- Главная страница
- Архив
- Архивная публикация 2002 года: "Что изменилось в Азии после кризиса? И что не изменилось"
Архивная публикация 2002 года: "Что изменилось в Азии после кризиса? И что не изменилось"
Закадычные друзья-приятели, некогда пользовавшиеся политическими связями, чтобы отсечь конкурентов и иметь исключительный доступ к заключению сделок, теперь борются за то, чтобы просто остаться на плаву.Чантана Сукуманонт (Chantana Sukumanont) и представить себе не могла, что когда-нибудь ею будет командовать босс-швейцарец. Ее компания Siam City Cement Public Co. Ltd. была абсолютно тайской -- бюрократической, иерархической и закоснелой. В Siam City не признавали свойственных западным компаниям ориентации на прибыльность, прозрачной отчетности и расчетливого управления финансами. В результате Чантана как вице-президент по сбыту и маркетингу целыми днями боролась с бумажными завалами.
Все разом изменилось после обвала тайского бата 2 июля 1997 года. У Siam City "на руках" оказался долг в $720 млн., по которому она не могла заплатить даже проценты, а посему основатели компании, семья Ратaнарак (Ratanarak), были вынуждены продать 25% акций швейцарскому цементному гиганту Holderbank Financiere Glaris Ltd. (сейчас Holcim Ltd.). И не только. Тайцы передали швейцарцам управление. "Мы работали неэффективно, в типичном для тайской компании стиле, как госучреждение, -- рассказывает Чантана. -- Когда вдруг из ниоткуда явилась Holcim, нам пришлось в корне изменить свое отношение к бизнесу".
Пятую годовщину азиатского кризиса Siam City Cement встречает измененной; теперь это нераздутая, четко следующая своим целям, экономически здоровая компания. Славно было бы написать, что успешная трансформация Siam City повторилась в Азии повсеместно. Увы, нет. На каждую Siam City есть множество фирм, отказывающихся платить по долгам, не желающих реструктурироваться и продолжающих тянуть экономику назад. Многие вообще говорят, что в Азии практически ничего не изменилось. Из трех стран, которые получили помощь от МВФ, только Южная Корея использовала кризис с пользой для своей экономики. Таиланд, напротив, начинал неплохо, а сейчас сильно сбавил обороты. Индонезия же, похоже, до сих пор не может уяснить, что же произошло.
И все же считать, что Азия не сделала никаких выводов из кризиса, будет большой ошибкой. Если пристально взглянуть на ситуацию в Южной Корее, Таиланде и Индонезии, то сразу видишь, что многие компании, руководители фирм и потребители ведут себя совершенно не так, как в 1997 году. Закадычные друзья-приятели, некогда пользовавшиеся политическими связями, чтобы избавиться от конкурентов и получить исключительный доступ к заключению сделок, теперь борются за то, чтобы просто остаться на плаву. К власти пришли новые правительства, пытающиеся открыть закрытые политические системы. По мере отступления монополий перед рыночными силами в выигрыше оказываются потребители: цены снижаются, расширяется выбор и это дает толчок буму внутреннего потребления. Он помогает экономике этих стран справиться со снижением спроса на их экспортные товары. Начинают активно работать не существовавшие к моменту кризиса молодые компании. Банки ускоряют перестройку, обращаясь лицом к индивидуальным клиентам и наводняя регион кредитными картами и ипотечными кредитами. Фирмы все чаще назначают иностранных директоров в свои советы и все больше внимания уделяют претензиям акционеров. "Глядя на перемены, -- говорит До Ки Квон (Doh Ki Kwon), бывший специалист Citibank, приглашенный во время кризиса для спасения одной корейской брокерской фирмы, -- можно подумать, что до 1997 года была просто другая эпоха".
Реформы в Азии по большей части только разворачиваются. Да, дебаты о том, каким путем идти, могут быть весьма запутанными, но само существование разных точек зрения предполагает, что эти страны менее склонны к тому, чтобы допустить крушение колоссальных проектов, обернувшееся для Азии крахом в 90-е годы. "Когда все хорошо, люди не задают неприятных вопросов, -- говорит Чумпол НаЛамлиенг (Chumpol NaLamlieng), президент Siam Cement, конкурента Siam City. -- Они задают их сейчас".
