29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Архивная запись
  3. Архивная публикация 2003 года: "Фамильная ценность"

Архивная публикация 2003 года: "Фамильная ценность"

Табличка с фамилией на двери мелкочиновного кабинета для большинства выглядит как бессмысленный иероглиф. А ведь можно его и перевести. В практическую плоскость.Мы сидели на жестких стульях то ли в ДЭЗе, то ли в ЖЭКе -- эти буквы всегда напоминали мне мычание глухонемого. Я подавала документы на приватизацию уже в третий раз, и настроение мое вернее всего было назвать тревожным: что там еще не понравится в моем почерке этой женщине за дверью?
Мой сосед вдруг повернулся ко мне:
-- А хороший здесь у вас район, хоро-оший.
-- Тут рядом комбинат нефтеперерабатывающий, -- сообщила я.
-- Значит, бензин дешевый! Тоже удобно, -- пошутил он.
Я пожала плечами и стала с ненавистью листать свои бумаги. Сосед встал и подошел к стенду с образцами аккуратно заполненных бланков. Он рассматривал их, словно читал увлекательную статью. Был он в сером шерстяном пиджаке, рукава которого не прикрывали запястья. Черные брюки не имели стрелок. Венчали наряд разношенные белые кроссовки.
Я всегда плохо запоминаю имена и еще в детстве нашла для себя выход: придумывать прозвища для внутреннего употребления. Этого человека я назвала Бланком.
Бланк держал в руках синюю папку с тесемками вроде тех, которые были любимым объектом карикатуристов, когда они рисовали бюрократов. Из кабинета вышел посетитель, и Бланк тут же шагнул внутрь. Не закрывая за собой дверь, он поинтересовался:
-- Позволите?
Очевидно, ему позволили, поскольку он прикрыл дверь, успев сделать мне приветственный жест ладонью и выгнув рот скобкой вниз: все будет нормально!
Бланк говорил за дверью громко, поэтому я хорошо слышала его радостную речь:
-- Я тут взглянул на табличку: мы ведь с вами однофамильцы. Я тоже Багинян! А может, мы даже родственники? Представляете? Во-от.
Я подумала о том, как разнообразны антропологические типы армян: этот Бланк был совсем славянской наружности.
-- Я тут бумажки принес, -- продолжал Бланк. -- Нет, не свои! Я представляю интересы одних своих знакомых. Они очень занятые люди, и я просто помогаю...
Через минуту он вышел из кабинета и напоследок воскликнул:
-- Как приятно иметь дело с хорошим человеком! К тому же если он твой однофамилец. Спасибо. Спаси-ибо.
У меня в тот раз бумаги опять не приняли.
Спустя два месяца я встретила Бланка (настоящую фамилию его я, естественно, уже забыла) у касс Ярославского вокзала. Мне нужно было попасть на подружкину свадьбу в Вологду. Я как раз отошла от кассового окошка, получив ответ, что на сегодня в Вологду билетов нет. Мой скорбный монолог про свадьбу лишь рассердил женщину за стеклом:
-- Раньше надо было о подруге думать!
И тут я увидела Бланка. Он рассматривал только что купленный билет и приветливо кивал ему. Я постаралась побыстрей пройти мимо. Но Бланк поднял глаза:
-- О, привет! -- И еще раз, растянув слово: -- Приве-ет! Как твоя приватизация?
-- Сдала с седьмой попытки.
-- Да, настоящие скоты там сидят. Издеваются над нами, простыми людьми. Куда едешь?
-- Никуда уже. А вы?
-- Я тоже никуда. Просто для шефа билет покупал.
Выспросив меня про свадьбу в Вологде, Бланк вспомнил песню про резной палисад, про тамошние кружева и масло, после чего спросил:
-- Так что, помочь с билетом?
Бланк сделал уже знакомый мне жест ладонью, изогнул рот скобой и быстро пошел к окошку. Я последовала за ним, держась на несколько шагов сзади. Бланк улыбнулся кассирше:
-- Добрый де-ень. Ну как приятно!
Кассирша взглянула на него с интересом. Бланк продолжал:
-- А я ведь тоже Курзенко, представляете?
Я посмотрела на маленькую пластмассовую табличку за стеклом: "Вас обслуживает кассир А.Г. Курзенко".
Через две минуты Бланк протянул мне билет:
-- Купе, нижняя полка! Будешь как сыр в масле и в кружевах!
Он собрался уходить, когда я спросила:
-- Извините за дурацкий вопрос. Просто мне показалось в тот раз, что у вас армянская фамилия.
-- У меня? -- удивился Бланк. -- Нет. Не-ет. Ты что-то напутала.
И исчез.
Я вышла на улицу. Купила у румяной бабушки пирожок с мясом. Жевала и думала о Бланке. Конечно, я была признательна ему. Но приятней от этого он для меня не стал. А чего стоит одно это его растягивание слов? И рукава его серого пиджака стали будто еще короче.
Прошло полгода. Наступил ноябрь. В дождливый понедельник, отпросившись с работы, я приехала в Сергиев Посад, чтобы получить разрешение районной администрации присовокупить к своему маленькому дачному участку еще две сотки от опушки леса.
