Даже самые состоятельные россияне вряд ли точно знают, какие драгоценности и по какому случаю принято дарить. Такие знания передаются в семьях из поколения в поколение, а в нашей стране по всем понятным причинам преемственность оборвалась. В преддверии весенних праздников, светского 8 Марта и православной Пасхи, нам показалось весьма кстати вспомнить традиции дореволюционной России.До революции драгоценности считались универсальным подарком на все случаи жизни. Дарили все -- от серебряных столовых сервизов и роскошных колье до маленьких бриллиантовых запонок, платиновых карандашей, пепельниц из горного хрусталя. Цена подарков зависела от социального положения тех, кто дарил и кому дарили.
Но в принципе неверно было бы считать придворную аристократическую культуру тонким слоем на необъятной поверхности культуры народной. На рубеже XIX--XX веков сословные границы были достаточно размыты. Великие князья тесно общались с дамами полусвета -- актрисами, балеринами; дворянские семьи роднились с купеческими, поэтому во всех слоях общества были приблизительно одни и те же традиции и правила -- кому, что и по какому случаю дарить.
Пасха
Основных праздников в России было два: Рождество и Пасха. Выбор подарков на Рождество был практически неограничен. А на Пасху все обменивались пасхальными яйцами. Самые неимущие слои -- писанками и крашенками. В богатых семьях дарили яйца из фарфора, драгоценных и поделочных камней.
Николай II каждый год преподносил два яйца: одно -- супруге Александре Федоровне, второе -- вдовствующей императрице Марии Федоровне. Заказывал он их неизменно у Фаберже.
За тридцать с небольшим лет Фаберже изготовил для дома Романовых 50 яиц -- из золота, платины, драгоценных камней, с замысловатыми сюрпризами внутри. Заказ считался эксклюзивным -- ни для кого больше ювелир подобных вещей не делал. Правда, были исключения.
По одному пасхальному яйцу от Фаберже имели: петербургский предприниматель нефтепромышленник Нобель (племянник изобретателя пороха и Нобелевской премии), американская миллионерша герцогиня Мальборо (в девичестве Консуэло Вандербильд), Феликс и Ирина Юсуповы -- богатейшие русские аристократы. И -- факт совершенно необъяснимый -- семь (!) яиц от Фаберже было в коллекции иркутской купчихи Варвары Базановой.
Она владела Ленскими золотыми приисками и считалась одной из самых богатых женщин в России. Ее дом на Сергиевской улице в Петербурге по роскоши затмевал дворцы великих князей. Замуж Варвара вышла за аристократа Александра Кельха, который и дарил ей золотые пасхальные яйца. Почему Фаберже сделал серию по их заказу, неизвестно. Может, ему столько заплатили, что не было возможности отказаться? А может, ювелира и золотопромышленников связывали деловые отношения.
Яички-брелоки
Помимо уникальных яиц, фирма Фаберже сотнями и тысячами делала пасхальные яички-брелоки.
В русской жизни была традиция: девочке с момента рождения к каждой Пасхе дарили маленькое яичко, чтобы к совершеннолетию она имела целое колье. Яйца-брелоки были самыми разными: золотые, серебряные, усыпанные драгоценными камешками или покрытые прозрачной эмалью по гильошированному фону.
Балерина Матильда Кшесинская однажды получила от великого князя Владимира Александровича огромное пасхальное яйцо из живых ландышей, к которому снизу было привязано маленькое драгоценное яичко.
Императрица такие брелочки дарила на пасху фрейлинам, горничным и родственницам. В специальной книжице она эти яйца зарисовывала и подписывала под каждым цену: пять, семь, десять рублей -- Александра Федоровна не отличалась особой щедростью. Одна такая книжка хранится в музее "Московский Кремль".
Сейчас в России практически нет яичек-брелоков: их, самые дорогие сердцу вещи, после революции люди увозили в эмиграцию. Цена брелочков на антикварном рынке поднялась до небес: малюсенькое яйцо может стоить $10--12 тысяч.
