29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Архивная запись
  3. Архивная публикация 2010 года: "АНКОР, ЕЩЕ АНКОР!"

Архивная публикация 2010 года: "АНКОР, ЕЩЕ АНКОР!"

Взятки - зло. Мой друг верил в это, как в "Отче наш", - денег чиновникам не давал и был готов бесконечно ходить по инстанциям в поисках нужной визы или справки. На днях я провожал на самолет своего друга Сашу Парфенова. Он уезжал в Италию - навсегда. Ну, или, по крайней мере, до двенадцатого года. Несмотря на то, что мы расставались надолго, Сашка был бодр и полон оптимизма - как настоящий предприниматель. Нет, ипохондрикам в бизнесе делать нечего! Нет в них этой чертовой пружинки, которая выпрямляется всякий раз, когда человека в очередной раз макают в навозную жижу. "Подняться на один раз больше, чем упал", - кажется, так сформулировал закон удачи один писатель. И Саша Парфенов по этому закону жил - ведь удача его была очень переменчива.
Первым его проектом было выращивание золотых рыбок для Птичьего рынка, в просторечии - Птички. Комната в коммуналке, которую предоставил ему в полное распоряжение другой наш приятель, уехавший в нефтеносную Сибирь, была заставлена конструкциями, напоминающими лагерные нары. В три этажа стояли полки, уставленные аквариумами разных конструкций и конфигураций. Парфенов со своей затеей удачно попал на сложный пубертатный возраст, когда интерес к золотым рыбкам вытесняется иными интересами. И весь десятый, обе параллели, сдал ему свои аквариумы в обмен на посильную помощь по математике - Парфенов решал задачки, как бог. Увы, вскоре в коммуналке перегорел щиток, и все золотые рыбки всплыли кверху брюхом. Так умер первый парфеновский проект.
Потом Саша недолго зарабатывал репетиторством, затем открыл бюро переводов, но вскоре махнул рукой - "не деньги". Как стая журавлей, промелькнула короткая пора остекления балконов. Партия удачно проданных лекарств принесла моему другу первые деньги. Потом мы на какое-то время потеряли друг друга из вида, но однажды Сашка сам позвонил в редакцию.
Оказалось, что Парфенов открыл в Москве кондитерское производство. Все оборудование и главного конди-тера он привез из Австрии и теперь собирался сразить столицу изысканными тортами и пирожными. Трогательная сентиментальность, с которой он встретил меня на пороге своего кабинета, не была бескорыстной. Саша кормил меня фисташковыми пирожными, твердо веря, что завтра же я засяду за статью о его производстве. Надо ли говорить, что редакция с благодарностью сожрала все три торта, которые он передал творческому коллективу, чтобы и его расположить к своему начинанию, но предложение написать заметку было встречено громким хохотом. Саша несколько дней дулся, но потом с прежним жаром продолжил заниматься делом и кормить меня сладким. Его нахальство было трогательным продолжением наивной убежденности, что люди должны помогать друг другу. И, в сущности, он был прав. Другим продолжением этой же убежденности была святая вера, что взяток давать не надо - этим ты только мараешь себя и развращаешь слабых духом. Как это сочеталось с акульей деловой хваткой и четкими бухгалтерскими мозгами, я понять не мог. Но тем не менее денег Саша не давал и был готов бесконечно ходить по инстанциям в поисках нужной визы или справки.
Самое смешное, что, несмотря на полное отсутствие рекламы, дело у Парфенова пошло. И я начал встречать его торты и пирожные на столах, когда приходил в гости к знакомым. Сам Сашка хвастал, что вот все говорят, что Москва - коррумпированный город, а он раскрутил дело без единой взятки. Зря он так хвалился. После того как его торты взяли приз на какой-то пищевой ярмарке, к нему в кабинет пришел невзрачный человек в сереньком костюмчике и невыразительном галстуке. Он назвал какую-то комариную должность и тихонько сказал: "Делиться надо". Парфенов его вежливо выпроводил и еще несколько дней удивлялся его наглости. Пока на пороге не возникла санэпидемстанция, а за нею сразу же пожарные, а за пожарными менты, которые потребовали поставить решетку на окна директорского кабинета. Не-сколько месяцев Саша сражался - как маньяк он собирал справки, но фокус оказался в том, что одна справка отменяла другую.
