29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Архивная запись
  3. Архивная публикация 2006 года: "Быстрые разумом в чужом окружении"

Архивная публикация 2006 года: "Быстрые разумом в чужом окружении"

Любим ли мы умных людей? Терпеть не можем. За что их любить-то? Чужой ум вызывает стойкую неприязнь. У женщин заведено доводить до ручки красивых, у мужчин — изживать со свету шибко умных. Вот Джордж Буш сказал недавно, что президентом может быть даже троечник. Похоже, что своим же примером он это и доказывает. И не только он. Впрочем, мудрость политика не в том, что он наделен собственными дарованиями, а в том, что терпим к ярким личностям и призывает к себе умных людей. О верховном правителе можно безошибочно судить по его окружению.

В возрасте 97 лет в Америке скончался человек-эпоха Джон Гэлбрейт. В истории не было ученого, который служил бы советником аж у четырех президентов — Рузвельта, Трумэна, Кеннеди, Джонсона. Гэлбрейт, сам того не желая, косвенно поучаствовал в развале СССР. Он придумал теорию о конвергенции — неизбежном сближении капиталистической и социалистической систем, которые подчинены более важным, чем идеологические, экономическим законам постиндустриального общества. Этой теории в СССР тайно симпатизировал неудавшийся реформатор Косыгин, и явно — академик Сахаров, который оказался для советской системы опаснее детонатора в водородной бомбе.

Для современной России Гэлбрейт более актуален, чем Маркс. Гэлбрейта можно назвать апологетом государственного капитализма, то бишь нашим современным идеологом. Ученый считал, что научно-технический прогресс неотвратимо приводит к усилению роли государства, потому что экономику надо планировать, а монополии — регулировать. Потому ключевые позиции в управлении постиндустриальным обществом должны принадлежать технократам. Гэлбрейт осуждал имущественное расслоение с экономической и моральной точки зрения, выступал за повышенное финансирование социальных программ в здравоохранении, образовании, культуре, хотя термина «приоритетные национальные проекты» он не знал.

Джона Гэлбрейта изучают даже те, кто экономику воспринимает на уровне колебаний доллара. Его афоризмы кочуют по сборникам и заучиваются в общественном транспорте: «Счастливейшее время в жизни человека — первый день после развода», «Единственное предназначение экономики в том, чтобы сделать астрологию более привлекательной», «Политика — это выбор между неприятным и гибельным», «Экономическая наука чрезвычайно полезна как форма занятости экономистов» и бессмертное «Совещания незаменимы, если вы решили ничего не делать». Гэлбрейт стал первым доступным широкой публике публицистом в области экономики, его треуголку примеряли не только американские профессора Фукуяма, Тоффлер, Белл, Хантингтон, но и наши Хасбулатов, Лившиц, Гонтмахер, Найтшуль.

Можно написать в честь Джона Гэлбрейта панегирик. Но для нас удивительно другое — как такой незаурядный человек, да еще с острым языком, не набил оскомину президентам? Как вообще получается, что в ближайшем окружении президентов США оказываются ученые люди и, мало того, их советам еще и следуют? Отчего советники американских президентов пишут научные монографии, читают лекции и даже получают Нобелевские премии, как Джозеф Стиглиц, Джеймс Тобин, Майкл Фридмен, Пол Самюэлсон, не говоря уже о Генри Киссинджере?

А у нас самый стабильный кабинет Черномырдина ласково называли «правительством троечников». Может, русские генетически не умеют совмещать теоретические знания и практическую стезю? Но когда Эйзенхауэр впервые учредил пост советника по науке, на это место был назначен белый эмигрант врангелевец Георгий Кистяковский. Лауреат Нобелевской премии Василий Леонтьев успешно консультировал с десяток правительств. Отчего в России интеллектуальная элита не может прижиться при дворе и вяло, без всякой борьбы уступает дорогу посредственности? Ученые не вхожи во власть, не в чести у нее. Наш последний экономический советник президента Илларионов особых заслуг в науке не снискал, но теперь и он далече. С тех пор нам неведомо, кто у президента вообще в экономических советниках ходит. Может, таковых вообще не стало? Нашему академику проще в каком-нибудь Лос-Аламосе или ЦЕРНе побывать, чем до Кремля добраться. Если и может российская земля быстрых разумом Гэлбрейтов рождать, то власти это не нужно.

Впрочем, ежели наша власть недолюбливает умных, это означает, что она близка народу. Так даже лучше. Такую власть мы будем обожать еще пуще и глупости ей по-свойски простим.

