Глава МИД Великобритании Трасс оценила вероятность российского вторжения на Украину
Руководитель Форин-офиса Элизабет Трасс летела в Россию голубем мира – рассчитывая снизить градус напряженности и отговорить Путина от нападения на Украину. Правда, добиться этой цели она попыталась, использовав не лучший инструмент – угрозы. Красочное описание масштабных политических и экономических последствий, с которыми придется столкнуться России, если она атакует соседнюю страну, московских собеседников Трасс не впечатлило. Сергей Лавров описал встречу с коллегой как «разговор немого с глухим», а само это мероприятие запомнилось в первую очередь глупейшим ляпом Трасс, сказавшей, что Британия никогда не признает суверенитет России над Воронежской и Ростовской областями.
Визит Трасс – лишь один из элементов насыщенной и интенсивной политики Лондона на украинском направлении. Помимо него можно упомянуть поставки ракет и военных инструкторов, анонсирование антироссийского союза с Польшей и Украиной, видеообращения премьер-министра к российскому руководству.
Великобритания позиционирует себя важным игроком, борющимся за безопасность Украины (а следовательно, и Европы), пока остальные лишь «высказывают озабоченность». В особенности ярко Британия выглядит на фоне ЕС, который в «украинской игре» даже не рассматривается как субъект, способный хоть как-то повлиять на развитие ситуации.
Правда, вся эта активность Британии обусловлена вовсе не большой любовью к Украине и не заботой о континентальной Европе. Разводя кипучую деятельность на этом направлении, официальный Лондон пытается вернуть блеск концепции «глобальной Британии», а заодно отвлечь внимание от неприятностей, в которых оказался премьер-министр Борис Джонсон. Стремление сделать Соединенное Королевство лидером антироссийской коалиции – прямое следствие нехватки политического веса и уважения британского правительства в глазах мирового сообщества и своих сограждан.
В свое время концепция «глобальной Британии» родилась благодаря желанию подсластить пилюлю брекзита, описанием прекрасного будущего страны после болезненного развода с ЕС. Согласно этой концепции, не связанная более с европейским «супергосударством» Британия должна политически и экономически расцвести, став настоящей «глобальной державой».
Однако на деле все получилось иначе. Выход из Евросоюза снизил региональную значимость Соединенного Королевства, но не добавил ему глобальной. Амбиции «свободной от ЕС» Британии не были подкреплены ресурсами. Зоны свободной торговли с Новой Зеландией и Австралией не компенсировали потери от возведения торговых барьеров между Британией и Евросоюзом. За первую половину 2021-го экспорт в страны ЕС упал на 20%. Более того, в прошлом году страна столкнулась с дефицитом товаров, топлива и рабочих рук. При этом ЕС пока не готов форсировать новые форматы и направления сотрудничества с Лондоном. Для Евросоюза выход Британии, саботировавшей и/или игнорировавшей важнейшие интеграционные инициативы, сопровождался вздохом облегчения. Теперь же в европейских кругах есть отчетливое понимание, что ЕС не приобрел и удобного соседа – достаточно вспомнить про британо-французскую конфронтацию из-за квот на вылов рыбы или попытки Джонсона пересмотреть Североирландский протокол.
Весьма туманны и перспективы отношений Лондона и Вашингтона. Особенно после неудачной попытки английского премьера отговорить президента Байдена от поспешного вывода войск из Афганистана и отказа от термина «особые отношения» как характеристики связей двух стран. Конечно, для США в области безопасности нет партнера ближе, чем Соединенное Королевство (это доказывает, например, создание альянса AUKUS). Однако это, скорее, инерция в союзнических отношениях. Для Вашингтона Великобритания была куда интереснее в роли де-юре «трансатлантического моста», а де-факто – проводника американских интересов в Европе. Лучше всего с этой ролью Соединенное Королевство справлялось в годы премьерства Тони Блэра до вторжения в Ирак в 2003-м. Кроме того, заинтересованность не только в трансатлантическом пространстве, но и англосфере (сообществе англоязычных стран) у США сейчас гораздо ниже, чем еще хотя бы 10 лет назад. Дональд Трамп, требовавший ревизии отношений со всеми союзниками, ушел, но дело его живет. Джо Байден снизил темпы и смягчил формы «трампизма» в диалоге с партнерами США, но вектор остался прежним.
Теряя позиции в рядах коллективного Запада, Лондон использует украинский сюжет для активации «глобальной Британии». Однако в том, что политический вес Соединенного Королевства велик, ему надо убеждать не только зарубежных лидеров, но и сограждан. Успехи «глобальной Британии» на украинском направлении должны придать устойчивости качающемуся стулу премьер-министра. Борис Джонсон сейчас переживает partygate – политический скандал, вспыхнувший после того, как стало известно, что он и другие члены правительства устраивали вечеринки в период введенного ими же локдауна. Из-за этого сейчас лейбористы, согласно соцопросам, опережают правящую партию на 10%. Не блестящим образом обстоят дела и в регионах. В Шотландии все громче и чаще говорят о проведении нового референдума о независимости. А в Северной Ирландии совсем немного осталось до отставки правительства из-за протеста против Североирландского протокола со стороны правящей Демократической юнионистской партии. В итоге «глобальная Британия» вполне может стать «маленькой Англией».
Прочность положения лидера в Консервативной партии определяется не его взглядами или идеологическими воззрения, а тем, может ли он побеждать на выборах. Джонсон теперь «хромая утка». «Комитет 1922» консервативной фракции Палаты общин, инициирующий выборы лидера, находится в состоянии боевой готовности, ожидая подходящей и консолидирующей однопартийцев кандидатуры, готовой бросить вызов Джонсону.
Джонсон понимает: если он хочет удержаться у власти, то должен ассоциироваться не с Чемберленом и его политикой «умиротворения агрессора», а с Черчиллем. Иначе говоря, выглядеть не пассивным наблюдателем за действиями Путина, а тем, кто входит в число лиц, принимающих важнейшие решения, и вершит судьбу мира. Поэтому, как бы отвечая лейбористской оппозиции на то, что он «не способен к международному лидерству», Джонсон пытается использовать украинский сюжет, чтобы продемонстрировать: «глобальная Британия» – это не пустое словосочетание и без Лондона не будет решаться ни один по-настоящему важный вопрос в мировой политике.
