Архивная публикация 2002 года: "Дачный роман"
У директора агрохозяйства "Белая дача", депутата Госдумы Виктора Семенова нет повода дарить цветы своей жене Виктории, президенту компаний "Цветы Белой дачи" и "Русские газоны".Наталья Щербаненко: Вам, Виктория, любая женщина может позавидовать. Вся жизнь -- сплошные цветы.
Виктория Семенова: Я уже в пять лет знала названия всех цветов по латыни, меня бабушка научила. У нас был маленький дом на юге Украины и чудный сад. В нем росли, наверное, все цветы, какие можно представить. У нас был культ красоты -- обеденный стол, например, всегда накрывали белой скатертью, хотя жили мы без особого достатка. Вся это отдельно взятая красота на нашем участке была вопреки обстоятельствам -- рядом находился металлургический комбинат, и с экологией не все было в порядке. Я думаю, это сила бабушкиной души и ее любовь к цветам помогала.
Н.Щ.: Ученые считают растения живыми существами, которые, конечно, не говорят, но все слышат. Вы знаете, на каком языке с цветами разговаривать?
В.С.: Мне бабушка говорила: тебе стоит палку в землю воткнуть -- и она зацветет. Мне иногда кажется, что цветы я чувствую даже лучше, чем людей. Вот меня часто спрашивают, как ухаживать за цветами? Да разговаривать с ними надо ласково! У меня на фирме одних однолетников десять миллионов, многолетников больше миллиона, и я каждый цветочек люблю.
Н.Щ.: Виктория, вы, должно быть, мужчин в неловкое положение ставите. Какие, интересно, букеты они должны дарить женщине, которая цветы меряет миллионами штук?
В.С.: Цветы мне, действительно, дарят не часто. Чем, говорят, вас можно удивить? А вот муж никогда не дарит цветов совсем по другой причине. Он, очевидно наблюдая за своими знакомыми, полагает, что муж бежит к жене с букетом, чтобы замолить свои грехи. И когда я говорю Виктору, что неплохо было бы родной жене хоть раз подарить цветы, он отвечает: "Радуйся, что у меня нет для этого повода".
Н.Щ.: А как вы с мужем познакомились?
В.С.: Мы с Виктором поступили на один курс в Тимирязевскую академию. Если бы мне кто сказал тогда, что я выйду за него замуж -- ни за что бы не поверила. У меня были взрослые серьезные поклонники. А Виктор -- с другого полюса. Когда мы поженились, нам говорили, что мы не проживем вместе и месяца. В следующем году у нас серебряная свадьба.
Н.Щ.: Так когда же все-таки вы на человека с другого полюса внимание обратили?
В.С.: В Виктора влюбилась моя подружка, соседка по комнате в общежитии. Я ей еще говорила: ну что ты в нем нашла, худенький, рыженький. Как-то она мне вдруг сообщает: "Знаешь, Вита, я тебя не виню. Но сердце Виктора принадлежит тебе".
Н.Щ.: То есть при более пристальном рассмотрении оказалось, что...
В.С.: ...у Виктора очень сильное мужское начало. Ему и сейчас удается меня на место поставить. Мне вообще кажется, что, как бы самостоятельна и амбициозна женщина ни была, ей непременно нужен рядом мужчина, который бы ею руководил.
Я отошла от своих взрослых друзей и стала единственной девушкой в компании "хулиганов" и "бандитов". Хулиганами в институте считались продвинутые ребята, у которых была большая внутренняя свобода на фоне отсутствия свободы общей. Вот вам один пример: у Виктора единственная тройка в дипломе по политэкономии, хотя он шел на красный диплом. Преподаватель, убежденный такой коммунист, спросил, что он думает о фильме "Гараж". Виктор ответил, что считает фильм гениальным. Для того, чтобы получить пятерку, полагалось сказать, что режиссер перегнул палку.
Виктор мне объяснял: "Я всегда говорю человеку все, как есть. После этого меня или выгонят из кабинета или я буду лучшим партнером этого человека".