Любим ли мы умных людей? Терпеть не можем. За что их любить-то? Чужой ум вызывает стойкую неприязнь. У женщин заведено доводить до ручки красивых, у мужчин — изживать со свету шибко умных. Вот Джордж Буш сказал недавно, что президентом может быть даже троечник. Похоже, что своим же примером он это и доказывает. И не только он. Впрочем, мудрость политика не в том, что он наделен собственными дарованиями, а в том, что терпим к ярким личностям и призывает к себе умных людей. О верховном правителе можно безошибочно судить по его окружению.

В возрасте 97 лет в Америке скончался человек-эпоха Джон Гэлбрейт. В истории не было ученого, который служил бы советником аж у четырех президентов — Рузвельта, Трумэна, Кеннеди, Джонсона. Гэлбрейт, сам того не желая, косвенно поучаствовал в развале СССР. Он придумал теорию о конвергенции — неизбежном сближении капиталистической и социалистической систем, которые подчинены более важным, чем идеологические, экономическим законам постиндустриального общества. Этой теории в СССР тайно симпатизировал неудавшийся реформатор Косыгин, и явно — академик Сахаров, который оказался для советской системы опаснее детонатора в водородной бомбе.

Для современной России Гэлбрейт более актуален, чем Маркс. Гэлбрейта можно назвать апологетом государственного капитализма, то бишь нашим современным идеологом. Ученый считал, что научно-технический прогресс неотвратимо приводит к усилению роли государства, потому что экономику надо планировать, а монополии — регулировать. Потому ключевые позиции в управлении постиндустриальным обществом должны принадлежать технократам. Гэлбрейт осуждал имущественное расслоение с экономической и моральной точки зрения, выступал за повышенное финансирование социальных программ в здравоохранении, образовании, культуре, хотя термина «приоритетные национальные проекты» он не знал.

Джона Гэлбрейта изучают даже те, кто экономику воспринимает на уровне колебаний доллара. Его афоризмы кочуют по сборникам и заучиваются в общественном транспорте: «Счастливейшее время в жизни человека — первый день после развода», «Единственное предназначение экономики в том, чтобы сделать астрологию более привлекательной», «Политика — это выбор между неприятным и гибельным», «Экономическая наука чрезвычайно полезна как форма занятости экономистов» и бессмертное «Совещания незаменимы, если вы решили ничего не делать». Гэлбрейт стал первым доступным широкой публике публицистом в области экономики, его треуголку примеряли не только американские профессора Фукуяма, Тоффлер, Белл, Хантингтон, но и наши Хасбулатов, Лившиц, Гонтмахер, Найтшуль.

Можно написать в честь Джона Гэлбрейта панегирик. Но для нас удивительно другое — как такой незаурядный человек, да еще с острым языком, не набил оскомину президентам? Как вообще получается, что в ближайшем окружении президентов США оказываются ученые люди и, мало того, их советам еще и следуют? Отчего советники американских президентов пишут научные монографии, читают лекции и даже получают Нобелевские премии, как Джозеф Стиглиц, Джеймс Тобин, Майкл Фридмен, Пол Самюэлсон, не говоря уже о Генри Киссинджере?

А у нас самый стабильный кабинет Черномырдина ласково называли «правительством троечников». Может, русские генетически не умеют совмещать теоретические знания и практическую стезю? Но когда Эйзенхауэр впервые учредил пост советника по науке, на это место был назначен белый эмигрант врангелевец Георгий Кистяковский. Лауреат Нобелевской премии Василий Леонтьев успешно консультировал с десяток правительств. Отчего в России интеллектуальная элита не может прижиться при дворе и вяло, без всякой борьбы уступает дорогу посредственности? Ученые не вхожи во власть, не в чести у нее. Наш последний экономический советник президента Илларионов особых заслуг в науке не снискал, но теперь и он далече. С тех пор нам неведомо, кто у президента вообще в экономических советниках ходит. Может, таковых вообще не стало? Нашему академику проще в каком-нибудь Лос-Аламосе или ЦЕРНе побывать, чем до Кремля добраться. Если и может российская земля быстрых разумом Гэлбрейтов рождать, то власти это не нужно.

Впрочем, ежели наша власть недолюбливает умных, это означает, что она близка народу. Так даже лучше. Такую власть мы будем обожать еще пуще и глупости ей по-свойски простим.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».

Реклама
Реклама
Реклама