29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Архивная запись
  3. Архивная публикация 2006 года: "«Безответственно с финансовой точки зрения»"

Архивная публикация 2006 года: "«Безответственно с финансовой точки зрения»"

Лауреат Нобелевской премии в области экономики 63-летний Джозеф Стиглиц делится своими соображениями об истинной цене конфликта в Ираке, его последствиях для нефтяного рынка и о том, может ли Запад позволить себе санкции против Ирана. «Шпигель»: Профессор Стиглиц, перед началом войны в Ираке администрация Буша надеялась, что вся эта кампания не будет стоить практически ничего...

Стиглиц: Они и правда верили, что Ирак за счет доходов от экспорта нефти сам оплатит восстановление страны.

«Шпигель»: В действительности этот конфликт, по вашим оценкам, обойдется США в триллионы долларов. Откуда такая огромная разница?

Стиглиц: Начнем с того, что эта война оказалась значительно тяжелее, чем рассчитывало правительство. Оно полагало, американские войска просто войдут в страну, все будут за это благодарны, мы поставим у власти демократическое правительство и покинем Ирак. Но все сильно затянулось, и бюджет постоянно приходится подгонять под новую ситуацию. Официальные цифры возросли с $50 млрд. до $250 млрд. А бюджетный комитет Конгресса предполагает, что эта финансовая авантюра обойдется в $500 млрд. или даже еще больше.

«Шпигель»: И все же это значительно меньше вашей оценки.

Стиглиц: Цифры, представленные правительством, не включают даже всех расходов из официального бюджета. Только за прошлый год наши расходы на военную операцию в Ираке возросли на добрых 20%. Нам приходится выделять значительно больше средств на то, чтобы набирать новых солдат, удерживать их на службе хорошими окладами, и на то, чтобы обеспечивать медицинский уход раненым ветеранам. Если отнести туда же и последствия для экономики страны в целом, вызванные повышением цен на нефть, вы поймете, что затраты составляют в общей сложности более $1 трлн., и это еще по самым умеренным оценкам. Сравните это с первой войной в Персидском заливе, которая оказалась для Америки чуть ли не прибыльной.

«Шпигель»: Потому что платила Германия и другие государства?

Стиглиц: Мы выставили нашим союзникам счет за бывшее в употреблении вооружение как за новое и перевооружились. Но сейчас большинство, к сожалению, не хочет платить еще раз.

«Шпигель»: Президент Буш просто ошибся в расчетах или вы действительно считаете, что он умышленно ввел общественность в заблуждение относительно истинной величины расходов?

Стиглиц: Полагаю, имело место и то, и другое. Он хотел верить, что все сложится просто и благоприятно. Есть убедительные доказательства того, что в Белом доме о многом просто не хотели слышать. Ларри Линдсей...

«Шпигель»: ...бывший экономический советник Белого дома...

Стиглиц: ...уже в 2002 году рассчитал, что расходы могут составить до $200 млрд. Я думаю, что на тот момент это была крайне серьезная профессиональная оценка. Его уволили. Они не хотели этого слышать.

«Шпигель»: В США не принято обсуждать военные расходы, большие затраты считаются необходимой жертвой. Почему в случае с войной в Ираке дела обстоят иначе?

Стиглиц: В данном случае речь идет не о мировой войне, не было ни Перл-Харбора, ни нападения, от которого мы должны были бы защищаться. Мы стояли перед выбором — нападать на Ирак или нет.

«Шпигель»: А может ли Америка вообще позволить себе эту войну?

Стиглиц: Может, но сумма от $1 трлн. до $2 трлн. — это огромные деньги. Если нашей целью является стабильность на Ближнем Востоке, обеспечение бесперебойных поставок нефти или распространение демократии, то попробуйте только себе представить, чего мы могли бы достичь, используя такие средства. Ежегодно самые богатые страны мира выделяют $50 млрд. на помощь развивающимся странам. Мы говорим о сумме как минимум в 20 раз большей. Не считаете ли вы, что этим деньгам можно было найти лучшее применение, чтобы обеспечить мир и стабильность?