Н.Щ.: Ваше отношение к материальному благополучию -- тогда и сейчас?
В.С.: Сейчас финансовый вопрос в семье двух преуспевающих людей не стоит. Но у нас всегда было своеобразное отношение к деньгам. Мы получали повышенную стипендию -- 46 рублей. Однажды Виктор подарил мне джинсы Wrangler -- темно-синие, с зеленой строчкой. То есть деньги мы тратили не на самое необходимое, а на то, о чем мечтали. У нас в комнате из мебели было две кровати, наша и детская, вещи висели на гвоздиках. Так вот мы с какой-то премии вместо шкафа купили музыкальный центр.
У нас всегда был полон дом гостей, готовила я буквально тазиками и ведрами. Занавесочки шила, свитера и кофты на всех вязала.
Н.Щ.: Повезло вашему мужу.
В.С.: До 36 лет моя жизнь выражалась двумя словами -- дети и дом. Я была профессиональной домохозяйкой. То есть работала, конечно, но мысли были только о семье. Когда я смотрю на фотографии того времени, на женщину с длинными кудрявыми волосами, поверить не могу, что это я.
Н.Щ.: И как же произошло волшебное превращение примерной домохозяйки в преуспевающую бизнес-вумен?
В.С.: Совершенно неожиданно, честно слово. Мой муж к тому времени стал руководителем агрохозяйства "Белая дача" -- первым директором, которого выбрал сам коллектив. Как-то, вернувшись из командировки в Канаду, рассказал мне о семейном цветочном бизнесе. И тут вдруг, именно вдруг, мне раньше это и в голову не приходило, я сказала Виктору, что хочу профессионально заняться цветами и открыть цветочный магазин. Муж согласился и выделил мне крошечное помещение под магазин. Работали со мной пять человек. Машину приятели собрали из трех старых. В этой оригинальной "Волге" руль буквально отваливался иногда в дороге: мы в ней и саженцы перевозили, и горшочки с землей, и корзинки. Я стала заниматься фитодизайном, флористикой, тогда это у нас было в новинку на фоне снопоподобных букетов в целлофане с бантиками. Довольно быстро наш магазинчик "Цветы Белой дачи" стал известен в Москве и места стало не хватать.
Н.Щ.: Имя Виктора Семенова, известного предпринимателя, тогда министра сельского хозяйства, должно быть, помогло компании его жены встать на ноги?
В.С.: Мне часто приходилось слышать, что у меня за спиной стоит муж. Но мне меньше всего хотелось бы, что нас заподозрили в том, что "Белая дача" лоббирует мои интересы или делает какие-то скидки.
Н.Щ.: "Русские газоны" с чего начались?
В.С.: В 1996 году мы получили заказ на озеленение небольшого участка окружной дороги. В сжатые сроки все выполнили на ура -- сеяли траву вручную. Прихожу я на совещание строителей МКАД, там одни мужики собрались, лексика кругом ненормативная, в общем, вы себе представляете. И тут руководитель строительства говорит: "Семенова, еще 16 километров сделаете?" "Сделаем!" -- отвечаю. А сама думаю: ну сколько же можно работать лопатой, на дворе-то конец двадцатого века. Из очередной поездки в Канаду привезла технологию производства рулонных газонов. Сейчас наши партнеры -- крупнейшие фирмы в Канаде, так что техническая сторона у нас в порядке.
Н.Щ.: Вас, наверное, часто просят, что называется, по знакомству, на дачных участках цветочки посадить.
В.С.: В первый же день работы Госдумы в новом сезоне к мужу подошли несколько коллег, на предмет этих самых посадок. Виктор ответил: "Все сделаем, но в порядке общей очереди".
Н.Щ.: Ваши дети по стопам родителей пошли, будет кому бизнес передавать?
В.С.: Сын в этом году поступил в МГУ на экономический факультет. У него настоящая менеджерская хватка: за полгода поменял три мобильных телефона, не взяв у нас не копейки. Он сам о чем-то договаривается, решает, что выгодно, как лучше.