Это происходит благодаря росту открытости общества. Последние 15 лет Южная Корея была относительно демократической страной, но до 1997 года избиратели не очень-то могли решать, кто из кандидатов достоин выдвижения. Теперь дело сдвинулось с мертвой точки. Два года назад, во время выборов в законодательные органы, 500 инициативных групп -- от акционеров-активистов до "зеленых" -- начали Интернет-кампанию против коррупции. Они поместили на свой сайт "черный список" из 86 кандидатов и добились отвода многих из них. Таиланд обзавелся новой конституцией и суровыми антикоррупционными законами. Национальная избирательная комиссия -- еще одно детище послекризисных реформ -- не признала 78 из 200 результатов выборов в сенат в 2000 году и в прошлом году аннулировала тысячи голосов на национальных выборах. Индонезия отстает от региона по прозрачности, потому что демократическая система выборов была здесь восстановлена только в 1999 году, через год после того, как кризис положил конец правлению президента Сухарто (Suharto). Индонезийской демократии еще расти и расти, но при президенте Мегавати Сукарнопутри (Megawati Sukarnoputri) общество стало гораздо свободнее.
В качестве иллюстрации Гоэнаван Мохамад (Goenawan Mohamad), основатель влиятельного политического журнала Tempo, приводит историю не о политике, а о погоде. Во время урагана с проливным дождем в Джакарте в 1996 году Гоэнаван на 16 часов застрял в эпических масштабов пробке. И ни разу за все это время государственное радио не сообщило о наводнении, не говоря уже о штормовом предупреждении или советах соблюдать осторожность. В прошлом году на город обрушился не менее сильный ураган. На этот раз радиоволны несли множество сообщений о стихийном бедствии: какие округа пострадали, какие дороги блокированы, какая помощь нужна пострадавшим. Джакарта, по словам Гоэнавана, превратилась в "город, в котором люди не хотят терпеть коррупцию и неэффективное управление".
Тем, кто делает ставку на приятельские связи, своего рода кумовство, в такой атмосфере труднее добиваться успеха. Конец режима Сухарто означал конец особых преимуществ для этнических китайцев в Индонезии. Креатуры, подобные Джеймсу Риади (James Riady), председателю Lippo Group, или Энтони Салиму (Anthony Salim), главе Salim Group, озабочены многомиллиардными долгами правительству. Пять лет назад считалось, что будущее Юго-Восточной Азии за этими так называемыми бамбуковыми сетями. Больше так уже не считается. "Кризис станет катализатором, ускоряющим превращение семейных конгломератов в фирмы рыночного типа", -- говорит Энтони Норман (Anthony Norman), партнер сиднейской компании Ferrier Hodgson, принимавшей активное участие в решении долговых проблем нескольких крупнейших азиатских корпораций. Он предрекает конец сильно централизованной автократической семейно-феодальной системы.
Уже начинает рушиться патриархальная конфуцианская система, где босс, как отец, всегда прав. Президент и гендиректор Thai Farmers Bank Public Co. Бантун Ламсан (Banthoon Lamsan) одним из первых в Таиланде ввел оплату труда по деловым качествам и стал назначать руководителей-иностранцев на ответственные посты, например начальника кадровой службы. Он заставляет свой персонал мыслить нестандартно. Пусть не всегда с однозначным результатом. "Людям трудно понять, что работа и семья не одно и то же, -- замечает он. -- Но потихоньку они просыпаются".
Начинает действовать и государственный надзор за корпорациями. Особенно это касается Южной Кореи, где в прошлом году правительство приняло закон об обязательном привлечении не менее четверти членов советов директоров со стороны. Для компаний с доходом от $1,6 млрд. и выше обязательная квота независимых членов совета директоров -- не менее половины. Если бы в совете директоров конгломерата LG Group были независимые директора в 1999 году, то очень может быть, что совет не бросился бы сломя голову вкладывать миллиарды долларов в телекоммуникации. Год спустя этот шаг привел к уменьшению рыночной капитализации основных компаний конгломерата -- LG Electronics и LG Chemical Ltd.-- на три четверти.