«Шпигель»: Буш сказал бы, что эти деньги — хорошее капиталовложение в дело предотвращения новой атаки против США.

Стиглиц: Никто не принимает данный аргумент всерьез, ведь большинство считает, что в результате войны риск лишь возрос.

«Шпигель»: Каким образом вы рассчитывали сумму расходов?

Стиглиц: Официальные данные — лишь вершина айсберга. Например: солдаты получают тяжелые ранения, но мы можем сохранить им жизнь. Расходы на это огромны. Правительство Буша делает все возможное, чтобы скрыть это. Тем временем с войны вернулись уже 17 тыс. раненых, примерно 20% из них — с тяжелыми черепно-мозговыми травмами. Даже оценка затрат в $500 млрд. не включает в себя расходы на пожизненный уход за этими ветеранами. А ведь правительство вовсе не балует ни вернувшихся с войны, ни вдов и детей погибших.

«Шпигель»: Что вы имеете в виду?

Стиглиц: Если в Америке вы пострадаете в результате автокатастрофы и подадите в суд на водителя, за свои повреждения вы получите гораздо больше, чем когда сражаетесь за свою страну. Что за двойная мораль! Выплаты за погибшего солдата составляют $500 тыс., однако, по статистике, в среднем стоимость жизни оценивается в США примерно в $6,5 млн. Вы рискуете жизнью за свою страну и получаете мало, вы попадаете под машину, переходя улицу, и получаете много.

«Шпигель»: Во сколько обходится уход за солдатом с мозговым ранением?

Стиглиц: По скромным оценкам, в $4 млн. Затраты только по этой статье составят около $35 млрд., но об этих суммах никто не говорит. Даже Министерство по делам ветеранов вынуждено было пересмотреть свои первоначальные прогнозы относительно числа раненых военнослужащих, возвращающихся из Ирака, и теперь исходит из того, что их будет в 4 раза больше, чем изначально предполагалось. Неудивительно, что министерство было вынуждено обратиться к Конгрессу с просьбой о неотложной материальной помощи в размере $1,5 млрд.

«Шпигель»: Если затраты на уход за искалеченными солдатами настолько высоки, почему же правительство не позаботилось об оснащении войск более надежной бронированной техникой и индивидуальными средствами защиты?

Стиглиц: Разумеется, мы могли бы позволить себе такое снаряжение. Но наш министр обороны Дональд Рамсфельд заявляет, что сражаться нужно тем, что есть. Это бессовестно. Военных волнуют сиюминутные расходы. Если сегодня они скупятся на вооружения, это позволяет сэкономить деньги, но на будущих президентов перекладываются высокие расходы на здравоохранение. Я считаю, это безответственно с моральной и финансовой точки зрения.

«Шпигель»: Война могла бы быть безопаснее для солдат и выгоднее для Америки?

Стиглиц: Именно так.

«Шпигель»: Неужели даже такие богатые страны, как США, уже не в состоянии финансировать подобные кампании?

Стиглиц: Наш ВВП составляет $13 трлн. Речь не о том, можем ли мы себе это позволить, а о том, хотим ли мы тратить на это свои деньги. Если мы будем вкладывать свои ограниченные ресурсы в войну в Ираке, у нас не окажется средств на что-то другое. Все мы видели репортажи из Нового Орлеана. Наша Национальная гвардия предназначена, собственно говоря, именно для оказания помощи в случае таких катастроф, но в тот момент она была в Ираке, и в результате мы менее надежно защищены.

«Шпигель»: Перед началом вторжения правительство Буша утверждало, что короткая успешная война — лучший способ удержать цены на нефть на низком уровне. Тогда цена за баррель составляла $25, сейчас — более $60. Насколько рост цен связан с конфликтом в Ираке?

Стиглиц: В нашем исследовании относительно затрат на иракскую войну мы исходим из того, что с войной связан рост на $5—10. Мы хотели проявить осторожность, чтобы никто не смог поставить под сомнение верность наших данных (этого, кстати, никто и не сделал). Но я считаю, что мы сильно занизили эти цифры.

«Шпигель»: Индия и Китай стимулировали спрос на нефть, мировая экономика растет. Это ведь способствует повышению цен.