Дочка Наташа, ей 23 года, работает маркетологом в "Цветах Белой дачи". Она восемь лет жила за рубежом -- было время, когда вокруг земель Белой дачи шла нешуточная борьба, и мы в целях безопасности решили дочку спрятать. Она училась в колледже в Ричмонде, штате Вирджиния. Английский знает в совершенстве, у нее не русский акцент, а южноамериканский.
Н.Щ.: А что же она в Россию вернулась? Обычно ведь те, кто там учатся, там и работать и жить остаются?
В.С.: Дочка говорит, что жить там никогда не сможет. Она считает Америку потерянной страной в плане духовности и человеческих отношений.
Н.Щ.: Вы руку на пульсе у детей держите?
В.С.: Мы с мужем считаем, что самое страшное, это потерять связь с детьми. Чем старше они становятся, тем эта связочка тоньше. Мы никогда над ними не тряслись. Виктор с сыном много путешествовали, на Камчатке, на Тибете. Я когда постфактум узнавала, где они были и чем рисковали, чуть в обморок не падала. Антон в десять лет ходил с отцом на волка, через два года на медведя. Как бы страшно мне тогда ни было, сейчас понимаю, что благодаря столь жесткому, отчасти экстремальному воспитанию наш сын вырос мужчиной. Мне иногда кажется, что он самый взрослый в нашей семье.
Мы сейчас живем за городом, а дети в Москве. Они у нас с юмором, звонят, например, и говорят: "Мама, мы хотим тебя за твой счет пригласить поужинать".
Н.Щ.: Вы себя продвинутыми родителями считаете?
В.С.: Мы те родители, которые до сих пор ходят с детьми в ночные клубы на дискотеки. Про наших детей говорят: "Один -- прикол, второй -- полный прикол". Так вот когда мы с ними иногда появляемся в ночном клубе, они говорят друзьям: "Скажите спасибо, что мы бабушку с дедушкой не привели".
Н.Щ.: Вы с мужем легки на подъем?
В.С.: Виктор точно легок, а я сначала сопротивляюсь, но потом соглашаюсь. Все идеи у мужа возникают внезапно. Вечером он, например, сообщает, что завтра мы едем на рыбалку, жить будем в палатках, надо не забыть спасательные жилеты купить. И ничего, что меня в лицо укусит оса, и я не буду знать, как теперь быть -- мне ведь завтра на правительстве доклад делать. Это пустяки по сравнению с настоящим приключением, которое умеет придумать и организовать мой муж, такое не забывается.
Н.Щ.: А спокойно вы когда-нибудь отдыхаете?
В.С.: У нас дом в Тверской области, в дремучем лесу, мы туда на выходные дни уезжаем. Мы с мужем одинаково обожаем природу. Правда, Виктору больше нравится лес и река, а я человек ландшафтный, садово-парковый. Мне интересно быть с самой собой и с цветами.
Н.Щ.: Рабочие проблемы на кухне обсуждаете?
В.С.: Да, к сожалению. Хотя и понимаю, что нужно с этим завязывать.
Н.Щ.: Муж не ругает вас, что вы слишком много времени работе посвящаете?
В.С.: Было время, когда Виктор говорил, что я избавилась от дома. И даже ставил перед выбором: я или работа. Я объясняла, что если оставлю свое дело, то сломаюсь. И очень благодарна, что он позволил мне остаться собой. Мы с Виктором пережили кризисный -- сорокалетний -- период, и как мне кажется, наши отношения стали лучше. Конечно, любой мужик мечтает о домашнем уюте и жене у плиты. Но, как не парадоксально, именно такая модель семьи, увы, часто приводит к разводу. Мужчина-то растет, развивается, а женщина?
Н.Щ.: А если женщина перерастает мужа, что тогда?
В.С.: Виктор говорит, что семья, в которой муж ниже своей второй половины социально и материально, неправильная. Пожалуй, я с ним согласна.
