29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Архивная запись
  3. Архивная публикация 1999 года: "29 с половиной идей"

Архивная публикация 1999 года: "29 с половиной идей"

Мы взяли интервью у основных создателей журнала -- главного редактора Евгения Нестерова и Светланы Лощатовой, главы банка "Славянский", без финансовой поддержки которой "29" никогда бы не увидел свет.Людмила Лунина: Расскажите, пожалуйста, кому пришла идея сделать именно такой журнал?
Светлана Лощатова: "29" появился в 1996 году. Вышло двенадцать номеров, после чего проект временно заморозили. Мне, безусловно, хотелось сохранить это издание, но сделать его другим -- более рафинированным, что ли, и обязательно с другой командой. И тут случай свел меня с Женей Нестеровым и Сергеем Покровским. Это было неожиданно и вместе с тем удивительно приятно: наши вкусы и взгляды на искусство и литературу оказались чрезвычайно близки. Нам удалось по-новому выстроить художественную и визуальную концепцию журнала.
Л.Л.: Женя, расскажите вкратце, чем вы занимались до "29"?
Евгений Нестеров: Моя биография в чем-то сродни судьбе журнала. Мне, как и ему, пришлось пройти определенный этап реанимации -- возвратиться к полноценному существованию в России. В 1983 году я уехал в Америку. Там вначале преподавал, а потом учился в аспирантуре YCLA -- Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. На жизнь зарабатывал дизайном и рекламой, неожиданно для себя занялся фотографией. Причем не фотожурналистикой, а именно художественной, выставочной фотографией. Года три назад вернулся в Москву, мы познакомились со Светланой Михайловной и начали делать журнал.
Л.Л.: И как шла работа?
С.Л.: Каких-то обязательных еженедельных собраний-заседаний не было. Ребята приносили материалы -- прозу, картинки, фотографии. Я была в курсе того, что происходит, но мне меньше всего хотелось выступать в качестве цензора. В принципе, меня все устраивало. Что-то нравилось больше, что-то меньше. Но резкого неприятия не было никогда.
Мне работа над журналом доставляла удовольствие и радость. Я словно вернулась на двадцать лет назад, когда моя духовная жизнь была, не в пример нынешней, гораздо разнообразнее и интереснее. Мы ходили к художникам на квартирные выставки, стреляли лишние билетики на модные спектакли, передавали по цепочке запрещенных тогда Набокова и Бродского, только-только переведенных Кастанеду и Борхеса...
Л.Л.: Может, создавая журнал, вы действовали от противного, говорили себе: "Мы не будем такими, как..."?
Е.Н.: Я не сторонник такого подхода. Конечно, какие-то вещи мы отвергли сразу. В нашем журнале нет героев и сюжетов, которые печатаются, к примеру, в "ТВ-парке". Я ничего не имею против масс-культа, просто мы решили не дублировать вещи, которые вполне компетентно делает кто-то еще.
Но мы хотели избежать и другой крайности -- чрезмерной элитарности, чтобы журнал не получился откровенно клановым типа "Художественного журнала", "Пушкина", "На посту".
Самую большую радость я испытал, узнав, что "29" зачитывают до дыр люди совершенно не столичные, не принадлежащие к московской интеллектуальной каше-малаше. Мне шлют письма из провинции -- стоматологи и инженеры от журнала в полном восторге. Мы хотели сделать издание (насколько нам это удалось, судить читателям), которое любой в меру образованный человек мог бы прочитать, не чувствуя себя при этом полным идиотом.
Л.Л.: Кто составил круг ваших авторов?
Е.Н.: Люди все очень известные, например Виктор Тупицын, художник и писатель, уехавший еще в социалистические времена на Запад, поэт Генрих Сапгир, фотограф Николай Бахарев из Новокузнецка (провинциальные девушки позируют ему обнаженными, он создал потрясающую серию таких "ню"), художники Андрей Монастырский, Константин Звездочетов, Тимур Новиков, Маша Константинова, "митьки" Ольга и Александр Флоренские, прозаик и кинодраматург Светлана Василенко и многие другие. С нами согласились работать замечательные переводчики.
Каким бы "придурочным" и хихикающим журнал ни выглядел, он сделан профессионалами. И художники, и писатели, с которыми мы сотрудничаем, провели за своими художественными занятиями много лет. Никто из них, насколько мне известно, не переквалифицировался в бизнесмены.
Мне хочется надеяться, что сейчас нет ни одного талантливого или известного русского автора, который отказался бы сотрудничать с нашим журналом.
