Архивная публикация 2002 года: "А все-таки она вертится"
В нынешнем году Госдума примет закон об особенностях оборота сельхозземель. Существовавший со времен знаменитого ленинского Декрета запрет частной собственности на землю канет в Лету, и последний бастион социализма в нашей стране падет. Предполагается, что политические баталии перерастут в "споры хозяйствующих субъектов", а те, в конечном счете, приведут к выстраиванию нормальных рыночных отношений на селе. Понятно, что на все эти преобразования уйдут годы. Вопрос лишь в том, удастся ли в итоге превратить полунищего колхозного крестьянина в процветающего капиталистического агрария.Кочевавшее по страницам советских учебников утверждение о том, что земельный вопрос в нашей стране всегда самый острый, в современной России выглядит лукавством. Действительно, "самым острым" аграрный вопрос может являться только в аграрной стране, каковой сегодняшняя Российская Федерация уж точно не является. В эпоху отмены крепостного права или в период трех русских революций и последовавшей за ними Гражданской войны проблемы, связанные землей, действительно способны были всколыхнуть сотни тысяч людей. Нынешняя же ситуация принципиально иная. И дело здесь не только в преобладании индустриального производства над аграрным. Гораздо более серьезная причина кроется в изменившейся за годы Советской власти психологии крестьянина.
И в самом деле, происшедшая после коллективизации индустриализация (то есть неизбежная урбанизация), а также последующие "решения ЦК по аграрным вопросам" серьезно сократили численность сельского населения. Произошел массовый отток (сначала -- в лагеря, потом -- в города) из колхозно-совхозной деревни наиболее активных и предприимчивых работников.
В этом смысле экономические эксперименты последних десятилетий лишь довершили процесс деградации села, успевшего изрядно состариться и спиться как раз к началу нового витка аграрных преобразований. В результате создалась парадоксальная ситуация, когда вопрос купли-продажи "земли-матушки" едва ли не в большей степени затрагивает интересы городских обывателей -- чиновников, политиков, предпринимателей, нежели сельских жителей, испокон веку на этой земле живущих.
"Левая" земля
Ни для кого не секрет, что в постсоветской России вопрос о рыночном обороте земли активно использовался "левыми" для демонстрации оппозиционности своих взглядов. При этом коммунисты и колхозно-совхозные аграрии манипулировали сложившимися стереотипами общественного сознания, для которого земля -- нечто святое и неприкасаемое, не подлежащее измерению в рублях, долларах и других рыночных эквивалентах. Понятно, что за всей этой словесной оберткой всегда скрывались и до сих пор скрываются совершенно определенные экономические интересы той группы "сельских начальников", которые в условиях общей неразберихи умело использовали ситуацию в корыстных целях. Такое положение дел всех устраивало. С одной стороны, "агробароны" имели возможность втихую приторговывать "ничейной землицей", с другой стороны, прикрывающие их "левые" получали необходимые для избирательных кампаний пиар и "процентные отчисления" в парткассы.
Идиллия закончилась с принятием в прошлом году Земельного кодекса. Ранее власть уже позаимствовала у "системных оппозиционеров" тезисы о необходимости укрепления обороноспособности страны, о социальной поддержке граждан, об усилении борьбы с преступностью и коррупцией, о "наведении порядка в стране", о "сильном государстве" и т.д. и т.п. Вступление в силу Земельного кодекса, который легализовал куплю-продажу земельных угодий, означало, что у "левых" был выбит последний программный лозунг -- "Не дадим торговать землей!". При этом Кремль сделал сильный тактический ход. Пообещав депутатам вывести за рамки документа вопрос о сельхозземлях и сдержав слово, президент, по сути, вынудил "левых" "выпустить пар" еще на стадии обсуждения кодекса. Теперь повторить шоу с захватом думской трибуны, истерикой и мордобоем в зале, толпами возмущенных трудящихся под стенами Госдумы коммунистам будет гораздо сложнее.
"Никуда ты, милок, не денешься!"
