Архивная публикация 2011 года: "А бизнес здесь тихий"

Российские предприниматели поддерживают Владимира Путина, потому что не видят ему альтернативы и боятся развития ситуации по ливийскому сценарию. Инвестиционный климат в России не ругает разве что ленивый. И ответственность за это многие либерально настроенные экономисты и бизнесмены возлагают лично на Владимира Путина, который восемь лет работал президентом, потом еще четыре года был премьер-министром. Тут уж на "лихие 90-е" все не свалишь. Несмотря на это, большинство российских бизнес-организаций поддерживает именно Путина, а некоторые даже вступили в Объединенный народный фронт. Почему так происходит, в интервью "Профилю" объясняет председатель "Деловой России", член ОНФ, предприниматель Борис Титов.

ПРОФИЛЬ: Борис Юрьевич, как так получается: вы часто говорите, что у нас инвестиционный климат плохой, критикуете власть, но при этом вступаете в Объединенный народный фронт, который собой эту власть и олицетворяет?
Титов: Во-первых, в ОНФ много разных людей и организаций, а не только "Единая Россия". Во-вторых, главная задача "Деловой России", как организации, представляющей интересы предпринимателей, - это диалог с властью, лоббирование интересов бизнес-сообщества изнутри системы. Партии лоббируют интересы своих избирателей извне - они "облаивают" караван, чтобы он поворачивал в ту или иную сторону. Организации, подобные нашей, должны иметь постоянную связь с властью. Если "Деловая Россия" потеряет эту связь, то нас можно закрыть и распустить. Да, сегодня огромное количество проблем для бизнеса, но мы должны использовать любой шанс, чтобы власть нас услышала. Мы не ходим на улицы и не выставляем пикеты, но мы смогли убедить ее, например, в том, чтобы снизить размер страховых выплат, принято решение о снижении темпов роста тарифов в электроэнергетике и т.д. Кроме того, нам удалось убедить власть, что главной задачей макроэкономической политики должно стать создание 25 млн современных высокопроизводительных рабочих мест.
ПРОФИЛЬ: А вы уверены, что государство должно ставить такую задачу?
Титов: Естественно. Оно должно создавать условия для создания рабочих мест, привлечения инвестиций. Оно должно изменить деловой климат, заняться диверсификацией экономики, развитием конкретных секторов. И мы правительству в этом помогаем, давая конкретные предложения, которые были поддержаны Владимиром Путиным. Мы сейчас с Минэкономразвития разрабатываем "дорожную карту" практических действий по реализации этой задачи. При этом мы делаем упор не на стратегию и какие-то макроэкономические меры, а на тактику. Сегодня фронтальные экономические реформы в стране маловероятны, потому что бюрократия, которой есть что терять, их заблокирует. Даже если есть желание руководства и принимаются соответствующие законы, все это тонет в противодействии правящего класса.
ПРОФИЛЬ: И Путин не в состоянии победить эту всесильную бюрократию?
Титов: Даже если принять какие-то правильные решения наверху, если Путин захочет изменить что-то в стране, все это может блокироваться исполнителями внизу. Не надо вступать в тотальное столкновение с бюрократией, нужна иная тактика. Мы предлагаем путь "очаговых реформ". Необходимо выбрать 10-15 основных кластеров - территориально-отраслевых комплексов. Например, рыбохозяйственный кластер в Мурманске, сельскохозяйственное машиностроение в Ростове, вологодский масло-мясопромышленный комплекс и т.д. Подойти к ним как к бизнес-проектам, написать стратегию их развития и выработать меры государственной поддержки по каждому кластеру. Кроме того, государство должно гарантировать там защиту инвестиций и прав собственности. Эти проекты и должны стать теми очагами, на основе которых начнет развиваться новая экономика в нашей стране.
ПРОФИЛЬ: Это похоже на подмену настоящих реформ, в которых нуждается страна, отдельными бизнес-проектами, от которых выиграют конкретные компании. Из-за этого ситуация на остальной территории страны кардинально не поменяется.
Титов: Я не верю, что сегодня можно реализовать глобальные реформы. Они потонут в обсуждениях, спорах, бюрократических кабинетах. А так вероятность реализации наших проектов достаточно высока. И управлять ими дол-жны не губернаторы, а некая управляющая компания, работающая на некоммерческой основе.
ПРОФИЛЬ: А финансировать кто это будет?
Титов: В принципе инвестиции со стороны государства, из бюджета, не нужны. Власти должны создавать условия для эффективной работы, давать юридические гарантии, снимать с инвесторов политические риски, связанные, например, с коррупцией. А так все должно осуществляться за счет частных и корпоративных инвестиций. В мире сегодня достаточно свободных денег, которые очень мало куда можно выгодно вложить. Мы предлагаем вкладываться в импортозамещающие проекты, ориентированные на внутренний спрос. Есть пример успешной реализации такой стратегии. Например, Китай, который начал создание рынка на отдельно взятых территориях.
ПРОФИЛЬ: Тотальная коррупция - неизбежный спутник всевластия бюрократии. Однако коррупция - это процесс двусторонний. Если бы бизнес не был готов мириться с этим и не давал взятки, многое было бы иначе.
