Есть ли в КНДР интернет и кому им можно пользоваться?

Очень хорошо этот двойной подход (и сохранение власти, и развитие) проявляется в том, как Ким Чен Ын подходит к вопросу контроля информационной среды, имеющему для Пхеньяна огромное значение.

Главная проблема Северной Кореи – это существование процветающей Кореи Южной, население которой говорит на том же языке и формально считается частью той же нации. Если опираться даже на официальные северокорейские оценки, разрыв в уровне ВНП на душу населения между Югом и Севером является двадцатипятикратным – самый большой разрыв в мире между двумя странами, которые имеют общую сухопутную границу.

Этот разрыв – прямая угроза для внутриполитической стабильности в Северной Корее. Если рядовые граждане КНДР в полной мере осознают, до какой степени их страна отстает по уровню жизни от своих соседей, властям будет сложно – а то и невозможно – держать их под контролем. Семья Ким и ее окружение прекрасно это понимают и поэтому с 1960-х проводят уникальную по своей жесткости и систематичности политику информационной самоизоляции страны. Однако при Ким Чен Ыне эта политика приобрела новые и весьма интересные черты.

В былые времена политика информационной самоизоляции сводилась к системе запретов и ограничений на любые контакты с внешним миром – включая, например, такую меру, как запрет владения радиоприемниками со свободной настройкой. Этот запрет подкреплен статьей 185 Уголовного кодекса КНДР, в соответствии с которой прослушивание «враждебных информационных материалов» наказывается лишением свободы сроком до одного года, а при рецидивах – на срок до пяти лет.

Однако в середине 1990-х жесточайший экономический кризис нанес по политике самоизоляции мощный удар. Системы контроля над населением в условиях социального хаоса стали работать с куда меньшей эффективностью. А затем Северную Корею наводнили поступающие контрабандой из Китая диски с иностранными (в первую очередь – южнокорейскими) фильмами и телесериалами.

С самого начала Ким Чен Ын не сомневался: для сохранения долгосрочной стабильности систему самоизоляции необходимо восстановить. Однако он также осознает, что решать эту проблему старыми методами невозможно. В свое время его дед, Ким Ир Сен, полагался на запреты, попросту не давал населению доступа к тем видам технологий, которые считал опасными. Однако Ким Чен Ын понимает, что в наше время для достижения экономического роста необходимо использование тех самых информационных технологий, которые представляют собой политическую угрозу.

Поэтому Ким Чен Ын стремится, с одной стороны, внедрять современные информационные технологии, но, с другой стороны, делать это таким образом, чтобы они не могли быть использованы для распространения нежелательной информации. В этом смысле политика КНДР при Ким Чен Ыне похожа на политику современного Китая, однако северокорейское правительство может позволить себе действовать куда жестче – просто в силу специфики существующего в Северной Корее режима.

Вопреки распространенным представлениям, КНДР, несмотря на свою бедность, – страна, где и компьютеры, и сотовые телефоны получили немалое распространение. Около 20% всех северокорейских домохозяйств имеют дома компьютеры – чаще всего ввезенные из Китая подержанные устройства. Кроме того, на руках у граждан около 5-6 млн сотовых телефонов (при общей численности населения в 25 млн человек). Все это происходит при полной поддержке и активном участи властей, которые, однако, делают все, чтобы вырвать у дракона информационных технологий политически ядовитые клыки.

Первой линией обороны стал отказ от «большого» интернета. Доступ во Всемирную сеть в Северной Корее имеют лишь немногие избранные лица из числа высшей политической и отчасти научной элиты, а также некоторые сотрудники спецслужб. Однако это не значит, что внутри Северной Кореи нет никакой компьютерной сети – наоборот, в стране действует и растет сеть «Кванмён», северокорейский интранет, который физически не соединен с глобальным интернетом, хотя и использует те же самые технологии.

Часть имеющегося в «Кванмён» контента перекочевала туда из Всемирной сети. Загрузку эту проводят в организованном порядке сотрудники специальных правительственных учреждений, в задачи которых входит выявление и отбор идеологически безопасного и практически полезного контента.

