Архивная публикация 2007 года: "«ДИАЛОГ МЕЖДУ БИЗНЕСОМ И ВЛАСТЬЮ»"

Президентские и парламентские выборы всегда провоцируют неопределенность в отношениях бизнеса и власти в России. С одной стороны, создается ощущение «временщика» у ряда чиновников, с другой —это мешает большинству российских компаний строить долгосрочные планы по развитию бизнеса.Что мешает эффективной работе бизнеса с государственными институтами?
Сергей Литовченко, исполнительный директор Ассоциации менеджеров России: «Мы не знаем, что будет в России через год после выборов. Никогда так не говорят о Китае, Индии, о многих других странах. Почему так? Никто не интересуется, что будет с Китаем через год, а интересуются тем, что будет с ним через десять, через двадцать лет. А про Россию — всегда, причем бог с ними, с иностранцами, — мы сами задаем себе глупые вопросы. Нет предсказуемости. Но предсказуемость сама по себе в отдельности — очень опасная вещь. Она может быть и тоталитарного свойства: все расписано, регламентировано, понятно. А что на самом деле мешает? Отсутствие стабильности. Почему нет стабильности в современной зарегламентированной государственно-политической жизни в России? Я хочу, чтобы мы знали, что будет с Россией через десять, двадцать лет. Если я не могу ответить на этот вопрос, значит, это и есть непредсказуемость и нестабильность. Как все встали на уши: а что же будет, когда уйдет Путин? — с одной стороны, с другой — оставим Путина по жизни. Такая большая страна не родила героев и не родит их никогда. Этот крик и есть декларация того, что мы на самом деле не имеем страны, будущее которой нам понятно.
Я не верю в разговоры о контролируемости курса следующего президента, даже если это будет ближайший друг нынешнего президента. В этих делах очень много социальных переменных и факторов. Очень много чего может произойти, и все интуитивно это понимают. Поэтому ни на инвестиционном фронте невозможно говорить о России, как о Китае, — терминами десятилетий, ни с точки зрения элит, стоящих у руля, совершенно непонятно, как будут меняться элиты и в связи с этим — правила игры.

Сергей Литовченко руководит деятельностью Ассоциации менеджеров России с 2000 года. С тех пор ассоциация стала одним из ведущих деловых объединений страны, членами которого являются более 1000 руководителей ведущих российских и международных компаний. В 2005 году награжден премией «Персона года» в номинации «Руководитель общественной организации». До прихода в ассоциацию г-н Литовченко многие годы работал в частном бизнесе на различных должностях. В частности, с 1994 года — консультантом в лондонском офисе, а с 1996-го по 1998-й — старшим консультантом в московском офисе компании Accenture, в 1999—2000 годах возглавлял частную консалтинговую компанию V-Logic Consulting. Область специализации — стратегическое управление; отраслевая специализация — межотраслевые холдинги, энергетика, банковский сектор и розничная торговля. В 1998 году находился на государственной службе в должности советника председателя правительства РФ. Окончил с отличием Воронежский государственный университет, экономический факультет (1993). Проходил стажировку в Миддлбери Колледже, США (1990—1991), по программе студенческих обменов Рейган—Горбачев. Прошел программу переподготовки для руководителей высшего звена в Джорджтаунском университете, Вашингтон, США (2005).

Сегодня только на поверхностный взгляд кажется, что все нормально: сильный президент контролирует ситуацию, жестко проводит множество достаточно тяжелых изменений. Казалось бы, все нормально и контролируемо. Как это может измениться? К сожалению, я не дам сверхприземленных рекомендаций, как и никто не даст. Стабильность может возникнуть только при транспарентности элит, при прозрачности их действий и при их конкурентности. Когда есть конкуренция в прозрачном и понятном для общества пространстве, то политическая конкуренция в элитах выбирает лучших. В процессе конкурентной борьбы она создает ответственность перед людьми, обществом, организациями, принципами, и нам никуда не деться от того, как бы ни уговаривали сами себя, что мы — очень тоталитарная культура и любим тоталитарный стиль. Нам никуда не деться от того, что раз во главе управления стоят лучшие люди, то собираются они только путем конкуренции. В бизнесе конкуренция очевидна: и на уровне компаний, и на уровне руководителей, потому что бизнес сам по себе — такое социальное явление, что у руководителя есть показатели его результативности».