Очередь оказалась куда больше, чем я рассчитывала. Я ходила по коридору и считала клетки на линолеумном покрытии. Досчитав до ста восьми, услышала позади:
-- Большое вам спасибо! Я знал, что человек с такой фамилией обязательно мне поможет. Обяза-ательно. Мы, Гайнутдиновы, должны держаться друг за друга!
Конечно, это был он. В руках у него была синяя папка с тесемками. Он шел к выходу. Я не удержалась и догнала его:
-- Здравствуйте!
-- О-о! Привет! -- улыбнулся Бланк. -- А я участочек пробил. Двенадцать соток. Немного, но ничего-о.
-- Себе?
-- Нет, у меня уже есть. Это жене бывшей. Пусть радуется.
-- Это она Гайнутдинова?
-- Почему? -- Бланк оглянулся. -- Пойдем на улицу.
Мы стояли на крыльце. Бланк начал рассказывать.
В школе он учился скромно. Но это устраивало и его самого, и его родителей. Папа любил повторять, что сын станет таким же хорошим мастером кассовых аппаратов, как и он сам. А для этого блестящего аттестата не требуется. Но когда начался курс химии, Бланк почувствовал себя беспомощным: он не мог понять, что такое валентность и в чем обаяние таблицы Менделеева. После уроков химии он плакал в школьной раздевалке, уткнувшись в чужие куртки. Оценка за год получалась "неудовлетворительной", и учительница химии уже произносила словосочетание "второй год".
Во время весенних каникул учительница поскользнулась и сломала ногу. На последнюю четверть вести уроки химии уговорили учителя из соседней школы.
Открыв классный журнал, новый учитель улыбнулся. И вызвал к доске Бланка. Тот вышел, нарисовал мелом знак водорода и замер в тоске.
-- Та-ак, -- сказал новый учитель. -- Это что у нас?
-- Буква, кажется, аш, -- ответил Бланк.
-- Правильно, но надо написать все уравнение.
Бланк молчал. Учитель взял у него мел и спокойно написал все уравнение.
-- Так? -- спросил учитель.
Бланк кивнул.
-- Ну садись. Давай дневник. -- И слегка хлопнул юношу по плечу.
На перемене Бланк спрятался в туалете и осторожно открыл дневник. Там стояла мелкая, аккуратная тройка. И отчетливая подпись учителя. Он оказался однофамильцем моего героя.
Тогда Бланк просто удивился.
А спустя время, когда учился уже на мастера кассовых аппаратов, он возмечтал познакомиться с рыжей остроносой девушкой. Она училась в другой группе. Однажды в очереди в столовой юноша стоял за ней со своим подносом. Он тихо спросил, как ее зовут.
-- Виолетта, - небрежно ответила девушка.
-- А фамилия?
-- Подлипчук, -- раздраженно сказала девушка.
-- Здорово! -- обрадовался Бланк. -- А я тоже Подлипчук!
Вечером Виолетта согласилась погулять с ним по Арбату. Обман скоро раскрылся. Виолетта сказала ухажеру, что он противный врун. Впрочем, цвет ее волос тоже оказался ненастоящим.
Но с тех пор Бланк вывел, как он сам выражался, "формулу быстрого контакта".
-- Никто не обращает внимания на таблички! -- объяснял мне Бланк. -- А это очень полезная информация. О-очень. Это половина успеха. Тогда на вокзале ты посмотрела, как фамилия кассира? Нет же! Нет! А человеку приятно, даже если его просто по имени назовут. А когда приходит человек с такой же фамилией, как у тебя... -- Бланк раскинул руки, -- милости просим в наш кабинет!
-- Но это обман, -- сказала я, глядя на его грязные кроссовки.
-- Самый безобидный из всех обманов. Са-амый. Я не живу по чужому паспорту. Когда дело касается меня, я всегда называю свою настоящую фамилию. Но друзья часто просят меня помочь: то справка в БТИ, то техосмотр в ГАИ. Я и помогаю.
-- Бесплатно?
-- Ну кто же помогает бесплатно? Знаешь, пробить участок в двенадцать соток о-очень непросто.
Бланк серьезно посмотрел мне в глаза:
-- Ты, между прочим, первая, кому я об этом рассказываю. Знаешь почему? Потому что такие, как ты, никогда не воспользуются моим секретом.
-- Подождите, а как ваша настоящая фамилия?
Бланк задумался, потом молча достал из внутреннего кармана паспорт и раскрыл его перед моим лицом. Буквально на секунду.
Потом он сбежал по ступенькам и сел в машину, ожидавшую его. Я заметила, что он неприятно сутулится.
Как ни странно, простенькую его фамилию я запомнила. Теперь, спустя четыре года после нашей последней встречи, я уверена, что ему уже нет нужды называться чужими.
Тогда на крыльце я прочитала в его паспорте: Путин.
Сейчас я вспоминаю его забавную ужимку, его манеру растягивать слова... Нет, какое-то обаяние в нем определенно было. Определенно.

