Архивная публикация 1998 года: "Эта коммунальная страна..."
Как сделать, чтобы она стала еще веселее, и вместо задрипанной комнаты в коммуналке выбить хорошую квартиру в современном доме?Две комнаты в бесконечной коммуналке достались моей жене по наследству от покойной тетушки, бывшей красавицы, кокетки, богачки, пребывавшей перед кончиной в полном маразме. В минуту просветления старушка, путавшая слова и людей, вдруг произнесла: "Я бы хотела переписать свою жилплощадь Наташеньке". И что удивительно (опять-таки исходя из ее состояния) -- переписала.
Жить там, конечно, было нельзя. Да и незачем. Разменять квартиру, в которой жило двенадцать (!) семей, мог бы только Кио, да и то при условии, что он оставит свои ящики, разноцветные шарфы и женщин в перьях и начнет специализироваться на расселении. Мы заперли тетушкины комнаты, предварительно занавесив окна тяжелыми бархатными шторами с золотой каймой и убрав любимые тетушкой хрустальные вазы начала века, отделанные серебром, в тяжелый резной буфет, и переехали ко мне на "Октябрьское поле".
Как говорит моя подружка, очередной раз выходя замуж: деньги -- к деньгам, квартиры -- к квартирам, а мужья -- к мужьям.
Звонок разбудил нас рано утром. Звонили соседи по тетушкиной квартире. Во-первых, сообщили они, дом будут сносить и строить на этом месте суперкомплекс с квартирами "люкс". Во-вторых, коммуналку будут расселять -- уже приходили из районной управы спрашивать, кто на какое жилье претендует.
В одно мгновение Ната, величайшая пофигистка с полураспущенной косой, вся подобралась, как пантера перед прыжком.
-- Так,-- забормотала она, щуря серые глаза,-- одна комната шестнадцать метров, вторая четырнадцать... Изолированные. Кирпичный дом, третий этаж в пяти минутах ходьбы от метро... Если учесть, что один квадратный метр в нашем районе идет по $1100...
Я оставил ее за калькулятором и пошел бриться. Кофе в то утро я так и не дождался: он у Наты убежал на плиту.
Она позвонила мне в конце рабочего дня:
-- Слушай, конечно, больше двухкомнатной с изолированными комнатами нам не дадут. Но чтобы эта двухкомнатная была хорошей, надо требовать трехкомнатную.
-- Как скажешь, Мальвиночка,-- заученно ответил я репликой Артемона из детского спектакля про Буратино.
Когда я пришел с работы, моя квартира напоминала уже штаб Кутузова перед Бородиным. Рабочий стол был завален какими-то бумажками, выписками и постановлениями московского правительства. Тут же высилась стопка сборников -- тоже законы и постановления. Телефон был раскален: жена провела консультации со всеми своими коллегами (она у меня юрист), специализирующимися на жилищном праве. А сама Ната паковала чемоданы.
-- Мы переезжаем,-- заявила она, встретив мой недоуменный взгляд.-- Чтобы они не заявили, что мы там не живем,-- ответила Ната на мой молчаливый вопрос.-- Заберем компьютер, продукты и какую-то одежду. Если что-то забудем, ты слетаешь,-- объяснила она мне ситуацию до конца.-- Иди заводись.
-- А поужинать?
-- А? Иван Андреевич Крылов умер от обжорства. На твоем месте я бы над этим как минимум задумалась. Какой ужин, если светит квартира?
Свои салат, киевские котлеты, творожный пудинг, французский сыр и бокал красного вина я получил только в тетушкиной квартире. Причем на тончайшем кузнецовском фарфоре. Отодвинув тарелку, я осмотрелся. Здесь, и правда, было недурно. Двухсотлетняя мебель, пыльная хрустальная люстра, шелковые абажуры на старинных лампах, гарднеровские пастушки и ямщики с отбитыми носами на резной ореховой этажерке. Тетушка, судя по всему, знала толк в красивой жизни. Над кушеткой висел портрет прелестной темноглазой женщины -- судя по всему, это и была тетя Женя.
-- Дорогая, мы сюда надолго? -- спросил я Нату, которая метеором носилась по квартире, распихивая вещи и одновременно стирая пыль.