Разозлившись, он продал бизнес за хорошие деньги и уехал в область. Там в сельце неподалеку от своего коттеджа он построил небольшой цех по производству шоколадных конфет, благо связи с Австрией сохранились, и на оборудование ему даже дали скидку. А рабочая сила в селе была гораздо дешевле, чем в Москве. То есть, по словам Парфенова, получалось, что он даже выиграл от смены декораций и ассортимента. Как всегда, Саша сделал ставку на качество, шоколад соей не разбавлял, а грецкие орехи не менял на фундук. И, правда, конфеты были очень вкусные. Рецептуру он купил, кажется, у бельгийцев. Как Парфенов без взяток зашел в московские магазины, не знаю, но его конфеты и продавались не везде. Зато в Питере их было завались, и в Нижний поставки были железные. Через полтора года он отправился в гости к соседу по коттеджному поселку. Повод был какой-то эфемерный - что-то вроде всемирного дня шоколада. В гостях оказался еще один господин - шумный, многокиллограммовый, приехавший на "хаммере" с паровозным гудком. Он представился замзавотдела в правительстве Подмосковья. После хорошей закуски и выпивки Парфенов обнаружил себя наедине с чиновником. Хозяин дома неожиданно испарился, и только кукушка вела скорбный отсчет парфеновского предпринимательского будущего. Господин с паровозным гудком плеснул вискарика Саше и себе и произнес знакомую фразу: "Делиться надо, Александр Михайлович".
У Парфенова хватило ума отшутиться, а на следующий день провести аудит бухгалтерии. Еще через неделю пришла налоговая - прочитав документ, в котором значилось, сколько он задолжал отечеству, Парфенов подарил тетке из налоговой коробку конфет, портрет Ходорковского в рамочке и быстро продал производство. Как он сам признавался, почти без потерь.
Полгода Парфенов прожил на Гоа. Но природу не обманешь. Два года назад он позвонил мне на Новый год. Слышно было отвратительно, но главное я понял - Сашка вернулся!
- Я из... - и Парфенов назвал российский город-миллионник, известный своим прогрессивным губернатором и главное - горячей поддержкой антикоррупци-онных начинаний президента.
- Что ты там делаешь? - кричал я сквозь помехи, как сквозь пургу.
- Да я тут дельце замутил, - отозвался Парфенов. - Открыл сеть фитнес-клубов.
- И как?
- Прет как на дрожжах. Уже четвертый клуб открываю, рынок неокученный, народ валит валом.
И правда, зайдя на сайт парфеновских спортклубов, я обнаружил массу восторженных откликов. Сашка остался верен себе - за приемлемые деньги он предлагал качественную услугу, дружественный сервис и одновременно создал при сети спортклубов сеть по интересам, связав таким образом своих клиентов неформальным общением.
На вопрос, не собирается ли он домой, Парфенов отвечал хохотом: "В вашу коррумпированную, сгнившую, пошлую Москву? Ни-за-что. Слава богу, не вся страна такая. Глубинка-то, она жива. Там и люди другие, и интересы, и ценности. Вот я работаю здесь и знаю - я людям пользу приношу, я нужен".
А на прошлой неделе он опять позвонил.
- Вань, я тут у тебя перед домофоном, - сказал Парфенов, - Открой, что ли…
Когда Саша переступил порог моей квартиры, я понял - тот пьян в хлам. Его мрачное лицо не оставляло иллюзий.
- Что, Саша, надо делиться? - спросил я его.
Тот грустно кивнул и извлек из сумки бутылку виски.
- На этот раз что?
- Пожарники. Везде ловят "хромую лошадь". Уперлись - делать запасной выход из женской душевой в общий холл, да еще и держать его все время открытым. Придурки, лучше б у водоканала потребовали стандартный напор воды в трубах. А то ведь, если пожар, фиг зальешь.
- Дальше-то что, Саш? - спросил я его под утро, когда от виски не осталось и воспоминания, а вареная курица, оставленная домработницей, была обглодана.
- Да я в Италии купил турфирму. - Саша извлек из сумки пачку путеводителей. - Прилетишь ко мне?
- Вот сволочи, - добавил он после долгого молчания, - никаких тебе справок, в муниципалитете зарегистрировал и - шуруй себе. - Он вздохнул. - Я решил попытаться еще раз. Вдруг получится.