Дмитрий Некрасов, генеральный юридический консультант, член совета директоров группы компаний «Веста-СФ», имеет другое мнение по этому вопросу: «Парламентские и президентские выборы, безусловно, оказывают влияние на отношения бизнеса и власти, но эти отношения зависят от уровня бизнеса. Я думаю, выборы не затрагивают интересы малого и среднего бизнеса в России. На уровне крупных федеральных бизнес-структур оказывают влияние федеральные и региональные выборы, но на малом и среднем уровне, разумеется, в меньшей степени. Конечно, многие компании при выходе в регионы сталкиваются с проблемой выстраивания взаимоотношений с местной администрацией. Преодоление административных барьеров возможно при поддержке местных органов власти. При наличии эффективных отношений с органами госвласти успех будет сопутствовать при выходе в регионы. Если же конкретно говорить о строительном бизнесе, которым я занимаюсь, то особого глобального влияния и давления от предстоящих парламентских и президентских выборов я не чувствую».
Сергей Литовченко продолжает: «Если все совпадает, нет никакой борьбы мнений, то нет и развития. Как мы можем быть уверены, что правильные вещи реализуются, если нет свободного глубокого обсуждения, а все обсуждения оркеструются, контролируются. В таких ситуациях общество уходит в себя, не демонстрирует активности, не создает собственных структур. Я глубоко убежден в том, что философия представителей восточных единоборств, где всегда в борьбе побеждает правда, неприменима для общественной и государственно-политической жизни, потому что неравны условия, госаппарат или весь административный ресурс. Когда общество начинает организовывать свои собственные структуры — это есть революционная ситуация. Это называется: все достало, надоели. Есть сильное желание объединиться против кого-то. Но происходит это, как правило, в очень тяжелых обстоятельствах. Пока до этих тяжелых обстоятельств мы не дошли и дай бог, не дойдем — общество находится в очень пассивной ситуации. Мне лично представляется, что существующие властные элиты очень опасаются такого момента. Нужно, чтобы были свобода слова, собраний, ненаказуемая свобода мыслей и действия, вытекающие из этой свободы».
О том, как выстраивается взаимодействие бизнеса с госорганами власти в настоящее время, Сергей Литовченко рассуждает: «Я вообще не уверен в том, что бизнес должен строить отношения с органами государственной власти. Если госорган правильный, у него все регламентировано, то зачем нужны какие-либо отношения? Какая вам разница, кто сидит в этом окошке, какое имя-отчество у вашего налогового инспектора? Это в ситуации, когда все правильно. Но у нас существует очень много вопросов в GR-ной теме, когда бизнесу надо выстраивать отношения с органами власти, и объяснение этому, как правило, дается такое: мы же с вами понимаем, какова реакция, но задачи бизнеса не терпят отлагательства, и все равно надо что-то делать. Здесь у меня возникает вопрос: почему своим детям мы все-таки говорим, что такое хорошо и что плохо, что можно делать и чего нельзя? Ведь на самом деле мы даем не так уж много объяснений. Почему же, как только дело доходит до нарушений каких-то процедур и правил, мы становимся другими и говорим: вообще нельзя давать взятки органам госвласти, но можно, когда этого требуют интересы бизнеса? Или же нельзя нарушать процедуры и принципы справедливой конкуренции, но позволено дать возможность выиграть тендер по госзакупкам кому-то, кому мы уже заранее решили его дать. Очень много вещей связано с нашим общим менталитетом, и одна из причин связана с нашим образованием, отношением к себе и к нашему обществу. Это звучит сверхглобально, и никто другой ничего сверхумного не скажет. Должны поменяться люди, чтобы в стране больше появлялось лидеров, руководителей на местах, которые будут говорить с людьми так, как со своими детьми: что можно и что нельзя.
