарченко видит, что многие активисты идут с закрытыми лицами. Его люди доложили, что радикально настроенные демонстранты в захваченном ими Доме профсоюзов готовят коктейли Молотова и запасли небольшой арсенал огнестрельного оружия.
Министр внутренних дел направляет в город отряд «Беркут» — профессионалов в деле подавления беспорядков.
Улица Институтская, около полудня
В воздухе разлит слезоточивый газ. Уши закладывает от взрыва светошумовых гранат, которые используются «Беркутом» против демонстрантов. Парубий ранен в ногу, он вдыхает слезоточивый газ, его рвет, и он теряет сознание. Ассистент отвозит его в больницу, где сочувствующий демонстрантам врач регистрирует раненого под чужим именем. Никто не должен знать, что Парубий здесь. Милиция регулярно увозит активистов из больницы. Парубий из надежных источников знает, что в соответствующем списке его имя в самом верху.
Здание консерватории, 13 часов 45 минут
Молодой мужчина заходит в здание, которое находится в южной части площади. Его задача — занять консерваторию. Активистам Майдана нужны помещения для ночлега, размещения раненых и организации питания. Владимиру Парасюку 26 лет, он родился в селе на западе Украины. Парасюк не отличается выдержкой. Он бросил учебу на факультете электроники и открыл студию видеозаписи во Львове. Он — националист, но не член печально известного «Правого сектора». В последние годы он проходил военную подготовку как минимум в четырех лагерях, обучался рукопашному бою и стрельбе. С 28 ноября он на Майдане.
Парасюк успешно справляется со своей миссией. Активисты могут использовать здание. Тем временем он вместе со своим отцом идет на площадь и помогает строить баррикады.
Майдан, после 20 часов
Милиция штурмует площадь со всех сторон, начинается зачистка. Демонстранты обороняются, но силовикам удается пробиться до центра площади. При попытке протаранить баррикаду одну из единиц бронетехники забрасывают коктейлями Молотова, машина загорается, экипажу удается эвакуироваться.
Полковник Тимур Цой со своим отрядом «Тигр» находится на Майдане с 1 декабря 2013 года. 18 февраля он теряет двух своих людей. С одного из них, прежде чем тот умрет, он успевает снять шлем. «Пуля попала в шею между шлемом и бронежилетом», — вспоминает он. 16-миллиметровая пуля была выпущена из охотничьего ружья. Такое оружие используют некоторые бойцы Майдана, что подтверждается видеоматериалами.
«Активисты Майдана стреляли исключительно из зарегистрированных охотничьих ружей, как правило, 12-го калибра, и то только для того, чтобы обороняться от огня спецназа», — возражает Парасюк. Тем самым люди последовали призыву некоторых депутатов использовать зарегистрированное оружие для самообороны.
Дом профсоюзов, 23 часа
238 бойцов элитного подразделения «Альфа» через крышу соседнего отеля проникают в Дом профсоюзов. Активисты забрасывают непрошеных гостей коктейлями Молотова, начинается пожар. Вскоре здание охватывает огонь. Демонстранты натягивают импровизированное спасательное полотно из палаточного брезента, чтобы люди с отрезанных огнем этажей могли спастись.
Берлин, поздний вечер
В тот момент, когда в здании киевского Дома профсоюзов начинается пожар, министр иностранных дел Германии Штайнмайер едет по улицам города на специальном автобусе, собирающем замерзших бездомных. Когда он узнает об эскалации, то созванивается со своим польским коллегой Сикорским, катающимся в это время на лыжах в Альпах.
В ходе германо-французских правительственных консультаций на следующее утро Штайнмайер призовет на помощь и француза Лорана Фабиуса. Миссия «Веймарского треугольника», объединившего Германию, Францию и Польшу, являет собой попытку европейцев в последнюю минуту остановить эскалацию. Штайнмайер в этот вечер распространяет заявление и угрожает «личными санкциями» всем тем в Киеве, «на чьей совести будут решения, которые приведут к дальнейшему кровопролитию».