Очевидно, что принятие закона об обороте сельхозземель поставит точку в многолетних политических дебатах вокруг вопроса о целесообразности купли-продажи земли. Конечно, "непримиримая" оппозиция еще пошумит и даже успеет воспользоваться неизбежными промахами аграрных реформаторов на ближайших парламентских выборах.
Однако ясно, что в самом обозримом будущем "левым" предстоит существенно откорректировать свои программные установки по всем аграрным проблемам. Ведь главный вопрос -- можно ли торговать "землей-кормилицей" -- в ближайшее время получит окончательный и бесповоротный положительный ответ. И более актуальным, в том числе и для "левых", станет вопрос, сколько и за сколько землю покупать и как ею распорядиться. Впрочем, к "колебаниям генеральной линии" подопечным Геннадия Зюганова не привыкать. Достаточно вспомнить, как эволюционировало отношение коммунистов к частной собственности. Если на заре российских реформ "левые" напрочь отказывались признавать саму возможность появления ее в России, то за последние несколько лет даже в святая святых -- в ЦК КПРФ, не говоря уж о партийной фракции в Госдуме, появились коммунисты-бизнесмены. В ту же сторону изменились подходы коммунистов к вопросу о приватизации: категорическое антирыночное "нет разгосударствлению" сменилось на вялое "даешь госрегулирование рынка".
To buy or not to buy? Вот в чем вопрос
Произведя законодательное оформление давно и успешно реализуемой идеи о том, что в России земля -- такой же товар, как и все остальное, власть решит проблему политическую. Однако тут же столкнется с большим количеством проблем конкретно-экономических.
И самая главная будет заключаться в том, как убедить нынешних арендаторов сельхозземель (а именно арендная форма землепользования является преобладающей в стране) выкупить их в собственность. При нынешней -- запутанной до предела -- системе земельных отношений такая процедура станет действительно серьезной проблемой. Потенциального собственника ожидают как волокита и коррупция со стороны аграрных чиновников, так и длительные судебные тяжбы с "обиженными" реформой "агробаронами". И уж конечно, конфликты с сельским населением, традиционно недоброжелательно настроенным по отношению к "частникам-капиталистам". И хотя все эти проблемы актуальны и для нынешних арендаторов, при решении вопроса "купить или не купить" именно они могут оказаться решающими.
Кроме того, будущим собственникам придется платить единый сельхозналог, а значит, отказ от аренды подарит им не только приятные права собственника, но еще и малоприятные обязанности налогоплательщика. В этом плане, возможно, правы те, кто считает, что введение сельхозугодий в рыночный оборот даст больше пользы государству, нежели самим будущим владельцам земельной собственности. По крайней мере, на первых порах.
Передай дальше
Вырабатывая подходы к решению проблем, связанных с оборотом земель сельхозназначения, Кремль сделал, на первый взгляд, нестандартный для себя ход. Еще в прошлом году президент четко обозначил подход к проблеме собственности на сельхозугодья. По его мнению, поддержанному, кстати, Госсоветом РФ, практическая реализация норм будущего закона должна быть передана на места -- на региональный и муниципальный уровни. Именно там целесообразно устанавливать максимально и минимально допустимые размеры частных земельных владений, решать вопросы предоставления конкретных участков земли в собственность и т.п. Тем самым Центр по сути отступил от уже оформившейся линии на переориентацию финансовых потоков не в пользу регионов и курса на "выстраивание" губернаторов.
Причина, похоже, сугубо прагматическая. Ведь результат земельной реформы отнюдь не очевиден. Сейчас гораздо проще сказать, чего точно не случится в итоге реформ, чем угадать, каким будет их результат. Понятно, что никакой "гражданской войны в деревне", вопреки прогнозам "левых", не произойдет. И люди не те, и время не то. Понятно, что в перспективе субъектами производственных отношений на селе вместо привычных "председателя-барина" и "полукрепостного-колхозника", в соответствии с классической моделью капитализма, станут "собственник--работодатель" и "наемный работник". Иного не дано. Понятно, что иностранцы, коль получат в собственность землю, не начнут, вопреки существующему "совковому" мифу, вывозить ее вагонами в Германию, Америку или Эстонию. Земля -- не алюминий и даже не древесина. Наконец, понятно, что столь вожделенные инвестиции не устремятся в деревню сразу и широким потоком. Сельское хозяйство -- не рекламный бизнес и не нефтедобыча.
