Архивная публикация 2005 года: "Дело: шьют"
В октябре прошел фестиваль индустрии моды «Бархатные сезоны в Сочи» и две Недели моды в столице — Russian Fashion Week (Васильевский спуск) и Неделя моды в Москве (Гостиный Двор). Главный итог: в России понятия «дизайн» и «промышленность» пока плохо сочетаются.Серая правда жизни
Выставка достижений легкой промышленности показала, что российская мода похожа на лошадь в болоте — то голова увязнет, то ноги. Если есть дизайн — нет больших продаж, а если одежда продается, она не может похвастаться передовым дизайном.
У российской моды, как и любой другой, две составляющие — эстетическая и коммерческая. Эстетикой, «надводной частью айсберга», занимаются дизайнеры, а коммерцией — легкая промышленность, маркетинг и торговля. Годовой оборот российского рынка одежды составляет $23—25 млрд. При этом его большая часть (70%, по оценкам Fashion Consulting Group, 50% — по ABARUS Market Research) является «серой». Одежду либо нелегально шьют (умело скрывая доходы от налоговой инспекции, многие предприятия зарабатывают в 5—6 раз больше, чем пишут в документах), либо нелегально ввозят из Китая, Турции и других «модных» стран.
Благодаря импорту российский рынок растет как на дрожжах — примерно на 25% в год, а отечественные предприятия за последние три года выпустили на 12,7% меньше штанов, рубашек и курток.
На рынке сейчас сложилась такая ситуация, что многим российским компаниям выгоднее отшиваться в Китае. А доходы от китайской части производства пускают на развитие так называемых имиджевых линий российских производителей. К примеру, у компании EDMINS есть фабрика в Торжке, которая, по словам гендиректора компании Евгения Цивина, шьет дорогие перчатки не хуже итальянцев и в несколько раз дешевле (в рознице — примерно 2 тыс. рублей). Но он признается: «Мы не могли бы выжить за счет этой линии, поэтому выпускаем еще чемоданы, зонты, другие аксессуары. В гипермаркеты под другим брендом поставляем перчатки, которые производим в Китае. Я и сам до конца не понимаю, каким образом их себестоимость получается настолько низкой, что в рознице кожаная пара стоит порядка 150 рублей».
Сложившаяся ситуация не устраивает российских производителей. Как им составить реальную конкуренцию Западу и Востоку, обсуждалось в деловой части программы ежегодного fashion-фестиваля «Бархатные сезоны в Сочи» (на нем, кстати, вручаются национальные премии в сфере индустрии моды). «Если бы российская промышленность выпускала 30% товаров на рынке, чего мы не наблюдаем, то при 10-процентной налоговой ставке страна получала бы более $600 млн. ежегодно в виде налогов, — прикидывает президент группы компаний «ГОТА» Александр Оносовский. — Легче всего просто махнуть рукой и сказать, что у нас никто ничего не умеет делать. В действительности это не так, но нормальное развитие отрасли на сегодня отсутствует, и поскольку практически никто ею не руководит, она должна самоуправляться, чем мы и занимаемся на «Бархатных сезонах в Сочи».
Радужная сказка подиума
Официально профессия дизайнера одежды в России появилась лишь год назад, поэтому неудивительно, что в нашей стране выражение «индустрия моды» вызывает, скорее, недоумение. Отечественная дизайнерская одежда, по данным КОМКОНа, занимает лишь 3,5% российского fashion-рынка. При этом цены на вещи от Алены Ахмадуллиной, к примеру, не ниже, чем в западных брендовых магазинах: брюки стоят от 300 евро, куртки — от 500, пальто — до 1 тыс. Российские кутюрье спешат заявить о себе на Западе. Дизайнерский дуэт Nina Donis показывался на Лондонской неделе моды и в миланском шоуруме Daniele Ghiselli, марка alenaakhmadullina продается в парижском шоуруме MC2 и миланском GIBO, в Японии интересуются Дарьей Разумихиной. Но о количестве продаж косвенно свидетельствуют слова Алекса Погребного, дизайнера любимого москвичами литовского дуэта A&V: «В Москве мы продаем 50 моделей в сезон».