Я тут беседовал с одним человеком -- его страшно удивило, что мы платим гонорары. "Зачем? -- изумился он.-- Ваши авторы должны радоваться самому факту, что их публикуют!" Но это была наша изначальная установка -- платить за материалы. Художники вдруг увидели свои работы в адекватном полиграфическом исполнении, да еще получили за публикации деньги. Не "громоздкие", но нормальные московские гонорары, на которые можно купить еды, оплатить просроченные телефонные счета или ненадолго уехать из города.
Л.Л.: Планируете ли вы сделать "29" прибыльным изданием?
С.Л.: Конечно, хотелось бы, чтобы со временем журнал начал приносить прибыль. Пока же издание является, скорее, культурной акцией, но мне кажется, под эгидой "29" можно будет развивать практически любые гуманитарные проекты. И все это в совокупности принесет прибыль, известность, признание.
Л.Л.: Да, конечно, многие банки жертвуют деньги на благотворительные проекты ради создания собственного положительного имиджа. Но вы все-таки руководите банком "Славянский", а "29" -- издание в высшей степени космополитичное: в нем под одной обложкой уживаются Кортасар и Куприн.
С.Л.: "29" -- в большей степени мой личный проект, чем пиаровская акция банка. Журнал больше говорит о моих личных вкусах, чем о культуртрегерской стратегии "Славянского".
Е.Н.: Я бы хотел добавить по поводу прибыли. Когда в самом начале 1998 года мы только приступали к изданию, у меня была надежда (и она еще не умерла), что мы сможем соблюдать строгую периодичность. Например, выходить четыре раза в год. К сожалению, из-за августовского кризиса мы из этого графика выбились. Выходи мы почаще, издание, возможно, не сразу бы принесло прибыль, но смогло бы стать самоокупаемым.
Даже во второй номер журнала мне лично удалось "наковырять" какую-никакую рекламу. Пусть микроскопическую, через личных друзей, но я и не занимался этим специально. К сожалению, у нас нет пока постоянного офиса, секретаря на телефоне, не говоря уж о директоре по рекламе.
Л.Л.: Светлана Михайловна, а как отнеслись к журналу ваши коллеги по банку?
С.Л.: По-разному. Брали журнал с интересом, хотя потом свое мнение высказывал далеко не каждый. Кто очень высоко оценил "29", так это мои западные друзья и коллеги. Иногда я думаю, что, издавай мы "29" на Западе, это был бы суперпроект.
Е.Н.: Не хотелось бы льстить самим себе, но по качеству дизайна и полиграфии с нами в Москве мало кто может соперничать. И это чувствуют в первую очередь иностранцы. Иногда они даже не знают русского языка и не могут прочесть "29" -- он нравится им визуально, тактильно. Журнал настолько необычен, что его "утаскивают" в Рим, Нью-Йорк, Париж.
В Москве отношение к журналу снобистское. Московскую тусовку не то что убеждать приходится -- просто она кочевряжится. Может, это наш уникальный отечественный снобизм? У нас ведь были Пушкин с Достоевским, зачем нам еще кто-то? Удивить нас больше нечем.
Л.Л.: Когда выйдет следующий номер и кто в нем будет напечатан?
С.Л.: К сожалению, сказать сейчас что-то определенное сложно, кризис в стране еще продолжается. Мне бы очень хотелось выдержать заявленную периодичность и сделать в этом году еще два номера.
Е.Н.: Каждый новый номер посылает в мир какую-то волну -- и в ответ нам начинают писать, к нам приходят авторы. Мы вообще стремимся не ограничиваться рамками Москвы, с радостью печатаем авторов из Питера, из провинции, из Европы и Штатов.
У нас в портфеле -- неопубликованная рукопись Владимира Сорокина. Хотя, на мой взгляд, еще не настолько раскрученная писательница Светлана Василенко ничуть не менее интересна.
Если произойдет очередное счастье и начнется реальная работа -- мы соберем журнал практически мгновенно.
Л.Л.: Вы пытались определить вашу целевую аудиторию?
Е.Н.: Журнал адресован тем людям, которые при чтении не шевелят губами. Или проще -- интеллигенции.
С.Л.: Причем в самом широком смысле слова, без возрастных и образовательных ограничений.
Е.Н.: Совершенно верно, хотя, возможно, пятнадцатилетнему подростку "29" покажется громоздким. Я также допускаю существование персонажа пенсионного возраста, который с удовольствием в обнимку с журналом проведет пару ночей под одеялом.
Интеллигентный человек может быть и без высшего образования. Я видел людей с тремя высшими образованиями, которые, на мой взгляд, были клиническим имбецилами. И наоборот, люди неискушенные иногда очень восприимчивы к новым художественным формам. Скорее, это зависит от оперативной скорости мозга.

