28 марта 2024
USD 92.59 +0.02 EUR 100.27 -0.14
  1. Главная страница
  2. Архивная запись
  3. Архивная публикация 2008 года: "Епископ Диомид и вопросы каноники"

Архивная публикация 2008 года: "Епископ Диомид и вопросы каноники"

Архиерейский собор Русской православной церкви в российском информационном поле прозвучал. И прозвучал громко. Помимо основной тематики собора, ориентированной на социальные нормы и реалии современного российского общества, на ценностную парадигму светского человека, в фокус внимания попала история с епископом Анадырским и Чукотским Диомидом (Дзюбаном). События вокруг ныне запрещенного архиерея показательны тем, что обнажают многие нездоровые элементы и тенденции в нынешнем православном сообществе.
Итак, по решению собора Чукотский архиерей был лишен сана и снят с кафедры с формулировкой: «за совершение канонических преступлений, выразившихся в клевете и лжи в адрес Священноначалия, за возбуждение раскольнических действий и настроений…» Решение собора официально должно было вступить в силу 18 июля, после рассмотрения Синодом. До этого времени Чукотский епископ мог вернуться на кафедру «в сущем сане» через покаяние и отречение от ряда своих публичных высказываний. Однако Диомид заявил о том, что покаяния приносить не собирается и переезжает в Москву, где будет строить «храм или монастырь», а по сути — свою резиденцию.

Архиерейский собор Русской православной церкви в российском информационном поле прозвучал. И прозвучал громко. Помимо основной тематики собора, ориентированной на социальные нормы и реалии современного российского общества, на ценностную парадигму светского человека, в фокус внимания попала история с епископом Анадырским и Чукотским Диомидом (Дзюбаном). События вокруг ныне запрещенного архиерея показательны тем, что обнажают многие нездоровые элементы и тенденции в нынешнем православном сообществе.
Итак, по решению собора Чукотский архиерей был лишен сана и снят с кафедры с формулировкой: «за совершение канонических преступлений, выразившихся в клевете и лжи в адрес Священноначалия, за возбуждение раскольнических действий и настроений…» Решение собора официально должно было вступить в силу 18 июля, после рассмотрения Синодом. До этого времени Чукотский епископ мог вернуться на кафедру «в сущем сане» через покаяние и отречение от ряда своих публичных высказываний. Однако Диомид заявил о том, что покаяния приносить не собирается и переезжает в Москву, где будет строить «храм или монастырь», а по сути — свою резиденцию.

Предыстория

«Канонические нарушения», которые вменяет в вину Чукотскому епископу собор, — это его публичные письма с требованиями покаяния от патриарха. Таких писем было несколько. Первое посвящено индивидуальным налоговым номерам и якобы содержащемуся в них «числу зверя», второе — «об экуменической молитве с католиками», которая недопустима, третье — о вреде мобильных телефонов, где есть микрочипы, посредством которых государство осуществляет постоянный контроль над человеком.
Нужно заметить, все эти тезисы владыка взял отнюдь не с потолка. Противодействие ИНН со стороны церкви было — именно в силу неуважения к человеческому достоинству, когда живого, полноценного человека обозначают серией цифр. Но тем не менее никогда Церковь не фокусировала до болезненности внимание на этом вопросе. Есть даже обращение патриарха к верующим, в котором говорится, что «само по себе использование или неиспользование такого номера не является грехом либо праведным поступком». Дьякон Андрей Кураев поясняет это так: «Да, за человеком таким образом могут наблюдать, проще говоря — подглядывать, но грешит не тот, кто мирится с тем, что за ним подглядывают, а тот, кто подглядывает». Но в определенной прослойке православных до сих пор культивируется полный отказ от цифровых идентификаторов личности. Выражается он, например, в использовании старых советских паспортов.
Экуменическая молитва с инославными (то есть неправославными) действительно недопустима, что подтвердил недавно глава Отдела внешних церковных связей митрополит Кирилл (Гундяев). Но дело в том, что «экуменической молитвы с католиками» в соборе Парижской Богоматери, о которой пишет Диомид, не было. Был там православный молебен. Самое главное в данном случае — Символ веры. У нас и у католиков он отличается. В Париже был произнесен Символ веры православных, чему свидетелей — сотня участников молебна.
И последнее письмо, о мобильных телефонах и системе тотального контроля государства над личностью, понять тоже можно. Эти настроения продиктованы страхом православного человека потерять свою личную свободу. На первый взгляд Диомид лишь конкретизирует, ужесточает и формализует настроения, и без того существующие в православной среде, и выдает их в качестве документа — публичного письма. Откуда же «антиканоничность»?