Титов: Мы создали центр "Бизнес против коррупции", который призван защищать предпринимателей, попавших в сложную ситуацию. Но обращений пока немного. К нам идут, когда другие способы решения проблем уже использованы, в том числе и взятки. Кроме того, люди часто просто боятся защищать свои интересы. Они опасаются идти на открытую конфронтацию с бюрократами и силовиками.
Да и нам еще только предстоит доказать, что мы можем эффективно выполнять свою работу. Пока нам удалось вытащить из тюрьмы одного человека - владельца компании "Агромол" в Костроме. Сейчас мы работаем по делу "Евразия-логистик", чтобы выпустили тех, кто сидит в СИЗО.
Другая часть нашей работы - законодательная. Мы считаем: в том, что были приняты законопроекты, смягчающие ответственность за экономические преступления, большая заслуга "Деловой России".
ПРОФИЛЬ: И все же, предприниматели в нашей стране могут перестать давать взятки?
Титов: Нет, иначе бизнес просто остановится. Нет системы доверия внутри бизнес-среды: каждый будет считать, что я не дал, а другой дал - и получил дополнительные конкурентные преимущества. Государство должно создавать такие условия, чтобы было невыгодно давать взятки.
Нужны очаги прорыва, о чем мы и говорим. В отдельно взятом регионе волевым усилием можно все решить, заставить работать все институты. А потом перенести этот опыт на всю страну.
ПРОФИЛЬ: Вам не кажется, что вы пытаетесь заставить государство заниматься не свойственными ему функциями вместо того, чтобы добиваться выполнения правительством его прямых обязанностей - создания общего для всей страны благоприятного инвестклимата? Государство в состоянии это сде-лать, была бы политическая воля.
Титов: Не может оно этого сделать.
ПРОФИЛЬ: Не может или не хочет? Или, может быть, этого не хочет лично Владимир Владимирович? Ведь весь опыт его десятилетнего пребывания во власти говорит о том, что он не настроен на какие-то серьезные либеральные реформы, инвестклимат при нем только ухудшался!
Титов: Если на человека поставить "черную метку", то действительно ничего изменить не получится. У Путина на этот период была четкая задача: навести порядок в стране, стабилизировать социально-экономическую ситуацию и компенсировать провал 90-х годов прошлого века. И это удалось сделать. Реформы же не проводились потому, что у нас были очень высокие цены на нефть, которые позволяли, не напрягаясь, получать доходы и перераспределять их на нужные государству цели.
ПРОФИЛЬ: А сейчас разве что-то изменилось? Власть как действовала в концепции социальной стабильности, так и действует.
Титов: Сейчас изменилось. В мире другая, более сложная экономическая ситуация. Цены на нефть уже не будут такими высокими, чтобы с лихвой хватало на возросшие бюджетные расходы. Путину, который, вероятно, пойдет на два президентских срока, нужно обеспечить стабильность развития страны на этот период.
Но с той моделью, которая была раньше, сделать это будет невозможно. И он это хорошо понимает.
{PAGE}
ПРОФИЛЬ: Вы в это верите?
Титов: Его жизнь заставит. Еще раз повторю: проблема не в Путине. Путин готов изменить экономическую модель. Проблема в бюрократии.
ПРОФИЛЬ: А куда деть огромный новый клан друзей-собственников, у которых свои интересы, во многом отличные от интересов страны?
Титов: Я думаю, что для него первостепенная задача - сохранить стабильность в стране и поддержку избирателей, и успешно проходить через выборные кампании. Владимир Путин очень хорошо улавливает общественное мнение и готов меняться.
ПРОФИЛЬ: У вас лично решение Путина идти на новый срок какие чувства вызывает?
Титов: Другого стабильного пути развития просто нет. Какова альтернатива? Кто сегодня может выиграть выборы, если в них не будет участвовать Путин? Коммунисты или националисты. Ведь те, кто руководил страной в 90-е, полностью дискредитировали и себя, и идею демократии.
ПРОФИЛЬ: А может быть, все-таки дать людям возможность самим решать, какого они хотят президента?
Титов: Я не хочу жить в той стране, которая получится после таких выборов. Во всех восточноевропейских странах после первой волны демократических правительств к власти вернулись коммунисты или социалисты.
У нас благодаря Волошину и Чубайсу переизбрали непопулярного Ельцина и не выпустили пар в середине 90-х. Сегодня уже поздно. Если придут к власти коммунисты, то это будет еще больший уход в государственную экономику, уход в социализм. У нас и так этого достаточно.
Сегодня из тех людей, кто живет за чертой бедности, половина не желает работать. Иждивенческие настроения настолько сильны, что найти работника невозможно. У нас в Краснодарском крае никто не хочет за 25 тыс. рублей в месяц виноград собирать, мы вынуждены из Дагестана людей привозить. Это следствие чрезмерной роли государства, ожидания некой социальной кормушки. Многие не хотят работать, а хотят получить свой кусочек в нефтяных доходах. Если придут левые, это будет еще большая люмпенизация общества, все станет еще хуже, мы потеряем еще десять лет.
ПРОФИЛЬ: Возможен другой сценарий - окончательное превращение России в авторитарное государство?
Титов: Я думаю, что нет. Ни у кого нет ни сил, ни желания становиться российским Ким Ир Сеном. И все это хорошо понимают. Для бизнеса самый страшный сценарий - это улица. Нам не нужны египетские или ливийские сценарии. Это действительно страшно.