Как СВО сказалась на военно-техническом сотрудничестве Москвы и Нью-Дели

Британское – значит безальтернативное

На тернистый путь независимости Индия вступила с армией, экипированной британским оружием, да и откуда, собственно, было взяться другому? Ее армия и флот были отпрысками армии и флота Британского Раджа, разделенных по-живому на две части: многие полки обменивались батальонами, мусульмане в основном уходили в Пакистан, индусы и сикхи – в Индию. Когда бывшие сослуживцы в том же 1947 году сошлись в Первой индо-пакистанской войне за контроль над Кашмиром, друг в друга они стреляли из британского оружия, а командовали операциями с обеих сторон в том числе британские офицеры.

В течение первого десятилетия после обретения Индией независимости Британия оставалась для нее основным поставщиком вооружений. Переводить армию на другие образцы не имело смысла, тем более что после окончания Второй мировой Британия раздавала и распродавала бывшим и сохранившимся колониям огромное количество оружия, боеприпасов и военного снаряжения. Заводы постепенно переводились на мирные рельсы, но инерция выпуска военной продукции сохранялась. Существовавшие в самой Индии военные заводы клепали оружие и снаряжение британского образца – для того чтобы перестраивать производственные линии, не было ни денег, ни резона. Наконец, индийские политические элиты в целом позитивно относились к продолжению сотрудничества с Лондоном, предполагая, что их страна станет его ключевым партнером в сфере обороны и главным элементом имперской безопасности на Востоке.

Но постепенно ситуация изменилась. Британские склады опустели, и за оружие, которое Лондон раньше раздавал или продавал за копейки, теперь приходилось платить полновесной монетой, чего Индия позволить себе уже не могла: политика «пушки вместо масла» в стране с быстро растущим и бедным населением вполне могла спровоцировать социальный взрыв. Кроме того, испортились и политические отношения с Британией. Мечты о тесном сотрудничестве были забыты, правительство Неру взяло курс на сближение с Китаем, а также получившими независимость колониями и подмандатными территориями. Индия активно поддерживала азиатские и африканские страны в их противостоянии с метрополиями – например, во время Суэцкого кризиса 1956 года. Это означало, что интересы Дели и Лондона сталкивались все чаще. Такая политика индийского правительства, в свою очередь, вела к тому, что британцы все меньше симпатизировали Индии и все больше – Пакистану, занявшему четкую антисоветскую и прозападную позицию. Дели нужен был новый поставщик вооружений.

Советский друг приходит на помощь

Процесс ускорили две войны: индо-китайская в 1962 году и индо-пакистанская в 1965-м. Первую Дели проиграл, вторую свел вничью. В результате индийские военные и политики осознали: их армия вооружена не так хорошо, как им представлялось, и следующая схватка с Пакистаном может закончиться очень скверно; кроме того, у Индии появился новый враг, куда более мощный и опасный, – КНР. Нужно было срочно укреплять армию, но отношения с Британией были капитально испорчены, а с США напоминали качели: если Кеннеди охотно делился с молодой индийской демократией вооружениями и даже всерьез рассматривал возможность ядерного удара по Китаю, то его преемник Линдон Джонсон интересовался Индией куда меньше, делая ставку на Пакистан.

На помощь пришел СССР. Москве в условиях холодной войны требовался надежный партнер в Южной Азии, а Индия подходила на эту роль как нельзя лучше. Если при Сталине советско-индийские отношения развивались ни шатко ни валко, то впоследствии советские вожди скорректировали внешнюю политику, удовлетворившись фабианским социализмом индийского руководства. В свою очередь, и Дели при преемнице Джавахарлала Неру Индире Ганди разглядел в СССР ценного союзника, так как западные страны поддерживали Пакистан, а с Китаем индийцы разругались. К тому моменту у Советского Союза тоже испортились отношения с Китаем, и создание оси Дели–Москва позволяло зажать КНР между двумя противниками, ни на одного из которых она не могла напасть без риска подставить тыл второму.

Советский Союз не подвел. Москва помогла Дели перевооружить и перестроить армию после поражения и обидной ничьей, предоставив самый широкий спектр техники – от танков и артсистем до самолетов и кораблей. В итоге следующая, Третья индо-пакистанская война закончилась разгромной победой Индии. Ракеты, выпущенные катерами советского производства, уничтожили пакистанские корабли в порту Карачи, советские плавающие танки помогли форсировать многочисленные реки и каналы Восточного Пакистана (ставшего по итогу войны Республикой Бангладеш), а МиГ-21 не только поддерживали огнем продвижение войск, но и обеспечили Индии господство в воздухе – воевавшие на них летчики записали на свой счет восемь сбитых самолетов и уничтожили и повредили на аэродромах еще около полутора десятков пакистанских истребителей, потеряв только один свой. Эти успехи наглядно продемонстрировали преимущества соцлагеря, и в последующие десятилетия индийско-советская дружба только крепла.

Извините, мы распались

Но после распада СССР начались проблемы, причем политические шли рука об руку с техническими. Российский министр иностранных дел Козырев заявил, что в Южной Азии у Москвы любимчиков больше нет и связи со всеми партнерами она будет развивать на равной основе. С одной стороны, это позволило наконец перезагрузить отношения с Исламабадом, тем более что пакистанские политики и военные, поняв, что эпоха холодной войны завершилась, сами стремились наладить взаимовыгодные контакты с новой Россией. С другой – ухудшило отношения с традиционными друзьями – Индией и Бангладеш. Учитывая, насколько индийская экономика превосходила пакистанскую и с какой скоростью этот разрыв увеличивался в течение двух последующих десятилетий, можно сказать, что козыревское «выравнивание отношений» принесло больше вреда, чем пользы.