Здание консерватории, около полуночи
Комендант Парасюк распорядился забаррикадировать все двери, его люди приготовили пожарные рукава и песок. Беркутовцы ведут обстрел светошумовыми гранатами и гранатами со слезоточивым газом, к зданию подогнаны водометы, слышны выстрелы. Парасюк распоряжается принести все прожекторы из концертного зала, он хочет ослепить атакующих, однако прожекторы подвергаются обстрелу. Летят коктейли Молотова — их бросает в том числе и Парасюк. В стену рядом с ним попадает пуля, он падает и ломает себе палец. Но здание консерватории удается удержать.
19 февраля 2014 года, среда
Майдан, ночь и раннее утро
Комендант Парубий не может больше заставить себя оставаться в больнице. Он вытаскивает катетер из вены и спешит обратно на Майдан. Столкновения становятся все более ожесточенными, друг другу противостоят 20 000 демонстрантов и 3000 стражей правопорядка. Комендант приказывает своим людям поджечь линию обороны шириной 50 метров. Едкий дым горящих покрышек расползается по площади.
Оппозиционный лидер Арсений Яценюк тоже здесь. Его глаза покраснели от недосыпа. Ему 39 лет, но в политике он ветеран. После «оранжевой революции» 2004 года он был министром иностранных дел и министром экономики. «Решение зачистить Майдан было подготовлено российскими спецслужбами и их людьми в Киеве, — говорит он сегодня. — Мы боролись не против Януковича, мы боролись против путинской России».
К рассвету на Майдане погибают как минимум 20 активистов и 5 силовиков. Царит анархия, многие опасаются, что может начаться бойня с сотнями или даже тысячами жертв.
Площадь, на которой многие недели варили борщ и кипятили чай, в одну ночь превратилась в поле боя. Со сцены звучат молитвы священников и отчаянные призывы к обороне. Дом профсоюзов периодически озаряется языками пламени, большинство этажей полностью выгорели. Киевляне отковыривают булыжники из мостовой и по длинной цепочке передают их к линии фронта. Царит необъявленное чрезвычайное положение. Перед гостиницей «Украина» отдыхают почерневшие от копоти милиционеры, они лежат на кусках картона или блоках пенопласта.
Президентский дворец, утро
Януковичу звонят из Кремля. Путин угрожает, что очередного транша обещанного кредита в размере 15 млрд долларов не будет, если Янукович не наведет порядок. Путин еще продолжает держаться за президента, хоть и считает его неблагонадежным слабаком. Позднее президент Франции Франсуа Олланд публично угрожает Януковичу санкциями. Вскоре после этого посол США в Киеве делает такое же заявление. Янукович разрывается между требованиями, которые обрушиваются на него в этот день: Москва настаивает на наведении порядка жесткими мерами, Запад — на неприменении силы.
Президентский дворец, вторая половина дня
Министра внутренних дел вызывают на экстренное заседание у президента. Также присутствуют генеральный прокурор, министр оборон и глава СБУ. Захарченко объясняет, что имеющихся сил недостаточно, чтобы охранять правительственный квартал и одновременно контролировать ситуацию на Майдане. Необходимо подкрепление войсками. Но президент так и не принимает такого решения. Янукович кажется своему окружению измотанным и нерешительным. В остальном день проходит спокойно. Это затишье перед бурей.
20 февраля 2014 года, четверг
Майдан, утро
Полковник Цой отдает своим «тиграм» приказ: спать в полном обмундировании на асфальте. Они провели без отдыха 30 часов. Вместо матрасов им служат щиты. Баррикады из покрышек и дерева все еще продолжают гореть. Линия фронта на площади остается неизменной с вечера вторника. Со сцены звучит украинский национальный гимн, несколько сотен человек подпевают: «Ще не вмерла Україна…»
Ничто не предвещает той бойни, которая начнется на периферии площади уже этим утром. Ведь с восходом солнца незаметно для большинства демонстрантов из здания консерватории начинает вестись огонь по милиционерам.