Изменения в структуре советов директоров в какой-то мере являются результатом прихода иностранных инвесторов и их деятельности по наведению порядка в доме. Некогда, рассказывает Джек Родман (Jack Rodman), токийский партнер-распорядитель компании Ernst&Young Asia Pacific Financial Solutions LLC и один из лидеров банковской рекапитализации в регионе, "иностранный капитал считался злом. Теперь на него смотрят как на двигатель реструктуризации и необходимое средство спасения активов, над которыми нависла угроза".
Проследим, как иностранная инвестиционная группа во главе с H&Q Asia Pacific и Lombard/APIC (HK) Ltd. изменила ситуацию с южно-корейской компанией SsangYoung Investment&Securities Co. Иностранцы приобрели контрольный пакет акций в 1998 году, после того как под руководством семейства Ким (Kim) эта инвестиционная компания благополучно рухнула. Для назначенного на пост гендиректора бывшего крупного менеджера из Citibank по фамилии До (Doh) это был шанс, какой выпадает раз в жизни. "До кризиса, -- рассказывает он, -- невозможно было представить, что кто-то из нас, работающих на иностранный банк, мог бы возглавить крупную местную финансовую структуру". До добился списания $140 млн., ввел ориентированную на деловые качества и личный вклад систему оплаты труда, пригласил сторонних экспертов для оценки активов фирмы по мировым стандартам и пополнил совет директоров независимыми директорами. Его стратегия дала весомые результаты. За последние три года фирма, теперь называющаяся Good Morning Securities, принесла $270 млн. прибыли.
Даже Индонезия, которая упорно не желала продавать свои фирмы иностранцам, наконец дозрела. В этом году консорциум под контролем американской группы Farallon Capital Partners LLC заплатил $540 млн. за PT Bank Central Asia (BCA) -- лидера по обслуживанию частного сектора в стране. BCA подписал соглашение о технической помощи с немецким финансовым гигантом Deutsche Bank. Для оживления банка немцы отправили в Джакарту 10 руководителей высшего звена. Стратегия предельно проста: "Мы сконцентрируем усилия на управлении рискованными активами и контроле кредитной политики, -- говорит новый президент-комиссар ВСА Юджин Гэлбрайт (Eugene K. Galbraith), -- а не на займах "по знакомству".
Рост иностранной конкуренции в открываемых правительствами банковском секторе и секторе розничной торговли -- еще один важный фактор перемен. В 1998 году правительство Таиланда разрешило иностранным фирмам владеть 100% акций местных банков на срок до 10 лет. Английский банк Standard Chartered после этого приобрел Nakornthon Bank, а голландский ABN Amro -- Bank of Asia. Это заставляет работавшие до этого по старинке банки, типа Thai Farmers, сокращать персонал, обеспечивать первоклассный клиентский сервис и продвигать новые виды услуг: Интернет-доступ и кредитные карты -- все для клиента. Thai Farmers оказался сильным конкурентом. В прошлом году он заработал $25 млн., а Bank of Asia потерял $95 млн.
Что до розничной торговли, то корейцы сумели во многих случаях отогнать западных конкурентов, а в Таиланде иностранное вторжение "изменило местные рынки", отмечает Джо Лоббато (Joe Lobbato), партнер-распорядитель по торговым вопросам по азиатско-тихоокеанскому региону в консалтинговой фирме Accenture. В последние годы иностранные розничные сети, например голландская Makro и французская Carrefour, приобретали дешевые таиландские активы и недооцененную недвижимость для создания своих больших универмагов и торговых центров, чем удвоили свою долю рынка, доведя ее до 40% всего за пять лет. Попутно, как говорит Лоббато, они "изничтожили семейные магазины". Это вызвало протесты, но правительство воздержалось от протекционистских мер. И поступило весьма разумно. Таиландские потребители, уже привыкшие к более низким ценам и более высокому качеству обслуживания новых сетей, тоже могли бы возмутиться.
Спросите Ванеду Типджиндачайкул (Waneeda Thipjindachaikul). Все для своей семьи из 8 человек она покупает в торговом комплексе Tesco Lotus в центре Бангкока. "Я люблю большие магазины, где сразу можно купить все", -- говорит она, вылавливая креветок из большого чана в отделе морепродуктов. Дело в том, что кроме продуктов здесь можно приобрести действительно все: от импортной косметики и стиральных машин до раскрасок с Винни-Пухом для ее 8-летней дочери.
