- Главная страница
- Архивная запись
- Архивная публикация 2008 года: "Человечек, который пытался спасти мир"
Архивная публикация 2008 года: "Человечек, который пытался спасти мир"
Своего персонажа Константин ХАБЕНСКИЙ предпочитает называть человечком. Его роль в фильме скорее эпизодическая, но это не помешало одному из самых известных российских актеров чувствовать себя комфортно, работая на одной площадке с Анджелиной Джоли и Морганом Фрименом. — Насколько для вас важно, в каком образе вы предстанете перед зрителем — политрука Якова Лившица из «Своих», Антона Городецкого из «Ночного дозора», Кости Лукашина из «Иронии судьбы-2» или Крысолова? Не боитесь, что благодаря некоторым ролям вас перестанут воспринимать как серьезного актера?
— Понимаете, с одной стороны, я вообще против какого-либо реноме и устоявшихся образов. Но с другой — я понимаю зрителя, который воспринимает актера так: дескать, вот он такой хороший и плохим быть никак не может. И когда ты предлагаешь другую грань своего внутреннего мира, то зритель может воспринимать это в штыки. Я все понимаю, но мне интереснее видеть человека на разных этапах его жизни и в разных плоскостях. Мне это интересно в профессии в первую очередь.
— Почему вы согласились на небольшую роль почти незаметного на первый взгляд тыловика Крысолова?
— Из-за Тимура. Я не могу сказать, что было что-то уж очень интересное в самой роли. Было, скорее, интересно работать над ней, переделывать персонажа.
— Как в случае с Городецким, когда книжный персонаж Лукьяненко подвергся с вашей стороны значительной редактуре?
— Практически. Потому что еще тогда у нас с Тимуром был разговор, какой герой интереснее нашему зрителю и вообще зрителю. И здесь мне показалось, что супермен среди прочих суперменов, может быть, был бы более гармоничен, но человечек, который занимается хозяйством, — он будет как-то человечнее и ближе.
— А вам самому нравится приключенческое кино?
— Что мы называем приключенческим? Если это «Остров сокровищ» и «Свой среди чужих, чужой среди своих», то, конечно, да… Если это фильмы с хорошими актерскими работами и человеческой историей — это всегда здорово.
— Вы как-то сказали, что вам импонируют смешные и трагикомические персонажи. Ваш Крысолов из таких?
— Может быть, нам немного не хватило для того, чтобы сказать, зачем этот человечек есть в принципе. У нас все это было снято, но потребовалось что-то купировать.
— Интересно, что именно пришлось купировать? И почему пришлось — слишком уж загадочный персонаж?
— Ага, заметили! По разным причинам не вошли в фильм некоторые моменты. Идея фикс этого человечка была в том, что ему не поручают серьезные дела. Главный герой говорит, что, мол, все наши пытаются спасти мир, а ты что? А он отвечает: «А мне больше не разрешают этого делать!» Там были вещи, мелочи, объясняющие нахождение этого человечка в братстве.
— Но в итоге по количеству времени, которое вы проводите на экране, вас можно сравнить с эпизодическими появлениями Тима Рота и Стива Бушеми.
— Я не дорос еще до этих великих актеров эпизода. Потому что для этого нужно обладать отдельными способностями, благодаря которым можно за считанные секунды протранслировать что-то в зал. Этому надо учиться и учиться.
— Насколько комфортно вы ощущали себя на съемочной площадке в одиночестве?
— Там все-таки был Тимур. Вообще, я не видел никакой дистанции между мною и коллегами. Мне не хватало разве что хорошего знания языка для импровизации, хотя импровизация присутствовала, несмотря ни на что. Я успевал делать что-то, что успевал пронюхать, подхватить и прочитать по глазам. Но языком, для того чтобы там работать, надо дышать.
— Вы работаете с маститыми Дмитрием Месхиевым, Тимуром Бекмамбетовым, а насколько вам интересно было бы что-то сделать с молодыми режиссерами типа Анны Меликян, Оксаны Бычковой? Или вообще пойти на такую же авантюру, как когда-то Херви Кейтель, согласившийся сыграть в «Бешеных псах» никому не известного Тарантино?
— Я легко иду на такие провокации. Все, что делает Аня Меликян, мне очень нравится. Я люблю такие вещи, авантюры и ходы, и очень не хочу превращаться в гипсово-бронзовый персонаж. Сейчас снимаюсь у Карена Оганесяна во втором его фильме, «Домовой».
— А какова судьба фильма о Колчаке, где вы исполняете главную роль?
— Окончательное название фильма — «Адмирал», и сейчас заканчивается озвучивание. Мне кажется, это серьезная режиссерская работа. И должно получиться интересно.
— Несколько лет назад вы мастерски озвучили льва Алекса в мультфильме «Мадагаскар». Ожидается ли еще что-то подобное?
— Обязательно! На горизонте второй «Мадагаскар».
— Сейчас модной темой стали поющие актеры. Сами вы в студенческие времена пели песни на Невском. В этом амплуа мы вас не увидим?
— Пожалуй, нет. Мне достаточно вокала в спектакле «Трехгрошовая опера», который мы делаем с Кириллом Серебренниковым. Там этого будет достаточно: все партии спеты вживую и, по-моему, неплохо.