Этой осенью Алена Ахмадуллина и Игорь Чапурин стали первыми российскими дизайнерами, которых включили в основное расписание Парижской недели pret-a-porter. Оценить это эпохальное событие можно будет только через 3—4 сезона, в случае, если их показы станут регулярными. Пока же, по выражению генерального продюсера Russian Fashion Week Александра Шумского, интерес западных специалистов к нашим модельерам скорее культурологический, чем коммерческий.
Неделя моды в Москве заключила договор о сотрудничестве с International Managment Group (направление — организация и продюсирование международных Недель моды). Russian Fashion Week уже второй сезон сотрудничает с Национальной палатой моды Италии и в ответ на проведение «итальянского» дня в рамках RFW планирует представить нескольких российских дизайнеров на Миланской неделе моды. «Но надо быть реалистами: скорее всего, это состоится не в следующем сезоне, а через год, и показ будет коллективным», — говорит Александр Шумский. Он рекомендует дизайнерам не ждать, пока придет добрый байер и сделает предложение, от которого нельзя отказаться, а, используя помощь RFW в качестве площадки, самим искать инвесторов и производителей.
Однако дизайнеры не всегда стремятся к тиражам промышленного масштаба. Например, популярное среди российских шоу-звезд трио Fresh Art смело заявляет, что вообще не имеет отношения к моде. Украинский дизайнер Виктор Анисимов уверяет, что счастлив, поскольку имеет спонсора, который не лезет в творческий процесс и позволяет «подопечному» делать все, что тот пожелает. Но считать моду «занятием по вдохновению» легкомысленно. Директор марки alenaakhmadullina Аркадий Волк уверен: «Мода — во многом прикладная область, где от искусства художника остается 10—15%, а в остальном должна учитываться коммерческая сторона».
«Будущее за Китаем» Вячеслав Зайцев, модельер, президент фестиваля «Бархатные сезоны в Сочи»: — Россия может что-нибудь противопоставить Китаю в текстильной промышленности? — Ничего. Мы все потеряли. Сейчас некоторые молодые бизнесмены пытаются быть патриотами: закупают новое оборудование, создают цеха, приглашают молодых художников, что-то пытаются сделать, и иногда получается. Но это не индустрия. — Выход — размещение производства в Китае? — Конечно. Об этом кричат все крупнейшие мировые компании. Остались единицы, кто этого пока не делает. И напрасно, потому что будущее за Китаем. Это лавина. И очень дешевая продукция. — А качественная ли? — В 1991 году в Китае меня поразили нищета и отсутствие культуры производства. Через 10 лет я посетил там несколько предприятий, которые были организованы китайцами, пожившими в Америке. Я увидел высочайшую организацию производства и новейшее европейское оборудование, которое помогали осваивать специалисты из Италии, Германии, Швеции. Ничего подобного по размаху я не видел в Европе. Качество китайских изделий невероятно выросло. Я хотел бы создать молодежную фирму и выйти на российский рынок, используя базу Китая. Но пока я не могу контролировать качество производства: меня предупредили, что для этого там должен работать «мой человек». — В чем отличие «Бархатных сезонов в Сочи» от столичных Недель моды? — Основная задача Недель моды — показать как можно больше дизайнеров и обеспечить им информационную поддержку. Участнику Недели не нужно особо стараться, потому что нет объективных оценок — в отличие от Запада, где любую новую идею профессионалы подробно обсуждают. Показы ориентированы только на зрителей. Некоторые дизайнеры зарабатывают тем, что принимают заказы и шьют вещи. Но это все не промышленность. Промышленных предприятий на Неделях очень мало, в отличие от фестиваля в Сочи. Там показы — не главное, важнее деловые встречи, на которых решаются реальные проблемы отрасли. |
В октябре прошел фестиваль индустрии моды «Бархатные сезоны в Сочи» и две Недели моды в столице — Russian Fashion Week (Васильевский спуск) и Неделя моды в Москве (Гостиный Двор). Главный итог: в России понятия «дизайн» и «промышленность» пока плохо сочетаются.Серая правда жизни
Выставка достижений легкой промышленности показала, что российская мода похожа на лошадь в болоте — то голова увязнет, то ноги. Если есть дизайн — нет больших продаж, а если одежда продается, она не может похвастаться передовым дизайном.