Мы взяли интервью у основных создателей журнала -- главного редактора Евгения Нестерова и Светланы Лощатовой, главы банка "Славянский", без финансовой поддержки которой "29" никогда бы не увидел свет.Людмила Лунина: Расскажите, пожалуйста, кому пришла идея сделать именно такой журнал?

Светлана Лощатова: "29" появился в 1996 году. Вышло двенадцать номеров, после чего проект временно заморозили. Мне, безусловно, хотелось сохранить это издание, но сделать его другим -- более рафинированным, что ли, и обязательно с другой командой. И тут случай свел меня с Женей Нестеровым и Сергеем Покровским. Это было неожиданно и вместе с тем удивительно приятно: наши вкусы и взгляды на искусство и литературу оказались чрезвычайно близки. Нам удалось по-новому выстроить художественную и визуальную концепцию журнала.

Л.Л.: Женя, расскажите вкратце, чем вы занимались до "29"?

Евгений Нестеров: Моя биография в чем-то сродни судьбе журнала. Мне, как и ему, пришлось пройти определенный этап реанимации -- возвратиться к полноценному существованию в России. В 1983 году я уехал в Америку. Там вначале преподавал, а потом учился в аспирантуре YCLA -- Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. На жизнь зарабатывал дизайном и рекламой, неожиданно для себя занялся фотографией. Причем не фотожурналистикой, а именно художественной, выставочной фотографией. Года три назад вернулся в Москву, мы познакомились со Светланой Михайловной и начали делать журнал.

Л.Л.: И как шла работа?

С.Л.: Каких-то обязательных еженедельных собраний-заседаний не было. Ребята приносили материалы -- прозу, картинки, фотографии. Я была в курсе того, что происходит, но мне меньше всего хотелось выступать в качестве цензора. В принципе, меня все устраивало. Что-то нравилось больше, что-то меньше. Но резкого неприятия не было никогда.

Мне работа над журналом доставляла удовольствие и радость. Я словно вернулась на двадцать лет назад, когда моя духовная жизнь была, не в пример нынешней, гораздо разнообразнее и интереснее. Мы ходили к художникам на квартирные выставки, стреляли лишние билетики на модные спектакли, передавали по цепочке запрещенных тогда Набокова и Бродского, только-только переведенных Кастанеду и Борхеса...

Л.Л.: Может, создавая журнал, вы действовали от противного, говорили себе: "Мы не будем такими, как..."?

Е.Н.: Я не сторонник такого подхода. Конечно, какие-то вещи мы отвергли сразу. В нашем журнале нет героев и сюжетов, которые печатаются, к примеру, в "ТВ-парке". Я ничего не имею против масс-культа, просто мы решили не дублировать вещи, которые вполне компетентно делает кто-то еще.

Но мы хотели избежать и другой крайности -- чрезмерной элитарности, чтобы журнал не получился откровенно клановым типа "Художественного журнала", "Пушкина", "На посту".

Самую большую радость я испытал, узнав, что "29" зачитывают до дыр люди совершенно не столичные, не принадлежащие к московской интеллектуальной каше-малаше. Мне шлют письма из провинции -- стоматологи и инженеры от журнала в полном восторге. Мы хотели сделать издание (насколько нам это удалось, судить читателям), которое любой в меру образованный человек мог бы прочитать, не чувствуя себя при этом полным идиотом.

Л.Л.: Кто составил круг ваших авторов?

Е.Н.: Люди все очень известные, например Виктор Тупицын, художник и писатель, уехавший еще в социалистические времена на Запад, поэт Генрих Сапгир, фотограф Николай Бахарев из Новокузнецка (провинциальные девушки позируют ему обнаженными, он создал потрясающую серию таких "ню"), художники Андрей Монастырский, Константин Звездочетов, Тимур Новиков, Маша Константинова, "митьки" Ольга и Александр Флоренские, прозаик и кинодраматург Светлана Василенко и многие другие. С нами согласились работать замечательные переводчики.

Каким бы "придурочным" и хихикающим журнал ни выглядел, он сделан профессионалами. И художники, и писатели, с которыми мы сотрудничаем, провели за своими художественными занятиями много лет. Никто из них, насколько мне известно, не переквалифицировался в бизнесмены.

Мне хочется надеяться, что сейчас нет ни одного талантливого или известного русского автора, который отказался бы сотрудничать с нашим журналом.