В условиях непрогнозируемости результатов реформирования федеральному Центру гораздо выгоднее переложить "бремя принятия окончательных решений" на местные власти. Во-первых, если все пойдет "а-ля ваучерная приватизация по Чубайсу", самоустраненность Центра даст ему возможность сохранить политическую целомудренность. Во-вторых, в случае, если "дело выгорит" и сельское производство станет рентабельным, а значит, денежным, власть всегда успеет прибрать к рукам лакомый кусок. И наконец, в-третьих, сам по себе эксперимент по делегированию полномочий позволит Центру несколько реабилитироваться в глазах многочисленных сторонников "подлинного федерализма", чувствующих себя ущемленными последними инициативами Кремля по выстраиванию властной вертикали.
Таким образом, само по себе принятие закона "Об обороте земель сельхозназначения", в какой бы из редакций он ни вышел из стен Госдумы, отнюдь не будет означать, что реформа уже сдвинулась с мертвой точки. Ведь создание даже самого либерального земельного законодательства вовсе не является самоцелью преобразований. Привнесение рыночных механизмов в аграрные отношения призвано лишь создать условия для появления рентабельного сельского хозяйства. В идеале должен быть создан механизм, при котором агропредприятия не висели бы на шее государства, миллионы сельских жителей не влачили бы жалкое существование и при этом обеспечивалась бы вожделенная "продовольственная безопасность России". А для создания такого механизма нужно, чтобы вслед за принятием либеральных законов в деревню потекли инвестиции, началось обновление фондов и появилась заинтересованность крестьян в результатах собственного труда. Только в этих условиях миллионная армия деревенских обломовых начнет превращаться в новых русских штольцев.
В нынешнем году Госдума примет закон об особенностях оборота сельхозземель. Существовавший со времен знаменитого ленинского Декрета запрет частной собственности на землю канет в Лету, и последний бастион социализма в нашей стране падет. Предполагается, что политические баталии перерастут в "споры хозяйствующих субъектов", а те, в конечном счете, приведут к выстраиванию нормальных рыночных отношений на селе. Понятно, что на все эти преобразования уйдут годы. Вопрос лишь в том, удастся ли в итоге превратить полунищего колхозного крестьянина в процветающего капиталистического агрария.Кочевавшее по страницам советских учебников утверждение о том, что земельный вопрос в нашей стране всегда самый острый, в современной России выглядит лукавством. Действительно, "самым острым" аграрный вопрос может являться только в аграрной стране, каковой сегодняшняя Российская Федерация уж точно не является. В эпоху отмены крепостного права или в период трех русских революций и последовавшей за ними Гражданской войны проблемы, связанные землей, действительно способны были всколыхнуть сотни тысяч людей. Нынешняя же ситуация принципиально иная. И дело здесь не только в преобладании индустриального производства над аграрным. Гораздо более серьезная причина кроется в изменившейся за годы Советской власти психологии крестьянина.
И в самом деле, происшедшая после коллективизации индустриализация (то есть неизбежная урбанизация), а также последующие "решения ЦК по аграрным вопросам" серьезно сократили численность сельского населения. Произошел массовый отток (сначала -- в лагеря, потом -- в города) из колхозно-совхозной деревни наиболее активных и предприимчивых работников.
В этом смысле экономические эксперименты последних десятилетий лишь довершили процесс деградации села, успевшего изрядно состариться и спиться как раз к началу нового витка аграрных преобразований. В результате создалась парадоксальная ситуация, когда вопрос купли-продажи "земли-матушки" едва ли не в большей степени затрагивает интересы городских обывателей -- чиновников, политиков, предпринимателей, нежели сельских жителей, испокон веку на этой земле живущих.
