В ФМС Богдана Яричевского и Юрия Яценко обвинили в нарушении части 2 статьи 18.8 КОАП РФ (нарушение иностранным гражданином правил въезда либо режима пребывания в Российской Федерации, выразившееся в несоответствии заявленной цели въезда фактически осуществляемой в период пребывания). Обоянский райсуд 8 мая оштрафовал Яричевского и Яценко на 2000 рублей каждого и назначил им административное выдворение на Украину. Выдворением должна была заняться областная служба судебных приставов – 30 мая по постановлению суда было возбуждено исполнительное производство номер 11140/14/01/46.
— Вообще-то я сюда еще 25 мая сына забирать приехал, — говорит Сергей Яценко. — А сегодня уже первое июля.
Ему 57 лет, он окончил политехнический институт, но работает в консалтинговой фирме и преподает английский и немецкий языки. Вместе с Игорем Яричевским, отцом Богдана, они уже месяц добиваются того, чтобы их сыновей выдворили на Украину.
— На днях мы собирались пойти к приставам на прием. Сначала нам сказали: «Приходите». А потом объявили, что с нами не будут встречаться, потому что у нас нет доверенностей от ребят. А откуда доверенности, если мы с ними за месяц даже ни разу не виделись? И паспорта их куда-то пропали — у приставов их нет, в полиции тоже.
— Мы же родители их! Какие доверенности? — перебивает его Игорь.
Игорь выбрасывает в урну пустую пачку из-под сигарет и берет одну у Сергея. — Я вообще-то не курил, пока сюда не приехал. А тут нервы. Беру тонкие, говорят, вроде в них смолы меньше. Хотя врут, наверное.
Игорь Яричевскй приехал в Курск через несколько дней после Сергея. Во Львове он работает тренером по боксу. В советское время он выступал за сборную Украины и чуть не попал в сборную СССР на Олимпиаде-80. Дрался в легчайшей весовой категории — 54 килограмма.
Сергей с Игорем только что вышли из копировального салона в центре Курска, неподалеку от местной Красной площади, с несколькими экземплярами судебного решения о выдворении Юрия и Богдана. Бумаги они хотят приложить к своему обращению на имя главы российской Федеральной службы судебных приставов Артура Парфенчикова. Несмотря на майское решение суда, Богдан Яричевскй и Юрий Яценко все еще находятся в России.
Сергей и Игорь на двоих снимают квартиру в спальном районе, вместе ходят по инстанциям, встречаются с адвокатом и ездят в деревню Авдеево, где находится центр областного УФМС для иностранных граждан, подлежащих выдворению.
— А знаете, ребята на нас очень похожи, — вдруг говорит Сергей, — Юра длинный, на два сантиметра меня выше, а Богдан — как Игорь, невысокий.
Воздушный шар
31 мая в курской газете «Житье-бытье» появилась заметка о задержании в Обояни двух молодых жителей Львова. Дата задержания в тексте не указана, как и их имена. При обыске у них изъяли видеокамеру с парашютом и несколько других устройств, а на допросе они рассказали, что запустили с территории Харьковской области воздушный шар с видеокамерой, пиропатроном и GPS–маяком, который пересек российско–украинскую границу. В России камера якобы отстрелилась от шара и упала на землю. Ее львовяне искали и нашли в Курской области.
Анонимные представители полиции рассказали газете, что шар с камерой слишком примитивен для воздушной разведки и украинцы, скорее всего, «занимались самодеятельностью». По их мнению, воздушный шар предназначался для перевозки через границу товаров, а сами львовяне — неудавшиеся контрабандисты, но предъявлять им обвинения оснований нет.
— Если это окажется правдой, он у меня, конечно, получит дома все, что полагается, — недоволен Сергей, — Надо же было такое придумать.
Он говорит, что узнал о шаре из местной газеты и до сих пор не понимает, правда это или нет.
Сергей рассказывает, что Юрий Яценко учился на юрфаке в Львовском университете. В этом году он должен был защищать диплом. Немного занимался спортом, любил компьютеры и пробовал с приятелями организовать свое дело — торговлю автозапчастями, но, как считает отец, серьезным бизнесом это было назвать сложно.
Богдан Яричевский, в отличие от отца, спортом не занимался, в детстве у него выявили астигматизм и серьезные физические нагрузки ему были противопоказаны. К 2014 году у него была близорукость – 8 и – 9. «Богдан 10 лет занимался музыкой, пел в хоре «Дударик» и даже выступал перед папой Римским Иоанном Павлом Вторым во время его поездки в Украину», — вспоминает Игорь. Папа Римский после выступления подарил ему крестик. Богдан, как и Юрий, учился на юрфаке львовского университета, но закончил его в 2013-м.
Авдеево
Автобус в сторону Авдеево идет от Львовского поворота на окраине Курска. В салоне душно. Какая-то старушка загородила выход мешком с пустыми бутылками и водитель, усатый мужчина за 40, долго кричит ей через весь салон: «Уберите сумку!».
— Не кричи, голубенок! — наконец откликается она, берет мешок и выходит.
— Мы так почти каждый день добираемся. Ездим в деревню, чтобы они видели, что мы за детьми присматриваем. Чтобы не пытались их снова куда-то вывезти, — говорит Игорь. Сергей смотрит в окно на беленые каменные дома с палисадниками, стоящие вдоль дороги.
Авдеево находится в полутора часах езды от центра Курска. Чтобы добраться до деревни, надо сменить два автобуса и взять такси от местечка Прямицыно.
В Прямицыно Игорь идет в магазин покупать леденцы и спортивную газету — Богдан попросил привезти. Сергей достает из рюкзака книгу — роман «Искорка надежды» писателя Митча Элбома. Он хочет передать ее сыну. Родители иногда разговаривают с детьми по телефону — по правилам центра звонки разрешены один раз в неделю.