Как власть влияет на бизнес? Во-первых, власть определяет всевозможные платежи, налоги, таможенные пошлины, акцизы, всевозможные сборы. Во-вторых, через законодательные и исполнительные власти формируются правила, согласно которым все субъекты бизнеса должны совершать свои действия. Какие правила? Например, можно вернуть некачественный товар в магазин и забрать свои деньги — в течение двух недель, или в течение месяца, или в течение года. Эти правила устанавливает каждый продавец сам по себе, но обязательно есть какой-то государственный минимум, в нашей стране — две недели.
Со стороны госорганов до сих пор не хватает позитивного отношения к бизнесу. Власть — это круто, вот мы тут Россию спасаем и занимаемся важными для всех делами. Это не проблема госаппарата в чистом виде и не проблема политических элит, хотя на них, на мой взгляд, лежит основная ответственность — потому что кто выше, с того больше и спрос. Это ментальная парадигма, свойственная всему обществу, но тем не менее она должна решаться с головы. Сверху должны быть предприняты усилия для изменения этого менталитета. Приведу пример. Московские власти озаботились состоянием национального менталитета. Обеспокоились давно, но долго не знали, что делать. Сейчас я вижу биллборды на улицах, на которых известные люди высказываются о своем отношении к Москве: «Я люблю ночное небо над Москвой» и т.д. с таким латентно вшитым месседжем мирного совместного существования разных людей в одном пространстве. Я вижу, как Москва, госорганы поняли, что требуется серьезная работа с общественным мнением, и лидерами в этой работе должны быть политические персоны и госвласть. Такого же плана изменения должны происходить по всей стране, не только по теме национального вопроса, а и по теме бизнеса».
У Дмитрия Некрасова иное мнение: «Сегодня бизнес может успешно делегировать своих людей во власть, участвовать в финансировании избирательных кампаний и т.д., получать свою часть в государственном структурировании и регулировании, потому что, хочу повторить, в бизнесе работает достаточно много бывших представителей государственных органов власти. На мой взгляд, любой значимый бизнес нереален без собственного административного ресурса. Большинство фирм создано бывшими или действующими чиновниками. У бизнеса всегда существуют ресурсы, меняющиеся на административном рынке в зависимости от глобальных изменений в целом в политической и экономической ситуации в стране. Есть формальная коррупция, есть сотрудничество предприятий с профильными представителями органов власти.
Коррупция в России — это не рынок, где можно взять и купить какой-то товар и уйти, это система определенных социальных отношений. В целом, за исключением незначительных операций, если мы говорим о взаимодействии с органами власти на долгосрочной основе, а мне знакомы больше региональный и муниципальный уровни, компании среднего звена выстраивают долгосрочные отношения».

Дмитрий Некрасов 1997—2002 — МГИМО, факультет международного права; 1999—2000 — юрист юридического бюро «Крестос»; 1999—2000 — работа в «Московском журнале международных прав». 2003—2007 — аспирантура на кафедре административного и финансового права МГИМО, диссертация на тему «Международный опыт законодательного регулирования концессионных отношений»; 2005—2007 — Высшая школа экономики, регулярная программа МВА; Executive-MBA.

Сергей Литовченко рассуждает о диалоге с властью через аффилированные структуры и консалтинговые агентства: «Все аффилированные структуры и консалтинговые агентства — помощники в работе. Например, вы являетесь представителем российской компании и собираетесь купить какой-либо завод в Европе. Вас никто в Европе не знал и знать не собирается. Нужно обойти огромное число людей, СМИ, аналитических центров и т.д., чтобы рассказать, представить материалы, документы, создать благоприятный фон, который заключается в том, что вас знают, понимают, вам верят. Это можно сделать только через предоставление информации. В нашей стране существует два способа. Если проблема большая, можно занести деньги в чемоданах, но я бы не давал такой рекомендации. А если существует интеллектуальная работа, через публичные рычаги, создающие другое общественное мнение,— это, на мой взгляд, правильное решение.