Центр города и аэропорт, после семи утра
Сотрудник польского МИДа в 6 часов утра звонит Андрею Парубию и говорит, что Радослав Сикорский хочет через час быть на Майдане. Парубий с трудом отговаривает его от этой идеи: слишком опасно. Поэтому он встречается с министром иностранных дел Польши в Михайловском Златоверхом монастыре, принадлежащем УПЦ Киевского патриархата. Ее патриарх Филарет поддерживает восстание. Монастырь служит активистам прибежищем, одно из зданий переоборудовали в полевой госпиталь, на койках лежат раненые. Сикорский передает врачам компактный аппарат для ЭКГ.
Около 8 часов в Киеве приземляется Штайнмайер, немецкий посол встречает его и едет с ним в центр города. В эти минуты у депутата-оппозиционера Андрея Шевченко звонит телефон. В трубке раздается голос Андрея Ткаченко, командира отряда «Беркут» из Днепропетровска: активисты Майдана со второго этажа здания консерватории ведут стрельбу по силовикам, говорит он в ярости. Если это не прекратится, он прикажет открыть ответный огонь. Шевченко обращается к Парубию.
Майдан, 8 часов утра
Когда Парубий возвращается на площадь, он слышит выстрелы. В 8 часов 18 минут он получает эсэмэску от Шевченко: «У «Беркута» 11 раненых, они угрожают привезти своих снайперов». В эти минуты киевский фотограф Евгений Малолетка делает снимки в здании консерватории, на них запечатлен мужчина в респираторе и с охотничьим ружьем. На фотографии, сделанной в 8 часов 5 минут, — мужчина с автоматом Калашникова. Комендант Майдана Парубий посылает своих лучших людей. После этого он пишет в ответной эсэмэске депутату: «Стрелков нет, мы проверили всю консерваторию». Но уже поздно.
Майдан и Институтская улица, около 9 часов утра
Командиры «Беркута» решают увести своих людей с площади. Водометы и автобусы в полном беспорядке отправляются в обратном направлении вверх по Институтской улице между гостиницей Украина и Октябрьским дворцом. Следом бежит личный состав. Их преследуют сотни активистов с дубинками, а кто-то и с оружием в руках. «Такого приказа от меня не было, это произошло спонтанно», — говорит Парубий сегодня.
Затем появляется киевский спецназ «Беркут» с желтыми нарукавными повязками. Он должен обеспечить безопасное отступление — ведь в Октябрьском дворце еще остаются Тимур Цой и его люди. На несколько минут они выстрелами оттесняют активистов Майдана. Под градом пуль гибнут первые люди. Беркутовцы прячутся за баррикадой из бетонных блоков на Институтской улице. Из укрытия они стреляют боевыми патронами по наступающим. Противники правительства падают на землю и остаются лежать. Пули пробивают их деревянные и металлические щиты. Гибнут десятки демонстрантов, их кровь струится по тротуару. В одного из беркутовцев тоже попадают две пули. Газовая граната с уже выдернутой чекой разрывается в руке убитого. В эти утренние часы гибнут пятьдесят демонстрантов и трое силовиков. Сотни получают ранения, нередко тяжелые.
С этого момента не прекращаются слухи, что по обеим сторонам конфликта открыли огонь снайперы некой зловещей «третьей силы», российские агенты или нанятые активистами Майдана киллеры — с целью спровоцировать эскалацию обстановки. Однако доказательств этому нет, а ход событий заставляет предположить, что кровавая бойня скорее явилась следствием перестрелок правительственных войск и демонстрантов.
К тому моменту когда активисты Майдана стали штурмовать Октябрьский дворец, большинство беркутовцев уже покинули здание. Цоя и 50 милиционеров, которым не удается уйти, захватывают в плен. Их доставляют в здание, соседнее с мэрией. У них усталый вид, на некоторых повязки. Демонстранты ставят им ящики с яблоками и бутерброды с салом.
