Подушка безопасности
Копить деньги от продажи нефти – идея очевидная и в мире популярная. Богатые монархии Персидского залива имеют инвестфонды, куда отчисляют часть доходов. В России подобная копилка – Фонд национального благосостояния (ФНБ). На 1 ноября его объем составил 13,2 трлн рублей, или 6% ВВП, прогнозируемого на 2025 год, что эквивалентно $163,99 млрд. Эти деньги – не только «подушка безопасности», но и источник финансирования инвестпроектов стратегического значения.
Цель Норвежского нефтяного фонда (ННФ) иная – обеспечить благосостояние граждан королевства после того, как в стране закончится нефть. Когда это произойдет и случится ли вообще, никто не знает. Но в копилку поступают деньги с каждого проданного барреля.
Российскому ФНБ всего 17 лет, его арабским аналогам – ненамного больше, а норвежский ведет историю с 1967 года. Он был создан как правительственный пенсионный фонд, в 1990-м трансформирован в нефтяной, после чего обеспечение сегодняшних пенсионеров отошло на второй план, главное – будущие поколения любого возраста. Управляет фондом Банк Норвегии, отчитываясь перед Минфином, премьер-министром и лично королем. Такой многосторонний контроль призван обеспечить прозрачность вложений и гарантию их целевого использования.
Основа процветания
Тогда, в 1990 году, Норвегия добывала 1,7 млн баррелей черного золота в сутки, к осени 2025-го – 1,8 млн баррелей. Практически всю добытую нефть (как и газ) государство направляет на экспорт. Особенность в том, что на собственные нужды страна почти не тратит ископаемые топлива: потребности в электроэнергии на 96% удовлетворяются за счет ГЭС. Там работают четыре крупные гидроэлектростанции, одна приливная и бесконечное число малых.
Джекпот Гайаны: "гадкий утенок" превращается в нефтяного лебедя
По соотношению добычи и экспорта Норвегия на одном из первых мест в мире, а может, и на первом, если исключить таких новичков нефтяного рынка, как Гайана. Население королевства сравнительно небольшое – 5,8 млн человек (для сравнения: в Санкт-Петербурге – 5,7 млн). Получается, что государство с весьма небольшим числом жителей дает почти 2% необходимой миру нефти. Как следствие, в ННФ поступают гигантские суммы.
По состоянию на 31 декабря 2024 года в Норвежском нефтяном фонде было 19,7 трлн норвежских крон, или $1,74 трлн. Это примерно 3,5 годового ВВП королевства. Ни один фонд в мире по этому соотношению даже близко не стоит с норвежским. Если объем российского ФНБ составляет 6% ВВП, то норвежского – 350%. В денежном выражении ФНБ меньше ННФ почти в 11 раз. Впрочем, наши экономики в разных весовых категориях: ВВП Норвегии – $502 млрд, России – на уровне $2076 млрд; наша экономика в четыре с лишним раза больше норвежской.
По доле нефтегазовых доходов в ВВП королевство сопоставимо с такими государствами, как Саудовская Аравия, Кувейт или ОАЭ, хоть и уступает им в абсолютных цифрах поставок в баррелях. В процентах углеводородов в доходах Норвегия превосходит страны ОПЕК, которые коллективно снабжают мир одной третью всей потребляемой нефти. Но расхожие фразы «сырьевое проклятие» и «нефтяная игла» – это не про Норвегию. Ее экономика достаточно диверсифицирована и без трат средств инвестфонда.
Норвежская крона – одна из самых стабильных валют в мире. Страна не входит в ЕС и не допускает даже мысли о евро. Если в соседней Швеции был референдум, переходить ли с крон на евро, то в Норвегии подобное и не обсуждали. Нефть, крона и невхождение в экономические союзы – основа процветания королевства и пополнения ННФ. А инвестфонд позволяет стране жить без внешних и внутренних долгов с превышением доходов над расходами.
Совет по этике
19 ноября 2004 года – поворотный момент в работе ННФ: по королевскому указу в нем был создан Совет по этике. Задача структуры – проверять каждый объект инвестиций на соответствие ESG (Environmental, Social, Governance). За этими буквами – модная концепция устойчивого развития бизнеса: оценка того, как он влияет на окружающую среду и общество, как выстроено его внутреннее управление.
Ранее фонд никогда не сталкивался с серьезной критикой, а на зеленой волне получил обвинения в том, что вкладывает нефтекроны в сомнительные с точки зрения влияния на окружающую среду отрасли. В частности, его критиковали за финансовую поддержку нефтегазовых и угольных проектов.
Зеленая повестка ТЭК: от крайностей энергоперехода к балансу
Как следствие, с 2005-го инвестфонд постепенно выходил из числа акционеров организаций, которые счел не соответствующими высоким требованиям ESG. В черный список попали 17 производителей табака и 53 угольные компании. Также ННФ начал лишать денег нефтегазовые фирмы, но не все, а только тех, кто не отвечал его критериям «чистоты». Впрочем, акционером норвежских нефтекомпаний он остался: в конце концов, королевство не может рубить сук, на котором сидит.
Зеленая волна накрыла не только Норвежский нефтяной фонд, но и главную нефтекомпанию страны – Statoil. В 2019-м мейджору даже пришлось сменить название, убрав из него oil. Заодно компания исключила и намек на государство (state). А это уже перебор, все-таки 62,5% ее акций принадлежит правительству Норвегии.
Бывшая Statoil теперь именуется Equinor. Совет директоров разъяснял, что название составлено из двух символичных частей: equi – часть таких слов, как «равновесие», «равноправие», «равенство», и nor, которое говорит о том, что компания гордится своим норвежским происхождением. Впрочем, убрать не значит отказаться. Норвегия по-прежнему на 10-м месте в мире по экспорту нефти, также она на 25% обеспечивает Европу газом.
Игра вдолгую
Вернемся к нефтяному инвестфонду. При сокращении вложений в активы, которые не прошли проверку на чистоту, выросли вложения ННП в такие секторы, как возобновляемая энергетика, телекоммуникации, производство высокотехнологичного оборудования и ИT. В последние годы он уделяет внимание продовольственной безопасности и начал вкладывать в агропромышленный сектор.
Благодаря размерам и разнонаправленности инвестиций ННФ можно считать низкорискованным. Однако это не гарантирует защиту от неудач. В постпандемийном 2022 году, например, убытки составили $164 млрд. Впрочем, на политику фонда это не повлияло: не гонясь за сиюминутной прибылью, он играет вдолгую. В структуре вложений сокращается доля акций и растет число бумаг с фиксированным доходом – корпоративных и государственных облигаций. Фонд ушел со всех валютных рынков из-за их высокой волатильности.
Основа вложений – бизнесы, полезные норвежскому обществу и не вредящие климату планеты. Более того, ННФ начал кампании по популяризации решений Парижского соглашения. Поэтому иногда его упрекают в лицемерии: мол, деньги, полученные от нефти, направляет против нефтяного бизнеса. Это не совсем так.
Фонд не может быть против черного золота по определению – он прежде всего нефтяной. Но он предъявляет настолько высокие требования к соблюдению принципов ESG, что не все мейджоры способны им соответствовать. Поэтому сегодня присутствие Норвежского нефтяного фонда в любой компании воспринимается как «знак качества». Зарабатывая деньги на нефти, фонд смягчает ее негативное влияние на климат планеты.