У российской моды, как и любой другой, две составляющие — эстетическая и коммерческая. Эстетикой, «надводной частью айсберга», занимаются дизайнеры, а коммерцией — легкая промышленность, маркетинг и торговля. Годовой оборот российского рынка одежды составляет $23—25 млрд. При этом его большая часть (70%, по оценкам Fashion Consulting Group, 50% — по ABARUS Market Research) является «серой». Одежду либо нелегально шьют (умело скрывая доходы от налоговой инспекции, многие предприятия зарабатывают в 5—6 раз больше, чем пишут в документах), либо нелегально ввозят из Китая, Турции и других «модных» стран.
Благодаря импорту российский рынок растет как на дрожжах — примерно на 25% в год, а отечественные предприятия за последние три года выпустили на 12,7% меньше штанов, рубашек и курток.
На рынке сейчас сложилась такая ситуация, что многим российским компаниям выгоднее отшиваться в Китае. А доходы от китайской части производства пускают на развитие так называемых имиджевых линий российских производителей. К примеру, у компании EDMINS есть фабрика в Торжке, которая, по словам гендиректора компании Евгения Цивина, шьет дорогие перчатки не хуже итальянцев и в несколько раз дешевле (в рознице — примерно 2 тыс. рублей). Но он признается: «Мы не могли бы выжить за счет этой линии, поэтому выпускаем еще чемоданы, зонты, другие аксессуары. В гипермаркеты под другим брендом поставляем перчатки, которые производим в Китае. Я и сам до конца не понимаю, каким образом их себестоимость получается настолько низкой, что в рознице кожаная пара стоит порядка 150 рублей».
Сложившаяся ситуация не устраивает российских производителей. Как им составить реальную конкуренцию Западу и Востоку, обсуждалось в деловой части программы ежегодного fashion-фестиваля «Бархатные сезоны в Сочи» (на нем, кстати, вручаются национальные премии в сфере индустрии моды). «Если бы российская промышленность выпускала 30% товаров на рынке, чего мы не наблюдаем, то при 10-процентной налоговой ставке страна получала бы более $600 млн. ежегодно в виде налогов, — прикидывает президент группы компаний «ГОТА» Александр Оносовский. — Легче всего просто махнуть рукой и сказать, что у нас никто ничего не умеет делать. В действительности это не так, но нормальное развитие отрасли на сегодня отсутствует, и поскольку практически никто ею не руководит, она должна самоуправляться, чем мы и занимаемся на «Бархатных сезонах в Сочи».
Радужная сказка подиума
Официально профессия дизайнера одежды в России появилась лишь год назад, поэтому неудивительно, что в нашей стране выражение «индустрия моды» вызывает, скорее, недоумение. Отечественная дизайнерская одежда, по данным КОМКОНа, занимает лишь 3,5% российского fashion-рынка. При этом цены на вещи от Алены Ахмадуллиной, к примеру, не ниже, чем в западных брендовых магазинах: брюки стоят от 300 евро, куртки — от 500, пальто — до 1 тыс. Российские кутюрье спешат заявить о себе на Западе. Дизайнерский дуэт Nina Donis показывался на Лондонской неделе моды и в миланском шоуруме Daniele Ghiselli, марка alenaakhmadullina продается в парижском шоуруме MC2 и миланском GIBO, в Японии интересуются Дарьей Разумихиной. Но о количестве продаж косвенно свидетельствуют слова Алекса Погребного, дизайнера любимого москвичами литовского дуэта A&V: «В Москве мы продаем 50 моделей в сезон».