Я тут беседовал с одним человеком -- его страшно удивило, что мы платим гонорары. "Зачем? -- изумился он.-- Ваши авторы должны радоваться самому факту, что их публикуют!" Но это была наша изначальная установка -- платить за материалы. Художники вдруг увидели свои работы в адекватном полиграфическом исполнении, да еще получили за публикации деньги. Не "громоздкие", но нормальные московские гонорары, на которые можно купить еды, оплатить просроченные телефонные счета или ненадолго уехать из города.

Л.Л.: Планируете ли вы сделать "29" прибыльным изданием?

С.Л.: Конечно, хотелось бы, чтобы со временем журнал начал приносить прибыль. Пока же издание является, скорее, культурной акцией, но мне кажется, под эгидой "29" можно будет развивать практически любые гуманитарные проекты. И все это в совокупности принесет прибыль, известность, признание.

Л.Л.: Да, конечно, многие банки жертвуют деньги на благотворительные проекты ради создания собственного положительного имиджа. Но вы все-таки руководите банком "Славянский", а "29" -- издание в высшей степени космополитичное: в нем под одной обложкой уживаются Кортасар и Куприн.

С.Л.: "29" -- в большей степени мой личный проект, чем пиаровская акция банка. Журнал больше говорит о моих личных вкусах, чем о культуртрегерской стратегии "Славянского".

Е.Н.: Я бы хотел добавить по поводу прибыли. Когда в самом начале 1998 года мы только приступали к изданию, у меня была надежда (и она еще не умерла), что мы сможем соблюдать строгую периодичность. Например, выходить четыре раза в год. К сожалению, из-за августовского кризиса мы из этого графика выбились. Выходи мы почаще, издание, возможно, не сразу бы принесло прибыль, но смогло бы стать самоокупаемым.

Даже во второй номер журнала мне лично удалось "наковырять" какую-никакую рекламу. Пусть микроскопическую, через личных друзей, но я и не занимался этим специально. К сожалению, у нас нет пока постоянного офиса, секретаря на телефоне, не говоря уж о директоре по рекламе.

Л.Л.: Светлана Михайловна, а как отнеслись к журналу ваши коллеги по банку?

С.Л.: По-разному. Брали журнал с интересом, хотя потом свое мнение высказывал далеко не каждый. Кто очень высоко оценил "29", так это мои западные друзья и коллеги. Иногда я думаю, что, издавай мы "29" на Западе, это был бы суперпроект.

Е.Н.: Не хотелось бы льстить самим себе, но по качеству дизайна и полиграфии с нами в Москве мало кто может соперничать. И это чувствуют в первую очередь иностранцы. Иногда они даже не знают русского языка и не могут прочесть "29" -- он нравится им визуально, тактильно. Журнал настолько необычен, что его "утаскивают" в Рим, Нью-Йорк, Париж.

В Москве отношение к журналу снобистское. Московскую тусовку не то что убеждать приходится -- просто она кочевряжится. Может, это наш уникальный отечественный снобизм? У нас ведь были Пушкин с Достоевским, зачем нам еще кто-то? Удивить нас больше нечем.

Л.Л.: Когда выйдет следующий номер и кто в нем будет напечатан?

С.Л.: К сожалению, сказать сейчас что-то определенное сложно, кризис в стране еще продолжается. Мне бы очень хотелось выдержать заявленную периодичность и сделать в этом году еще два номера.

Е.Н.: Каждый новый номер посылает в мир какую-то волну -- и в ответ нам начинают писать, к нам приходят авторы. Мы вообще стремимся не ограничиваться рамками Москвы, с радостью печатаем авторов из Питера, из провинции, из Европы и Штатов.

У нас в портфеле -- неопубликованная рукопись Владимира Сорокина. Хотя, на мой взгляд, еще не настолько раскрученная писательница Светлана Василенко ничуть не менее интересна.

Если произойдет очередное счастье и начнется реальная работа -- мы соберем журнал практически мгновенно.

Л.Л.: Вы пытались определить вашу целевую аудиторию?

Е.Н.: Журнал адресован тем людям, которые при чтении не шевелят губами. Или проще -- интеллигенции.

С.Л.: Причем в самом широком смысле слова, без возрастных и образовательных ограничений.

Е.Н.: Совершенно верно, хотя, возможно, пятнадцатилетнему подростку "29" покажется громоздким. Я также допускаю существование персонажа пенсионного возраста, который с удовольствием в обнимку с журналом проведет пару ночей под одеялом.

Интеллигентный человек может быть и без высшего образования. Я видел людей с тремя высшими образованиями, которые, на мой взгляд, были клиническим имбецилами. И наоборот, люди неискушенные иногда очень восприимчивы к новым художественным формам. Скорее, это зависит от оперативной скорости мозга.

ЛЮДМИЛА ЛУНИНА

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».

Реклама
Реклама
Реклама