Посольство Германии, после 9 часов утра
Три министра иностранных дел совещаются с лидерами оппозиции. О кровопролитии недалеко от здания посольства они не знают. Министры должны вскоре встретиться с Януковичем, начинается сумасшедшая поездка к президентскому дворцу, расположенному всего в полутора километрах. Сначала им говорят, что переговоры пройдут в одной из казарм, дескать, Янукович считает свою резиденцию небезопасным местом.
Президентский дворец, 13 часов 25 минут
Штайнмайер и его коллеги проходят через коридор из сотрудников президентской охраны. Немецкий министр слышит выстрелы, он видит, как из автобусов выгружают боеприпасы. Президентский дворец стал крепостью в осаде. «Это был самый напряженный момент в моей карьере, — говорит Штайнмайер сегодня. — Мы смотрели в изнуренные и черные от копоти лица сотрудников охраны».
Во дворце ждет Янукович. Европейцы все еще настаивают на решении без применения силы. Янукович утверждает, что не отдавал приказа стрелять. Похоже, он не пойдет на уступки, и большое кровопролитие неизбежно. Министры собираются в аэропорт, чтобы улететь на совещание в Брюссель, когда Янукович отводит Штайнмайера в сторонку: есть ли еще возможность прийти к компромиссу?
В начале третьего дня Штайнмайер посылает эсэмэску главе своего аппарата Йенсу Плетнеру, который ждет на продуваемом ветром крыльце: «Йенс, у нас есть подвижки! Янукович хочет вести переговоры. Напиши проект совместного заявления. Выборы. Правительство национального единства. Расследование событий на Майдане. Конституционная реформа». Плетнер и пресс-секретарь Штайнмайера приступают к работе.
Янукович то и дело прерывает переговоры. Он осведомляется об обострении обстановки в городе и во всей стране. Как минимум дважды он разговаривает по телефону с Владимиром Путиным, звонит ему и Ангела Меркель.
Посольство Германии, после 15 часов
Американский посол звонит на мобильник коменданту Майдана Парубию и просит того срочно встретиться с западными послами. Парубий надевает на лицо маску, чтобы его не узнали. На двух автомобилях, в сопровождении нескольких телохранителей он мчится от Майдана к посольству. На фасаде посольской новостройки огромный плакат с надписью «Вместе в Европу». В здании его ждут семь послов, у них только один вопрос: «Что с оружием с запада страны?»
Послы обеспокоены сообщениями о том, что сотни единиц огнестрельного оружия, в том числе пулеметы, должны быть доставлены в Киев сторонниками Майдана. В ночь на среду противники правительства взяли штурмом несколько казарм на западе Украины, и бывший министр внутренних дел, оппозиционер, заявил на Майдане: «Скоро у нас уже будет, чем защищаться. Мы не бараны, чтобы идти на расстрел без оружия».
Парубий говорит послам: «Если оружие будет доставлено автотранспортом, оно может быть в Киеве около 19 часов. И если ваши правительства сейчас же не предпримут более серьезные шаги против Януковича, положение может принять еще более резкие формы».
Парубий знает, что на самом деле оружие осталось в арсеналах на западе Украины. «Но я даже не пытался разубедить западных дипломатов и окружение Януковича», — говорит он сегодня. Он надеялся, что соответствующая перспектива приведет к усилению давления. И правда, страх перед появлением серьезного оружия деморализовал лагерь Януковича, беркутовцы боялись за свою жизнь. Парубий покидает немецкое посольство и мчится обратно на Майдан. Он не спал уже почти 48 часов.
Москва, вторая половина дня
Видимо, опасаясь, что Янукович сломается, Путин звонит Владимиру Лукину в его московский офис на Мясницкой и предлагает ему полететь в Киев в качестве своего специального представителя. В 90-е годы Лукин был послом в США, последние 10 лет он занимает пост уполномоченного по правам человека в РФ. 76-летний экс-дипломат пользуется уважением на Западе, в то же время ему доверяет Путин.