Стиглиц: При растущем спросе увеличивается и предложение — так обычно функционируют рынки. Сейчас мы наблюдаем, как повышается спрос на нефть, но нет соответствующей реакции со стороны тех, кто ее продает. Ответ прост: все дело в Ираке. Но не только потому, что производство в стране практически остановилось.

«Шпигель»: Почему же еще?

Стиглиц: Ближний Восток — наиболее дешевый производитель нефти в мире, там вы можете добывать баррель нефти за $10, $15 или $20. Сегодня у нас есть техника, позволяющая добывать нефть в других регионах, затрачивая от $35 до $45 за баррель. Но кто захочет вкладывать в это деньги, если есть вероятность, что лет через пять Ближний Восток вернется к известным расценкам?

«Шпигель»: Вы хотите сказать, что установление стабильности на Ближнем Востоке могло бы опять снизить цену до $25 за баррель, несмотря на колоссальный энергетический голод по всему миру?

Стиглиц: Да. Собственно говоря, это тот уровень цен, на который до начала войны опирались продавцы нефти, заключая срочные сделки.

«Шпигель»: Тогда на Буша должно оказываться огромное экономическое давление с тем, чтобы он изменил свой курс.

Стиглиц: Единственными, кто до сих пор извлекал выгоду из этой войны, являются друзья Буша из нефтяной промышленности. Он оказал и американской, и мировой экономике плохую услугу, но его приятели из Техаса на седьмом небе от счастья. Они зарабатывают больше всего при высоких ценах на нефть. Сейчас их прибыли достигли рекордного уровня.

«Шпигель»: Однако вы действительно недолюбливаете вашего президента.

Стиглиц: В этом нет ничего личного, речь идет только о его политике.

«Шпигель»: Но как же быть со старой поговоркой, что война полезна для экономики?

Стиглиц: Вторая мировая война была в этом смысле нетипичной, до нее Америка переживала Великую депрессию. Война помогла преодолеть движение вниз по спирали. На этот раз она вредна для экономики и в краткосрочной, и в долгосрочной перспективе. Вместо нее мы могли бы вложить эти триллионы в науку или образование, что повысило бы нашу конкурентоспособность.

«Шпигель»: На ваш взгляд, экономическая катастрофа Америки больше, чем политическая?

Стиглиц: Мы настолько богаты, что можем пережить и это. Другие инвестиции откладываются на более поздний срок, экономика слабеет. Однако это пока не привело к полноценному кризису. Но уже наметилась эрозия. И не забывайте об Иране и Северной Корее. Вместо того чтобы заниматься решением настоящих проблем, мы впустую тратим силы на куда менее важные вопросы.

«Шпигель»: Что вы, как экономический эксперт, думаете об Иране?

Стиглиц: Своей политикой мы оказываем поддержку именно тем, кого Буш причисляет к «оси зла». Из-за нашей политики в Ираке рекордные прибыли получают иранцы. Тегеран как нельзя более доволен высокими ценами на нефть.

«Шпигель»: Представим себе на минуту, что Совет Безопасности ООН действительно ввел нефтяные санкции против Ирана. К каким последствиям для мировой экономики это бы привело?

Стиглиц: Это стало бы чудовищным ударом, цена за баррель могла бы с легкостью превысить отметку в $100. Рост цен с $25 до $40 люди еще могут нормально пережить. Если цена превышает $60, им это не нравится, но они приспосабливаются, покупая менее мощные машины и совершая меньше поездок. Цена от $100 до $120 будет означать кардинальное изменение образа жизни: продажа автомобилей полностью прекратится. Бедным людям придется выбирать — обогреть свою квартиру или купить еды.

«Шпигель»: Вы полагаете, что мы не можем позволить себе вообще никаких санкций?

Стиглиц: Сейчас обсуждается вопрос о том, чтобы не предоставлять официальным лицам Ирана визы для въезда в наши страны.

«Шпигель»: Это не такая уж драконовская мера.

Стиглиц: Да, она не много даст. Но более действенных санкций у нас нет.