Взятки - зло. Мой друг верил в это, как в "Отче наш", - денег чиновникам не давал и был готов бесконечно ходить по инстанциям в поисках нужной визы или справки. На днях я провожал на самолет своего друга Сашу Парфенова. Он уезжал в Италию - навсегда. Ну, или, по крайней мере, до двенадцатого года. Несмотря на то, что мы расставались надолго, Сашка был бодр и полон оптимизма - как настоящий предприниматель. Нет, ипохондрикам в бизнесе делать нечего! Нет в них этой чертовой пружинки, которая выпрямляется всякий раз, когда человека в очередной раз макают в навозную жижу. "Подняться на один раз больше, чем упал", - кажется, так сформулировал закон удачи один писатель. И Саша Парфенов по этому закону жил - ведь удача его была очень переменчива.
Первым его проектом было выращивание золотых рыбок для Птичьего рынка, в просторечии - Птички. Комната в коммуналке, которую предоставил ему в полное распоряжение другой наш приятель, уехавший в нефтеносную Сибирь, была заставлена конструкциями, напоминающими лагерные нары. В три этажа стояли полки, уставленные аквариумами разных конструкций и конфигураций. Парфенов со своей затеей удачно попал на сложный пубертатный возраст, когда интерес к золотым рыбкам вытесняется иными интересами. И весь десятый, обе параллели, сдал ему свои аквариумы в обмен на посильную помощь по математике - Парфенов решал задачки, как бог. Увы, вскоре в коммуналке перегорел щиток, и все золотые рыбки всплыли кверху брюхом. Так умер первый парфеновский проект.
Потом Саша недолго зарабатывал репетиторством, затем открыл бюро переводов, но вскоре махнул рукой - "не деньги". Как стая журавлей, промелькнула короткая пора остекления балконов. Партия удачно проданных лекарств принесла моему другу первые деньги. Потом мы на какое-то время потеряли друг друга из вида, но однажды Сашка сам позвонил в редакцию.
Оказалось, что Парфенов открыл в Москве кондитерское производство. Все оборудование и главного конди-тера он привез из Австрии и теперь собирался сразить столицу изысканными тортами и пирожными. Трогательная сентиментальность, с которой он встретил меня на пороге своего кабинета, не была бескорыстной. Саша кормил меня фисташковыми пирожными, твердо веря, что завтра же я засяду за статью о его производстве. Надо ли говорить, что редакция с благодарностью сожрала все три торта, которые он передал творческому коллективу, чтобы и его расположить к своему начинанию, но предложение написать заметку было встречено громким хохотом. Саша несколько дней дулся, но потом с прежним жаром продолжил заниматься делом и кормить меня сладким. Его нахальство было трогательным продолжением наивной убежденности, что люди должны помогать друг другу. И, в сущности, он был прав. Другим продолжением этой же убежденности была святая вера, что взяток давать не надо - этим ты только мараешь себя и развращаешь слабых духом. Как это сочеталось с акульей деловой хваткой и четкими бухгалтерскими мозгами, я понять не мог. Но тем не менее денег Саша не давал и был готов бесконечно ходить по инстанциям в поисках нужной визы или справки.
Самое смешное, что, несмотря на полное отсутствие рекламы, дело у Парфенова пошло. И я начал встречать его торты и пирожные на столах, когда приходил в гости к знакомым. Сам Сашка хвастал, что вот все говорят, что Москва - коррумпированный город, а он раскрутил дело без единой взятки. Зря он так хвалился. После того как его торты взяли приз на какой-то пищевой ярмарке, к нему в кабинет пришел невзрачный человек в сереньком костюмчике и невыразительном галстуке. Он назвал какую-то комариную должность и тихонько сказал: "Делиться надо". Парфенов его вежливо выпроводил и еще несколько дней удивлялся его наглости. Пока на пороге не возникла санэпидемстанция, а за нею сразу же пожарные, а за пожарными менты, которые потребовали поставить решетку на окна директорского кабинета. Не-сколько месяцев Саша сражался - как маньяк он собирал справки, но фокус оказался в том, что одна справка отменяла другую.
