Архивная публикация 2004 года: "Английский роман"

Чтобы завоевать свою жену Светлану, Сергею Колушеву, управляющему директору Российского экономического форума в Лондоне, пришлось охотиться на диких зверей в Африке, долго метаться между Парижем и Лондоном — и даже ограбить ее квартиру.

Анна Бабяшкина: Светлана, а как вы оказались в Лондоне?

Светлана Колушева: Когда мне было 13 лет, родители решили, что было бы хорошо, если бы ребенок получил образование в Англии.

А.Б.: Ваши родители, должно быть, очень неординарные люди, если они смогли отправить вас учиться за границу?

С.К.: Моя мама получила два высших образования, всю жизнь преподавала. Папа — военный. Нам повезло: мы не колесили по Дальнему Востоку и Сибири, папа служил в Подмосковье. А в Англии я оказалась благодаря маме. Она ездила на лето в Англию читать лекции по психологии и взяла меня с собой. Потом уехала, оставив меня учиться под присмотром знакомых англичан. Первые три месяца я бесконечно рыдала, постоянно звонила домой и просила забрать меня. Мама уговаривала: «Еще немножечко, и ты адаптируешься. Потерпи чуть-чуть». Ведь я, когда приехала в Англию, даже не знала английского — в школе изучала французский! Потихонечку-потихонечку... и вместо того, чтобы отучиться там пару-тройку лет, я осталась в Англии надолго. Окончила школу, потом колледж, поступила в университет. И вот уже почти десять лет я в Англии.

А.Б.: Что вы изучали в колледже и университете?

С.К.: В колледже я изучала политику и экономику. В 16 лет, в 1998 году, я приехала в Москву на летние каникулы. Мама сказала: «Ну что ты дома сидишь? Не найти ли тебе работу?» «Нет проблем!» — ответила я и устроилась в Moscow Country Club. Два дня проездив в Нахабино на электричке и на метро, я на это занятие плюнула и сказала: «Нет, я так не могу. Это не мое». И нашла на лето работу помощника у издателя Playboy Аннализ Ван ден Белт. (Сейчас она одна из самых близких друзей нашей семьи, тоже живет в Лондоне. Аннализ была свидетельницей на нашей свадьбе.) Я проработала все лето, а в августе случился всем известный кризис. Я решила вернуться в Англию и поступить в университет. Но Аннализ уговорила меня остаться и еще год поработать на Мне очень нравилось то, чем я занималась, меня уговаривали поработать и дольше, но я была молода, надо было получать высшее образование. И я вернулась в Британию изучать международное право в университете Глазго.

А.Б.: Чем запомнился Playboy?

С.К.: Хотя я работала помощником издателя, мне было интересно и то, что происходит в редакции. И однажды на редколлегии возникла проблема: срочно понадобилось интервью с каким-нибудь известным англичанином, который к тому же любил бы «красивую жизнь». Я предложила кандидатуру сэра Ричарда Брансона. Ему принадлежит компания Virgin. Я легкомысленно пообещала сделать с ним интервью: очень хотелось, с одной стороны, слетать в Лондон хотя бы на недельку, а с другой — доказать, что я способна на большее, чем быть просто помощником издателя. Коллеги в редакции отнеслись к моему предложению скептически, но в Лондон командировали.

Оказалось, я училась в Stowe School — школе, которую за тридцать лет до меня окончил сэр Брансон. По своей наивности я позвонила в компанию Virgin, сказала, что мы учились с сэром Брансоном в одной школе и мне надо взять у него интервью. Мне ответили: «Запишитесь в очередь и сделайте контрольный звонок через два месяца, чтобы узнать, как она продвигается». И сколько бы я ни объясняла, что видела его однажды в своей школе и вообще через два дня должна улетать в Москву, ничего не помогало. В конце концов я просто пошла к офису Virgin рано утром, села на ступеньках и стала ждать. Этим же вечером я должна была улетать. Просидела часа три, и тут появился он. Я к нему подлетела: «Вы меня, наверное, не помните, но мы заканчивали одну школу». Брансон, как человек воспитанный, сделал вид, что узнал меня: «Ну конечно, дитя мое! Чем я могу вам помочь?» «Вы знаете, мне та-ак нужно сделать с вами интервью для журнала Playboy!» «Ты из Playboy?! — удивленно оглядел он меня (мне тогда было 17 лет). — Ну ладно, пойдем. Сейчас у меня будут брать интервью для ВВС, ты посиди, послушай. Если останутся вопросы — задашь их позже». Так я привезла в Москву свое первое в жизни интервью. С тех пор меня начали посылать на разнообразные задания, которые считались невыполнимыми. Например, я попала на «Формулу-1», когда все аккредитации уже были закрыты... Издательское дело меня заинтересовало уже не только с коммерческой, но и с идейной стороны. Потом я попала в лондонскую газету «Таймс»... Словом, успехов было много, и все я аккуратно заносила в свое резюме.