У директора агрохозяйства "Белая дача", депутата Госдумы Виктора Семенова нет повода дарить цветы своей жене Виктории, президенту компаний "Цветы Белой дачи" и "Русские газоны".Наталья Щербаненко: Вам, Виктория, любая женщина может позавидовать. Вся жизнь -- сплошные цветы.
Виктория Семенова: Я уже в пять лет знала названия всех цветов по латыни, меня бабушка научила. У нас был маленький дом на юге Украины и чудный сад. В нем росли, наверное, все цветы, какие можно представить. У нас был культ красоты -- обеденный стол, например, всегда накрывали белой скатертью, хотя жили мы без особого достатка. Вся это отдельно взятая красота на нашем участке была вопреки обстоятельствам -- рядом находился металлургический комбинат, и с экологией не все было в порядке. Я думаю, это сила бабушкиной души и ее любовь к цветам помогала.
Н.Щ.: Ученые считают растения живыми существами, которые, конечно, не говорят, но все слышат. Вы знаете, на каком языке с цветами разговаривать?
В.С.: Мне бабушка говорила: тебе стоит палку в землю воткнуть -- и она зацветет. Мне иногда кажется, что цветы я чувствую даже лучше, чем людей. Вот меня часто спрашивают, как ухаживать за цветами? Да разговаривать с ними надо ласково! У меня на фирме одних однолетников десять миллионов, многолетников больше миллиона, и я каждый цветочек люблю.
Н.Щ.: Виктория, вы, должно быть, мужчин в неловкое положение ставите. Какие, интересно, букеты они должны дарить женщине, которая цветы меряет миллионами штук?
В.С.: Цветы мне, действительно, дарят не часто. Чем, говорят, вас можно удивить? А вот муж никогда не дарит цветов совсем по другой причине. Он, очевидно наблюдая за своими знакомыми, полагает, что муж бежит к жене с букетом, чтобы замолить свои грехи. И когда я говорю Виктору, что неплохо было бы родной жене хоть раз подарить цветы, он отвечает: "Радуйся, что у меня нет для этого повода".
Н.Щ.: А как вы с мужем познакомились?
В.С.: Мы с Виктором поступили на один курс в Тимирязевскую академию. Если бы мне кто сказал тогда, что я выйду за него замуж -- ни за что бы не поверила. У меня были взрослые серьезные поклонники. А Виктор -- с другого полюса. Когда мы поженились, нам говорили, что мы не проживем вместе и месяца. В следующем году у нас серебряная свадьба.
Н.Щ.: Так когда же все-таки вы на человека с другого полюса внимание обратили?
В.С.: В Виктора влюбилась моя подружка, соседка по комнате в общежитии. Я ей еще говорила: ну что ты в нем нашла, худенький, рыженький. Как-то она мне вдруг сообщает: "Знаешь, Вита, я тебя не виню. Но сердце Виктора принадлежит тебе".
Н.Щ.: То есть при более пристальном рассмотрении оказалось, что...
В.С.: ...у Виктора очень сильное мужское начало. Ему и сейчас удается меня на место поставить. Мне вообще кажется, что, как бы самостоятельна и амбициозна женщина ни была, ей непременно нужен рядом мужчина, который бы ею руководил.
Я отошла от своих взрослых друзей и стала единственной девушкой в компании "хулиганов" и "бандитов". Хулиганами в институте считались продвинутые ребята, у которых была большая внутренняя свобода на фоне отсутствия свободы общей. Вот вам один пример: у Виктора единственная тройка в дипломе по политэкономии, хотя он шел на красный диплом. Преподаватель, убежденный такой коммунист, спросил, что он думает о фильме "Гараж". Виктор ответил, что считает фильм гениальным. Для того, чтобы получить пятерку, полагалось сказать, что режиссер перегнул палку.
Виктор мне объяснял: "Я всегда говорю человеку все, как есть. После этого меня или выгонят из кабинета или я буду лучшим партнером этого человека".