О чем мечтали женщины
В одном старом дореволюционном журнале я обнаружила любопытную статью. В ней не без юмора объясняли, о каких подарках мечтает женщина в разные годы своей жизни.
В пять лет -- о куколке в колясочке. В десять лет -- о коралловом ожерелье. В двенадцать ей уже хочется иметь маленькие золотые часики, в двадцать -- жемчужное колье. Только в двадцать пять лет замужняя дама задумывается о бриллиантах. В тридцать лет у женщин появляются интеллектуальные запросы -- их интересуют заграничные путешествия, раскопки Трои и Помпеи. В тридцать пять каждая хочет иметь большой дом и богатый выезд. А в сорок, уже старушка, она не мечтает ни о чем для себя и живет ради детей и внуков.
Конечно, дамам дарили украшения. Ювелиры присылали драгоценности в Зимний дворец, где их раскладывали на столах и царь с женой выбирали подарки себе и родственникам. Николай II брал то, что нравилось, императрица вначале интересовалась ценой.
Великий князь Андрей Владимирович однажды прислал Матильде Кшесинской дешевое соломенное яйцо, внутри которого в пакетиках лежали драгоценные вещицы -- от платинового карандашика до бриллиантовых пряжек на туфли. Еще один поклонник подарил балерине целую коллекцию желтых бриллиантов. Она заказала у Фаберже плакку -- сеточку, которая покрывает голову и спускается на лоб.
Детям
На именины, Рождество и Пасху царским дочкам обычно дарили по одной жемчужине и одному бриллианту. К совершеннолетию у каждой должно было быть по нитке идеально ровного жемчуга и по бриллиантовому колье.
На рождение дарили образки тезоименных святых.
Когда царскую семью расстреливали, с них сняли все, кроме образков и крестильных крестов. Эти предметы и были найдены на месте их захоронения.
Когда у Кшесинской родился сын, Владимир Александрович, дедушка младенца, подарил ему крест на платиновой цепочке, как писала Матильда Ивановна, из "чудного уральского зеленого камня". О чем шла речь -- непонятно, это мог быть и изумруд, и малахит.
Молодоженам
Девушкам из семьи Романовых на свадьбу обязательно давали в приданое серебро от Фаберже и ювелирные изделия фирмы "Карл Эдуард Болин".
Невестам дарили великолепные, роскошные, из изумрудов, сапфиров и бриллиантов, парюры -- уборы, состоявшие из диадемы, колье, длинных серег, браслетов и колец. И обязательно жемчужное колье. Каждая женщина из рода Романовых должна была иметь жемчужное ожерелье.
Императрица Александра Федоровна происходила из небогатого княжества, вероятно, у нее на момент свадьбы надлежащего жемчужного колье не было. Поэтому памятным подарком от родителей Николая II, тогда еще цесаревича, стало знаменитое жемчужное колье стоимостью 170 тысяч рублей. Сумма эта была настолько колоссальная, что ее трудно с чем-либо сопоставить. Например, пасхальное яйцо от Фаберже стоило 3--5 тысяч рублей. Сейчас оно стоит $7 млн.
Колье состояло из 280 зерен, каждое величиной с виноградину. Оно было длиной около двух метров. Императрица надевала его в три-четыре нитки вокруг шеи -- иначе оно опускалось до колен и мешало ходить.
Николай подарил невесте ожерелье из розового жемчуга и кольцо с розовой жемчужиной, бриллиантовый браслет с изумрудом, брошь с сапфиром.
Как носили драгоценности
Дама из общества без драгоценностей на людях не появлялась. Естественно, были свои правила. Маленькая девочка носила кораллы, молоденькой девушке полагался жемчуг. Бриллианты могли позволить себе лишь замужние дамы, выезжавшие в свет и имевшие высокое социальное положение.