А.Б.: С мужем вы тоже познакомились на интервью?

С.К.: Отнюдь нет. Познакомились мы лет пять назад, довольно случайно. У нас с Сергеем были общие знакомые, через которых мы знали о существовании друг друга. А встретились впервые на концерте Андрея Макаревича в Лондоне, который спонсировал Сергей.

Сергей Колушев: Сейчас объясню, чем она меня покорила. По работе мы иногда общались со Светланой по телефону. И мне безумно нравился голос этой девушки, Светланы Бокатановой, которую я еще ни разу не видел. Я до сих пор ее Колокольчиком зову! На концерте она подошла и говорит: «Я Света». А у нее особая такая интонация, когда она представляется, поэтому я сразу же ее узнал. Но на этом в тот вечер общение и закончилось.

С.К.: Потом Сергей пару раз помог моей маме получить визу в Европу. И мой папа, человек военный и очень «правильный», говорит: «Надо отблагодарить молодого человека!» Отец дал мне бутылку водки и три рюмочки со словами: «Придешь, поставишь на стол и скажешь: от мамы, от папы и от Светы». Так я и сделала.

Сергей Колушев: Я тогда в нее еще не влюбился, но влюбился в ее деловой подход. Молодая еще девчонка, но энергия просто брызжет! А я очень люблю энергичных людей. Она просто ворвалась в мою жизнь, в мой офис с таким напором, что отказать было сложно. Я сразу же спросил: «Хочешь у меня работать?» «Я подумаю», — ответила она. Хотя обычно мне не отказывают. На меня произвело впечатление, что Света в свои юные годы успела поработать и в «Плейбое», и в «Таймс», и в Нью-Йорке, и в Лондоне, общалась со многими известными в Англии людьми. Некоторое время спустя я, вернувшись из поездки в Москву, обнаружил, что она уже сидит в моем офисе и работает! Как можно не оценить такой напор? К моему приезду она уже повстречалась с отделом кадров моей компании, затребовала себе место директора по работе с прессой и обговорила зарплату. За работу она взялась с присущей ей энергией — иногда даже придерживать приходилось. Между прочим, появление Тони Блэра на Российском экономическом форуме в 2003 году — это ее заслуга.

С.К.: Да ладно! Я весь офис заводила!

Сергей Колушев: Ну вот я об этом и говорю! Скажу честно, первое мое впечатление, что это тот человек, который мне нужен для бизнеса. Ничего другого я не видел. А потом у нас была конференция в Нью-Йорке, срочно нужен был кто-то, кто бы туда поехал, и Света оказалась единственным сотрудником…

С.К.: ...который вовремя подсуетился…

Сергей Колушев: Хотя в Нью-Йорк мы летели одним рейсом, но остановились, естественно, в разных гостиницах.

С.К.: Когда прилетели, погода была пасмурная. А в день конференции, откуда ни возьмись, яркое солнце — и это в феврале!

Сергей Колушев: А по окончании конференции мы со Светланой отправились гулять в Централ-парк. Парк, деревья, солнце, каток... И во мне что-то екнуло. Я начал на нее засматриваться. На следующий день пошли на парад святого Патрика, меня туда, кстати, Хиллари Клинтон пригласила. И все — с тех пор я ни разу не оглянулся назад. Наш сын Никита имеет второе имя Патрик в честь того дня!

С.К.: Я тоже начала заглядываться на Сергея, посмотрела на него по-другому, не как на босса — такого делового, неприступного, а как на мужчину. Мы вернулись в Лондон. Сергей начал очень красиво ухаживать.