-- На полгода, не меньше,-- крикнула она, пробегая мимо с пылесосной щеткой.
...Уже через три месяца Нату знали в районной управе в лицо, в телефоне узнавали по голосу. А ее фамилия вызывала у работников вышеупомянутого заведения мучительную судорогу. Поскольку Ната совершенно определенно заявила, что ей безумно нравится ее коммуналка на двенадцать семей и никуда уезжать она не собирается. Наши соседи, не сильно торгуясь, потихоньку оставляли насиженные места. Каждый день к дому подкатывал очередной грузовик, и грузчики с веселым матом закидывали в его темное нутро холодильники, шкафы и матрасы. Просветленные соседи, открытые лучшей жизни, отбывали по новым адресам. А Ната, казалось, с кайфом обживала тетушкины комнаты. Все мои проклятия, что я ничего здесь не могу найти и вместо моей ветровки она привезла сюда кожаную куртку, она пропускала мимо ушей.
Петр Кузьмич из районной управы звонил ей каждый день. Однажды он напоролся на меня.
-- Убедите вашу супругу хотя бы посмотреть, что мы ей предлагаем. Трехкомнатную квартиру, которую она хочет, вам все равно не дадут: по закону вы можете получить по метражу приблизительно столько же, сколько оставляете. Мы предлагаем вам отличную двухкомнатную квартиру недалеко от метро,-- умолял меня он.-- Знаете, у нас тут такая история приключилась. Мы с одним алкоголиком намучились. Ну не хочет он из своей каморы переезжать. Мы и так и сяк -- ни в какую. У меня, говорит, тут друзья, продавщица в магазине знакомая, метро рядом. Мы ему: "У нас внизу машина. Мы вас отвезем, только согласитесь съездить". Ладно, говорит. Мы его отвезли в отличную, обставленную квартиру. Он как увидел -- глаза загорелись. Сам-то он себе на видик никогда не заработает. Так там, в квартире, документы и подписали. Вы уж поговорите с женой. Может, она все-таки посмотрит квартиру?
Сравнение моей жены с безымянным алкоголиком мне не понравилось. Но я в любом случае ничего не мог сделать: Натино чутье подсказывало, что охота будет удачной, и она шла к своей цели напролом.
Когда в доме осталась половина жильцов, жена снизошла и согласилась посмотреть квартиру, которую ей предлагали взамен тетиных комнат. Новенький подъезд, в котором мы очутились, она окинула таким взором, будто попала в бомжатник. Чистенькая двухкомнатная квартира вызвала бурю негодования:
-- Нет, ты только посмотри, что они нам подсовывают!
-- Мне кажется, солнышко, ничего плохого...
-- Во-первых, это не солнечная сторона. Санузел совмещенный. Окна кухни выходят на козырек магазина. Значит, надо ставить решетки. Нет, это нам не подходит.
Из чего я понял, что возвращение на "Октябрьское поле" откладывается.
Когда она по телефону излагала свои доводы Петру Кузьмичу, мне кажется, я расслышал его стон.
-- Что ж, в суд -- так в суд,-- бодро закончила свой разговор с ним моя Ната.
-- Солнышко, какой еще суд?
-- А? Ну мы же не можем въехать в ту халабуду. Значит, будем судиться. Только ты дверь никому не открывай, чтобы нам повестку в суд под расписку не всучили. Пока под расписку не отдадут, в суд можно не ходить.
-- К чему все это, дорогая моя?
-- А? К тому, что сейчас главная тактика -- затягивание.
Чем дольше, объяснила Ната, мы не пойдем в суд, тем сговорчивее будет подрядчик, который собирается строить дом на месте нашего и который предоставляет новое жилье переселенцам. Так что переходим на нелегальное положение.
Теперь, подходя к дому, я смотрел, не ждет ли меня судебный исполнитель. Жильцы почти все разъехались, и скрываться за деревьями от незнакомых людей становилось все хлопотнее. В темном пустом подъезде гулко звучали шаги. На неожиданные звонки в дверь мы не откликались. Зато можно было играть на саксафоне ночью: жаловаться и барабанить в потолок было просто некому.
Повестку в суд Нате принесли на работу.