Табличка с фамилией на двери мелкочиновного кабинета для большинства выглядит как бессмысленный иероглиф. А ведь можно его и перевести. В практическую плоскость.Мы сидели на жестких стульях то ли в ДЭЗе, то ли в ЖЭКе -- эти буквы всегда напоминали мне мычание глухонемого. Я подавала документы на приватизацию уже в третий раз, и настроение мое вернее всего было назвать тревожным: что там еще не понравится в моем почерке этой женщине за дверью?

Мой сосед вдруг повернулся ко мне:

-- А хороший здесь у вас район, хоро-оший.

-- Тут рядом комбинат нефтеперерабатывающий, -- сообщила я.

-- Значит, бензин дешевый! Тоже удобно, -- пошутил он.

Я пожала плечами и стала с ненавистью листать свои бумаги. Сосед встал и подошел к стенду с образцами аккуратно заполненных бланков. Он рассматривал их, словно читал увлекательную статью. Был он в сером шерстяном пиджаке, рукава которого не прикрывали запястья. Черные брюки не имели стрелок. Венчали наряд разношенные белые кроссовки.

Я всегда плохо запоминаю имена и еще в детстве нашла для себя выход: придумывать прозвища для внутреннего употребления. Этого человека я назвала Бланком.

Бланк держал в руках синюю папку с тесемками вроде тех, которые были любимым объектом карикатуристов, когда они рисовали бюрократов. Из кабинета вышел посетитель, и Бланк тут же шагнул внутрь. Не закрывая за собой дверь, он поинтересовался:

-- Позволите?

Очевидно, ему позволили, поскольку он прикрыл дверь, успев сделать мне приветственный жест ладонью и выгнув рот скобкой вниз: все будет нормально!

Бланк говорил за дверью громко, поэтому я хорошо слышала его радостную речь:

-- Я тут взглянул на табличку: мы ведь с вами однофамильцы. Я тоже Багинян! А может, мы даже родственники? Представляете? Во-от.

Я подумала о том, как разнообразны антропологические типы армян: этот Бланк был совсем славянской наружности.