Потребительские расходы ведут к взрывному росту розничных продаж. И главную роль здесь играет изменившееся отношение азиатских банков. До кризиса потребительского кредитования в стране практически не существовало. Теперь банки менее ориентированы на корпоративные кредиты. Они поворачиваются лицом к индивидуальным клиентам. И это менее рискованно с учетом традиционного для азиатских семей высокого уровня сбережений. Юн Бьунг Чжу (Yoon Byung Joo), 38-летний менеджер из иностранной страховой компании, недавно купил квартиру в Сеуле за $325 000, покупку на две трети финансировал Koram Bank: "Несколько лет назад о таком нечего было и думать", -- говорит он.
Многие из тех, кто о таком и не думал, теперь могут купить все -- от DVD-плейеров до машин -- благодаря кредитам и рекордно низким ставкам по ним. Полицейский из Бангкока Танапруэт Таприк (Tanapruet Taprik) -- из их числа. Он недавно купил цветной телевизор Samsung с диагональю в 25 дюймов, чтобы смотреть матчи чемпионата мира по футболу. Телевизор стоит $298, т.е. его месячную зарплату, но Танапруэт получил беспроцентный кредит, по которому надо платить всего $25 в месяц.
Выбор для потребителей. Доступный кредит. Открытое общество. Иностранная конкуренция. Что еще нужно, чтобы от этих положительных шагов перейти к масштабным переменам в Азии? Полное избавление от кумовства, определенно, помогло бы. Помогло бы и создание надежных общественных институтов, таких как объективные суды и свободные от коррупции полицейские органы. Особенно в Индонезии иностранные инвесторы недовольны превратностями местного судопроизводства. Например, в середине июня канадская Manulife Financial Corp. получила серьезный удар, пытаясь взять под контроль работавшую вместе с ней неблагополучную местную компанию, -- джакартский суд неожиданно объявил ее банкротом.
В краткосрочной перспективе самой насущной необходимостью представляется окончательное приведение в порядок банковского сектора и привлечение в регион нового капитала. Южная Корея делает смелые шаги для упорядочения банковского бизнеса, а вот Таиланд и Индонезия пытаются отложить принятие тяжелых решений. Добившиеся реструктуризации безнадежных долгов фирмы снова по уши в долгах. В то же время таиландские банки не в состоянии продолжать функционировать нормально только благодаря кредитованию потребителей; индивидуальные займы и кредитные карты дают только 3% банковских активов, а ипотека -- еще 9%. Это означает, что банки не выздоровеют полностью, пока не восстановится корпоративное кредитование, а выдача корпоративных кредитов в Таиланде продолжает снижаться.
Более того, уже начинают "мигать" сигналы тревоги. Южно-корейские регулирующие органы выражают озабоченность быстрым ростом потребительского кредита. Теперь это почти половина всех кредитов против 35% в конце 2000 года. Еще один повод для беспокойства -- высокая вероятность того, что рост внутреннего потребления в этих странах начнет замедляться, если, как и ожидается, ставки по кредитам в ближайшие несколько месяцев пойдут вверх -- по мере того, как Федеральная резервная система США начнет "отпускать тормоза". Более высокий процент по кредитам может навредить и компаниям с большой задолженностью.
Если учесть уже достигнутый Азией большой прогресс, то замедление темпов реформ было бы достойно всякого сожаления. "Базовая структура бизнеса не изменилась", -- замечает Марк Мобиус (Mark Mobius), председатель Templton Emerging Markets Fund Inc. Реформа корпоративного управления, добавляет он, "потребует длительных и настойчивых усилий". В целом Азия очень изменилась. Теперь главное -- продолжать меняться.
Фредерик Бальфур (Frederik Balfour) в Бангкоке, Марк Клиффорд (Mark L. Clifford), Мун Ирван (Moon Ihlwan) в Сеуле с Майклом Шари (Michael Shari) в Джакарте. -- Business Week.
Шаги реформы
Закадычные друзья-приятели, некогда пользовавшиеся политическими связями, чтобы отсечь конкурентов и иметь исключительный доступ к заключению сделок, теперь борются за то, чтобы просто остаться на плаву.Чантана Сукуманонт (Chantana Sukumanont) и представить себе не могла, что когда-нибудь ею будет командовать босс-швейцарец. Ее компания Siam City Cement Public Co. Ltd. была абсолютно тайской -- бюрократической, иерархической и закоснелой. В Siam City не признавали свойственных западным компаниям ориентации на прибыльность, прозрачной отчетности и расчетливого управления финансами. В результате Чантана как вице-президент по сбыту и маркетингу целыми днями боролась с бумажными завалами.