-- Вот,-- сказала Ната и шлепнула повестку мне перед носом на стол,-- пойдем в пятницу в суд.
В суде нас встретили со сдержанным злорадством. Было ясно, что мы попались. На пятнадцатой минуте заседания моя жена попросила слово.
-- Я требую адвоката,-- заявила она.
Занавес.
На обратном пути я спросил ее: какой еще адвокат? Ты сама себе адвокат, Ната.
-- Ничего ты не понимаешь,-- ответила жена.-- Требование адвоката -- это то требование, которое суд игнорировать не может. Теперь мы будем искать адвоката, потом он заболеет. В общем, подрядчик наконец взбесится, и нам дадут хорошую квартиру.
"Все понятно,-- пронеслось у меня в голове,-- зиму мы будем встречать в этом пустом доме". Возвращаясь, мы увидели на подъезде объявление, написанное для оставшихся жильцов. Если мы завтра не уедем, нам отключат воду и электричество.
-- Вы не имеете права,-- затараторила Ната, как только ей удалось дозвониться до районной управы.
Что ж, пришлось самому на громадной пустой кухне разогревать грибной суп и жарить отбивные. Какой уж тут обед, если жена борется за квадратные метры?!
Адвоката Ната нашла быстро, а вот заняться нашей проблемой он сразу не смог: у него своих дел уже было много. Месяц мы ждали, пока он наконец-то освободится.
-- Не горюй,-- утешала меня Ната,-- если они не предложат нам хорошую квартиру, я буду настаивать на экспертизе. И экспертиза докажет, что решетки на окнах -- а их придется поставить из-за этого дурацкого козырька над магазином -- затемняют квартиру. А у меня страшная близорукость.
-- Господи, с каких пор? Я и не знал...
-- А? Все тайное становится явным. У меня еще и одно ухо не слышит. Ты не замечал? Так что я не могу в ущерб своему здоровью ехать в темную квартиру.
-- Слушай, нам повезло! -- убеждала она меня через неделю.-- Наш адвокат, дай Бог ему здоровья, заболел!
Дело тянулось и тянулось. Мы остались последними жильцами. Дом стоял темный, пустой, с заколоченными окнами и подъездами, обнесенный забором. Не могу сказать, чтобы я чувствовал себя комфортно. Уходя из дома, мы не гасили свет, чтобы подозрительного вида шпана, шныряющая вокруг дома, не соблазнилась отсутствием хозяев. И все же, чтобы не искушать судьбу, Ната заказала грузовик. Мы вывезли на "Октябрьское поле" тетушкин антикварный скарб. Теперь жить нельзя было нигде. В моей квартире был склад: все-таки запихать такое количество антикварной резной мебели в уже обставленную квартиру без ущерба для жизненного пространства нельзя. Зато в тетушкиной квартире была элегантная пустота. Спали мы на надувных матрасах на полу. Одежда висела на плечиках, а плечики -- на обшарпанной вешалке в прихожей. Деньги и кредитные карточки мы носили с собой. Украшал пейзаж утюг на пустом подоконнике: старинные тетушкины шторы с золотой каймой Ната переправила ко мне в квартиру.
Я перестал уже верить в возвращение на родную землю. Я забыл, что кофе можно пить из фарфора, а не из грубых фаянсовых плошек. Вытягиваясь вечером на надувном матрасе, я вспоминал супружеское ложе на "Октябрьском поле". Правда, теперь на нем лежал вверх ножками тетушкин венецианский столик конца XVII века. Драконы, изображающие ножки, встречали каждого, кто заглядывал в комнату, веселым оскалом.
Не знаю, сколько бы это тянулось, но однажды утром нам опять позвонили.
-- Они сказали, что дадут нам все, что мы попросим,-- заявила сияющая Ната.
-- И что ты попросила?
-- А? Попросила? Я потребовала!
Через неделю мы въезжали в великолепную двухкомнатную квартиру. Естественно, на солнечной стороне, с раздельным санузлом, огромными кухней и лоджией и, конечно же, без всяких козырьков. И вообще без магазинов на первом этаже -- поскольку, как известно, где магазин, там и полчища тараканов. Ната торжествовала победу.
-- Ну а теперь,-- сказала моя жена,-- мы начнем съезжаться.