На официальные приемы и балы надевали бриллиантовую диадему в виде кокошника или тиары, жемчужные или бриллиантовые серьги-груши, с камнями в десятки карат, бриллиантовое же ожерелье на шею, которое могло сочетаться с жемчужной ривьерой. Сильно декольтированное платье на корсаже скрепляла брошь-севинье с драгоценными подвесками. Обязательно браслеты -- по нескольку на каждую руку. И кольца. Плюс знаки отличия -- ордена с бриллиантами, шифр на плечо.
Но и в повседневной жизни без драгоценностей нельзя было обойтись. Вырубова писала, как царская семья проводила время на яхте "Штандарт": "Я хорошо помню императрицу, разливавшую чай, с огромными бриллиантами в ушах".
Что считалось плохим тоном
Сам Фаберже писал, что дарить дамам драгоценности, тем более бриллиантовые колье, не всегда уместно. Для этого надо состоять в дамой в близких отношениях, быть ей мужем или как минимум сердечным другом.
Поэтому и возникла индустрия ювелирных игрушек, вещиц для витрины -- "обже де фантази". Кшесинской как-то подарили елочку из золота с льдинками-бриллиантами на ветках.
Драгоценные эмалевые цветочки в хрустальных вазочках, собачки и кошечки из поделочных камней, попугайчики из опалов, горного хрусталя, сердоликов выглядели мило, с юмором, а стоили порой как хорошая алмазная подвеска. Дама могла оценить щедрость своего поклонника и при этом не чувствовала себя обязанной.
Богема и аристократы не очень любили официальные подарки с государственной символикой. Матильда Кшесинская ужасно боялась, что ей когда-нибудь подарят шаблонную бриллиантовую брошь в виде двуглавого орла. Но балерина вообще занимала такое положение, что чувствовала себя вправе намекать царю через своего любовника великого князя Сергея Михайловича, какие подарки ей дарить. Вместо орла ей преподнесли бриллиантовую змею -- с намеком.
Посуда
Столовая посуда, особенно сахарницы, кофейники, чайники, преподнесенные в подарок, обычно были из серебра. Фарфор тоже ценили и дарили, но все-таки при дворе и в аристократических домах предпочитали серебро. Княгиня Тенишева, сравнивая быт Москвы и Петербурга, замечала: приедешь в Москву к богатым купцам-миллионерам, а у них "пузатый поповский фарфор". В Петербурге так было не принято.
Чрезвычайно ценились вазы в серебряных оправах. Той же Кшесинской по случаю одного успешного выступления поклонники преподнесли огромную крюшонницу из хрусталя в серебре.
В другой раз после спектакля Матильда Ивановна пригласила своих, как сейчас бы сказали, фанатов на ужин. Один из балетоманов во время ужина собрал у присутствующих серебряные монеты, а потом заказал Фаберже серебряный поднос, куда эти монеты и вмонтировали.
Подарки для мужчин
Николай II чаще всего получал портсигары. Тогда курение было в моде, а царь слыл заядлым курильщиком, равно как и его мать Мария Федоровна.
Русские портсигары от Фаберже, Кехли и Гана были лучшими в мире, страстным их поклонником был английский король Эдуард VII. Все европейские аристократы мечтали иметь портсигар из России, это считалось таким же признаком высокого социального положения, как сегодня -- швейцарские часы.
Дарили булавки для галстука и запонки, очень популярные тогда аксессуары. Кольца мужчины практически не носили -- только обручальное и иногда так называемое жокейское -- на мизинце. Очень редко -- печатки. Объяснялось это тем, что в XIX веке мужской костюм очень упростился и украшать себя было не принято.
Самое главное
Самая главная правда про драгоценности заключалась в том, что их рассматривали не только как способ вложения денег, но и как семейные реликвии, овеществленную семейную память. И этому отношению нам, через сто лет, неплохо бы научиться снова.
ТАТЬЯНА МУНТЯН