Прежде чем президентский самолет доставит его в Киев, Лукин встречается с Путиным. Когда он входит в рабочий кабинет президента, тот разговаривает по телефону с Ангелой Меркель. Положив трубку, Путин дает своему спецпредставителю последние указания. Лукин должен удержать на посту колеблющегося Януковича, а также донести до лидеров украинской оппозиции и европейских представителей позицию Москвы. Эта позиция гласит: Янукович — легитимный президент, он пришел к власти в результате свободных и честных выборов, его нельзя свергать силой. Их разговор длится полчаса.
«Для России было важно внести ясность в отношения между законным, избранным президентом Виктором Януковичем и оппозицией в Киеве так, чтобы покончить с незаконным хаосом на улицах», — говорит Лукин. Пропагандистскую позицию кремлевских СМИ, согласно которой Майдан управлялся западными спецслужбами, Лукин не разделяет. «На Украине сложилась революционная ситуация, — говорит он. — Люди были прежде всего недовольны своей жизнью и беспредельной коррупцией».
Здание Верховной рады, 22 часа
Депутаты принимают решение об отводе силовиков из Киева. Парубий слышит об этом в новостном выпуске по телевизору и понимает: «Мы победили». Он падает на какие-то мешки рядом с туалетом в здании киевской мэрии и засыпает.
Президентский дворец, ночь
Штайнмайер и Сикорский без устали убеждают Януковича, на этот раз в присутствии троих лидеров оппозиции. Они говорят: Янукович должен решать, как он хочет войти в историю — убийцей, который пролил кровь своих соотечественников, или правителем, который во благо народа пошел на компромисс.
«Во время переговоров Янукович стал другим человеком, — говорит Штайнмайер сегодня. — Это уже не был уверенный в себе президент».
Компромисс, который они выстраивают, гласит: Янукович готов к досрочным президентским выборам, но только в декабре, позднее, чем того требуют лидеры оппозиции. Зато в течение 10 дней должно быть создано правительство национального единства, в которое должны войти в том числе и представители Майдана.
Янукович звонит своему министру внутренних дел: «У нас сейчас серьезные переговоры, у тебя есть какие-то определенные пожелания?» Захарченко отвечает: «Задайте всем им только один-единственный вопрос: как они себе представляют разоружить радикалов на Майдане?»
Это наиболее проблемный момент переговоров. Янукович и его министр внутренних дел хотят, чтобы демонстранты освободили Майдан и сдали оружие. Однако лидеры оппозиции не согласны, для них площадь — это одновременно символ и залог успеха в их борьбе. Они боятся в случае освобождения Майдана остаться в проигрыше.
Похоже, переговоры еще могут провалиться.
21 февраля 2014 года, пятница
Президентский дворец, после полуночи
Когда спецпредставитель Путина Лукин присоединяется к переговорам, он чувствует, что Янукович и его люди поддались «с трудом скрываемой панике». Это он находит решение: «Давайте вместо «майдана» напишем: устранить беспорядки на улицах и площадях». Предложение принимается. В заключительном документе говорится: «Обе стороны будут прилагать серьезные усилия для нормализации жизни в городах и селах путем (...) разблокировки улиц, скверов и площадей».
Около 7 часов утра текст соглашения готов. Все участники парафируют его и расходятся, чтобы несколько часов отдохнуть. Окончательное подписание должно состояться около 12 часов. Лукин едет в российское посольство и отправляет текст президенту Путину и министру иностранных дел Лаврову.
Президентский дворец, 12 часов
Министры иностранных дел возвращаются к назначенному времени. Но Путин не хочет, чтобы Лукин подписывал. «Как Лукин, как частное лицо, я могу подписать, но вам ведь не это надо», — говорит он Штайнмайеру и Сикорскому. После российский посол поторапливает его: нужно уходить. Дескать, это революция, а у революции свои законы. Москва от своих контактных лиц и агентов уже знает, что Янукович проиграл эту партию.