Православное сообщество

Здесь нужно пояснить, чем является нынешнее православное сообщество в России. Как и российский социум в целом, церковный мир не избежал разделения на некоторые субкультуры. При общем единстве церкви есть у нас и православные либералы, и державники, и ура-патриоты, и «изолянты», бегущие от всевидящего ока государства. Это, в общем-то, тоже нормально. Логика жизни церкви замечательно выражена словами Блаженного Августина: «Единство в главном, разнообразие во второстепенном и любовь — во всем».
Проблема отдельных «церковных субкультур» заключается в том, что второстепенное там выдается за главное. И в этих, прямо скажем, маргинальных кругах наличие или отсутствие нового паспорта, налогового номера, мобильного телефона определяет твое вероисповедание в большей степени, нежели твое религиозное мировоззрение. Публичные послания Чукотского епископа, направленные патриарху, адресованы в первую очередь именно таким православным кругам. Эта страта в церковном мире состоит из некоторой части провинциального духовенства и мирян, которых в адекватной церковной среде довольно жестко именуют «православнутыми».

Епископ для «отверженных»

Почти в ста процентах случаев разница между православными и «православнутыми» определяется уровнем богословского знания. Будь то образование или самообразование — не важно. Однако если человек имеет минимальные достоверные сведения о православной догматике, вменяемое отношение к ИНН и мобильному телефону он уж как-нибудь сформулирует. Тем более странной выглядит в этом контексте фигура Чукотского архиерея. Во-первых, свой церковный путь он начинал в качестве насельника Троице-Сергиевой лавры, а это даже во времена Советского Союза гарантировало высокий уровень богословского образования. Во-вторых, он из поколения таких богословов, как Кураев и епископ Илларион (Алфеев), то есть талантливейших миссионеров, сверхадекватных церковных функционеров. В-третьих, в своих интервью Диомид периодически углубляется в богословскую тематику и в полной мере демонстрирует в этих рассуждениях высокий уровень адекватности. Ну и, наконец, в-четвертых, он никогда не стал бы архиереем, если бы действительно придерживался в столь категоричной форме тех воззрений, которые озвучивает в своих воззваниях.
Если прочитать сами письма, кажется, что писал их не ученый-богослов, а дремучий фанатик. Они являют собой комплекс штампов и «прописных истин», культивирующихся в вышеназванных православных кругах. Создается ощущение, что владыка Диомид сознательно концентрирует вокруг совершенно определенную паству, сам при этом отнюдь не разделяя как минимум степень категоричности своих же собственных публичных заявлений.

Чин всенародного покаяния

Паства Чукотского архиерея во многом сосредоточена вокруг чина всенародного покаяния в нарушении присяги Дому Романовых — мероприятия, которое уже год как осудил патриарх. Владыка Диомид, напротив, горячо его поддерживает. И более того, призывает молиться о том, чтобы Господь послал России православного монарха. Здесь снова стоит уточнить, что сама по себе монархия как идея греет душу очень многим православным. Но очень странно, что Диомид параллельно с молитвами «за царя» активно пропагандирует идею «безбожности нынешней власти». Приходится признать, что и это тоже строго рассчитанный на определенную категорию православных месседж. В данном случае — на так называемых «державников-оппозиционеров». Если коротко сформулировать их идеологию, они выступают за сильную власть, но против нынешней власти. «Она (нынешняя власть) не монархична — значит, безбожна, значит, мы против нее». Это тоже довольно маргинальные круги в церкви. Участники чина всенародного покаяния — своеобразное идеологическое ядро, центр силы людей, придерживающихся подобных воззрений.
Проводится этот чин Москвой, в селе Тайнинское Мытищинского района, ежегодно. Это место сбора значительной части страты нездоровых православных, о которых сказано выше. «Покаянцы» уже называют в своих прокламациях Диомида «патриархом в духе». Они уже увидели в нем своего «пастыря» и пойдут за ним куда угодно. Это довольно солидное число людей, но все же, по меркам православной церкви, явно недостаточное для раскола. Весьма возможно, что на сторону Диомида встанут и другие группы маргиналов от православия, не придерживающихся доктрины всенародного покаяния. Однако и в этом случае о расколе говорить преждевременно. Из «диомидовцев» может получиться как максимум псевдоправославная секта, а никак не полноценная раскольническая церковь. Не случится последнего именно в силу чрезмерной фиксации на ИНН.