Как выйти на нужных представителей госаппарата? Через знакомых, которые могут вас рекомендовать, через посреднические структуры, специализирующиеся в этих вопросах. Если мы не планируем решение вопроса через взятку, то ключевым вопросом остается аналитическая проработка. Необходимо понять, что интересует конкретного чиновника. Например, нужно попасть на прием к чиновнику, который решает вопрос, кто выиграет в тендере на свободную экономическую зону. Надо понимать, что все ваши конкуренты к этому чиновнику уже сходили и чиновник уже все знает. Чтобы человек захотел с вами встретиться, необходимо найти какую-то интеллектуальную подоплеку, необходимо сделать какую-то свою домашнюю работу за этого чиновника. Если чиновник, например, пытается решить вопрос о подготовке для правительства документа о свободных экономических зонах, вся ваша работа по этому вопросу — каков мировой опыт, как в России, с какими проблемами столкнемся, как их преодолевали с точки зрения интересов всей страны — реально работает. Здесь такой момент, когда «государственный взгляд» открывает дверь. К сожалению, у нас не все это понимают.
Но удовлетворение личных вопросов чиновника у нас было и остается ключевым инструментом работы. Другой инструмент, массово используемый, — дружеские связи, совместные интересы некорыстного свойства: от марок до спорта, совместного отдыха и т.д. Этот вопрос слабо поддается регламентации, потому что находится в зоне человеческих пристрастий, интересов».
Дмитрий Некрасов продолжает: «Я думаю, очевидно, что борьба с коррупцией требует комплексных изменений в различных сферах общественной жизни, начиная от развития реальной политической конкуренции и увеличения независимости СМИ, заканчивая повышением эффективности работы правоохранительных органов и улучшением материального содержания и условий труда государственных служащих. Это следующие направления: сокращение избыточного государственного регулирования и передача регулятивных функций от государственных структур к институтам гражданского общества и свободного рынка. Движение в разных направлениях — это не попытка наказать коррумпированных чиновников или заставить их работать честно за зарплату, это сокращение числа поводов, в связи с которыми взятки даются и берутся, сокращение пространства для коррупции.
Есть другая проблема: часть государственного аппарата определенного возраста, пришедшая из прошлой эпохи. Для таких характерен определенный стиль работы, и с ними сложнее работать современному поколению представителей бизнеса. Часто они оттягивают время при решении каких-либо ваших вопросов, выжидая взятки. Система построена таким образом, что чиновникам дает возможность самим определять регламент работы с инструкциями и документами и, соответственно, оттягивать время или ускорять процесс решения. В строительном бизнесе очень важно ускорение решения всех вопросов. Время — это деньги. Любая проволочка стоит стоимости всего проекта.
Вообще государственная служба стала привлекательной для приобретения нужных связей и знакомств, перспективна в построении карьеры. Внутри бюрократических структур существенную роль в продвижении играет лояльность сотрудников по отношению к руководству в большей степени, чем наличие деловых качеств. Поэтому эффективность деятельности чиновников зависит от степени соответствия их характеристик по Веберу, когда наем кандидатов на госслужбу должен происходить по компетентности, а не по связям, что в ближайшее время в России представляется маловозможным. Сократить огромное число чиновников возможно, но ничего не даст. Я думаю, необходимо сократить их полномочия. Каждое место чиновника должно быть строго очерчено его должностными обязанностями, а соблюдение этих правил законодательно закреплено. Например, в европейских странах не надо платить чиновнику за то, что он обязан для вас сделать, потому что в его должностном реестре прописаны эти функции».