О перспективах российского ВПК на мировых рынках рассказывает генеральный директор ФГУП "Рособоронэкспорт" Андрей Бельянинов.Валентин Руденко: Почему данные западных экспертов так сильно отличаются от официальных российских заявлений и каковы на самом деле экспортная выручка и объемы контрактов, заключенных российскими оружейниками?
Андрей Бельянинов: Специфика оружейного бизнеса, к сожалению, такова, что я просто не имею права раскрывать детали заключенных контрактов. Но все цифры, которые мы обнародовали, абсолютно правдивы.
Валютная выручка за уже поставленное в этом году за рубеж оружие и боевую технику действительно составила $2,8 млрд. при плане на год $3,2 млрд. Эти средства реально пришли на счета компании. Причем это "живые" деньги, а не виртуальные взаимозачеты. Только в этом году мы перечислили в бюджеты всех уровней $37,5 млн.
Потенциально портфель заказов, существующий на сегодняшний день, оценивается в $13,1 млрд. Но часть контрактов пока заморожена, часть еще не запущена в силу разных причин (ограниченные финансовые ресурсы заказчика, подготовка соглашений на межправительственном уровне и т.д.). Таких контрактов набирается на $2 млрд.
В.Р.: В структуре российского оружейного экспорта 70%, как известно, приходится на авиацию. Получается, что другие виды вооружений -- средства ПВО, морская техника, вооружение для сухопутных войск -- у нас неконкурентоспособны?
А.Б.: Причина не в этом. Во-первых, надо продавать то, что покупают. По нашим оценкам, объем спроса на мировом рынке авиационной техники до 2010 года будет составлять 150--200 боевых, 80--90 учебно-тренировочных и 40 военно-транспортных самолетов в год. Вертолетной техники будет продаваться ежегодно 400--500 единиц. Россия в состоянии удовлетворить значительную часть этого спроса.
Во-вторых, в сухопутном вооружении нет таких глобальных контрактов, как в авиации. Зато много мелких -- в частности, по управляемому оружию, БМП, БТРам, боеприпасам. В плане объемов они погоду не делают, но без них тоже нельзя.
Что касается средств ПВО и морской техники, то, по оценкам наших экспертов, объемы продаж этой техники вырастут.
У нас, кстати, есть определенный перекос и в географии поставок. Их львиная доля сегодня приходится на Индию, Китай, страны Юго-Восточной Азии. В то же время есть целые материки, где мы плохо представлены. Этот перекос мы стараемся исправлять. К примеру, недавно подписали контракт с Уругваем по автомобильной технике. Сумма небольшая -- чуть больше миллиона долларов. Но главное -- создан прецедент, сделан первый шаг на Южно-американском рынке.
В.Р.: Как иностранные партнеры отнеслись к созданию на базе трех фирм единого "Рособоронэкспорта"?
А.Б.: По-разному. Некоторым не очень понравилось объединение трех спецэкспортеров в одну компанию. Ведь они привыкли устраивать тендеры среди российских продавцов оружия и таким образом опускать цены. И у них были естественные опасения, что "Рособоронэкспорт", являясь фактическим монополистом, начнет выкручивать им руки в отношении цен на оружие. Но этого, естественно, не произошло и не произойдет. Мы лишь собираемся сохранить разумное сочетание цены и качества.
Подавляющее большинство наших партнеров оценили факт создания компании положительно. Прежде всего потому, что структура имеет стабильные госгарантии. Ни один серьезный покупатель на рынке вооружений не выстраивает долгосрочных отношений с предприятиями, которые этими гарантиями не обладают.
В.Р.: А как воспринял создание "Рособоронэкспорта" директорский корпус? Ведь многие оборонные предприятия по-прежнему настойчиво добиваются права на самостоятельную внешнеэкономическую деятельность.
А.Б.: Добиваются те, кто еще не знает, что это такое. Как только предприятия сталкиваются со всем комплексом проблем самостоятельного выхода на внешний рынок, прыти у них становится намного меньше. Они зачастую не знают конъюнктуры, не имеют достаточно грамотных юристов, экономистов и т.п.
Абсолютное большинство руководителей предприятий ВПК понимают, что поддерживать на должном уровне внешнеторговую марку и имидж России одному заводу или даже крупному холдингу просто не по силам. Даже заключив контракт и осуществив поставку того или иного образца вооружений, нужно организовать обучение иностранных специалистов, обеспечить на протяжении 15--20 лет послепродажное сопровождение и модернизацию вооружений, решить массу других проблем. В конце концов, речь идет о передаче технологий. Причем не только производственных. Лишь государство способно связать все это в единый узел.
В.Р.: Удается ли вам решить проблему демпинга со стороны торговцев оружием из стран СНГ?
А.Б.: За прошедшие после распада СССР 10 лет все убедились, что в вопросах экспорта вооружений нужна координация действий. База у всех одна -- это советское вооружение. Непродуманная политика в области ВТС неминуемо приведет к тому, что мы уроним цены до такого уровня, когда продавать оружие можно будет только себе в убыток, что приведет к свертыванию его производства. Освободившуюся нишу тут же займут другие, более грамотные и более хваткие зарубежные коммерсанты. Рынок не терпит пустоты.
Это уже понимают наши партнеры -- и украинские, и белорусские. Сейчас четко прослеживается процесс координации действий на внешнем рынке.
В.Р.: Значит, можно ожидать, что цены на российское оружие пойдут вверх?
А.Б.: Повышение идет, но пока очень медленно. Наши партнеры привыкают к определенному уровню отношений, и им непонятно, когда мы говорим, что теперь эта единица боевой техники будет стоить пять миллионов долларов, а не миллион, как было раньше.
Но необходимость в повышении цены в ряде случаев объективно существует. Когда продавали за миллион, то забывали, что государство десятилетиями вкладывало в разработку десятки миллионов долларов и эта интеллектуальная собственность никем не была оценена. Оценивалась лишь верхняя, товарная часть продукта.
В.Р.: Недавно в прессе появились сообщения, что вы начали осваивать новые методы реализации вооружений -- в частности, в сотрудничестве с нефтяными компаниями продвигать наши вооружения на рынки тех стран, где российские нефтяники хотели бы участвовать в разработке месторождений...
А.Б.: Да, мы ищем такие новые формы работы. Недавно, например, заключили соглашение с нефтяной компанией "ЛУКойл" и надеемся в союзе с ней существенно расширить географию своих поставок.
Сейчас подобное соглашение готовится с "Газпромом".
Должен сказать, что это нужно не только нам, но и нашим партнерам. У компаний появляются дополнительные козыри, которыми они могут оперировать. По оценке экспертов, такое сотрудничество может принести "оборонке" до $3--3,5 млрд. в год.
В.Р.: Каковы, по вашим оценкам, перспективы России на рынке вооружений?
А.Б.: Сегодня Россия поставляет военную технику и оружие в более чем 60 стран мира. Мы предпринимаем усилия для того, чтобы восстановить рынки бывшего Советского Союза. Речь, прежде всего, идет о Восточной Европе, Ближнем Востоке и др.
Надеюсь, что благодаря этому уже в ближайшие годы нам удастся преодолеть отметку $4 млрд. валютных поступлений от экспорта военной техники и вооружений в год.
ВАЛЕНТИН РУДЕНКО (Агентство военных новостей)