Это страшное слово — «раскол»…

Раскол в христианстве предполагает прежде всего, что в каждой из отколовшихся общин сохраняются живые сущностные элементы религиозной традиции. Есть догма, поставленная во главу угла. Догма — это церковное положение, касающееся, в первую очередь метафизики «мира горнего» (догмат о Троице, например). Каноны же — это уложения практические, которые, отталкиваясь от догматов, определяют жизнь христианина, правила поведения, если угодно. Можно провести такую аналогию: для христианина догматический свод сродни Конституции, а канонические уложения — своеобразный «уголовный кодекс», разработанный на основе Конституции. Каноны можно менять, соборно. Они — достаточно гибкая вещь. И все ранние расколы в христианской церкви происходили отнюдь не из-за каноники, а именно по догматическим вопросам. Но даже в искаженном виде догма, сохранившая некоторую связь с изначальной традицией, способна обеспечить жизнь религиозной общины. Раскол с католиками произошел в 1054 году (заговорили о «великой схизме», кстати, только в 1204-м, когда один из крестовых походов на Иерусалим, вдруг оказался у стен Константинополя). Тем не менее за тысячу лет не ушли с исторической сцены ни православные, ни католики.
Если же вернуться к общине, которую собирается создать Диомид, картина будет совсем иной. Собственно догматика в данном случае находится на втором, если не более дальнем, месте. Главное — это пресловутые паспорта, номера, экуменизм и мобильные телефоны. А на таком «частном отрицании» полноценную жизнь религиозного сообщества не построишь. Очень скоро оно начнет расщепляться и исчезать. Каким бы громким ни был первоначальный успех и обильным — приток прихожан.

Благочестие или сектантство?

В Русской церкви, скажем по совести, некоторые канонические перегибы существовали всегда. Достаточно ознакомиться, например, с «Историей Русской Церкви» А.В. Карташева. Раскол с Русской зарубежной православной церковью был главным образом обусловлен тем, что более консервативные общины РЗПЦ были резко против сотрудничества РПЦ с советской властью. И здесь нельзя не отметить тот факт, что первый раз епископ Диомид «прозвучал», когда выступил против объединения церквей и преодоления раскола. Самым парадоксальным образом, призывая к монархии и радикальному оппонированию действующей власти, взывая к практическому и довольно строгому благочестию, владыка Диомид хочет того же, что и воинствующие антиклерикалы. То есть максимальной самоизоляции церкви, ее маргинализации. Полного ухода церкви из общественной жизни современной России. Тем более странно подобное ревнительство, если обратить внимание на время, когда начиналась и продолжалась церковная карьера Чукотского епископа. Это были 1990-е, период потрясений и для всей России, и для церкви. В тот период церковь обвиняли в либерализме и экуменизме, «прогибе под безбожную власть» куда как более обоснованно, нежели сейчас это делает епископ Диомид.
Рискну предположить, что стремление абстрагироваться от мирской жизни, от окружающей социальной действительности если не в самом Диомиде, то в его сторонниках вызвано своеобразной вариацией «диссидентского синдрома». В 1990-е годы в Русскую церковь пришло очень много неофитов. Некоторая часть из них пришла по мотивам политически оппозиционным. Самоидентификацию в рамках православия эти люди выстроили на протесте. Церковь же воспринималась как «разрешенная форма диссидентства»: быть против власти, которая против церкви, мечтая при этом о политической и социальной модели, которая будет на стороне церкви. Когда же желанная модель наконец стала выстраиваться в России, конечно, не в монархической форме, но в виде лояльной к православию и активно, содержательно взаимодействующей с ним власти, эта категория верующих стала понимать, что их протест становится бессмысленным и, как следствие, обессмысливается их привычная самоидентификация.
Теперь для «державников-оппозиционеров» есть два варианта дальнейшей жизни: либо они примыкают к лояльному нынешней власти большинству, либо, оставаясь оппозиционерами, уходят из «официальной церкви» и замыкаются в себе, то есть превращаются, по сути, в секту.

В итоге

По поводу дальнейшей судьбы «мятежного епископа» можно делать множество предположений. Наиболее вероятной видится картина создания очередной «Истинно-Катакомбной православной церкви» с центром в Тайнинском и не более чем десятком приходов по России. Постепенно количество прихожан, поначалу стремительно возраставшее, будет уменьшаться, пока через несколько лет от диомидовской общины не останутся одни воспоминания.
Но мятежному архипастырю нужно отдать должное: он, хоть и «за гранью фола», показал, что в Русской церкви стоит проблема каноники. В первую очередь — той ее части, которой руководствуется в повседневной жизни обычный православный христианин. Да, каноническая норма у нас «плавающая». Так получилось в силу исторических событий XX века. В царской России, где православное мировоззрение определяло жизнь государства и общества, норма была одна. В советскую эпоху была иная норма, отталкивающаяся от враждебного отношения власти и общества к верующим. Сейчас, когда власть, с одной стороны, не враждебна церкви, с другой стороны — церковь не является государственной структурой, а современное российское общество являет собой нечто до крайности причудливое, необходим иной канонический свод. Та норма, которая не позволит православному человеку потерять свою религиозную идентичность, не позволит ментально раствориться в глобальной масс-культуре, но и не даст религиозной общине самоизолироваться, превратиться в маргинальное, замкнутое в себе и на себе сообщество.
Логический каркас канонической нормы для православного человека в условиях российской современности — это «Основы социальной концепции РПЦ», которые многое в жизни православного человека расставляют на свои места… Впрочем, это уже совсем другая история, с бывшим епископом Чукотским не связанная никак.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».

Реклама
Реклама
Реклама