Как сделать, чтобы она стала еще веселее, и вместо задрипанной комнаты в коммуналке выбить хорошую квартиру в современном доме?Две комнаты в бесконечной коммуналке достались моей жене по наследству от покойной тетушки, бывшей красавицы, кокетки, богачки, пребывавшей перед кончиной в полном маразме. В минуту просветления старушка, путавшая слова и людей, вдруг произнесла: "Я бы хотела переписать свою жилплощадь Наташеньке". И что удивительно (опять-таки исходя из ее состояния) -- переписала.
Жить там, конечно, было нельзя. Да и незачем. Разменять квартиру, в которой жило двенадцать (!) семей, мог бы только Кио, да и то при условии, что он оставит свои ящики, разноцветные шарфы и женщин в перьях и начнет специализироваться на расселении. Мы заперли тетушкины комнаты, предварительно занавесив окна тяжелыми бархатными шторами с золотой каймой и убрав любимые тетушкой хрустальные вазы начала века, отделанные серебром, в тяжелый резной буфет, и переехали ко мне на "Октябрьское поле".
Как говорит моя подружка, очередной раз выходя замуж: деньги -- к деньгам, квартиры -- к квартирам, а мужья -- к мужьям.
Звонок разбудил нас рано утром. Звонили соседи по тетушкиной квартире. Во-первых, сообщили они, дом будут сносить и строить на этом месте суперкомплекс с квартирами "люкс". Во-вторых, коммуналку будут расселять -- уже приходили из районной управы спрашивать, кто на какое жилье претендует.
В одно мгновение Ната, величайшая пофигистка с полураспущенной косой, вся подобралась, как пантера перед прыжком.
-- Так,-- забормотала она, щуря серые глаза,-- одна комната шестнадцать метров, вторая четырнадцать... Изолированные. Кирпичный дом, третий этаж в пяти минутах ходьбы от метро... Если учесть, что один квадратный метр в нашем районе идет по $1100...
Я оставил ее за калькулятором и пошел бриться. Кофе в то утро я так и не дождался: он у Наты убежал на плиту.
Она позвонила мне в конце рабочего дня:
-- Слушай, конечно, больше двухкомнатной с изолированными комнатами нам не дадут. Но чтобы эта двухкомнатная была хорошей, надо требовать трехкомнатную.
-- Как скажешь, Мальвиночка,-- заученно ответил я репликой Артемона из детского спектакля про Буратино.
Когда я пришел с работы, моя квартира напоминала уже штаб Кутузова перед Бородиным. Рабочий стол был завален какими-то бумажками, выписками и постановлениями московского правительства. Тут же высилась стопка сборников -- тоже законы и постановления. Телефон был раскален: жена провела консультации со всеми своими коллегами (она у меня юрист), специализирующимися на жилищном праве. А сама Ната паковала чемоданы.
-- Мы переезжаем,-- заявила она, встретив мой недоуменный взгляд.-- Чтобы они не заявили, что мы там не живем,-- ответила Ната на мой молчаливый вопрос.-- Заберем компьютер, продукты и какую-то одежду. Если что-то забудем, ты слетаешь,-- объяснила она мне ситуацию до конца.-- Иди заводись.
-- А поужинать?
-- А? Иван Андреевич Крылов умер от обжорства. На твоем месте я бы над этим как минимум задумалась. Какой ужин, если светит квартира?
Свои салат, киевские котлеты, творожный пудинг, французский сыр и бокал красного вина я получил только в тетушкиной квартире. Причем на тончайшем кузнецовском фарфоре. Отодвинув тарелку, я осмотрелся. Здесь, и правда, было недурно. Двухсотлетняя мебель, пыльная хрустальная люстра, шелковые абажуры на старинных лампах, гарднеровские пастушки и ямщики с отбитыми носами на резной ореховой этажерке. Тетушка, судя по всему, знала толк в красивой жизни. Над кушеткой висел портрет прелестной темноглазой женщины -- судя по всему, это и была тетя Женя.
-- Дорогая, мы сюда надолго? -- спросил я Нату, которая метеором носилась по квартире, распихивая вещи и одновременно стирая пыль.
-- На полгода, не меньше,-- крикнула она, пробегая мимо с пылесосной щеткой.
