Социолог Вильгельм Хайтмайер о вызванных кризисом изменениях в сознании немцев и новом для них образе врага - "вечно безработном". "Шпигель": Господин Хайтмайер, какие чувства обуревают немцев в разгар кризиса?
Хайтмайер: Четверо из пяти считают: "В конце концов экономический кризис придется расхлебывать таким, как я". И, похоже, они правы. Непосредственно финансовый кризис затронул всего нескольких банкиров и их клиентов, державших деньги в обанкротившихся банках. А экономический кризис ощущают на себе широкие слои населения. Один миллион граждан, имеющих работу, заняты неполную рабочую неделю, а страх потерять место охватывает все больше сегментов общества. В полном объеме масштабы кризиса мы ощутим только, когда наберет обороты кризис фискальный - когда средств станет не хватать государственной казне. До сих пор мы избегали краха, непомерно увеличивая дефицит государственного бюджета. Но, как известно, эта задолженность ведет к тому, что приходится вводить режим жесткой бюджетной экономии: закрываются бассейны, дороже становятся библиотеки, растут тарифы на очистку воды, а также сборы за ясли, детские сады и школы продленного дня - и в итоге кризис приходит в дом к каждому. У людей уже сегодня есть предчувствие, к чему идет дело, и расслоение в обществе становится все глубже.
"Шпигель": Насколько велик страх перед будущим в действительности?
Хайтмайер: Большая часть населения очень обеспокоена своим ближайшим будущим. Более 90% ожидают снижения благосостояния и своего статуса в обществе. Большинство уверено, что сохранить нынешний уровень жизни им не удастся. Поскольку в прежней ФРГ все привыкли к постоянному росту благосостояния, это воспринимается как драма. Прежде после каждого кризиса лифт снова начинал движение вверх, и все вовлекались в подъем, включая средние и низшие слои. А теперь лифт сломался или же поедет, скорее всего, вниз. А главное: страх опуститься в социальной иерархии заставляет скептически относиться к статусу окружающих.
"Шпигель": И каковы последствия?
Хайтмайер: Резко растет ожесточение, притом во всех слоях общества. Более 80% возмущены финансовыми последствиями кризиса. Негодуют люди и по поводу того, что политики не извлекают из кризиса никаких уроков. Они видят, что у правительств нет сил настоять на принятии эффективных правил для финансового рынка.
"Шпигель": Но это негодование нигде не проявляется.
Хайтмайер: Оно выхода не находит. Не думаю, что это хорошо. У населения накапливается апатия, настоянная на гневе. А апатия объясняется тем, что нет конкретного объекта для вымещения злобы.
"Шпигель": А не может так быть, что народ у нас не выходит на демонстрации потому, что его все устраивает гораздо больше, чем вы полагаете?
Хайтмайер: Нет, невероятно велико число людей, которые очень недовольны. На мой взгляд, в том и заключается опасность, что политики этого настроения не чувствуют. Ведь многие просто ищут новых козлов отпущения. Более половины населения сейчас считает, что в экономическом кризисе повинны и те, кто пользуется социальными благами, предоставляемыми государством.
"Шпигель": Ну, это уж совсем нелепо.
Хайтмайер: В отличие от прежних времен, когда антипатию вызывали, прежде всего, гомосексуалисты, му-сульмане и иностранцы, сейчас гнев направлен против тех, кто подолгу живет на пособие по безработице. 47% опрошенных считают, что на самом деле большинство "вечно безработных" и не стараются найти себе работу. А 57% говорят: "Возмутительно, что "вечно безработные" устраивают себе легкую жизнь за счет общества". Ни одна группа населения не вызывает столько предубеждений, как люди, давно не имеющие работы.
"Шпигель": Свободная демократическая партия придерживается мнения, что достаточно повысить заинтересованность в поиске работы, и показатели занятости пойдут вверх.