Все разом изменилось после обвала тайского бата 2 июля 1997 года. У Siam City "на руках" оказался долг в $720 млн., по которому она не могла заплатить даже проценты, а посему основатели компании, семья Ратaнарак (Ratanarak), были вынуждены продать 25% акций швейцарскому цементному гиганту Holderbank Financiere Glaris Ltd. (сейчас Holcim Ltd.). И не только. Тайцы передали швейцарцам управление. "Мы работали неэффективно, в типичном для тайской компании стиле, как госучреждение, -- рассказывает Чантана. -- Когда вдруг из ниоткуда явилась Holcim, нам пришлось в корне изменить свое отношение к бизнесу".
Пятую годовщину азиатского кризиса Siam City Cement встречает измененной; теперь это нераздутая, четко следующая своим целям, экономически здоровая компания. Славно было бы написать, что успешная трансформация Siam City повторилась в Азии повсеместно. Увы, нет. На каждую Siam City есть множество фирм, отказывающихся платить по долгам, не желающих реструктурироваться и продолжающих тянуть экономику назад. Многие вообще говорят, что в Азии практически ничего не изменилось. Из трех стран, которые получили помощь от МВФ, только Южная Корея использовала кризис с пользой для своей экономики. Таиланд, напротив, начинал неплохо, а сейчас сильно сбавил обороты. Индонезия же, похоже, до сих пор не может уяснить, что же произошло.
И все же считать, что Азия не сделала никаких выводов из кризиса, будет большой ошибкой. Если пристально взглянуть на ситуацию в Южной Корее, Таиланде и Индонезии, то сразу видишь, что многие компании, руководители фирм и потребители ведут себя совершенно не так, как в 1997 году. Закадычные друзья-приятели, некогда пользовавшиеся политическими связями, чтобы избавиться от конкурентов и получить исключительный доступ к заключению сделок, теперь борются за то, чтобы просто остаться на плаву. К власти пришли новые правительства, пытающиеся открыть закрытые политические системы. По мере отступления монополий перед рыночными силами в выигрыше оказываются потребители: цены снижаются, расширяется выбор и это дает толчок буму внутреннего потребления. Он помогает экономике этих стран справиться со снижением спроса на их экспортные товары. Начинают активно работать не существовавшие к моменту кризиса молодые компании. Банки ускоряют перестройку, обращаясь лицом к индивидуальным клиентам и наводняя регион кредитными картами и ипотечными кредитами. Фирмы все чаще назначают иностранных директоров в свои советы и все больше внимания уделяют претензиям акционеров. "Глядя на перемены, -- говорит До Ки Квон (Doh Ki Kwon), бывший специалист Citibank, приглашенный во время кризиса для спасения одной корейской брокерской фирмы, -- можно подумать, что до 1997 года была просто другая эпоха".
Реформы в Азии по большей части только разворачиваются. Да, дебаты о том, каким путем идти, могут быть весьма запутанными, но само существование разных точек зрения предполагает, что эти страны менее склонны к тому, чтобы допустить крушение колоссальных проектов, обернувшееся для Азии крахом в 90-е годы. "Когда все хорошо, люди не задают неприятных вопросов, -- говорит Чумпол НаЛамлиенг (Chumpol NaLamlieng), президент Siam Cement, конкурента Siam City. -- Они задают их сейчас".
Это происходит благодаря росту открытости общества. Последние 15 лет Южная Корея была относительно демократической страной, но до 1997 года избиратели не очень-то могли решать, кто из кандидатов достоин выдвижения. Теперь дело сдвинулось с мертвой точки. Два года назад, во время выборов в законодательные органы, 500 инициативных групп -- от акционеров-активистов до "зеленых" -- начали Интернет-кампанию против коррупции. Они поместили на свой сайт "черный список" из 86 кандидатов и добились отвода многих из них. Таиланд обзавелся новой конституцией и суровыми антикоррупционными законами. Национальная избирательная комиссия -- еще одно детище послекризисных реформ -- не признала 78 из 200 результатов выборов в сенат в 2000 году и в прошлом году аннулировала тысячи голосов на национальных выборах. Индонезия отстает от региона по прозрачности, потому что демократическая система выборов была здесь восстановлена только в 1999 году, через год после того, как кризис положил конец правлению президента Сухарто (Suharto). Индонезийской демократии еще расти и расти, но при президенте Мегавати Сукарнопутри (Megawati Sukarnoputri) общество стало гораздо свободнее.