"Левая" земля
Ни для кого не секрет, что в постсоветской России вопрос о рыночном обороте земли активно использовался "левыми" для демонстрации оппозиционности своих взглядов. При этом коммунисты и колхозно-совхозные аграрии манипулировали сложившимися стереотипами общественного сознания, для которого земля -- нечто святое и неприкасаемое, не подлежащее измерению в рублях, долларах и других рыночных эквивалентах. Понятно, что за всей этой словесной оберткой всегда скрывались и до сих пор скрываются совершенно определенные экономические интересы той группы "сельских начальников", которые в условиях общей неразберихи умело использовали ситуацию в корыстных целях. Такое положение дел всех устраивало. С одной стороны, "агробароны" имели возможность втихую приторговывать "ничейной землицей", с другой стороны, прикрывающие их "левые" получали необходимые для избирательных кампаний пиар и "процентные отчисления" в парткассы.
Идиллия закончилась с принятием в прошлом году Земельного кодекса. Ранее власть уже позаимствовала у "системных оппозиционеров" тезисы о необходимости укрепления обороноспособности страны, о социальной поддержке граждан, об усилении борьбы с преступностью и коррупцией, о "наведении порядка в стране", о "сильном государстве" и т.д. и т.п. Вступление в силу Земельного кодекса, который легализовал куплю-продажу земельных угодий, означало, что у "левых" был выбит последний программный лозунг -- "Не дадим торговать землей!". При этом Кремль сделал сильный тактический ход. Пообещав депутатам вывести за рамки документа вопрос о сельхозземлях и сдержав слово, президент, по сути, вынудил "левых" "выпустить пар" еще на стадии обсуждения кодекса. Теперь повторить шоу с захватом думской трибуны, истерикой и мордобоем в зале, толпами возмущенных трудящихся под стенами Госдумы коммунистам будет гораздо сложнее.
"Никуда ты, милок, не денешься!"
Очевидно, что принятие закона об обороте сельхозземель поставит точку в многолетних политических дебатах вокруг вопроса о целесообразности купли-продажи земли. Конечно, "непримиримая" оппозиция еще пошумит и даже успеет воспользоваться неизбежными промахами аграрных реформаторов на ближайших парламентских выборах.
Однако ясно, что в самом обозримом будущем "левым" предстоит существенно откорректировать свои программные установки по всем аграрным проблемам. Ведь главный вопрос -- можно ли торговать "землей-кормилицей" -- в ближайшее время получит окончательный и бесповоротный положительный ответ. И более актуальным, в том числе и для "левых", станет вопрос, сколько и за сколько землю покупать и как ею распорядиться. Впрочем, к "колебаниям генеральной линии" подопечным Геннадия Зюганова не привыкать. Достаточно вспомнить, как эволюционировало отношение коммунистов к частной собственности. Если на заре российских реформ "левые" напрочь отказывались признавать саму возможность появления ее в России, то за последние несколько лет даже в святая святых -- в ЦК КПРФ, не говоря уж о партийной фракции в Госдуме, появились коммунисты-бизнесмены. В ту же сторону изменились подходы коммунистов к вопросу о приватизации: категорическое антирыночное "нет разгосударствлению" сменилось на вялое "даешь госрегулирование рынка".
To buy or not to buy? Вот в чем вопрос
Произведя законодательное оформление давно и успешно реализуемой идеи о том, что в России земля -- такой же товар, как и все остальное, власть решит проблему политическую. Однако тут же столкнется с большим количеством проблем конкретно-экономических.
И самая главная будет заключаться в том, как убедить нынешних арендаторов сельхозземель (а именно арендная форма землепользования является преобладающей в стране) выкупить их в собственность. При нынешней -- запутанной до предела -- системе земельных отношений такая процедура станет действительно серьезной проблемой. Потенциального собственника ожидают как волокита и коррупция со стороны аграрных чиновников, так и длительные судебные тяжбы с "обиженными" реформой "агробаронами". И уж конечно, конфликты с сельским населением, традиционно недоброжелательно настроенным по отношению к "частникам-капиталистам". И хотя все эти проблемы актуальны и для нынешних арендаторов, при решении вопроса "купить или не купить" именно они могут оказаться решающими.