-- Я тут бумажки принес, -- продолжал Бланк. -- Нет, не свои! Я представляю интересы одних своих знакомых. Они очень занятые люди, и я просто помогаю...

Через минуту он вышел из кабинета и напоследок воскликнул:

-- Как приятно иметь дело с хорошим человеком! К тому же если он твой однофамилец. Спасибо. Спаси-ибо.

У меня в тот раз бумаги опять не приняли.

Спустя два месяца я встретила Бланка (настоящую фамилию его я, естественно, уже забыла) у касс Ярославского вокзала. Мне нужно было попасть на подружкину свадьбу в Вологду. Я как раз отошла от кассового окошка, получив ответ, что на сегодня в Вологду билетов нет. Мой скорбный монолог про свадьбу лишь рассердил женщину за стеклом:

-- Раньше надо было о подруге думать!

И тут я увидела Бланка. Он рассматривал только что купленный билет и приветливо кивал ему. Я постаралась побыстрей пройти мимо. Но Бланк поднял глаза:

-- О, привет! -- И еще раз, растянув слово: -- Приве-ет! Как твоя приватизация?

-- Сдала с седьмой попытки.

-- Да, настоящие скоты там сидят. Издеваются над нами, простыми людьми. Куда едешь?

-- Никуда уже. А вы?

-- Я тоже никуда. Просто для шефа билет покупал.

Выспросив меня про свадьбу в Вологде, Бланк вспомнил песню про резной палисад, про тамошние кружева и масло, после чего спросил:

-- Так что, помочь с билетом?

Бланк сделал уже знакомый мне жест ладонью, изогнул рот скобой и быстро пошел к окошку. Я последовала за ним, держась на несколько шагов сзади. Бланк улыбнулся кассирше:

-- Добрый де-ень. Ну как приятно!

Кассирша взглянула на него с интересом. Бланк продолжал:

-- А я ведь тоже Курзенко, представляете?

Я посмотрела на маленькую пластмассовую табличку за стеклом: "Вас обслуживает кассир А.Г. Курзенко".

Через две минуты Бланк протянул мне билет:

-- Купе, нижняя полка! Будешь как сыр в масле и в кружевах!

Он собрался уходить, когда я спросила:

-- Извините за дурацкий вопрос. Просто мне показалось в тот раз, что у вас армянская фамилия.

-- У меня? -- удивился Бланк. -- Нет. Не-ет. Ты что-то напутала.

И исчез.

Я вышла на улицу. Купила у румяной бабушки пирожок с мясом. Жевала и думала о Бланке. Конечно, я была признательна ему. Но приятней от этого он для меня не стал. А чего стоит одно это его растягивание слов? И рукава его серого пиджака стали будто еще короче.

Прошло полгода. Наступил ноябрь. В дождливый понедельник, отпросившись с работы, я приехала в Сергиев Посад, чтобы получить разрешение районной администрации присовокупить к своему маленькому дачному участку еще две сотки от опушки леса.

Очередь оказалась куда больше, чем я рассчитывала. Я ходила по коридору и считала клетки на линолеумном покрытии. Досчитав до ста восьми, услышала позади:

-- Большое вам спасибо! Я знал, что человек с такой фамилией обязательно мне поможет. Обяза-ательно. Мы, Гайнутдиновы, должны держаться друг за друга!

Конечно, это был он. В руках у него была синяя папка с тесемками. Он шел к выходу. Я не удержалась и догнала его:

-- Здравствуйте!

-- О-о! Привет! -- улыбнулся Бланк. -- А я участочек пробил. Двенадцать соток. Немного, но ничего-о.

-- Себе?

-- Нет, у меня уже есть. Это жене бывшей. Пусть радуется.

-- Это она Гайнутдинова?

-- Почему? -- Бланк оглянулся. -- Пойдем на улицу.

Мы стояли на крыльце. Бланк начал рассказывать.

