Архивная публикация 2009 года: "Болезнь внутренних органов"
Странным, диким метеором пронесся по нашему рассеченному болезненно яркими вспышками небосклону майор Евсюков, оставив за собой гору трупов, оружие, находящееся в розыске, и осветив резким светом средневековые нравы, царящие в нашей милиции. Рекламный ролик с майором в главной роли открыл показ сериала с трогательным названием «Участковая» и ногастой щукой в главной роли. Нет, иллюзий-то никаких не было. Понятно, что от этого ведомства надо держаться подальше. Понятно, что оно занято обслуживанием своих интересов, расценивая население как тот самый объект, который надо «резать или стричь».
В принципе, картинка была не сказать что целостная, но — разнообразная. Я вижу машинки, на которых милиционеры-лейтенантики приезжают на соседнюю дачу. Впечатляет. Внутренний голос подсказывает, что, скорее всего, эти машинки находятся в угоне. Потому как заработать на них лейтенантики никак не могут, а взятка такого калибра им по чину не положена. Опять-таки знаю, что поступление в милицейское училище стоит тридцать тысяч. У соседей сын поступал. Мальчик-то хороший, хоть и троечник, но спортсмен, из честной бедной семьи. Что-то будет с ним, если денежный взнос оказывается первым экзаменом для молодого человека, идущего в правоохранительные органы? Я знаю, как отмазывали от участия в ДТП сотрудницу ОВД по району Нагатинский затон Елену Пронину, которая на голубом глазу въехала во впереди идущую машину. Мало того что она ехала на машине, которая не прошла техосмотр, из-за чего у девушки сняли номера. Мало того что она не была вписана в страховку. Все это не помешало таинственному исчезновению записи с камер слежения, и по всякому вышло, что виноватой оказалась моя подружка, которую угораздило ехать перед Еленой Прониной. Менты отводили глаза, говорили, что они-то все понимают, и смотрели вверх. Опять-таки угораздило меня попасть на днях в метро «Курская». Новый, сияющий мрамором вестибюль, очередь за билетами. Напротив касс — милицейский пункт. И два плотных низкорослых мужичка с явными признаками тяжелого детства и упорной борьбы с обстоятельствами на некрасивых лицах тут же торгуют самими билетами. Ловлю кассира за полу — вызовите милицию. А она отвечает: а милиция с ними заодно, иначе что бы они тут делали?
Ну а банальная хроника милицейских преступлений каждый день на новостных лентах. Такое впечатление, что после показательного выступления майора что-то сдвинулось и фильтр, который раньше какую-то информацию отсеивал, стал пореже. И — посыпалось. Каждый день как минимум пять преступлений, совершенных работниками милиции. Многие даже перестали снимать форму, выходя на дело. Я имею в виду грабеж в Мытищах 22 мая.
Это я не к тому, чтобы еще раз уязвить больной внутренний орган. Я искренне пытаюсь понять, чем занимаются эти ребята. Похоже, в условиях кризиса они вышли на большую дорогу, уже не таясь. Мы ждали бандитских разборок, а тут оказалось, что мы имеем дело с милиционером, которому просто хочется кушать. Мне вот интересно. Он что, вот так приходит домой и говорит жене: «Дорогая, устал как собака. И всего-то столько-то навышибал». Или — набрал? Или все-таки — заработал?
Вопрос не праздный. Дело в том, что я состою с нашими органами в переписке.
Первое письмо пришло на мой адрес более года назад. «Приглашение» — было написано на бланке районного отделения внутренних дел. «Что за приглашение?» — подумал я. Далее следовал текст без «здрасьте» и «до свидания». «Сообщаю, что вами допущено нарушение действующего Закона РФ «Об оружии». Вы незаконно храните у себя оружие и можете быть привлечены к — дальше большими буквами, дословно! — АДМИНИСТРАТИВНОЙ ОТВЕСТВЕННОСТИ по ст. 20.11 КоАП РФ. Прошу вас явиться туда-то, тогда-то»...
Никакого оружия у меня не было. Ни в тот момент, ни до, ни после. Жаль, конечно. Я еще повертел грозный листочек, пока не увидел, собственно, фамилии адресата — Кучину П.П.
Кучину, Кучину… Фамилия-то знакомая. Ба, да это ж мужик, у которого я купил эту квартиру. Правда, было это десять лет назад. Уже и мой ремонтик, бывший в те времена понтовым и дорогим, успел обветшать, и плитка в ванной того гляди отвалится. А эти друзья в погонах только спохватились.