«Шпигель»: Господин Стиглиц, мы благодарим вас за эту беседу.

Лауреат Нобелевской премии в области экономики 63-летний Джозеф Стиглиц делится своими соображениями об истинной цене конфликта в Ираке, его последствиях для нефтяного рынка и о том, может ли Запад позволить себе санкции против Ирана. «Шпигель»: Профессор Стиглиц, перед началом войны в Ираке администрация Буша надеялась, что вся эта кампания не будет стоить практически ничего...

Стиглиц: Они и правда верили, что Ирак за счет доходов от экспорта нефти сам оплатит восстановление страны.

«Шпигель»: В действительности этот конфликт, по вашим оценкам, обойдется США в триллионы долларов. Откуда такая огромная разница?

Стиглиц: Начнем с того, что эта война оказалась значительно тяжелее, чем рассчитывало правительство. Оно полагало, американские войска просто войдут в страну, все будут за это благодарны, мы поставим у власти демократическое правительство и покинем Ирак. Но все сильно затянулось, и бюджет постоянно приходится подгонять под новую ситуацию. Официальные цифры возросли с $50 млрд. до $250 млрд. А бюджетный комитет Конгресса предполагает, что эта финансовая авантюра обойдется в $500 млрд. или даже еще больше.

«Шпигель»: И все же это значительно меньше вашей оценки.

Стиглиц: Цифры, представленные правительством, не включают даже всех расходов из официального бюджета. Только за прошлый год наши расходы на военную операцию в Ираке возросли на добрых 20%. Нам приходится выделять значительно больше средств на то, чтобы набирать новых солдат, удерживать их на службе хорошими окладами, и на то, чтобы обеспечивать медицинский уход раненым ветеранам. Если отнести туда же и последствия для экономики страны в целом, вызванные повышением цен на нефть, вы поймете, что затраты составляют в общей сложности более $1 трлн., и это еще по самым умеренным оценкам. Сравните это с первой войной в Персидском заливе, которая оказалась для Америки чуть ли не прибыльной.

«Шпигель»: Потому что платила Германия и другие государства?

Стиглиц: Мы выставили нашим союзникам счет за бывшее в употреблении вооружение как за новое и перевооружились. Но сейчас большинство, к сожалению, не хочет платить еще раз.

«Шпигель»: Президент Буш просто ошибся в расчетах или вы действительно считаете, что он умышленно ввел общественность в заблуждение относительно истинной величины расходов?

Стиглиц: Полагаю, имело место и то, и другое. Он хотел верить, что все сложится просто и благоприятно. Есть убедительные доказательства того, что в Белом доме о многом просто не хотели слышать. Ларри Линдсей...

«Шпигель»: ...бывший экономический советник Белого дома...

Стиглиц: ...уже в 2002 году рассчитал, что расходы могут составить до $200 млрд. Я думаю, что на тот момент это была крайне серьезная профессиональная оценка. Его уволили. Они не хотели этого слышать.

«Шпигель»: В США не принято обсуждать военные расходы, большие затраты считаются необходимой жертвой. Почему в случае с войной в Ираке дела обстоят иначе?

Стиглиц: В данном случае речь идет не о мировой войне, не было ни Перл-Харбора, ни нападения, от которого мы должны были бы защищаться. Мы стояли перед выбором — нападать на Ирак или нет.

«Шпигель»: А может ли Америка вообще позволить себе эту войну?

Стиглиц: Может, но сумма от $1 трлн. до $2 трлн. — это огромные деньги. Если нашей целью является стабильность на Ближнем Востоке, обеспечение бесперебойных поставок нефти или распространение демократии, то попробуйте только себе представить, чего мы могли бы достичь, используя такие средства. Ежегодно самые богатые страны мира выделяют $50 млрд. на помощь развивающимся странам. Мы говорим о сумме как минимум в 20 раз большей. Не считаете ли вы, что этим деньгам можно было найти лучшее применение, чтобы обеспечить мир и стабильность?

«Шпигель»: Буш сказал бы, что эти деньги — хорошее капиталовложение в дело предотвращения новой атаки против США.