— Я недавно на развале купил Юре книжку «Юрист» писателя Гришэма, — смеется Сергей. — Так у меня ее брать отказались — сказали, в центре запрещено читать психологически тяжелую литературу. Чтобы им в голову не пришли дурные мысли. Только со второго раза я ее передал, даже с начальником скандалить пришлось. А Юра мне потом рассказал по телефону, что у них в библиотеке «Архипелаг ГУЛАГ» есть. Куда уж тяжелее?
Центр для подлежащих выдворению — одноэтажное здание, обнесенное металлическим забором с растянутыми по периметру спиралями Бруно. Он стоит на самом краю деревни рядом с водонапорной башней и бетонным остовом чего-то вроде коровника.
Сергей и Игорь быстро относят передачи и выходят. Садятся на пень возле ворот центра.
— Это очень тяжело психологически — ждать, — рассуждает Игорь. — Тяжелее всего в выходные — к ребятам не пускают адвоката и не принимают передачи. Сидишь дома и думаешь: «А может их снова увезут куда-нибудь?». Что там с ними делают...
— А я смотрю футбол, чтобы отвлечься, говорит Сергей. — Я за сборную Бразилии с 80 года болею. Пока смотришь — голова вроде переключается. Правда помогает это, пока матч идет. А потом все заново.
— Когда мы сюда приехали, думали — заберем ребят через несколько дней и уедем. У меня вот пара футболок с собой, у Игоря вообще одна рубашка. Денег почти нет. Нам помогают, кто как может, но у нас во Львове средняя зарплата — 6000 рублей на ваши деньги.
— Нам главное — ребят забрать. Что уж там с ними делали, мы выяснять не будем. Пусть их вышлют наконец, — волнуется отец Юрия.
— Ну да, пусть хромые и косые домой приезжают! — недовольно перебивает Игорь.
— Ну не будем же мы тут еще и с этим разбираться, мы тогда вообще не уедем.
— Да я разумею!
Адвокат
— Дело в том, что в законодательстве не прописаны сроки административного выдворения иностранных граждан, — говорит адвокат Яричевского и Яценко Алексей Иванов. Мы написали жалобу на неисполнение майского судебного решения в областную прокуратуру, но сроки ответа там — 30 календарных дней.
Жалоба была отправлена 11 июня, но 21-го поступила в прокуратуру Октябрьского района Курска. Обжаловать ответ из надзорного органа в суде адвокат сможет не раньше 20-х чисел июля. Говорить о каких-либо конкретных сроках выдворения Яричевского и Яценко, по его словам, пока невозможно. В то же время, официальных причин не выдворять Яричевского и Яценко с территории России нет, — говорит Иванов.
10 июня Обоянский районный суд рассматривал заявления судебного пристава МСОП по ОИП России по Курской области Андрея Белозерского. Пристав просил оставить без удовлетворения собственное ходатайство от 5 июня, в котором просил приостановить высылку львовян из России.
В определении суда говорится, что в отношении Богдана Яричевского с 7 мая обоянский районный отдел МВД проводил доследственную проверку по части 2 статье 222 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение огнестрельного оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств).
Сроки проверки, как указано в определении суда, были продлены до 7 июня, а ее материалы направлены в управление ФСБ России по Курской области.
Сергей и Игорь утверждают, что проверка МВД проводилась и по Юрию Яценко, а сроки ее окончания постоянно сдвигались. По их словам, решение по львовянам обоянская полиция должна принять 4 июля. Они надеются, что тогда, возможно, высылку разрешат. По сведениям председателя комитета «Гражданское содействие» Светланы Ганнушкиной, проверка ФСБ также продолжается.
— 27 июня я звонила в курскую областную службу судебных приставов. Мне сообщили, что по Яценко и Яричевскому идет проверка ФСБ, и все их документы и материалы по их делу находятся там, — объяснила Светлана Ганнушкина. — Приставы говорят, что из-за этого не могут начать выдворение.
По ее словам, то, что Яценко и Яричевский вообще находятся в центре для депортируемых, незаконно. «Если в их отношении проводилась доследственная проверка, то они должны были находиться в СИЗО, причем на срок не более 48 часов. После этого им должны либо предъявить обвинения в суде, либо отпустить. Что они в таком случае делают в центре, мне совершенно непонятно», — пояснила правозащтница.
Курск
После Авдеева Сергей с Игорем решают зайти к местному уполномоченному по правам человека. На предыдущей встрече он посоветовал им встретиться с начальником службы судебных приставов, но туда их не пустили без доверенностей.
— Мы здесь ходим по кабинетам ходим, а толку никакого. Все говорят: «Ну вы же видите, какая ситуация». Попали наши ребята сюда не вовремя, — говорит Сергей по дороге от автобусной остановки к офису омбудсмена.
— А какая ситуация? Ребята–то тут при чем? — спорит Игорь. Ребята говорят, их в полиции про «Правый сектор» допрашивали, в ФСБ водили. Про теракты спрашивали. Якобы они хотели Обоянь взорвать на 9 мая. Какой «Правый сектор», нет у нас ничего такого. Какие теракты? Да и судили их за то, что они миграционные карточки не так заполнили.
— Нас тут футболят туда-сюда. Местные власти… — Игорь машет рукой.
— Замкнутый круг, — не глядя подсказывает Сергей.
Возле офиса омбудсмена отцы останавливаются.
— Только ты один иди, ты умеешь с ним разговаривать, а меня уже зло берет, — Игорь смотрит на Сергея.
Сергей молча кивает.