В качестве иллюстрации Гоэнаван Мохамад (Goenawan Mohamad), основатель влиятельного политического журнала Tempo, приводит историю не о политике, а о погоде. Во время урагана с проливным дождем в Джакарте в 1996 году Гоэнаван на 16 часов застрял в эпических масштабов пробке. И ни разу за все это время государственное радио не сообщило о наводнении, не говоря уже о штормовом предупреждении или советах соблюдать осторожность. В прошлом году на город обрушился не менее сильный ураган. На этот раз радиоволны несли множество сообщений о стихийном бедствии: какие округа пострадали, какие дороги блокированы, какая помощь нужна пострадавшим. Джакарта, по словам Гоэнавана, превратилась в "город, в котором люди не хотят терпеть коррупцию и неэффективное управление".
Тем, кто делает ставку на приятельские связи, своего рода кумовство, в такой атмосфере труднее добиваться успеха. Конец режима Сухарто означал конец особых преимуществ для этнических китайцев в Индонезии. Креатуры, подобные Джеймсу Риади (James Riady), председателю Lippo Group, или Энтони Салиму (Anthony Salim), главе Salim Group, озабочены многомиллиардными долгами правительству. Пять лет назад считалось, что будущее Юго-Восточной Азии за этими так называемыми бамбуковыми сетями. Больше так уже не считается. "Кризис станет катализатором, ускоряющим превращение семейных конгломератов в фирмы рыночного типа", -- говорит Энтони Норман (Anthony Norman), партнер сиднейской компании Ferrier Hodgson, принимавшей активное участие в решении долговых проблем нескольких крупнейших азиатских корпораций. Он предрекает конец сильно централизованной автократической семейно-феодальной системы.
Уже начинает рушиться патриархальная конфуцианская система, где босс, как отец, всегда прав. Президент и гендиректор Thai Farmers Bank Public Co. Бантун Ламсан (Banthoon Lamsan) одним из первых в Таиланде ввел оплату труда по деловым качествам и стал назначать руководителей-иностранцев на ответственные посты, например начальника кадровой службы. Он заставляет свой персонал мыслить нестандартно. Пусть не всегда с однозначным результатом. "Людям трудно понять, что работа и семья не одно и то же, -- замечает он. -- Но потихоньку они просыпаются".
Начинает действовать и государственный надзор за корпорациями. Особенно это касается Южной Кореи, где в прошлом году правительство приняло закон об обязательном привлечении не менее четверти членов советов директоров со стороны. Для компаний с доходом от $1,6 млрд. и выше обязательная квота независимых членов совета директоров -- не менее половины. Если бы в совете директоров конгломерата LG Group были независимые директора в 1999 году, то очень может быть, что совет не бросился бы сломя голову вкладывать миллиарды долларов в телекоммуникации. Год спустя этот шаг привел к уменьшению рыночной капитализации основных компаний конгломерата -- LG Electronics и LG Chemical Ltd.-- на три четверти.
Изменения в структуре советов директоров в какой-то мере являются результатом прихода иностранных инвесторов и их деятельности по наведению порядка в доме. Некогда, рассказывает Джек Родман (Jack Rodman), токийский партнер-распорядитель компании Ernst&Young Asia Pacific Financial Solutions LLC и один из лидеров банковской рекапитализации в регионе, "иностранный капитал считался злом. Теперь на него смотрят как на двигатель реструктуризации и необходимое средство спасения активов, над которыми нависла угроза".