Н.Щ.: Ваше отношение к материальному благополучию -- тогда и сейчас?
В.С.: Сейчас финансовый вопрос в семье двух преуспевающих людей не стоит. Но у нас всегда было своеобразное отношение к деньгам. Мы получали повышенную стипендию -- 46 рублей. Однажды Виктор подарил мне джинсы Wrangler -- темно-синие, с зеленой строчкой. То есть деньги мы тратили не на самое необходимое, а на то, о чем мечтали. У нас в комнате из мебели было две кровати, наша и детская, вещи висели на гвоздиках. Так вот мы с какой-то премии вместо шкафа купили музыкальный центр.
У нас всегда был полон дом гостей, готовила я буквально тазиками и ведрами. Занавесочки шила, свитера и кофты на всех вязала.
Н.Щ.: Повезло вашему мужу.
В.С.: До 36 лет моя жизнь выражалась двумя словами -- дети и дом. Я была профессиональной домохозяйкой. То есть работала, конечно, но мысли были только о семье. Когда я смотрю на фотографии того времени, на женщину с длинными кудрявыми волосами, поверить не могу, что это я.
Н.Щ.: И как же произошло волшебное превращение примерной домохозяйки в преуспевающую бизнес-вумен?
В.С.: Совершенно неожиданно, честно слово. Мой муж к тому времени стал руководителем агрохозяйства "Белая дача" -- первым директором, которого выбрал сам коллектив. Как-то, вернувшись из командировки в Канаду, рассказал мне о семейном цветочном бизнесе. И тут вдруг, именно вдруг, мне раньше это и в голову не приходило, я сказала Виктору, что хочу профессионально заняться цветами и открыть цветочный магазин. Муж согласился и выделил мне крошечное помещение под магазин. Работали со мной пять человек. Машину приятели собрали из трех старых. В этой оригинальной "Волге" руль буквально отваливался иногда в дороге: мы в ней и саженцы перевозили, и горшочки с землей, и корзинки. Я стала заниматься фитодизайном, флористикой, тогда это у нас было в новинку на фоне снопоподобных букетов в целлофане с бантиками. Довольно быстро наш магазинчик "Цветы Белой дачи" стал известен в Москве и места стало не хватать.
Н.Щ.: Имя Виктора Семенова, известного предпринимателя, тогда министра сельского хозяйства, должно быть, помогло компании его жены встать на ноги?
В.С.: Мне часто приходилось слышать, что у меня за спиной стоит муж. Но мне меньше всего хотелось бы, что нас заподозрили в том, что "Белая дача" лоббирует мои интересы или делает какие-то скидки.
Н.Щ.: "Русские газоны" с чего начались?
В.С.: В 1996 году мы получили заказ на озеленение небольшого участка окружной дороги. В сжатые сроки все выполнили на ура -- сеяли траву вручную. Прихожу я на совещание строителей МКАД, там одни мужики собрались, лексика кругом ненормативная, в общем, вы себе представляете. И тут руководитель строительства говорит: "Семенова, еще 16 километров сделаете?" "Сделаем!" -- отвечаю. А сама думаю: ну сколько же можно работать лопатой, на дворе-то конец двадцатого века. Из очередной поездки в Канаду привезла технологию производства рулонных газонов. Сейчас наши партнеры -- крупнейшие фирмы в Канаде, так что техническая сторона у нас в порядке.
Н.Щ.: Вас, наверное, часто просят, что называется, по знакомству, на дачных участках цветочки посадить.
В.С.: В первый же день работы Госдумы в новом сезоне к мужу подошли несколько коллег, на предмет этих самых посадок. Виктор ответил: "Все сделаем, но в порядке общей очереди".
Н.Щ.: Ваши дети по стопам родителей пошли, будет кому бизнес передавать?
В.С.: Сын в этом году поступил в МГУ на экономический факультет. У него настоящая менеджерская хватка: за полгода поменял три мобильных телефона, не взяв у нас не копейки. Он сам о чем-то договаривается, решает, что выгодно, как лучше.