Стиглиц: Никто не принимает данный аргумент всерьез, ведь большинство считает, что в результате войны риск лишь возрос.

«Шпигель»: Каким образом вы рассчитывали сумму расходов?

Стиглиц: Официальные данные — лишь вершина айсберга. Например: солдаты получают тяжелые ранения, но мы можем сохранить им жизнь. Расходы на это огромны. Правительство Буша делает все возможное, чтобы скрыть это. Тем временем с войны вернулись уже 17 тыс. раненых, примерно 20% из них — с тяжелыми черепно-мозговыми травмами. Даже оценка затрат в $500 млрд. не включает в себя расходы на пожизненный уход за этими ветеранами. А ведь правительство вовсе не балует ни вернувшихся с войны, ни вдов и детей погибших.

«Шпигель»: Что вы имеете в виду?

Стиглиц: Если в Америке вы пострадаете в результате автокатастрофы и подадите в суд на водителя, за свои повреждения вы получите гораздо больше, чем когда сражаетесь за свою страну. Что за двойная мораль! Выплаты за погибшего солдата составляют $500 тыс., однако, по статистике, в среднем стоимость жизни оценивается в США примерно в $6,5 млн. Вы рискуете жизнью за свою страну и получаете мало, вы попадаете под машину, переходя улицу, и получаете много.

«Шпигель»: Во сколько обходится уход за солдатом с мозговым ранением?

Стиглиц: По скромным оценкам, в $4 млн. Затраты только по этой статье составят около $35 млрд., но об этих суммах никто не говорит. Даже Министерство по делам ветеранов вынуждено было пересмотреть свои первоначальные прогнозы относительно числа раненых военнослужащих, возвращающихся из Ирака, и теперь исходит из того, что их будет в 4 раза больше, чем изначально предполагалось. Неудивительно, что министерство было вынуждено обратиться к Конгрессу с просьбой о неотложной материальной помощи в размере $1,5 млрд.

«Шпигель»: Если затраты на уход за искалеченными солдатами настолько высоки, почему же правительство не позаботилось об оснащении войск более надежной бронированной техникой и индивидуальными средствами защиты?

Стиглиц: Разумеется, мы могли бы позволить себе такое снаряжение. Но наш министр обороны Дональд Рамсфельд заявляет, что сражаться нужно тем, что есть. Это бессовестно. Военных волнуют сиюминутные расходы. Если сегодня они скупятся на вооружения, это позволяет сэкономить деньги, но на будущих президентов перекладываются высокие расходы на здравоохранение. Я считаю, это безответственно с моральной и финансовой точки зрения.

«Шпигель»: Война могла бы быть безопаснее для солдат и выгоднее для Америки?

Стиглиц: Именно так.

«Шпигель»: Неужели даже такие богатые страны, как США, уже не в состоянии финансировать подобные кампании?

Стиглиц: Наш ВВП составляет $13 трлн. Речь не о том, можем ли мы себе это позволить, а о том, хотим ли мы тратить на это свои деньги. Если мы будем вкладывать свои ограниченные ресурсы в войну в Ираке, у нас не окажется средств на что-то другое. Все мы видели репортажи из Нового Орлеана. Наша Национальная гвардия предназначена, собственно говоря, именно для оказания помощи в случае таких катастроф, но в тот момент она была в Ираке, и в результате мы менее надежно защищены.

«Шпигель»: Перед началом вторжения правительство Буша утверждало, что короткая успешная война — лучший способ удержать цены на нефть на низком уровне. Тогда цена за баррель составляла $25, сейчас — более $60. Насколько рост цен связан с конфликтом в Ираке?

Стиглиц: В нашем исследовании относительно затрат на иракскую войну мы исходим из того, что с войной связан рост на $5—10. Мы хотели проявить осторожность, чтобы никто не смог поставить под сомнение верность наших данных (этого, кстати, никто и не сделал). Но я считаю, что мы сильно занизили эти цифры.

«Шпигель»: Индия и Китай стимулировали спрос на нефть, мировая экономика растет. Это ведь способствует повышению цен.