...Уже через три месяца Нату знали в районной управе в лицо, в телефоне узнавали по голосу. А ее фамилия вызывала у работников вышеупомянутого заведения мучительную судорогу. Поскольку Ната совершенно определенно заявила, что ей безумно нравится ее коммуналка на двенадцать семей и никуда уезжать она не собирается. Наши соседи, не сильно торгуясь, потихоньку оставляли насиженные места. Каждый день к дому подкатывал очередной грузовик, и грузчики с веселым матом закидывали в его темное нутро холодильники, шкафы и матрасы. Просветленные соседи, открытые лучшей жизни, отбывали по новым адресам. А Ната, казалось, с кайфом обживала тетушкины комнаты. Все мои проклятия, что я ничего здесь не могу найти и вместо моей ветровки она привезла сюда кожаную куртку, она пропускала мимо ушей.
Петр Кузьмич из районной управы звонил ей каждый день. Однажды он напоролся на меня.
-- Убедите вашу супругу хотя бы посмотреть, что мы ей предлагаем. Трехкомнатную квартиру, которую она хочет, вам все равно не дадут: по закону вы можете получить по метражу приблизительно столько же, сколько оставляете. Мы предлагаем вам отличную двухкомнатную квартиру недалеко от метро,-- умолял меня он.-- Знаете, у нас тут такая история приключилась. Мы с одним алкоголиком намучились. Ну не хочет он из своей каморы переезжать. Мы и так и сяк -- ни в какую. У меня, говорит, тут друзья, продавщица в магазине знакомая, метро рядом. Мы ему: "У нас внизу машина. Мы вас отвезем, только согласитесь съездить". Ладно, говорит. Мы его отвезли в отличную, обставленную квартиру. Он как увидел -- глаза загорелись. Сам-то он себе на видик никогда не заработает. Так там, в квартире, документы и подписали. Вы уж поговорите с женой. Может, она все-таки посмотрит квартиру?
Сравнение моей жены с безымянным алкоголиком мне не понравилось. Но я в любом случае ничего не мог сделать: Натино чутье подсказывало, что охота будет удачной, и она шла к своей цели напролом.
Когда в доме осталась половина жильцов, жена снизошла и согласилась посмотреть квартиру, которую ей предлагали взамен тетиных комнат. Новенький подъезд, в котором мы очутились, она окинула таким взором, будто попала в бомжатник. Чистенькая двухкомнатная квартира вызвала бурю негодования:
-- Нет, ты только посмотри, что они нам подсовывают!
-- Мне кажется, солнышко, ничего плохого...
-- Во-первых, это не солнечная сторона. Санузел совмещенный. Окна кухни выходят на козырек магазина. Значит, надо ставить решетки. Нет, это нам не подходит.
Из чего я понял, что возвращение на "Октябрьское поле" откладывается.
Когда она по телефону излагала свои доводы Петру Кузьмичу, мне кажется, я расслышал его стон.
-- Что ж, в суд -- так в суд,-- бодро закончила свой разговор с ним моя Ната.
-- Солнышко, какой еще суд?
-- А? Ну мы же не можем въехать в ту халабуду. Значит, будем судиться. Только ты дверь никому не открывай, чтобы нам повестку в суд под расписку не всучили. Пока под расписку не отдадут, в суд можно не ходить.
-- К чему все это, дорогая моя?
-- А? К тому, что сейчас главная тактика -- затягивание.
Чем дольше, объяснила Ната, мы не пойдем в суд, тем сговорчивее будет подрядчик, который собирается строить дом на месте нашего и который предоставляет новое жилье переселенцам. Так что переходим на нелегальное положение.
Теперь, подходя к дому, я смотрел, не ждет ли меня судебный исполнитель. Жильцы почти все разъехались, и скрываться за деревьями от незнакомых людей становилось все хлопотнее. В темном пустом подъезде гулко звучали шаги. На неожиданные звонки в дверь мы не откликались. Зато можно было играть на саксафоне ночью: жаловаться и барабанить в потолок было просто некому.
Повестку в суд Нате принесли на работу.
-- Вот,-- сказала Ната и шлепнула повестку мне перед носом на стол,-- пойдем в пятницу в суд.