Сергей Колушев: Было очень сложно поначалу, потому что я не хотел, чтобы в офисе смотрели на наши отношения как на служебный роман. Доходило до смешного. Даже когда мы начали жить вместе, на работу приходили по отдельности. До офиса доезжали вместе, первой в офис заходила Света, минут через пятнадцать заходил я и начинал на нее кричать: «Почему ты опаздываешь на работу?» Затем она меня просто бросила… Пришла домой и заявила: «Мне предложили работу в Париже. Я хочу изучать французский язык. Я уезжаю». В этот момент для меня был полный обвал: как это так? Все замечательно — и тут она заявляет, что уезжает! Не стал ее разубеждать, потому что был уверен: она без меня долго не сможет — пусть дров наломает, прибежит, никуда не денется. Я предложил вместе отдохнуть перед отъездом. Мы к тому моменту общались где-то полгода, оставались друг у друга, но не жили вместе. У меня появилась мысль попробовать пожить вместе. Поехать в нейтральную страну, с которой ничто не связывает ни меня, ни ее. «Куда поедем?» — спрашиваю. А она отвечает: «Ты меня удиви!» Я решил, что лучше всего можно друг друга почувствовать в экстремальных условиях, близких к природе. Пригласил Свету в Южную Африку на сафари.

С.К.: Три недели мы просидели рядом с гиенами, львами, жирафами, слонами… Обратно уехать можно было только через три недели. Даже если бы мы поссорились, хочешь не хочешь из этой прерии никуда сбежать! Ни мобильных телефонов, ни Интернета. В самолете с нас взяли расписку, что за нашу жизнь отвечаем только мы сами. Там даже забора вокруг нашей гостиницы не было.

Сергей Колушев: И там я до конца почувствовал, что Света — родненький мне человечек, то, чего мне не хватало всю жизнь. Мужчине в Англии, знаете ли, очень сложно жить, потому что английские женщины (вообще западные женщины) — очень холодные. А нам, мужикам, иногда хочется же и поплакаться, и чтобы нас выслушали, пожалели даже. Я безумно влюбился и до сих пор в том же состоянии. Мы прилетели в Лондон в пять утра, а она в шесть часов вечера села на поезд и уехала в Париж! Вы представляете, какая она? Я остался на перроне, все внутри оборвалось, просто выл в душе. А она уехала. Не знаю, что у нее в голове было.

С.К.: Меня пригласили работать на Louis Vuitton в Париже. Но первые три месяца я должна была подтянуть свой французский — занималась по десять часов в день, а с сентября собиралась приступить к работе. Сергей приехал ко мне в Париж, помог обустроиться, мы сняли хорошую квартиру на чердаке старинного дома, весь Париж был у наших ног. Потом он начал приезжать все чаще и чаще. В конце концов стал приезжать каждый четверг и в понедельник рано утром отбывал обратно в Лондон. И так на протяжении трех месяцев! В конце концов сказал: «Свет, ну, может, хватит?!» Я его убеждала, что меня ждет в Париже новая карьера и в Лондон я поехать никак не могу. Он уже собирался переехать ко мне и перенести свой офис в Париж.

А.Б.: То есть Лондонский экономический форум вполне мог стать Парижским?

С.К.: Да. Но как-то раз в августе я прихожу домой с учебы, открываю дверь, а в квартире пусто! Все меня пугали, что в Париже воруют и грабят на каждом углу, предупреждали, что надо за сумкой все время следить, потому что их вырывают, раскрывают, режут, убеждали дверь никому не открывать. И тут я прихожу и вижу абсолютно пустую квартиру! Ни вазы, ни книжки, ни фотографии — ничего не осталось, только кастрюли. Звоню Сереже, плачу горькими слезами. «Спускайся вниз», — говорит он. Я спускаюсь и вижу, что все мои вещи загружены в его машину. «Все, садись, мы едем домой!» — командует он. Я села в машину, позвонила своему работодателю: «Семейные обстоятельства, мне нужно срочно уехать». Через четыре часа мы оказались в Лондоне, Сергей привез меня к себе и сказал: «Теперь это твой дом». И сделал предложение. И с тех пор мы уже не смотрели назад. Около недели я еще не разбирала чемоданы — опасалась, что что-то не получится и мне придется вернуться. Но прошла неделя, месяц, еще четыре месяца, и… я забеременела. Мы сразу решили, что на первом месте для нас дети, а работа — потом. Так из карьеристки я превратилась в домашнего человека. Сейчас мне поступают разнообразные предложения о работе, но я пока не соглашаюсь. Ведь даже когда я на полдня ухожу из дома, оставляя Никитку с няней, уже чувствую себя некомфортно, переживаю за него.