Путин не хочет брать на себя ответственность за компромисс, поскольку не верит в его прочность. Плюс нужно как-то заретушировать, что слишком долго он делал ставку на Януковича, из-за чего потерял Украину. В Кремле знают то, о чем мало кто догадывается в самом Киеве: сотрудники «Беркута» и украинского МВД больше не доверяют своему президенту. Быстро распространилась информация, что один из шести пунктов в соглашении предусматривает «совместное расследование актов насилия». Спецназовцы боятся, что их отдадут под суд. «Но тогда также пришлось бы выяснить, кто застрелил двух моих людей, — говорит сегодня полковник Цой. — А в этом новое правительство не заинтересовано даже год спустя».
«Уже на следующий день я понял, что Путин был полностью прав, воздержавшись от подписания, — говорит Лукин сегодня. — В Киеве на момент подписания соглашения уже возник вакуум власти, мои западные коллеги по ночным переговорам оказались явно скомпрометированными. Как если бы им просто-напросто плюнули в лицо».
Кроме того, Путин знает, что Янукович старательно готовит свое бегство. Пока президент ведет переговоры, дорогие картины, иконы и вазы из его резиденции складывают в грузовики и вертолеты.
В отличие от русских, Штайнмайер и Сикорский не знают, что происходит за кулисами. Они все еще ждут лидеров оппозиции. Виталий Кличко звонит Штайнмайеру на мобильник: совет Майдана противится соглашению. Начинается переполох, министры спешат к своим лимузинам и едут в гостиницу «Украина», где заседает совет.
Кабинет вице-премьера, первая половина дня
Министр внутренних дел Захарченко дважды звонит президенту по защищенной от прослушки телефонной линии в кабинете вице-премьера. Он докладывает, что на Майдане собралось около 10 тысяч человек и что оппозиция намерена штурмовать правительственное здание.
«Твое мнение об этом?» — спрашивает Янукович. «Если они пойдут на штурм, то по закону можем применять огнестрельное оружие», — отвечает Захарченко. И добавляет: — Но все эти дни вы не давали приказа применять оружие, а сейчас в этом уже нет никакого смысла. И, самое главное, это не позволит разрешить кризис».
Министр практически неприкрыто дает своему президенту понять, что тот слишком долго колебался. И, вероятно, что он уже не может положиться на стражей порядка, выбившихся за последние три месяца из сил, сбитых с толку непоследовательным курсом руководства страны.
«Дайте мне 40 минут», — отвечает Янукович. Он колеблется и пытается лавировать, как делал не раз, его стратегия выживания — «и нашим, и вашим». Когда обсуждалось подписание соглашения об ассоциации, он склонялся то в одну сторону, то в другую, заигрывал и с Москвой, и с Брюсселем, надеясь выторговать максимальную финансовую поддержку. Его лавирование вызвало массовые протесты, и теперь это его губит.
Захарченко выходит из кабинета вице-премьера, но еще в коридоре ему звонит его референт: нужно бежать, ситуация у здания становится опасной. Демонстранты могут в любой момент начать штурм.
Захарченко еще раз звонит Януковичу. Президент снова спрашивает: «Что вы считаете необходимым?» Министр отвечает: «Если мы откроем огонь, прольется большая кровь. Предлагаю отдать приказ, чтобы милиция и войска покинули город».
Янукович отвечает: «Я согласен. Альтернативы нет».
Захарченко прощается со словами: «Увидимся в Донецке».
Гостиница «Киев», начало второй половины дня
Три министра иностранных дел прибывают на совет Майдана. Один делегат за другим высказываются против подписания, и все они ссылаются на один аргумент: «С теми, у кого руки в нашей крови, мы не хотим иметь ничего общего».
Тогда слово берет Сикорский. Ситуация, говорит поляк, напоминает ему 1981 год, когда польская «Солидарность» тоже пыталась поднять восстание и считала, что ей вот-вот удастся свергнуть власть. Тогда глава польского правительства ввел военное положение, предводителей арестовали — и освободили только через восемь лет. Это последнее предостережение активистам. «Если не подпишете, то вы все погибнете», — говорит Сикорский, покидая зал. Кто-то из журналистов спрашивает, удалось ли ему убедить совет. «Откуда мне знать», — фыркает Сикорский и уходит.