В школе он учился скромно. Но это устраивало и его самого, и его родителей. Папа любил повторять, что сын станет таким же хорошим мастером кассовых аппаратов, как и он сам. А для этого блестящего аттестата не требуется. Но когда начался курс химии, Бланк почувствовал себя беспомощным: он не мог понять, что такое валентность и в чем обаяние таблицы Менделеева. После уроков химии он плакал в школьной раздевалке, уткнувшись в чужие куртки. Оценка за год получалась "неудовлетворительной", и учительница химии уже произносила словосочетание "второй год".

Во время весенних каникул учительница поскользнулась и сломала ногу. На последнюю четверть вести уроки химии уговорили учителя из соседней школы.

Открыв классный журнал, новый учитель улыбнулся. И вызвал к доске Бланка. Тот вышел, нарисовал мелом знак водорода и замер в тоске.

-- Та-ак, -- сказал новый учитель. -- Это что у нас?

-- Буква, кажется, аш, -- ответил Бланк.

-- Правильно, но надо написать все уравнение.

Бланк молчал. Учитель взял у него мел и спокойно написал все уравнение.

-- Так? -- спросил учитель.

Бланк кивнул.

-- Ну садись. Давай дневник. -- И слегка хлопнул юношу по плечу.

На перемене Бланк спрятался в туалете и осторожно открыл дневник. Там стояла мелкая, аккуратная тройка. И отчетливая подпись учителя. Он оказался однофамильцем моего героя.

Тогда Бланк просто удивился.

А спустя время, когда учился уже на мастера кассовых аппаратов, он возмечтал познакомиться с рыжей остроносой девушкой. Она училась в другой группе. Однажды в очереди в столовой юноша стоял за ней со своим подносом. Он тихо спросил, как ее зовут.

-- Виолетта, - небрежно ответила девушка.

-- А фамилия?

-- Подлипчук, -- раздраженно сказала девушка.

-- Здорово! -- обрадовался Бланк. -- А я тоже Подлипчук!

Вечером Виолетта согласилась погулять с ним по Арбату. Обман скоро раскрылся. Виолетта сказала ухажеру, что он противный врун. Впрочем, цвет ее волос тоже оказался ненастоящим.

Но с тех пор Бланк вывел, как он сам выражался, "формулу быстрого контакта".

-- Никто не обращает внимания на таблички! -- объяснял мне Бланк. -- А это очень полезная информация. О-очень. Это половина успеха. Тогда на вокзале ты посмотрела, как фамилия кассира? Нет же! Нет! А человеку приятно, даже если его просто по имени назовут. А когда приходит человек с такой же фамилией, как у тебя... -- Бланк раскинул руки, -- милости просим в наш кабинет!

-- Но это обман, -- сказала я, глядя на его грязные кроссовки.

-- Самый безобидный из всех обманов. Са-амый. Я не живу по чужому паспорту. Когда дело касается меня, я всегда называю свою настоящую фамилию. Но друзья часто просят меня помочь: то справка в БТИ, то техосмотр в ГАИ. Я и помогаю.

-- Бесплатно?

-- Ну кто же помогает бесплатно? Знаешь, пробить участок в двенадцать соток о-очень непросто.

Бланк серьезно посмотрел мне в глаза:

-- Ты, между прочим, первая, кому я об этом рассказываю. Знаешь почему? Потому что такие, как ты, никогда не воспользуются моим секретом.

-- Подождите, а как ваша настоящая фамилия?

Бланк задумался, потом молча достал из внутреннего кармана паспорт и раскрыл его перед моим лицом. Буквально на секунду.

Потом он сбежал по ступенькам и сел в машину, ожидавшую его. Я заметила, что он неприятно сутулится.

Как ни странно, простенькую его фамилию я запомнила. Теперь, спустя четыре года после нашей последней встречи, я уверена, что ему уже нет нужды называться чужими.

Тогда на крыльце я прочитала в его паспорте: Путин.

Сейчас я вспоминаю его забавную ужимку, его манеру растягивать слова... Нет, какое-то обаяние в нем определенно было. Определенно.

ЛЕНА ЗАЕЦ, рисунки ЛЮБЫ ДЕНИСОВОЙ

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».

Реклама
Реклама
Реклама