А.Б.: Ну да, дедушек-бабушек в Лондоне ведь не было...

С.К.: Мои родители, когда Никита родился, прожили месяц с нами. И ночью вставали, и утром гуляли. Этот период был самый тяжелый, потому что я еще не знала, что и как правильно делать с ребенком…

Сергей Колушев: Моя мама живет в Сибири. Она тоже приезжала к нам, помогала. Когда мы были на чемпионате Европы по футболу, моя мама мужественно просидела целый месяц с Никиткой в Испании на нашей вилле одна, не зная языка. Она общалась только с нашим садовником, который приходил и показывал ей на пальцах, какой счет в матче.

С.К.: А вообще Никита у нас очень спокойный, уравновешенный ребенок. Есть такая замечательная английская книжка Little Contented Baby, я ее всем советую, кто собирается рожать, потому что, следуя советам этой книжки, можно избежать многих проблем.

А.Б.: И какой самый главный совет вы почерпнули?

С.К.: Ни о чем не волноваться.

А.Б.: Учить сына вы собираетесь в Англии?

С.К.: Да. Никите всего тринадцать месяцев, но мы уже позаботились о его образовании. И убедились, насколько оно в Англии недешево. Ребенка нужно с рождения записать в несколько школ: в одну он пойдет в четыре года, в другую — в восемь лет, потом еще в одну — в тринадцать. Чтобы не остаться за бортом, надо подавать заявки в пять школ каждой ступени, платить за каждую заявку регистрационный взнос, который потом не возвращается.

Сергей Колушев: На второй неделе после рождения сына мы поехали в Итон-колледж регистрироваться. Декан Итона пригласил меня на ужин. Через тринадцать лет увидим, станет ли наш сын студентом Итона. У него выбор небольшой: либо Итон, либо Суворовское училище.

А.Б.: Светлана, Сергей — горячий болельщик «Челси». Сложно жить с мужем-болельщиком?

С.К.: У нас по этому вопросу взаимопонимание. Я поклонница «Формулы-1», Сергей любит футбол. Муж начал болеть за «Челси» еще до того, как команду купил Роман Абрамович. У нас дома целая коллекция кепок, футболок, шарфов с символикой клуба, старинных — он их по антикварным магазинам скупает. Есть мяч 1923 года. Да и живем мы в Челси-Харбор в десяти минутах от стадиона. Мы согласились, что уважать друг друга — значит уважать и тот вид спорта, которым интересуется «вторая половина».

А.Б.: Сейчас вы купили квартиру в Москве. Хотите вернуться в Россию?

С.К.: Когда появился Никитка, стало несколько некомфортно останавливаться в отелях. Сергей летает в Москву очень часто, а мы практически всегда вместе, и хочется, чтобы сын спал в своей кроватке. Для нас также очень важно, чтобы наш сын знал, откуда его корни. Дома говорим в его присутствии только по-русски, поэтому и квартиру искали только в самом центре Москвы. Я сейчас занимаюсь ее ремонтом. Квартира в старом доме на Лубянке когда-то принадлежала командарму Блюхеру. Там осталось много «сталинских» элементов в оформлении, которые мы хотим сохранить.

А.Б.: Про корни — понятно. Но Лондон сейчас, говорят, совсем «русский» город стал. Неужели Никите не с кем там было бы по-русски говорить?

С.К.: С русскими «англичанами» мы пересекаемся, только когда устраиваются какие-то вечера или когда приезжает Большой театр. Мы дружим семьями, но не так, чтобы ходить в гости друг к другу: это не совсем принято в Лондоне. Кстати, Российский экономический форум как раз и придуман для объединения русских в Лондоне и всех, кто интересуется Россией. И в том, что отношение к нам, русским, в Лондоне очень поменялось за последние годы в лучшую сторону, думаю, очень большая роль Сергея с его командой: он фанатично «пиарит» Россию в Великобритании. Следующий его проект — культурный фестиваль на Трафальгарской площади. Это его давняя мечта, и похоже, она воплотится. Вот это размах — по-нашему, по-русски!

А.Б.: А как же Куршевель?

С.К.: Ну, там другая публика. На Трафальгарской площади будет гулять народ. Хотя, возможно, кто-то и приедет после Куршевеля.