Проследим, как иностранная инвестиционная группа во главе с H&Q Asia Pacific и Lombard/APIC (HK) Ltd. изменила ситуацию с южно-корейской компанией SsangYoung Investment&Securities Co. Иностранцы приобрели контрольный пакет акций в 1998 году, после того как под руководством семейства Ким (Kim) эта инвестиционная компания благополучно рухнула. Для назначенного на пост гендиректора бывшего крупного менеджера из Citibank по фамилии До (Doh) это был шанс, какой выпадает раз в жизни. "До кризиса, -- рассказывает он, -- невозможно было представить, что кто-то из нас, работающих на иностранный банк, мог бы возглавить крупную местную финансовую структуру". До добился списания $140 млн., ввел ориентированную на деловые качества и личный вклад систему оплаты труда, пригласил сторонних экспертов для оценки активов фирмы по мировым стандартам и пополнил совет директоров независимыми директорами. Его стратегия дала весомые результаты. За последние три года фирма, теперь называющаяся Good Morning Securities, принесла $270 млн. прибыли.
Даже Индонезия, которая упорно не желала продавать свои фирмы иностранцам, наконец дозрела. В этом году консорциум под контролем американской группы Farallon Capital Partners LLC заплатил $540 млн. за PT Bank Central Asia (BCA) -- лидера по обслуживанию частного сектора в стране. BCA подписал соглашение о технической помощи с немецким финансовым гигантом Deutsche Bank. Для оживления банка немцы отправили в Джакарту 10 руководителей высшего звена. Стратегия предельно проста: "Мы сконцентрируем усилия на управлении рискованными активами и контроле кредитной политики, -- говорит новый президент-комиссар ВСА Юджин Гэлбрайт (Eugene K. Galbraith), -- а не на займах "по знакомству".
Рост иностранной конкуренции в открываемых правительствами банковском секторе и секторе розничной торговли -- еще один важный фактор перемен. В 1998 году правительство Таиланда разрешило иностранным фирмам владеть 100% акций местных банков на срок до 10 лет. Английский банк Standard Chartered после этого приобрел Nakornthon Bank, а голландский ABN Amro -- Bank of Asia. Это заставляет работавшие до этого по старинке банки, типа Thai Farmers, сокращать персонал, обеспечивать первоклассный клиентский сервис и продвигать новые виды услуг: Интернет-доступ и кредитные карты -- все для клиента. Thai Farmers оказался сильным конкурентом. В прошлом году он заработал $25 млн., а Bank of Asia потерял $95 млн.
Что до розничной торговли, то корейцы сумели во многих случаях отогнать западных конкурентов, а в Таиланде иностранное вторжение "изменило местные рынки", отмечает Джо Лоббато (Joe Lobbato), партнер-распорядитель по торговым вопросам по азиатско-тихоокеанскому региону в консалтинговой фирме Accenture. В последние годы иностранные розничные сети, например голландская Makro и французская Carrefour, приобретали дешевые таиландские активы и недооцененную недвижимость для создания своих больших универмагов и торговых центров, чем удвоили свою долю рынка, доведя ее до 40% всего за пять лет. Попутно, как говорит Лоббато, они "изничтожили семейные магазины". Это вызвало протесты, но правительство воздержалось от протекционистских мер. И поступило весьма разумно. Таиландские потребители, уже привыкшие к более низким ценам и более высокому качеству обслуживания новых сетей, тоже могли бы возмутиться.
Спросите Ванеду Типджиндачайкул (Waneeda Thipjindachaikul). Все для своей семьи из 8 человек она покупает в торговом комплексе Tesco Lotus в центре Бангкока. "Я люблю большие магазины, где сразу можно купить все", -- говорит она, вылавливая креветок из большого чана в отделе морепродуктов. Дело в том, что кроме продуктов здесь можно приобрести действительно все: от импортной косметики и стиральных машин до раскрасок с Винни-Пухом для ее 8-летней дочери.
Потребительские расходы ведут к взрывному росту розничных продаж. И главную роль здесь играет изменившееся отношение азиатских банков. До кризиса потребительского кредитования в стране практически не существовало. Теперь банки менее ориентированы на корпоративные кредиты. Они поворачиваются лицом к индивидуальным клиентам. И это менее рискованно с учетом традиционного для азиатских семей высокого уровня сбережений. Юн Бьунг Чжу (Yoon Byung Joo), 38-летний менеджер из иностранной страховой компании, недавно купил квартиру в Сеуле за $325 000, покупку на две трети финансировал Koram Bank: "Несколько лет назад о таком нечего было и думать", -- говорит он.