Стиглиц: При растущем спросе увеличивается и предложение — так обычно функционируют рынки. Сейчас мы наблюдаем, как повышается спрос на нефть, но нет соответствующей реакции со стороны тех, кто ее продает. Ответ прост: все дело в Ираке. Но не только потому, что производство в стране практически остановилось.

«Шпигель»: Почему же еще?

Стиглиц: Ближний Восток — наиболее дешевый производитель нефти в мире, там вы можете добывать баррель нефти за $10, $15 или $20. Сегодня у нас есть техника, позволяющая добывать нефть в других регионах, затрачивая от $35 до $45 за баррель. Но кто захочет вкладывать в это деньги, если есть вероятность, что лет через пять Ближний Восток вернется к известным расценкам?

«Шпигель»: Вы хотите сказать, что установление стабильности на Ближнем Востоке могло бы опять снизить цену до $25 за баррель, несмотря на колоссальный энергетический голод по всему миру?

Стиглиц: Да. Собственно говоря, это тот уровень цен, на который до начала войны опирались продавцы нефти, заключая срочные сделки.

«Шпигель»: Тогда на Буша должно оказываться огромное экономическое давление с тем, чтобы он изменил свой курс.

Стиглиц: Единственными, кто до сих пор извлекал выгоду из этой войны, являются друзья Буша из нефтяной промышленности. Он оказал и американской, и мировой экономике плохую услугу, но его приятели из Техаса на седьмом небе от счастья. Они зарабатывают больше всего при высоких ценах на нефть. Сейчас их прибыли достигли рекордного уровня.

«Шпигель»: Однако вы действительно недолюбливаете вашего президента.

Стиглиц: В этом нет ничего личного, речь идет только о его политике.

«Шпигель»: Но как же быть со старой поговоркой, что война полезна для экономики?

Стиглиц: Вторая мировая война была в этом смысле нетипичной, до нее Америка переживала Великую депрессию. Война помогла преодолеть движение вниз по спирали. На этот раз она вредна для экономики и в краткосрочной, и в долгосрочной перспективе. Вместо нее мы могли бы вложить эти триллионы в науку или образование, что повысило бы нашу конкурентоспособность.

«Шпигель»: На ваш взгляд, экономическая катастрофа Америки больше, чем политическая?

Стиглиц: Мы настолько богаты, что можем пережить и это. Другие инвестиции откладываются на более поздний срок, экономика слабеет. Однако это пока не привело к полноценному кризису. Но уже наметилась эрозия. И не забывайте об Иране и Северной Корее. Вместо того чтобы заниматься решением настоящих проблем, мы впустую тратим силы на куда менее важные вопросы.

«Шпигель»: Что вы, как экономический эксперт, думаете об Иране?

Стиглиц: Своей политикой мы оказываем поддержку именно тем, кого Буш причисляет к «оси зла». Из-за нашей политики в Ираке рекордные прибыли получают иранцы. Тегеран как нельзя более доволен высокими ценами на нефть.

«Шпигель»: Представим себе на минуту, что Совет Безопасности ООН действительно ввел нефтяные санкции против Ирана. К каким последствиям для мировой экономики это бы привело?

Стиглиц: Это стало бы чудовищным ударом, цена за баррель могла бы с легкостью превысить отметку в $100. Рост цен с $25 до $40 люди еще могут нормально пережить. Если цена превышает $60, им это не нравится, но они приспосабливаются, покупая менее мощные машины и совершая меньше поездок. Цена от $100 до $120 будет означать кардинальное изменение образа жизни: продажа автомобилей полностью прекратится. Бедным людям придется выбирать — обогреть свою квартиру или купить еды.

«Шпигель»: Вы полагаете, что мы не можем позволить себе вообще никаких санкций?

Стиглиц: Сейчас обсуждается вопрос о том, чтобы не предоставлять официальным лицам Ирана визы для въезда в наши страны.

«Шпигель»: Это не такая уж драконовская мера.

Стиглиц: Да, она не много даст. Но более действенных санкций у нас нет.

«Шпигель»: Господин Стиглиц, мы благодарим вас за эту беседу.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».

Реклама
Реклама
Реклама