Разозлившись, он продал бизнес за хорошие деньги и уехал в область. Там в сельце неподалеку от своего коттеджа он построил небольшой цех по производству шоколадных конфет, благо связи с Австрией сохранились, и на оборудование ему даже дали скидку. А рабочая сила в селе была гораздо дешевле, чем в Москве. То есть, по словам Парфенова, получалось, что он даже выиграл от смены декораций и ассортимента. Как всегда, Саша сделал ставку на качество, шоколад соей не разбавлял, а грецкие орехи не менял на фундук. И, правда, конфеты были очень вкусные. Рецептуру он купил, кажется, у бельгийцев. Как Парфенов без взяток зашел в московские магазины, не знаю, но его конфеты и продавались не везде. Зато в Питере их было завались, и в Нижний поставки были железные. Через полтора года он отправился в гости к соседу по коттеджному поселку. Повод был какой-то эфемерный - что-то вроде всемирного дня шоколада. В гостях оказался еще один господин - шумный, многокиллограммовый, приехавший на "хаммере" с паровозным гудком. Он представился замзавотдела в правительстве Подмосковья. После хорошей закуски и выпивки Парфенов обнаружил себя наедине с чиновником. Хозяин дома неожиданно испарился, и только кукушка вела скорбный отсчет парфеновского предпринимательского будущего. Господин с паровозным гудком плеснул вискарика Саше и себе и произнес знакомую фразу: "Делиться надо, Александр Михайлович".
У Парфенова хватило ума отшутиться, а на следующий день провести аудит бухгалтерии. Еще через неделю пришла налоговая - прочитав документ, в котором значилось, сколько он задолжал отечеству, Парфенов подарил тетке из налоговой коробку конфет, портрет Ходорковского в рамочке и быстро продал производство. Как он сам признавался, почти без потерь.
Полгода Парфенов прожил на Гоа. Но природу не обманешь. Два года назад он позвонил мне на Новый год. Слышно было отвратительно, но главное я понял - Сашка вернулся!
- Я из... - и Парфенов назвал российский город-миллионник, известный своим прогрессивным губернатором и главное - горячей поддержкой антикоррупци-онных начинаний президента.
- Что ты там делаешь? - кричал я сквозь помехи, как сквозь пургу.
- Да я тут дельце замутил, - отозвался Парфенов. - Открыл сеть фитнес-клубов.
- И как?
- Прет как на дрожжах. Уже четвертый клуб открываю, рынок неокученный, народ валит валом.
И правда, зайдя на сайт парфеновских спортклубов, я обнаружил массу восторженных откликов. Сашка остался верен себе - за приемлемые деньги он предлагал качественную услугу, дружественный сервис и одновременно создал при сети спортклубов сеть по интересам, связав таким образом своих клиентов неформальным общением.
На вопрос, не собирается ли он домой, Парфенов отвечал хохотом: "В вашу коррумпированную, сгнившую, пошлую Москву? Ни-за-что. Слава богу, не вся страна такая. Глубинка-то, она жива. Там и люди другие, и интересы, и ценности. Вот я работаю здесь и знаю - я людям пользу приношу, я нужен".
А на прошлой неделе он опять позвонил.
- Вань, я тут у тебя перед домофоном, - сказал Парфенов, - Открой, что ли…
Когда Саша переступил порог моей квартиры, я понял - тот пьян в хлам. Его мрачное лицо не оставляло иллюзий.
- Что, Саша, надо делиться? - спросил я его.
Тот грустно кивнул и извлек из сумки бутылку виски.
- На этот раз что?
- Пожарники. Везде ловят "хромую лошадь". Уперлись - делать запасной выход из женской душевой в общий холл, да еще и держать его все время открытым. Придурки, лучше б у водоканала потребовали стандартный напор воды в трубах. А то ведь, если пожар, фиг зальешь.
- Дальше-то что, Саш? - спросил я его под утро, когда от виски не осталось и воспоминания, а вареная курица, оставленная домработницей, была обглодана.
- Да я в Италии купил турфирму. - Саша извлек из сумки пачку путеводителей. - Прилетишь ко мне?
- Вот сволочи, - добавил он после долгого молчания, - никаких тебе справок, в муниципалитете зарегистрировал и - шуруй себе. - Он вздохнул. - Я решил попытаться еще раз. Вдруг получится.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».

Реклама
Реклама
Реклама