Коллапс СССР привел к крушению всего оборонного комплекса, и поток военных товаров, ранее шедших в Индию, превратился в тонкий ручеек. Индийские военные все чаще стали жаловаться на проблемы с качеством техники. А российские компании начали экономить на послепродажном обслуживании. Кроме того, ВПК, озабоченный собственным выживанием, предлагал на экспорт по большей части либо слегка модернизированную советскую технику, либо перспективную новую, с большим количеством узлов и элементов, не проверенных в эксплуатации. При этом рынок 1990-х оказался крайне конкурентным: по окончании холодной войны бывшие страны Восточного блока, обладавшие неплохой оборонной промышленностью, превратились в конкурентов России, предлагая продукцию сравнимого качества по меньшей цене. Увеличился набор предложений и от стран НАТО: западный ВПК надо было кормить, а выживать в условиях отсутствия очевидного врага можно было только за счет свободного рынка.
Конфликтов не стало меньше, но характер их изменился – на место масштабных локальных войн, являвшихся частью большого противостояния, пришли либо мелкие, но кровавые конфликты на руинах Второго мира и в странах мира Третьего, либо карательные операции стран Первого мира. Как следствие, изменились и возможности покупателей, и сам набор требуемых вооружений. Технический прогресс тоже не стоял на месте: средства поражения становились все более точными, усилилась роль средств наблюдения, разведки и целеуказания, развивались комплексы управления полем боя. Российский ВПК, с трудом оправившийся после распада страны, по целому ряду направлений явно отставал от конкурентов.

К концу 1990-х ситуация начала улучшаться, российская оборонка в целом справилась с кризисом. В 1998 году российские и индийские конструкторы разработали «Брамос» – крайне удачную сверхзвуковую противокорабельную ракету. В 2001-м Индия купила 310 танков Т-90, в 2007-м докупила еще 347. С 2002 года начались поставки самолетов Су-30МКИ, в 2004-м Индия приобрела ТАВКР «Адмирал Горшков», переименованный в «Викрамадитью», и с 2007-го стала ключевым заказчиком отечественного ВПК. Крупным успехом российской оборонки стал контракт на поставку пяти полковых комплектов С-400 в октябре 2018-го. Немалую роль в активизации сотрудничества сыграла сирийская кампания: война малой интенсивности – всегда полигон и хорошая реклама для образцов вооружений.

Жизнь после санкций

После начала спецоперации на Украине военно-техническое сотрудничество Москвы и Нью-Дели затормозилось. Отчасти из-за платежного хаоса – в условиях «санкционного цунами» индийские банки заморозили все платежи «до прояснения обстановки». Но главная причина – почти все производимые сейчас российские вооружения идут в первую очередь на фронт. ВПК сконцентрировался на поставках оружия для масштабного конфликта с применением бронетехники, авиации, беспилотников, средств РЭБ и прочего, то есть того, что больше напоминает сражения времен локальных кампаний холодной войны, чем «Бурю в пустыне». При этом свои обязательства по ранее заключенным контрактам с Индией Россия исправно выполняет, и поставки С-400 идут без задержек.

Пауза в сфере оборонного сотрудничества привела к тому, что западные страны начали занимать освободившиеся ниши гораздо активнее, чем они делали это до того. Типичные примеры – соглашение между Индией и США о производстве двигателей для истребителей «Теджас» по итогам визита Моди в Америку в прошлом году и январские договоренности с французскими компаниями о создании в Индии центра по ремонту и обслуживанию двигателей для истребителей, а также о совместном производстве гражданских вертолетов. Очевидно, что до окончания СВО Москва эту тенденцию переломить не сможет.

Но спецоперация рано или поздно закончится, а ВПК России к тому моменту будет работать на полную мощность, производя типы вооружений, хорошо показавшие себя в бою: КАБы, танки и бронемашины, максимально защищенные с учетом уроков, полученных в полевых условиях, новые модификации вооружений, которые мы, скорее всего, увидим на поле боя к концу конфликта. Россия вернется на мировые рынки с раскочегаренной оборонкой, причем объем производства позволит при необходимости демпинговать. Насколько легко у Москвы получится восстановить позиции на рынке, будет зависит от того, какую долю рынка ей удастся сохранить и насколько затянется СВО.

Но главная проблема в другом. Чем дольше длится конфликт, тем более узкоспециализированной становится продукция российской оборонки – ВПК всё больше концентрируется на вооружениях для масштабной сухопутной кампании в условиях массового применения fpv-дронов, отсутствия у противника господства в воздухе, насыщенности войск противотанковыми комплексами и комплексами ПВО. Понятно, что все разработанные и усовершенствованные в ходе СВО вооружения так или иначе будут востребованы в конфликтах новой холодной войны, но основное стратегическое соперничество развернется на море, и именно морские вооружения станут наиболее востребованными в ближайшие годы. Нынешняя кампания уже дала несколько горьких уроков, продемонстрировав необходимость усиления защиты кораблей от массированного применения БЭК, от ПКР берегового базирования и воздушных дронов. В интересах отечественной оборонки как можно быстрее эти уроки выучить.

Автор – руководитель Центра Индоокеанского региона ИМЭМО РАН