В суде нас встретили со сдержанным злорадством. Было ясно, что мы попались. На пятнадцатой минуте заседания моя жена попросила слово.
-- Я требую адвоката,-- заявила она.
Занавес.
На обратном пути я спросил ее: какой еще адвокат? Ты сама себе адвокат, Ната.
-- Ничего ты не понимаешь,-- ответила жена.-- Требование адвоката -- это то требование, которое суд игнорировать не может. Теперь мы будем искать адвоката, потом он заболеет. В общем, подрядчик наконец взбесится, и нам дадут хорошую квартиру.
"Все понятно,-- пронеслось у меня в голове,-- зиму мы будем встречать в этом пустом доме". Возвращаясь, мы увидели на подъезде объявление, написанное для оставшихся жильцов. Если мы завтра не уедем, нам отключат воду и электричество.
-- Вы не имеете права,-- затараторила Ната, как только ей удалось дозвониться до районной управы.
Что ж, пришлось самому на громадной пустой кухне разогревать грибной суп и жарить отбивные. Какой уж тут обед, если жена борется за квадратные метры?!
Адвоката Ната нашла быстро, а вот заняться нашей проблемой он сразу не смог: у него своих дел уже было много. Месяц мы ждали, пока он наконец-то освободится.
-- Не горюй,-- утешала меня Ната,-- если они не предложат нам хорошую квартиру, я буду настаивать на экспертизе. И экспертиза докажет, что решетки на окнах -- а их придется поставить из-за этого дурацкого козырька над магазином -- затемняют квартиру. А у меня страшная близорукость.
-- Господи, с каких пор? Я и не знал...
-- А? Все тайное становится явным. У меня еще и одно ухо не слышит. Ты не замечал? Так что я не могу в ущерб своему здоровью ехать в темную квартиру.
-- Слушай, нам повезло! -- убеждала она меня через неделю.-- Наш адвокат, дай Бог ему здоровья, заболел!
Дело тянулось и тянулось. Мы остались последними жильцами. Дом стоял темный, пустой, с заколоченными окнами и подъездами, обнесенный забором. Не могу сказать, чтобы я чувствовал себя комфортно. Уходя из дома, мы не гасили свет, чтобы подозрительного вида шпана, шныряющая вокруг дома, не соблазнилась отсутствием хозяев. И все же, чтобы не искушать судьбу, Ната заказала грузовик. Мы вывезли на "Октябрьское поле" тетушкин антикварный скарб. Теперь жить нельзя было нигде. В моей квартире был склад: все-таки запихать такое количество антикварной резной мебели в уже обставленную квартиру без ущерба для жизненного пространства нельзя. Зато в тетушкиной квартире была элегантная пустота. Спали мы на надувных матрасах на полу. Одежда висела на плечиках, а плечики -- на обшарпанной вешалке в прихожей. Деньги и кредитные карточки мы носили с собой. Украшал пейзаж утюг на пустом подоконнике: старинные тетушкины шторы с золотой каймой Ната переправила ко мне в квартиру.
Я перестал уже верить в возвращение на родную землю. Я забыл, что кофе можно пить из фарфора, а не из грубых фаянсовых плошек. Вытягиваясь вечером на надувном матрасе, я вспоминал супружеское ложе на "Октябрьском поле". Правда, теперь на нем лежал вверх ножками тетушкин венецианский столик конца XVII века. Драконы, изображающие ножки, встречали каждого, кто заглядывал в комнату, веселым оскалом.
Не знаю, сколько бы это тянулось, но однажды утром нам опять позвонили.
-- Они сказали, что дадут нам все, что мы попросим,-- заявила сияющая Ната.
-- И что ты попросила?
-- А? Попросила? Я потребовала!
Через неделю мы въезжали в великолепную двухкомнатную квартиру. Естественно, на солнечной стороне, с раздельным санузлом, огромными кухней и лоджией и, конечно же, без всяких козырьков. И вообще без магазинов на первом этаже -- поскольку, как известно, где магазин, там и полчища тараканов. Ната торжествовала победу.
-- Ну а теперь,-- сказала моя жена,-- мы начнем съезжаться.
ИВАН ШТРАУХ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