Ну ладно, мы люди не гордые. И я решил позвонить в ОВД, чтобы объяснить товарищам их заблуждение. Мол, был Кучин, десять лет назад жил тут, да уехал.
Надо ли говорить, что к телефону в наших ОВД не подходят, так же как и в большинстве госучреждений. Не пытались хоть раз дозвониться, к примеру, до пенсионного фонда? У вас больше шансов назначить свидание автоответчику. Ну не берут трубку, и ладно, подумал я, моя гражданская совесть чиста.
Через пару месяцев я получил еще одно письмо. Оно тоже было адресовано Кучину, но любопытство — страшная сила, к тому же, признаюсь, этот эпистолярный роман начал занимать меня. В общем, я это письмо распечатал. Теперь вверху было написано большими буквами: «Предупреждение». «В соответствии с требованиями статей 13, 26, 27 Закона РФ «Об оружии» сообщаю, что вами допущено нарушение правил оборота гражданского оружия, нарушен установленный срок перерегистрации (все ж таки десять лет прошло, как мужик переехал!) гражданского оружия и постановки на учет при изменении места жительства, в результате оружие хранится без разрешения внутренних дел на его хранение о ношение. Срок действия разрешения закончился». Дальше объяснялось — оружие у Кучина будет изъято. Правда, оставался открытым вопрос, как они изымут оружие у бедного Кучина, не зная адреса нарушителя. Если они за десять лет не озаботились его найти, то сейчас — ищи ветра в поле. Ну да ладно.
Еще через несколько месяцев в моем доме раздался телефонный звонок. Суровый мужской голос попросил Петра Петровича Кучина.
— А он здесь больше не живет, — сказал я, еще не сообразив, что переписка перешла в свою драматургическую фазу.
— Как это? — растерялся голос на том конце провода. — И давно?
Тут уже пришло мое время задавать вопросы.
— А вы кто, собственно?
— Участковый ваш, такой-то...
— Голубчик, да какой же вы участковый, если не знаете, что человек выехал десять лет назад. А у него, тем более, и оружие было.
— Выехал? Да что вы говорите, — продолжал сокрушаться он по-домашнему. — А вы не знаете, где он сейчас живет?
— Нет, не знаю. — Я и правда первые пару лет еще хранил телефончик Петра Петровича, но потом он, телефончик то есть, куда-то затерялся. — Так вы ж милиция. У вас все базы под руками. Запрос в паспортный стол пошлите, куда выехал.
— Легко вам говорить, — еще раз вздохнул участковый и повесил трубку.
В следующий раз мы разговорились через три месяца.
— Кучина, пожалуйста, — энергично и коротко представился он.
Поскольку единственный человек, который интересовался бывшим владельцем моей квартиры, был участковый, я в этот раз быстро скумекал, что к чему. Если бы я был Михаилом Веллером и встреча была вживую, я бы обязательно изобразил на лице то чудное выражение ласковости и крайнего изумления, с которым тот смотрел на господина Полонского в усопшем ныне эфире господина Соловьева. Но мы говорили по телефону и — как писали в пародии на старинный соцреалистический роман Кочетова (Господи, поди уж никто и не знает, что был такой писатель, кроме филологов, переквалифицировавшихся в журналисты) — «глаза его стали холодными, а взгляд потеплел».
— А это кто? — нежно спросил я.
— Участковый такой-то, — бодро продолжил он.
— Ну я же вам три месяца назад сказал...
— Ой...
— ...что он уехал...
— Ой.
— …десять лет назад. Что ж вы за участковый такой!
— Как же я забыл? А они мне из управления пишут и пишут.
С той последней нашей беседы прошло уже три месяца. Я сейчас пишу эту заметку и поглядываю на телефон. Наверняка этому парню пришло время отчитаться о проделанной работе. И наверняка он вглухую забыл о Кучине, свалившем в даль светлую.
И для справочки — согласно данным женевского Института высших международных исследований, на руках у граждан нашей страны находится 13 млн стволов. По подсчетам экспертов, 5 млн из них — незарегистрированные. Да что уж про эти пять миллионов говорить, если наша милиция и с зарегистрированным оружием разобраться не может.
Может, все-таки пора подумать о трансплантации внутренних органов?
