В конце июня 2000 года госсекретарь США Мадлен Олбрайт прилетела в Варшаву. Здесь по инициативе Соединенных Штатов собралась представительная конференция – министры иностранных дел из 106 стран должны были провозгласить создание Сообщества демократий (Community of Democracies). К тому моменту Америка уже почти десять лет наслаждалась тем, что известный политический комментатор Чарльз Краутхаммер назвал «моментом однополярности», – периодом ее единоличного доминирования в мире. Руководивший в то время страной демократ Билл Клинтон на излете двух президентских сроков думал о собственном историческом наследии и стремился зафиксировать идеологическое лидерство США.
Продвижение демократии было одной из главных внешнеполитических целей клинтоновской администрации. Поэтому на конференцию позвали почти всех, кому в 1990-е Америка активно помогала встать на демократические рельсы, в том числе и Россию. В подписанном по итогам встречи документе Сообщество демократий выражало «приверженность принципам Хартии ООН и Всеобщей декларации прав человека», подтверждало «приверженность уважению международного права» и признавало «универсализм демократических ценностей».
Удар по Югославии стал пиком могущества Запада, но и моментом, с которого оно пошло на убыль
За год до конференции в Варшаве коалиция демократических стран–членов НАТО разбомбила Югославию, и недовольство «политикой Запада» уже нарастало в отдельных странах и регионах. «Однополярность» пока еще была главной характеристикой мира, но ее «момент» постепенно улетучивался. Америка, впрочем, этого не замечала, а конференция Сообщества демократий укрепляла иллюзию того, что провозглашенный Фукуямой «конец истории» действительно наступил – все «цивилизованные» игроки мировой политики сделали свой выбор.
Теракты 11 сентября 2001 года показали, что «нецивилизованные» игроки свой выбор тоже сделали, и следующее десятилетие в мировой политике прошло под знаком демонтажа однополярного мира. Наблюдая за деградацией Pax Americana, другой патриарх американской политики, Джон Маккейн, во время своей президентской кампании 2007 года предложил создать «Лигу демократий». По задумке Маккейна, Лига не претендовала на то, чтобы заменить ООН, но должна была стать организацией, «где мировые демократии будут вместе обсуждать проблемы и предлагать решения на основе разделяемых всеми принципов и общего видения будущего». Если клинтоновское Сообщество демократий должно было закрепить идеологическое лидерство Соединенных Штатов, то Лига была призвана сделать американскую внешнюю политику более эффективной. Маккейн видел Лигу институтом углубления сотрудничества Вашингтона с интересующими его странами.
Реанимировавший идею «саммита демократий» Байден на первый взгляд разливает «старое вино в новые мехи»: типичный представитель американского истеблишмента пытается возродить увядающее глобальное влияние США в ситуации, когда противоборство между великими державами обостряется по всем фронтам. Для этого он обращается к, возможно, самому мощному инструменту мобилизации союзников и сторонников Америки – идеологии. Званым на пир демократии сулят статус избранных, а остальные автоматом попадают в категорию автократов, реакционеров и душителей свобод.
Это, разумеется, формирует разделительные линии в мировой политике, сводит ее к понятной для простых американцев картине: хорошие парни против плохих. Список приглашенных на саммит стран вызывает, мягко говоря, смешанные чувства – некоторые из них критериям демократичности соответствуют плохо. Но для Вашингтона это не очень-то и важно, поскольку сегодняшняя ситуация коренным образом отличается от той, в которой предпринимались предыдущие попытки сплотить демократии: теперь у Америки есть официально объявленные враги – Китай и Россия. А коли так, значит, надо постараться переманить на свою сторону как можно больше стран, сведя поддержку оппонентов до минимума. Поэтому-то на саммит приглашены как традиционные противники Москвы и Пекина, так и те государства, что настроены к ним дружелюбно, пусть даже страны эти демократиями могут быть названы лишь с натяжкой.
Ставки в геополитическом противостоянии за последние годы заметно выросли. То, что «момент однополярности» миновал, ни у кого особых сомнений не вызывает, но и какой-то новый «момент» еще не настал. Мир переживает смену вех. Упустить инициативу в этих условиях американцы никак не могут, равно как и обременять себя обязательствами соблюдать Хартию ООН. Более того, сама Организация Объединенных Наций Вашингтону кажется пережитком, поскольку ее Совбез все чаще отказывается легитимировать его действия. Саммит демократий видится США новой структурой, которая могла бы взять на себя эту роль.
Еще одна причина, побудившая созвать демократии на встречу, – положение дел в самой Америке. Предложение Байдена о саммите зазвучало громче после январского «похода на Капитолий» разгневанных результатами выборов трампистов. Когда на глазах всего мира американский Конгресс чуть было не оказался захвачен мятежниками, позиционировать себя эталоном демократии для США стало значительно сложнее. Причем вера в американское моральное и политическое лидерство пошатнулась не только за пределами страны. Америке требуется ценностная перезагрузка внутренней повестки. Саммит демократий – способ эту перезагрузку осуществить. Участие сотни иностранных президентов, активистов и общественных деятелей в ведомом США мероприятии о судьбах современной демократии должно укрепить веру простых американцев в то, что их страна остается лидером свободного мира и только она способна защитить этот мир от автократов.
То, что саммит ориентирован на продвижение конкретных политических целей, очевидно. Менее очевидно, какие резоны, помимо идеологии, стоят за настойчивым желанием Вашингтона этот саммит провести даже вопреки предостережениям либеральных однопартийцев Байдена. На то есть и вполне материальные соображения. Для многих стран в противоборстве США и КНР главное не идеология, а доступ к капиталу и технологиям. Так что участников встречи ждут разговоры не только о судьбах демократии, но и о конкретных технологических инициативах. Речь прежде всего о предложении США создать «Альянс будущего интернета». Привязка устойчивости демократии как политической системы к задаваемым Америкой технологическим и цифровым стандартам идея не новая, но важная.
Проект соглашения о создании цифрового альянса предполагает, что подписавшие его члены возьмут на себя обязательство разрабатывать и внедрять высокие стандарты конфиденциальности и безопасности данных; должны будут заявить приверженность сотрудничеству в области регулирования технологических платформ и целостности информации, а также обязаться создать форум для технического сотрудничества по вопросам кибербезопасности и реагированию на инциденты в киберсфере. Все эти инициативы также проходят под лозунгом «противоборства созданию альтернативного видения интернета как инструмента установления государственного контроля, продвигаемого авторитарными державами – Китаем и Россией».
Саммит демократий должен стать флагманским мероприятием администрации Байдена в этом году, призванным убедить сомневающихся в том, что «Америка вернулась». Уход американцев из Афганистана подвел черту под периодом, когда Америка пыталась повсеместно насаждать демократию. Но это не значит, что «демократия» выпала из арсенала политических средств воздействия США на своих оппонентов. Просто теперь ее будут использовать на новый лад.
Автор – и.о. директора Института международных исследований МГИМО