Дочка Наташа, ей 23 года, работает маркетологом в "Цветах Белой дачи". Она восемь лет жила за рубежом -- было время, когда вокруг земель Белой дачи шла нешуточная борьба, и мы в целях безопасности решили дочку спрятать. Она училась в колледже в Ричмонде, штате Вирджиния. Английский знает в совершенстве, у нее не русский акцент, а южноамериканский.
Н.Щ.: А что же она в Россию вернулась? Обычно ведь те, кто там учатся, там и работать и жить остаются?
В.С.: Дочка говорит, что жить там никогда не сможет. Она считает Америку потерянной страной в плане духовности и человеческих отношений.
Н.Щ.: Вы руку на пульсе у детей держите?
В.С.: Мы с мужем считаем, что самое страшное, это потерять связь с детьми. Чем старше они становятся, тем эта связочка тоньше. Мы никогда над ними не тряслись. Виктор с сыном много путешествовали, на Камчатке, на Тибете. Я когда постфактум узнавала, где они были и чем рисковали, чуть в обморок не падала. Антон в десять лет ходил с отцом на волка, через два года на медведя. Как бы страшно мне тогда ни было, сейчас понимаю, что благодаря столь жесткому, отчасти экстремальному воспитанию наш сын вырос мужчиной. Мне иногда кажется, что он самый взрослый в нашей семье.
Мы сейчас живем за городом, а дети в Москве. Они у нас с юмором, звонят, например, и говорят: "Мама, мы хотим тебя за твой счет пригласить поужинать".
Н.Щ.: Вы себя продвинутыми родителями считаете?
В.С.: Мы те родители, которые до сих пор ходят с детьми в ночные клубы на дискотеки. Про наших детей говорят: "Один -- прикол, второй -- полный прикол". Так вот когда мы с ними иногда появляемся в ночном клубе, они говорят друзьям: "Скажите спасибо, что мы бабушку с дедушкой не привели".
Н.Щ.: Вы с мужем легки на подъем?
В.С.: Виктор точно легок, а я сначала сопротивляюсь, но потом соглашаюсь. Все идеи у мужа возникают внезапно. Вечером он, например, сообщает, что завтра мы едем на рыбалку, жить будем в палатках, надо не забыть спасательные жилеты купить. И ничего, что меня в лицо укусит оса, и я не буду знать, как теперь быть -- мне ведь завтра на правительстве доклад делать. Это пустяки по сравнению с настоящим приключением, которое умеет придумать и организовать мой муж, такое не забывается.
Н.Щ.: А спокойно вы когда-нибудь отдыхаете?
В.С.: У нас дом в Тверской области, в дремучем лесу, мы туда на выходные дни уезжаем. Мы с мужем одинаково обожаем природу. Правда, Виктору больше нравится лес и река, а я человек ландшафтный, садово-парковый. Мне интересно быть с самой собой и с цветами.
Н.Щ.: Рабочие проблемы на кухне обсуждаете?
В.С.: Да, к сожалению. Хотя и понимаю, что нужно с этим завязывать.
Н.Щ.: Муж не ругает вас, что вы слишком много времени работе посвящаете?
В.С.: Было время, когда Виктор говорил, что я избавилась от дома. И даже ставил перед выбором: я или работа. Я объясняла, что если оставлю свое дело, то сломаюсь. И очень благодарна, что он позволил мне остаться собой. Мы с Виктором пережили кризисный -- сорокалетний -- период, и как мне кажется, наши отношения стали лучше. Конечно, любой мужик мечтает о домашнем уюте и жене у плиты. Но, как не парадоксально, именно такая модель семьи, увы, часто приводит к разводу. Мужчина-то растет, развивается, а женщина?
Н.Щ.: А если женщина перерастает мужа, что тогда?
В.С.: Виктор говорит, что семья, в которой муж ниже своей второй половины социально и материально, неправильная. Пожалуй, я с ним согласна.
НАТАЛЬЯ ЩЕРБАНЕНКО
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