Хайтмайер: Кто мыслит так, не желает принимать к сведению, что у людей в разных регионах шансы найти работу различаются очень резко. К тому же и рынок труда сильно изменился. Так и возникает новый образ врага, каковым начинают считать тех, кто долго не находит работы. Как раз у людей из низших слоев сильно желание провести границу между собой и лицами, стоящими в социальной иерархии на еще более низких ступенях. Сейчас уже 61% респондентов утверждают, что экономика Германии вынуждена содержать слишком много социально слабых групп. Каждый третий говорит: "Когда идет кризис, мы не можем себе позволить гарантировать всем равные права".
"Шпигель": А кому может быть полезно очернять людей, подолгу остающихся безработными?
Хайтмайер: Звучит цинично, но любое общество, особенно в кризисные времена, стабилизируется за счет маргинальных групп. Так, наличие "долгосрочно безработных" заставляет и тех, у кого работа есть, учитывать ситуацию. Когда я ясно вижу опасность того, что в социальной иерархии мне грозит понижение, я стану больше напрягаться, буду проявлять гибкость и начну ходить на работу даже тогда, когда чувствую себя больным. Американский публицист Роберт Самуэльсон говорил: "Когда нет страха потерять место, нет экономического прогресса". Это жестокость системы.
"Шпигель": Недавнее снижение социальных пособий по закону "Гарц-4" стало инструментом запугивания?
Хайтмайер: У нас есть доказательства того, что средний класс после вступления в силу закона "Гарц-4" живет с чувством страха. Поэтому окружающих стали классифицировать, прежде всего, по их полезности, а это лишь одна из граней личности. Авторитарному капитализму удалось навязать всему обществу и практически без сопротивления свое мышление в категориях наращивания капитала.
"Шпигель": Из чего вы делаете такое заключение?
Хайтмайер: Когда сегодня люди знакомятся, они руководствуются, прежде всего, прагматическими соображе-ниями: какая мне будет польза от этого контакта? Почти 80% заявляют, что они мыслят сугубо рационально: что принесут мне конкретные связи? Это холодный расчет.
"Шпигель": Вы рисуете картину общества, охваченного страхом и управляемого в основном экономическими соображениями.
Хайтмайер: Так мыслят не все, но на удивление многие. 28% говорят: мы слишком много нянчимся с неудачниками. Примечательно, что такой образ мысли встречается тоже в первую очередь в низших слоях общества. Чем ниже социальная ступень, тем отчетливее готовность расталкивать всех локтями. Давление передается дальше - вниз.
"Шпигель": Это что же: уже и социолог левого толка, как вы, сетует, что размываются традиционные ценности?
Хайтмайер: Термин "размыв ценностей" - не из моего понятийного аппарата. Но подавляющая часть граждан считает, что устои, базовые нормы нашего общества разрушаются. Трое из четверых опрошенных говорят, что в нашем обществе больше невозможно жить по принципам солидарности, справедливости и благородства. Это угрожает единству общества и ведет к разобщению - в чем мне видится один из самых тревожных результатов наших исследований текущего года.
"Шпигель": Но пока правые партии выгоды из такого настроения не извлекают. Напротив: люди вообще отворачиваются от политики.
Хайтмайер: Да, многие разочаровались в политике. Они замечают, что демократия теряет контроль над капиталом, который, в свою очередь, контроль приобретает и беспощадно осуществляет. Большинство населения в принципе уже не верит в то, что политики способны решать крупные проблемы.
"Шпигель": И из-за этого люди начинают хуже относиться к демократии в принципе?
Хайтмайер: Демократия ох-вачена кризисом. Явка на выборы, в том числе и в бундестаг, падает. Мы наблюдаем резкую потерю интереса к политике, которую я называю выхолащиванием демократии. 53% респондентов, ощущающих, что экономический кризис угрожает им лично, говорят: "Нет никакого смысла заниматься политикой". А мнение 74% таково: "Такие, как я, все равно не влияют на то, что делает правительство". Похоже, наша демократическая система незаметно шаг за шагом разлагается.
| Шестидесятичетырехлетний профессор Вильгельм Хайтмайер руководит Институтом междисциплинарных исследований конфликтов и насилия в Универ-ситете Билефельда. Уже восемь лет он ежегодно опрашивает 2000 человек, исследуя изменения в их политических, социальных и экономических взглядах. |