Странным, диким метеором пронесся по нашему рассеченному болезненно яркими вспышками небосклону майор Евсюков, оставив за собой гору трупов, оружие, находящееся в розыске, и осветив резким светом средневековые нравы, царящие в нашей милиции. Рекламный ролик с майором в главной роли открыл показ сериала с трогательным названием «Участковая» и ногастой щукой в главной роли. Нет, иллюзий-то никаких не было. Понятно, что от этого ведомства надо держаться подальше. Понятно, что оно занято обслуживанием своих интересов, расценивая население как тот самый объект, который надо «резать или стричь».
В принципе, картинка была не сказать что целостная, но — разнообразная. Я вижу машинки, на которых милиционеры-лейтенантики приезжают на соседнюю дачу. Впечатляет. Внутренний голос подсказывает, что, скорее всего, эти машинки находятся в угоне. Потому как заработать на них лейтенантики никак не могут, а взятка такого калибра им по чину не положена. Опять-таки знаю, что поступление в милицейское училище стоит тридцать тысяч. У соседей сын поступал. Мальчик-то хороший, хоть и троечник, но спортсмен, из честной бедной семьи. Что-то будет с ним, если денежный взнос оказывается первым экзаменом для молодого человека, идущего в правоохранительные органы? Я знаю, как отмазывали от участия в ДТП сотрудницу ОВД по району Нагатинский затон Елену Пронину, которая на голубом глазу въехала во впереди идущую машину. Мало того что она ехала на машине, которая не прошла техосмотр, из-за чего у девушки сняли номера. Мало того что она не была вписана в страховку. Все это не помешало таинственному исчезновению записи с камер слежения, и по всякому вышло, что виноватой оказалась моя подружка, которую угораздило ехать перед Еленой Прониной. Менты отводили глаза, говорили, что они-то все понимают, и смотрели вверх. Опять-таки угораздило меня попасть на днях в метро «Курская». Новый, сияющий мрамором вестибюль, очередь за билетами. Напротив касс — милицейский пункт. И два плотных низкорослых мужичка с явными признаками тяжелого детства и упорной борьбы с обстоятельствами на некрасивых лицах тут же торгуют самими билетами. Ловлю кассира за полу — вызовите милицию. А она отвечает: а милиция с ними заодно, иначе что бы они тут делали?
Ну а банальная хроника милицейских преступлений каждый день на новостных лентах. Такое впечатление, что после показательного выступления майора что-то сдвинулось и фильтр, который раньше какую-то информацию отсеивал, стал пореже. И — посыпалось. Каждый день как минимум пять преступлений, совершенных работниками милиции. Многие даже перестали снимать форму, выходя на дело. Я имею в виду грабеж в Мытищах 22 мая.
Это я не к тому, чтобы еще раз уязвить больной внутренний орган. Я искренне пытаюсь понять, чем занимаются эти ребята. Похоже, в условиях кризиса они вышли на большую дорогу, уже не таясь. Мы ждали бандитских разборок, а тут оказалось, что мы имеем дело с милиционером, которому просто хочется кушать. Мне вот интересно. Он что, вот так приходит домой и говорит жене: «Дорогая, устал как собака. И всего-то столько-то навышибал». Или — набрал? Или все-таки — заработал?
Вопрос не праздный. Дело в том, что я состою с нашими органами в переписке.
Первое письмо пришло на мой адрес более года назад. «Приглашение» — было написано на бланке районного отделения внутренних дел. «Что за приглашение?» — подумал я. Далее следовал текст без «здрасьте» и «до свидания». «Сообщаю, что вами допущено нарушение действующего Закона РФ «Об оружии». Вы незаконно храните у себя оружие и можете быть привлечены к — дальше большими буквами, дословно! — АДМИНИСТРАТИВНОЙ ОТВЕСТВЕННОСТИ по ст. 20.11 КоАП РФ. Прошу вас явиться туда-то, тогда-то»...
Никакого оружия у меня не было. Ни в тот момент, ни до, ни после. Жаль, конечно. Я еще повертел грозный листочек, пока не увидел, собственно, фамилии адресата — Кучину П.П.
Кучину, Кучину… Фамилия-то знакомая. Ба, да это ж мужик, у которого я купил эту квартиру. Правда, было это десять лет назад. Уже и мой ремонтик, бывший в те времена понтовым и дорогим, успел обветшать, и плитка в ванной того гляди отвалится. А эти друзья в погонах только спохватились.
Ну ладно, мы люди не гордые. И я решил позвонить в ОВД, чтобы объяснить товарищам их заблуждение. Мол, был Кучин, десять лет назад жил тут, да уехал.