Многие из тех, кто о таком и не думал, теперь могут купить все -- от DVD-плейеров до машин -- благодаря кредитам и рекордно низким ставкам по ним. Полицейский из Бангкока Танапруэт Таприк (Tanapruet Taprik) -- из их числа. Он недавно купил цветной телевизор Samsung с диагональю в 25 дюймов, чтобы смотреть матчи чемпионата мира по футболу. Телевизор стоит $298, т.е. его месячную зарплату, но Танапруэт получил беспроцентный кредит, по которому надо платить всего $25 в месяц.
Выбор для потребителей. Доступный кредит. Открытое общество. Иностранная конкуренция. Что еще нужно, чтобы от этих положительных шагов перейти к масштабным переменам в Азии? Полное избавление от кумовства, определенно, помогло бы. Помогло бы и создание надежных общественных институтов, таких как объективные суды и свободные от коррупции полицейские органы. Особенно в Индонезии иностранные инвесторы недовольны превратностями местного судопроизводства. Например, в середине июня канадская Manulife Financial Corp. получила серьезный удар, пытаясь взять под контроль работавшую вместе с ней неблагополучную местную компанию, -- джакартский суд неожиданно объявил ее банкротом.
В краткосрочной перспективе самой насущной необходимостью представляется окончательное приведение в порядок банковского сектора и привлечение в регион нового капитала. Южная Корея делает смелые шаги для упорядочения банковского бизнеса, а вот Таиланд и Индонезия пытаются отложить принятие тяжелых решений. Добившиеся реструктуризации безнадежных долгов фирмы снова по уши в долгах. В то же время таиландские банки не в состоянии продолжать функционировать нормально только благодаря кредитованию потребителей; индивидуальные займы и кредитные карты дают только 3% банковских активов, а ипотека -- еще 9%. Это означает, что банки не выздоровеют полностью, пока не восстановится корпоративное кредитование, а выдача корпоративных кредитов в Таиланде продолжает снижаться.
Более того, уже начинают "мигать" сигналы тревоги. Южно-корейские регулирующие органы выражают озабоченность быстрым ростом потребительского кредита. Теперь это почти половина всех кредитов против 35% в конце 2000 года. Еще один повод для беспокойства -- высокая вероятность того, что рост внутреннего потребления в этих странах начнет замедляться, если, как и ожидается, ставки по кредитам в ближайшие несколько месяцев пойдут вверх -- по мере того, как Федеральная резервная система США начнет "отпускать тормоза". Более высокий процент по кредитам может навредить и компаниям с большой задолженностью.
Если учесть уже достигнутый Азией большой прогресс, то замедление темпов реформ было бы достойно всякого сожаления. "Базовая структура бизнеса не изменилась", -- замечает Марк Мобиус (Mark Mobius), председатель Templton Emerging Markets Fund Inc. Реформа корпоративного управления, добавляет он, "потребует длительных и настойчивых усилий". В целом Азия очень изменилась. Теперь главное -- продолжать меняться.
Фредерик Бальфур (Frederik Balfour) в Бангкоке, Марк Клиффорд (Mark L. Clifford), Мун Ирван (Moon Ihlwan) в Сеуле с Майклом Шари (Michael Shari) в Джакарте. -- Business Week.
Шаги реформы
| ~0102~Страна | ~0102~Крупнейший успех | ~0102~Крупнейший вызов | ~0102~Экономический рост | ~0601~Прямые иностранные инвестиции ($ млрд.) | |||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1996 | 1997 | 1998 | 1999 | 2000 | 2001 | ||||
| Южная Корея | Рекапитализация банков и ограничение финансово-промышленных конгломератов (chaebol) | Борьба с коррупцией в политике и при приватизации государственных компаний | 6,5% | 2,3 | 2,8 | 5,6 | 10,7 | 10,2 | 3,1 |
| Таиланд | Принятие антикоррупционного закона | Избавление от "мертвых" долгов, привлечение иностранных инвестиций и "расчистка" юридической системы | 3,3% | 8,4 | 6,8 | 7,1 | 3,8 | 5,1 | 5,2 |
| Индонезия | Демократия, свобода прессы | Перестройка банковской системы, утверждение верховенства закона, возврат иностранных инвестиций и распродажа принадлежащих государству активов | 3,9% | 6,1 | 4,7 | --0,2 | --2,6 | --4,5 | --1,1 |
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
