Архивная публикация 2010 года: "ЭФФЕКТ БУМЕРАНГА"

Запрет на вывоз российского зерна обернется ростом цен на импортное продовольствие и подтолкнет инфляцию в стране. Россия переживает чрезвычайную ситуацию. Чрезвычай-ной ситуации соответствуют чрезвычайные меры. 5 августа российское правительство внезапно ввело запрет на вывоз зерновых на срок с 15 августа до 31 декабря. Это была настоящая спецоперация: накануне первый вице-премьер Виктор Зубков, курирующий аграрный сектор, и министр сельского хозяйства Елена Скрынник утверждали, что, несмотря ни на что, зерна хватит и для внутреннего потребления, и для экспорта. Поэтому решение о введении запрета на вывоз зерна застало врасплох и российских экспортеров, и мировой рынок. Но вот вопрос: насколько просчитанным является данное решение?

АРИФМЕТИКА ЭМБАРГО
Спустя несколько дней, 9 ав-густа, премьер Владимир Путин разъяснил логику принятия решения об эмбарго. "Страна - Российская Федерация - потребляет примерно 77-78 млн тонн зерна в год. В этом году нам потребуется в связи с событиями, связанными с засухой, около 78 млн тонн. По последним прогнозам Минсельхоза, уро-жай будет значительно скромнее, чем мы предполагали в начале года. Это будет 65, а может быть, даже и 60 млн тонн. Это означает, что мы полностью закрываем, несмотря на такой урожай, свои внутренние потребности. За счет чего? Даже если возьмем скромный сценарий - 60 млн тонн. У нас есть 9,5 млн тонн в запасе, в интервенционном фонде, и плюс 21 млн тонн - переходящий остаток прошлого года. То есть у нас 90 млн тонн, а нужно для внутреннего потребления 78 млн. Но вопрос заключается в том, с чем страна останется на следующий, 2011 год. Мы не знаем, какой будет урожай и какой у нас будет переходящий остаток 2011 года. Повторяю, в этом году он 21 млн, это очень приличный переходящий остаток. Мы видим, что сегодня цены подросли на зерновом рынке - и мировые цены подросли, и внутри страны. Рынок замер в ожидании. Если кто-то ждет 21 или 31 декабря текущего года, то напрасно, потому что мы должны будем смотреть на наше решение о снятии запрета на экспорт только по результатам уборочной кампании текущего года", - отметил Путин.
Вроде все сходится, зерна должно хватить, значит, беспокоиться не о чем. Почему же тогда известный экономист Евгений Ясин прокомментировал меры правительства следующим образом: "Это - логика простого нашего сельскохозяйственника, который привык к тому, что если неурожай, то зерна не будет, нечего будет поставлять в город и так далее". Виктора Зубкова, когда-то председателя колхоза, Ясин не называет, но его главный упрек в том, что эмбарго - мера из арсенала колхозно-госплановского, а не рыночного регулирования. Рыночная логика исходит из того, что помимо российских потребностей и проблем есть мировой рынок, на котором сначала отразятся российские решения, а потом он "вернет долг" России.
Неожиданный запрет на вывоз зерна из России действительно поставил отечественных экспортеров в сложное положение. Они не смогли выполнить обязательства пе-ред крупнейшим мировым импортером зерна - Египтом. Десяти дней с момента объявления решения об эм-барго до его введения не хва-тило для того, чтобы отгрузить Египту 540 тыс. тонн за-контрактованного зерна. В Рос-сийском зерновом союзе полагают, что теперь египтяне переориентируются на поставки из Франции. Всего, по некоторым оценкам, Россия может недополучить до $3 млрд. Но этим ущерб, скорее всего, не исчерпывается.

АЛГЕБРА РЫНКА
Рынок отличается от Госплана с Госснабом, в частности, тем, что его главный инструмент - не тонны, бушели или баррели, а цены. Цены, конечно, зависят от тонн, бушелей и баррелей предложения и спроса, но у них есть и иные двигатели - это прежде всего рыночные ожидания. Принимая решение, надо учитывать его рыночный, то есть ценовой, эффект. Если неурожай - стихийное бедствие, то почему в неурожайный год можно рассчитывать только на свое зерно? Что выгоднее, надо было считать.
О попытке такого расчета ничего неизвестно, эмбарго скорее импровизация, чем просчитанный шаг. Мировой рынок испытал шок от решения Москвы. Управляющий директор Всемирного банка Нгози Оконджо-Ивеала прокомментировала его так: запрет на экспорт, введенный Россией, может повлечь за собой попытки мировых экспортеров зерна сделать то же самое (а Москва уже прямо призвала партнеров по таможенному союзу, и прежде всего Казахстан, последовать ее примеру). "Результатом станет повышение цен и глобальный продовольственный кризис", - предупреждает Нгози Оконджо-Ивеала. Другими словами, российское зерновое эмбарго - своего рода экспорт пожаров на мировой рынок.
Однако рост мировых цен на продовольствие может ударить бумерангом по самой России. Предположим, расчеты, приведенные Путиным, окажутся слишком оптимис-тичными. Тогда России при-дется прибегнуть к импорту. И импорт - совсем не чума, по оценке Минсельхоза, стра-на может ввезти 2,5-3 млн тонн. Для сравнения: в прошлом сезоне было импортировано около 0,6 млн тонн, в засушливом сельскохозяй-ственном сезоне 2003/04 Россия импортировала около 2,3 млн тонн зерна. Значит, вопрос не в том, импортировать или нет, а сколько ввозить. "Я не удивлюсь, если к концу сезона мировой рынок зерна будет интересовать нас не как экспортеров, а как импортеров", - полагает исполнительный директор аналитического центра "Совэкон" Андрей Сизов.
Но главное в том, что, даже если арифметика зернового эмбарго сойдется, от ценово-го бумеранга России все равно не увернуться. Потому что, являясь в тучные (в прямом смысле слова) годы крупным экспортером зерна, Россия и тогда, а тем более в нынешний засушливый год, остается нетто-импортером продовольствия. А рост мировых цен на зерно - толчок к росту цен на продовольствие в целом. Цепочки известны: от зерна к мясу, к молоку, к горячительным напиткам и так далее, их можно рисовать и рисовать. Факт состоит в том, что российское зерновое эмбарго уже придало мировым ценам на зерно, которые, в свою очередь, стали ключом разогрева практически всех продовольственных цен, мощное ускорение.
А как эмбарго повлияло на внутренние цены? По логике эмбаргоносителей цены должны были бы успокоиться. Но ведь и этого не происходит. Конечно, рынок раскачивался и до введения запрета на вывоз зерна. По данным ИГ "Ренессанс Капитал", с начала мая цены на пшеницу выросли более чем на 75%. Но российский рынок увидел в эмбарго элементы паники властей, и поэтому цены продолжают уверенно набирать ход. "Вероятность дальнейшего роста цен высока", - считает Андрей Сизов.
Что дальше? Власти, раз встав на тропу административных ограничений, пойдут по ней и дальше: будет развернута кампания против "спекулятивного" роста цен, к которой привлекут всех - от губернаторов до антимонопольщиков, ну и, конечно, прокуроров. Вот только мониторинг рынка продовольствия - а он по решению президента Дмитрия Медведева должен стать ежедневным, - скорее всего, покажет повсеместный рост цен, а не только отдельные ценовые пики, которые и в самом деле можно было бы назвать искусственными.
К тому же российские цены неминуемо потянет за собой мировая продовольственная инфляция. А значит, инфляция станет одним из важнейших импортных товаров. И этот импорт уже не запретишь.