Кроме того, будущим собственникам придется платить единый сельхозналог, а значит, отказ от аренды подарит им не только приятные права собственника, но еще и малоприятные обязанности налогоплательщика. В этом плане, возможно, правы те, кто считает, что введение сельхозугодий в рыночный оборот даст больше пользы государству, нежели самим будущим владельцам земельной собственности. По крайней мере, на первых порах.
Передай дальше
Вырабатывая подходы к решению проблем, связанных с оборотом земель сельхозназначения, Кремль сделал, на первый взгляд, нестандартный для себя ход. Еще в прошлом году президент четко обозначил подход к проблеме собственности на сельхозугодья. По его мнению, поддержанному, кстати, Госсоветом РФ, практическая реализация норм будущего закона должна быть передана на места -- на региональный и муниципальный уровни. Именно там целесообразно устанавливать максимально и минимально допустимые размеры частных земельных владений, решать вопросы предоставления конкретных участков земли в собственность и т.п. Тем самым Центр по сути отступил от уже оформившейся линии на переориентацию финансовых потоков не в пользу регионов и курса на "выстраивание" губернаторов.
Причина, похоже, сугубо прагматическая. Ведь результат земельной реформы отнюдь не очевиден. Сейчас гораздо проще сказать, чего точно не случится в итоге реформ, чем угадать, каким будет их результат. Понятно, что никакой "гражданской войны в деревне", вопреки прогнозам "левых", не произойдет. И люди не те, и время не то. Понятно, что в перспективе субъектами производственных отношений на селе вместо привычных "председателя-барина" и "полукрепостного-колхозника", в соответствии с классической моделью капитализма, станут "собственник--работодатель" и "наемный работник". Иного не дано. Понятно, что иностранцы, коль получат в собственность землю, не начнут, вопреки существующему "совковому" мифу, вывозить ее вагонами в Германию, Америку или Эстонию. Земля -- не алюминий и даже не древесина. Наконец, понятно, что столь вожделенные инвестиции не устремятся в деревню сразу и широким потоком. Сельское хозяйство -- не рекламный бизнес и не нефтедобыча.
В условиях непрогнозируемости результатов реформирования федеральному Центру гораздо выгоднее переложить "бремя принятия окончательных решений" на местные власти. Во-первых, если все пойдет "а-ля ваучерная приватизация по Чубайсу", самоустраненность Центра даст ему возможность сохранить политическую целомудренность. Во-вторых, в случае, если "дело выгорит" и сельское производство станет рентабельным, а значит, денежным, власть всегда успеет прибрать к рукам лакомый кусок. И наконец, в-третьих, сам по себе эксперимент по делегированию полномочий позволит Центру несколько реабилитироваться в глазах многочисленных сторонников "подлинного федерализма", чувствующих себя ущемленными последними инициативами Кремля по выстраиванию властной вертикали.
Таким образом, само по себе принятие закона "Об обороте земель сельхозназначения", в какой бы из редакций он ни вышел из стен Госдумы, отнюдь не будет означать, что реформа уже сдвинулась с мертвой точки. Ведь создание даже самого либерального земельного законодательства вовсе не является самоцелью преобразований. Привнесение рыночных механизмов в аграрные отношения призвано лишь создать условия для появления рентабельного сельского хозяйства. В идеале должен быть создан механизм, при котором агропредприятия не висели бы на шее государства, миллионы сельских жителей не влачили бы жалкое существование и при этом обеспечивалась бы вожделенная "продовольственная безопасность России". А для создания такого механизма нужно, чтобы вслед за принятием либеральных законов в деревню потекли инвестиции, началось обновление фондов и появилась заинтересованность крестьян в результатах собственного труда. Только в этих условиях миллионная армия деревенских обломовых начнет превращаться в новых русских штольцев.
ВЛАДИМИР РУДАКОВ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