Своего персонажа Константин ХАБЕНСКИЙ предпочитает называть человечком. Его роль в фильме скорее эпизодическая, но это не помешало одному из самых известных российских актеров чувствовать себя комфортно, работая на одной площадке с Анджелиной Джоли и Морганом Фрименом. — Насколько для вас важно, в каком образе вы предстанете перед зрителем — политрука Якова Лившица из «Своих», Антона Городецкого из «Ночного дозора», Кости Лукашина из «Иронии судьбы-2» или Крысолова? Не боитесь, что благодаря некоторым ролям вас перестанут воспринимать как серьезного актера?
— Понимаете, с одной стороны, я вообще против какого-либо реноме и устоявшихся образов. Но с другой — я понимаю зрителя, который воспринимает актера так: дескать, вот он такой хороший и плохим быть никак не может. И когда ты предлагаешь другую грань своего внутреннего мира, то зритель может воспринимать это в штыки. Я все понимаю, но мне интереснее видеть человека на разных этапах его жизни и в разных плоскостях. Мне это интересно в профессии в первую очередь.
— Почему вы согласились на небольшую роль почти незаметного на первый взгляд тыловика Крысолова?
— Из-за Тимура. Я не могу сказать, что было что-то уж очень интересное в самой роли. Было, скорее, интересно работать над ней, переделывать персонажа.
— Как в случае с Городецким, когда книжный персонаж Лукьяненко подвергся с вашей стороны значительной редактуре?
— Практически. Потому что еще тогда у нас с Тимуром был разговор, какой герой интереснее нашему зрителю и вообще зрителю. И здесь мне показалось, что супермен среди прочих суперменов, может быть, был бы более гармоничен, но человечек, который занимается хозяйством, — он будет как-то человечнее и ближе.
— А вам самому нравится приключенческое кино?
— Что мы называем приключенческим? Если это «Остров сокровищ» и «Свой среди чужих, чужой среди своих», то, конечно, да… Если это фильмы с хорошими актерскими работами и человеческой историей — это всегда здорово.
— Вы как-то сказали, что вам импонируют смешные и трагикомические персонажи. Ваш Крысолов из таких?
— Может быть, нам немного не хватило для того, чтобы сказать, зачем этот человечек есть в принципе. У нас все это было снято, но потребовалось что-то купировать.
— Интересно, что именно пришлось купировать? И почему пришлось — слишком уж загадочный персонаж?
— Ага, заметили! По разным причинам не вошли в фильм некоторые моменты. Идея фикс этого человечка была в том, что ему не поручают серьезные дела. Главный герой говорит, что, мол, все наши пытаются спасти мир, а ты что? А он отвечает: «А мне больше не разрешают этого делать!» Там были вещи, мелочи, объясняющие нахождение этого человечка в братстве.
— Но в итоге по количеству времени, которое вы проводите на экране, вас можно сравнить с эпизодическими появлениями Тима Рота и Стива Бушеми.
— Я не дорос еще до этих великих актеров эпизода. Потому что для этого нужно обладать отдельными способностями, благодаря которым можно за считанные секунды протранслировать что-то в зал. Этому надо учиться и учиться.
— Насколько комфортно вы ощущали себя на съемочной площадке в одиночестве?
— Там все-таки был Тимур. Вообще, я не видел никакой дистанции между мною и коллегами. Мне не хватало разве что хорошего знания языка для импровизации, хотя импровизация присутствовала, несмотря ни на что. Я успевал делать что-то, что успевал пронюхать, подхватить и прочитать по глазам. Но языком, для того чтобы там работать, надо дышать.
— Вы работаете с маститыми Дмитрием Месхиевым, Тимуром Бекмамбетовым, а насколько вам интересно было бы что-то сделать с молодыми режиссерами типа Анны Меликян, Оксаны Бычковой? Или вообще пойти на такую же авантюру, как когда-то Херви Кейтель, согласившийся сыграть в «Бешеных псах» никому не известного Тарантино?
— Я легко иду на такие провокации. Все, что делает Аня Меликян, мне очень нравится. Я люблю такие вещи, авантюры и ходы, и очень не хочу превращаться в гипсово-бронзовый персонаж. Сейчас снимаюсь у Карена Оганесяна во втором его фильме, «Домовой».
— А какова судьба фильма о Колчаке, где вы исполняете главную роль?
— Окончательное название фильма — «Адмирал», и сейчас заканчивается озвучивание. Мне кажется, это серьезная режиссерская работа. И должно получиться интересно.
— Несколько лет назад вы мастерски озвучили льва Алекса в мультфильме «Мадагаскар». Ожидается ли еще что-то подобное?
— Обязательно! На горизонте второй «Мадагаскар».
— Сейчас модной темой стали поющие актеры. Сами вы в студенческие времена пели песни на Невском. В этом амплуа мы вас не увидим?
— Пожалуй, нет. Мне достаточно вокала в спектакле «Трехгрошовая опера», который мы делаем с Кириллом Серебренниковым. Там этого будет достаточно: все партии спеты вживую и, по-моему, неплохо.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