Все северокорейские компьютеры должны быть зарегистрированы. Их использование контролируется «Управлением 27» в системе государственной безопасности, а также межведомственной «Постоянной группой 109» – последняя создана специально для того, чтобы не допускать распространения в стране электронных материалов иностранного происхождения. Сотрудники компетентных органов регулярно проводят рейды, проверяя зарегистрированные компьютеры. Особое внимание уделяется тому, стоит ли на них операционная система «Пульгын пёль» (ОС «Красная звезда») – вариант старого доброго Linux’а, приспособленный под северокорейские политические нужды.

Операционная система «Красная звезда» отличается рядом интересных особенностей. В частности, пользователь может открыть на таком компьютере только файлы, имеющие одну из двух электронных «подписей». Первый тип подписи выставляется при создании файла и позволяет открыть его на устройстве, на котором этот файл и был создан. Другой тип подписи может быть выставлен на любом файле правительственными учреждениями с помощью специальной программы. Иначе говоря, северокореец может на своем компьютере открыть файл только в двух случаях: если он был создан на этом же компьютере, либо если этот файл имеет официальное цензурное разрешение со стороны властей.

Таким образом, на компьютерах, работающих под операционной системой «Красная звезда», в принципе невозможно для обмена информацией с коллегами или знакомыми использовать флешки и иные внешние носители.

Другая политически полезная особенность северокорейской ОС заключается в том, что она делает регулярные скриншоты, которые хранятся в памяти компьютера. Пользователь имеет к ним доступ, но не может их удалить. Наличие скриншотов позволяет сотрудникам группы 109 и Бюро 27 во время очередной внезапной проверки легко уточнить, чем именно занимались владельцы компьютеров в последнее время – и пользователи, зная, что такая проверка рано или поздно случится, ведут себя разумно.

Одним из результатов внедрения новой системы стало то, что северокорейцы постепенно отказываются от идеологически вредного пристрастия к иностранным фильмам и сериалам. Их по-прежнему можно смотреть на проигрывателях DVD, но, если запустить файл с фильмом на компьютере, то об этом рано или поздно станет известно спецслужбам. А это чревато неприятностями. Вся западная и южнокорейская видеопродукция официально считается «материалами упаднического и непристойного содержания», а просмотр таких материалов, в соответствии со Статьей 184 Уголовного кодекса, наказывается лишением свободы на срок до одного года (при рецидиве – до пяти лет).

Понятно, что продвинутые пользователи могут обойти эти ограничения – например, установив на компьютер несколько ОС. Однако продвинутые пользователи по определению составляют меньшинство. Да и далеко не все из них готовы идти на риск, так что в целом системы компьютерной безопасности работают достаточно эффективно.

Контролируются властями и сотовые телефоны – в первую очередь, смартфоны, которые в последние годы быстро распространяются в КНДР. Эти смартфоны изготовляются китайскими фирмами по северокорейским заказам и, соответственно, с северокорейской маркировкой и корейскими надписями – так что официально полагается считать, что они произведены в стране. Впрочем, программное обеспечение там – исключительно местное, ибо северокорейцы достаточно подозрительно относятся к китайскому софту, полагая, что в нём могут присутствовать опасные закладки.

В КНДР смартфон в принципе невозможно использовать для звонков за границу. Установленная там операционная система также не разрешает открывать файлы без упомянутых выше «подписей». Правда, власти пока не определились насчет того, как следует относиться к обмену фотографиями в формате jpg – соответствующую функцию на смартфонах в КНДР то отключают, то опять включают.

Руководство КНДР стремится создать такие условия, чтобы в стране распространялись современные информационные технологии, но при этом не создавали бы серьезных политических угроз – в первую очередь не открывали бы доступ к неотцензурированной информации о внешнем мире.

Спору нет, подобный подход к развитию информационных технологий неизбежно снижает их экономическую эффективность. Однако в том положении, в котором сейчас находится северокорейская политическая элита, заботы об экономической эффективности неизбежно отодвигаются на второй план, в то время как главной остается забота о сохранении стабильности страны и режима.

Результаты северокорейского эксперимента могут иметь глобальное значение. Еще относительно недавно считалось, что по мере развития компьютерных технологий информация начнет повсеместно свободно циркулировать, а это в свою очередь с неизбежностью приведет к краху диктатур. Однако Ким Чен Ын взялся доказать, что самый жесткий авторитарный режим способен существовать, поставив эти самые технологии себе на службу. Впрочем, эксперимент только начинается, и о результатах его говорить еще рано.