Надо ли говорить, что к телефону в наших ОВД не подходят, так же как и в большинстве госучреждений. Не пытались хоть раз дозвониться, к примеру, до пенсионного фонда? У вас больше шансов назначить свидание автоответчику. Ну не берут трубку, и ладно, подумал я, моя гражданская совесть чиста.
Через пару месяцев я получил еще одно письмо. Оно тоже было адресовано Кучину, но любопытство — страшная сила, к тому же, признаюсь, этот эпистолярный роман начал занимать меня. В общем, я это письмо распечатал. Теперь вверху было написано большими буквами: «Предупреждение». «В соответствии с требованиями статей 13, 26, 27 Закона РФ «Об оружии» сообщаю, что вами допущено нарушение правил оборота гражданского оружия, нарушен установленный срок перерегистрации (все ж таки десять лет прошло, как мужик переехал!) гражданского оружия и постановки на учет при изменении места жительства, в результате оружие хранится без разрешения внутренних дел на его хранение о ношение. Срок действия разрешения закончился». Дальше объяснялось — оружие у Кучина будет изъято. Правда, оставался открытым вопрос, как они изымут оружие у бедного Кучина, не зная адреса нарушителя. Если они за десять лет не озаботились его найти, то сейчас — ищи ветра в поле. Ну да ладно.
Еще через несколько месяцев в моем доме раздался телефонный звонок. Суровый мужской голос попросил Петра Петровича Кучина.
— А он здесь больше не живет, — сказал я, еще не сообразив, что переписка перешла в свою драматургическую фазу.
— Как это? — растерялся голос на том конце провода. — И давно?
Тут уже пришло мое время задавать вопросы.
— А вы кто, собственно?
— Участковый ваш, такой-то...
— Голубчик, да какой же вы участковый, если не знаете, что человек выехал десять лет назад. А у него, тем более, и оружие было.
— Выехал? Да что вы говорите, — продолжал сокрушаться он по-домашнему. — А вы не знаете, где он сейчас живет?
— Нет, не знаю. — Я и правда первые пару лет еще хранил телефончик Петра Петровича, но потом он, телефончик то есть, куда-то затерялся. — Так вы ж милиция. У вас все базы под руками. Запрос в паспортный стол пошлите, куда выехал.
— Легко вам говорить, — еще раз вздохнул участковый и повесил трубку.
В следующий раз мы разговорились через три месяца.
— Кучина, пожалуйста, — энергично и коротко представился он.
Поскольку единственный человек, который интересовался бывшим владельцем моей квартиры, был участковый, я в этот раз быстро скумекал, что к чему. Если бы я был Михаилом Веллером и встреча была вживую, я бы обязательно изобразил на лице то чудное выражение ласковости и крайнего изумления, с которым тот смотрел на господина Полонского в усопшем ныне эфире господина Соловьева. Но мы говорили по телефону и — как писали в пародии на старинный соцреалистический роман Кочетова (Господи, поди уж никто и не знает, что был такой писатель, кроме филологов, переквалифицировавшихся в журналисты) — «глаза его стали холодными, а взгляд потеплел».
— А это кто? — нежно спросил я.
— Участковый такой-то, — бодро продолжил он.
— Ну я же вам три месяца назад сказал...
— Ой...
— ...что он уехал...
— Ой.
— …десять лет назад. Что ж вы за участковый такой!
— Как же я забыл? А они мне из управления пишут и пишут.
С той последней нашей беседы прошло уже три месяца. Я сейчас пишу эту заметку и поглядываю на телефон. Наверняка этому парню пришло время отчитаться о проделанной работе. И наверняка он вглухую забыл о Кучине, свалившем в даль светлую.
И для справочки — согласно данным женевского Института высших международных исследований, на руках у граждан нашей страны находится 13 млн стволов. По подсчетам экспертов, 5 млн из них — незарегистрированные. Да что уж про эти пять миллионов говорить, если наша милиция и с зарегистрированным оружием разобраться не может.
Может, все-таки пора подумать о трансплантации внутренних органов?
| Уважаемые читатели! Если у вас есть свой «личный опыт» — расскажите о нем людям. Присылайте ваши СЮЖЕТЫ (именно сюжеты, а не рассказы) Ивану Штрауху, а он их изложит на страницах нашего журнала, указав вас в качестве соавтора. Посылайте сюжеты по адресу: shtrauch@yandex.ru P.S. Байки из Интернета не принимаются. |
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
