С другим настроем жить здесь было бы невозможно, в один миллизиверт в год, считающийся безопасным для здоровья, Цубои наверняка не укладывается. По официальным оценкам, жители Миякодзи «наберут» 2,3 миллизиверта за год. Это меньше, чем в других деревнях, пока остающихся в зоне отселения, но в два раза больше той дозы, которую считает приемлемым даже само правительство.
Его дом и сад в радиусе 20 метров были обработаны: рабочие выкорчевали кустарники и сняли верхний слой почвы. Но горные леса в окрестностях по-прежнему фонят. И когда идет дождь, радиоактивные грязевые потоки стекают по склонам. К тому же повсюду разбросаны точки, где стрелка дозиметра начинает скакать. Поэтому сын Цубои с семьей остался в соседнем Кориями.
Несмотря на солидный радиоактивный фон, правительство объявило часть Миякодзи, попавшую в зону отселения вокруг аварийной АЭС, пригодной для жизни. С 1 апреля люди стали возвращаться в свои дома, их деревня стала пилотной и передовой одновременно. Вместо того, чтобы навсегда переселить эвакуированное население в регионы, не пострадавшие в результате фукусимской аварии, власти делают ставку на дезактивацию. К концу марта 2015 года многие из 160 тысяч человек, больше 3 лет назад покинувших родные деревни, должны освободить временное жилье и вернуться сюда. Это избавит де-факто национализированную Tepco от необходимости выплачивать компенсацию в 100 тысяч йен каждому (около 730 евро). Тем, кто поторопится с возвращением, сулят единовременное «вознаграждение» в размере 900 тысяч йен.
Избавиться от страха
Премьер-министр Японии Синдзо Абэ торопится. Чем раньше Фукусима вернется к обычной жизни, убежден он, тем скорее население примирится с атомной энергетикой. Ведь пока, согласно опросам, большинство японцев категорически против мирного атома. Абэ же хочет как можно быстрее вновь подключить к сети первые реакторы; в настоящий момент все АЭС в стране поставлены на техническое обслуживание или проходят дополнительную проверку на безопасность. До Фукусимы 54 реактора производили почти треть необходимой энергии, глава правительства убежден, что бедной сырьем индустриальной стране не обойтись без атомной энергетики.
В Миякодзи и ее окрестностях может решиться судьба отрасли.
Деревня расположена не на побережье, а за горами, ветер доносил сюда радиоактивные выбросы АЭС, что вынудило жителей эвакуироваться. На первый взгляд Миякодзи — идиллическое местечко; коричневые деревянные домишки жмутся к склонам. Но после того как люди покинули эти места, здесь обосновались сначала крысы, а потом плесень. Зимой провалились крыши, сбрасывать снег было некому. Многие дома продолжают пустовать, большинство полей не обработаны. От теплиц остался только металлический каркас, изорванные куски пленки трепещут на ветру.
Зараженные радиацией кусты вырубили, верхний слой почвы сняли, но мусор лежит в черных пластиковых пакетах вдоль улиц. Санацией занимаются пожилые строители или поденщики в простой спецовке и марлевых повязках, которые японцы так любят использовать для защиты от вирусов. Одни орудуют кирками, другие заметают землю метелками. Часть радиоактивной пыли разносится ветром до того, как ее успевают загрузить в мусорные пакеты. Не похоже, чтобы сами рабочие были убеждены в полезности своего труда.
Хисао Цубои на всякий случай удобрил поле хлоридом калия — чтобы в рисе не накапливался радиоактивный изотоп цезия, попавший в атмосферу после аварии. Его зерно получает незначительные дозы радиации, заверяет он. В прошлом году на опытном поле намерили всего 9 беккерелей на килограмм риса. Официально максимально допустимая доза — 100 беккерелей. Но продать урожай за пределами Фукусимы едва ли удастся. Поэтому Цубои рассчитывает, что правительство купит у него часть урожая.
«Это немного напоминает старые времена», — говорит фермер, с надеждой обводя взглядом зеленую долину. Он вернулся по собственному желанию, но таких здесь мало. Только четверть из 350 жителей снова обосновались в Миякодзи, остальные по-прежнему ютятся во временном жилье или у родственников, потому что боятся радиации и не верят правительству. «Власти настаивают, чтобы мы возвращались, но я должна подумать о благополучии детей», — говорит тезка фермера Каори Цубои. После катастрофы ее вместе с мужем и тремя дочерями временно поселили в западной части Тамуры — муниципального образования, к которому относится Миякодзи. Места мало, матрасы-футоны, одежда и игрушки занимают все пространство. Но здесь она чувствует себя в большей безопасности, чем в Миякодзи, признается 38-летняя женщина, готовящаяся в четвертый раз стать матерью. Она намерена оставаться здесь как можно дольше.
Задачи власти
Противиться переезду в родную деревню становится все труднее. После того, как правительство официально объявило Миякодзи пригодной для жизни, дети снова обязаны ходить в местную школу, и каждый день им приходится ездить в Миякодзи на школьном автобусе, дорога занимает полчаса. Выбора у родителей нет, временную школу поблизости закрыли. В Миякодзи дочь Каори Сенна будет учиться в классах, в которых произвели дезактивацию. Но бегать на школьном дворе ей не разрешают. «Свекор и муж до аварии работали на АЭС «Даичи», — говорит Каори Цубои. — Они знают, насколько опасна радиация для детей». Именно поэтому в свой дом вернулся только ее свекор. Муж, вот уже три года безработный, пытается найти работу как можно дальше от зоны отчуждения: супруги надеются, что однажды смогут уехать отсюда. Деревенская община распадается, родные и близкие оказываются в разлуке: старики возвращаются, их дети и внуки — нет.
В городе Тамура, расположенном на границе зоны отселения, японцам помогут вновь поверить в технику, мирный атом и собственное правительство. Ведомство по атомной энергетике и институт природоохранных исследований намерены с 2016 года разрабатывать здесь методики дезактивации радиоактивно зараженных территорий.
Политики и чиновники в присутствии главы префектуры и заместителя министра по охране окружающей среды из Токио собрались здесь для закладки первого камня. 68-летний мэр Тамуры Юкей Томицука стоит с немного потерянным видом. Почетные гости суетливо жмут ему руку, им недосуг обсуждать с ним его проблемы. «В конечном итоге речь идет о выплате компенсаций эвакуированным», — говорит он. Правительство хочет, чтобы люди вернулись в свои дома, и Tepco не нужно было ежемесячно раскошеливаться, «вот только они умалчивают, при каких условиях каждый из возвращенцев может не опасаться за свое здоровье». Так, власти обнародовали результаты массовой диспансеризации, согласно которым в Фукусиме к концу прошлого года раком щитовидной железы заболели 74 ребенка. И в то же время врачи уверяют, что виной тому не авария на АЭС.
«Фукусима — это экспериментальная лаборатория, — говорит Томицука, указывая рукой на стройку будущего природоохранного центра. — Пройдут десятилетия, прежде чем мы узнаем, как радиция сказалась на нашем здоровье».
Перевод: Владимир Широков