Однако делегаты Майдана продолжают обсуждение — и меняют свое мнение. Подавляющее большинство из 40 активистов выступает за подписание. Майдан в последнюю секунду соглашается.
Трое оппозиционных лидеров спешат в Раду. В следующие часы они добиваются принятия в ускоренном порядке закона, ограничивающего полномочия президента. Многие депутаты из партии Януковича поддерживают законопроект. Президент остался без опоры.
Президентский дворец, 15 часов 58 минут
Янукович, наконец, подписывает соглашение с оппозицией. Однако он уже стал королем без королевства, и ему это известно. Да, пункт пятый соглашения позволяет ему использовать силы правопорядка «для физической охраны общественных зданий», но он этой возможностью уже не воспользуется.
Янукович понимает, что его беркутовцы могут выйти из повиновения. Возможно, он действительно уже боится за свою жизнь. А возможно, он просто хладнокровно просчитывает ходы и надеется, что стратегическое отступление может его спасти.
Майдан, около 22 часов
На сцене стоят лидеры оппозиции, перед сценой — гробы с телами жертв. С балкона консерватории за происходящим наблюдает Владимир Парасюк. Кличко и Яценюк объявляют о компромиссе с Януковичем, однако их освистывают — за то, что они пожали руку Януковичу. «Геть!» — хором кричит толпа.
Парасюк тоже в растерянности. Только что убили его друга, а теперь Янукович будет оставаться у власти еще десять месяцев? Он сбегает по лестнице вниз и бросается к сцене. Один из телохранителей его сначала останавливает, но затем пропускает, и Парасюк вдруг оказывается на сцене. Он не готовил речи, и все, что он будет говорить в следующие десять минут, — это то, что он чувствует в этот момент.
«Мы не состоим ни в какой организации, мы — простой народ Украины (...) Никакой Янукович — никакой! — целый год не будет президентом. Завтра до десяти часов он должен пойти вон. (...) Я говорю от своей сотни, где есть мой отец: если вы завтра до десяти часов не выступите с заявлением, чтобы Янукович шел в отставку, мы идем на штурм с оружием, я вам клянусь!»
Люди на Майдане ошеломлены: эта речь направлена непосредственно против лидеров оппозиции. Но потом начинается громкое ликование. Эмоциональное выступление Парасюка укрепляет активистов Майдана в их неприятии компромисса — и ускоряет уход Януковича с политической арены.
Соглашение давно мертво, полковник Цой уже сел в один из пяти автобусов, которые везут силовиков МВД обратно в Крым.
Когда первые ряды демонстрантов замечают, что стражи порядка уходят, они хотят штурмовать правительственные здания. Однако Парубий берет в руки мегафон и обращается к толпе: остановитесь. Майдановские сотни окружают здания, чтобы не допустить их штурма.
Киев, ночь
Когда-то в эти часы Янукович покидает город, предположительно на вертолете. Поначалу он хотел, чтобы бегство на восток производило впечатление упорядоченного отступления. Однако в Донбассе его никто встречать не желает. Он летит в Харьков, а затем едет на автомобиле в Крым. Оттуда он с помощью российских спецслужб добирается до Москвы.
Первой в резиденцию Януковича проникает активистка Богдана Бабич. Она перелезает через забор, охранников, которые бы ее остановили, нет. Она снимает на видео пугающе пустое, обезлюдевшее здание. Бабич приносит отснятый материал в студию интернет-канала Spilno.TV, на следующий день его увидит весь мир. Брошенный президентом дворец для украинцев и всего мира становится символом того, что революционеры с Майдана одержали победу, что конфликт завершился.
Люди не могут даже предположить, насколько они заблуждаются. Не могут предположить, что это не конец, а начало беспощадной, раздирающей страну войны.
Перевод: Владимир Широков