Этой осенью Алена Ахмадуллина и Игорь Чапурин стали первыми российскими дизайнерами, которых включили в основное расписание Парижской недели pret-a-porter. Оценить это эпохальное событие можно будет только через 3—4 сезона, в случае, если их показы станут регулярными. Пока же, по выражению генерального продюсера Russian Fashion Week Александра Шумского, интерес западных специалистов к нашим модельерам скорее культурологический, чем коммерческий.
Неделя моды в Москве заключила договор о сотрудничестве с International Managment Group (направление — организация и продюсирование международных Недель моды). Russian Fashion Week уже второй сезон сотрудничает с Национальной палатой моды Италии и в ответ на проведение «итальянского» дня в рамках RFW планирует представить нескольких российских дизайнеров на Миланской неделе моды. «Но надо быть реалистами: скорее всего, это состоится не в следующем сезоне, а через год, и показ будет коллективным», — говорит Александр Шумский. Он рекомендует дизайнерам не ждать, пока придет добрый байер и сделает предложение, от которого нельзя отказаться, а, используя помощь RFW в качестве площадки, самим искать инвесторов и производителей.
Однако дизайнеры не всегда стремятся к тиражам промышленного масштаба. Например, популярное среди российских шоу-звезд трио Fresh Art смело заявляет, что вообще не имеет отношения к моде. Украинский дизайнер Виктор Анисимов уверяет, что счастлив, поскольку имеет спонсора, который не лезет в творческий процесс и позволяет «подопечному» делать все, что тот пожелает. Но считать моду «занятием по вдохновению» легкомысленно. Директор марки alenaakhmadullina Аркадий Волк уверен: «Мода — во многом прикладная область, где от искусства художника остается 10—15%, а в остальном должна учитываться коммерческая сторона».
«Будущее за Китаем» Вячеслав Зайцев, модельер, президент фестиваля «Бархатные сезоны в Сочи»: — Россия может что-нибудь противопоставить Китаю в текстильной промышленности? — Ничего. Мы все потеряли. Сейчас некоторые молодые бизнесмены пытаются быть патриотами: закупают новое оборудование, создают цеха, приглашают молодых художников, что-то пытаются сделать, и иногда получается. Но это не индустрия. — Выход — размещение производства в Китае? — Конечно. Об этом кричат все крупнейшие мировые компании. Остались единицы, кто этого пока не делает. И напрасно, потому что будущее за Китаем. Это лавина. И очень дешевая продукция. — А качественная ли? — В 1991 году в Китае меня поразили нищета и отсутствие культуры производства. Через 10 лет я посетил там несколько предприятий, которые были организованы китайцами, пожившими в Америке. Я увидел высочайшую организацию производства и новейшее европейское оборудование, которое помогали осваивать специалисты из Италии, Германии, Швеции. Ничего подобного по размаху я не видел в Европе. Качество китайских изделий невероятно выросло. Я хотел бы создать молодежную фирму и выйти на российский рынок, используя базу Китая. Но пока я не могу контролировать качество производства: меня предупредили, что для этого там должен работать «мой человек». — В чем отличие «Бархатных сезонов в Сочи» от столичных Недель моды? — Основная задача Недель моды — показать как можно больше дизайнеров и обеспечить им информационную поддержку. Участнику Недели не нужно особо стараться, потому что нет объективных оценок — в отличие от Запада, где любую новую идею профессионалы подробно обсуждают. Показы ориентированы только на зрителей. Некоторые дизайнеры зарабатывают тем, что принимают заказы и шьют вещи. Но это все не промышленность. Промышленных предприятий на Неделях очень мало, в отличие от фестиваля в Сочи. Там показы — не главное, важнее деловые встречи, на которых решаются реальные проблемы отрасли. |
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
