Архивная публикация 2009 года: "Гиперактивный Саркози"

Через 43 года после разрыва отношений Франция возвращается в военные структуры НАТО. Николя Саркози отказался от принципов внешней политики, сформулированных кумиром французов генералом Шарлем де Голлем.

Представители французского истеблишмента критически относятся к возвращению страны в военную организацию НАТО. Среди немногочисленных сторонников инициативы Саркози — основатель Французского института международных отношений Доминик МОИЗИ. На юбилейном, 60-м саммите НАТО, который состоится 3—4 апреля во французском Страсбурге и немецком Келе, будет объявлено о возвращении Франции в военные структуры альянса. Президент Николя Саркози называет это логичным завершением процесса сближения с НАТО, который начался сразу после падения Берлинской стены, однако оппозиция предупреждает, что Франция рискует утратить независимость во внешней политике.
Поворот де Голля

Решение о выходе из военных структур НАТО было принято генералом Шарлем де Голлем в 1966 году. За восемь лет до этого французский лидер обратился к американскому президенту Дуайту Эйзенхауэру с предложением создать в рамках НАТО «трехсторонний директорат» США, Великобритании и Франции. Однако после длительных переговоров Америка отвергла предложение генерала. В ответ де Голль отправил президенту Линдону Джонсону лаконичное письмо, в котором заявил, что в своей внешней политике Франция не готова беспрекословно подчиняться США, желает сохранить свою независимость и суверенитет и потому считает нужным покинуть структуры военного командования НАТО. Вскоре французский премьер Жорж Помпиду в правительственной ноте потребовал вывести с территории страны 29 баз альянса, на которых находились около 33 тыс. военнослужащих. Истоки критического отношения де Голля к Америке, возможно, следует искать еще в настроениях довоенного поколения французов, отвергавшего англо-американский меркантилизм в пользу идеализированного «франко-европейского порядка». Генерал был убежден, что однажды Франция сможет предложить миру модель цивилизации, которая окажется привлекательней американской.
Во французских школьных учебниках решение де Голля выйти из военной структуры НАТО подается как поворотный момент в истории государства, и неудивительно, что инициатива Саркози вызывает раздражение у большинства политиков и экспертов. Хотя 17 марта Национальная ассамблея, где большинство мест сейчас принадлежит правящему «Союзу за народное движение», поддержала президента; в первую очередь это объясняется тем, что на голосование был вынесен вопрос о доверии правительству, а не об интеграции в командные структуры НАТО.
«Убежденный американофил»

Как заявил в интервью «Профилю» один из лидеров «старых голлистов» Рене Андре, «сторонники Саркози не захотели считаться с мнением французской элиты. И что бы они ни говорили о поддержке своей инициативы в парламенте, если бы вопрос был поставлен иначе, она бы с треском провалилась. В крестовом походе против президента объединились все влиятельные экс-премьеры: Ален Жюппе, Лионель Жоспен, Доминик де Вильпен и Лоран Фабиус». По словам Фабиуса, «вопрос об особом статусе Франции в НАТО был одним из немногих вопросов, в отношении которых во французской элите существовал консенсус». И не случайно выпады в адрес президента сейчас можно услышать от политиков всех мастей, начиная от левого колумниста журнала Marianne Ролана Юро, который заявил, что «Саркози кастрирует Францию», и заканчивая националистом Филиппом де Вильером, утверждающим, что Пятая республика превращается в «клон Великобритании».
«Отказ от наследия де Голля, — отмечает Рене Андре, — в итоге приведет к тому, что Франция растворится в атлантической идентичности. Это аксиома французской внешней политики. А рассуждения Саркози о том, что, укрепив свои позиции в НАТО, Париж сможет, наконец, воплотить в жизнь идею независимых вооруженных сил ЕС, — сказка, рассчитанная на обывателей, которые вряд ли поддержали бы проамериканский переворот». Еще в своей книге «Показания», опубликованной накануне президентских выборов, Саркози критиковал национальную элиту, которая пытается противопоставить Францию американской супердержаве. «Вечная фронда, — писал он, — превращает французских политиков в карикатурных персонажей». «Саркози — убежденный американофил, — рассказывает Андре. — Он отдыхает в США, находится в дружеских отношениях с представителями американской политической и бизнес-элиты. В свое время он был просто очарован Бушем, и когда началась война в Ираке, вместе с другим «ястребом» из СНД, Пьером Лелушем, выступил в поддержку Соединенных Штатов».
Политические оппоненты называли Саркози «неоконом с французским паспортом», и хотя пока ему удавалось создать впечатление, что он привержен идеалам «великой Франции», играющей особую роль на мировой арене, эксперт в области международных отношений Ален Греш отмечает, что новый президент выстраивает систему союзов, которая в корне отличается от той, что создавалась Жаком Шираком. «Сейчас, — пишет он, — Франция ориентируется на Соединенные Штаты, Израиль и НАТО, что полностью противоречит установкам де Голля».
По мнению оппозиции, такой радикальный поворот во внешней политике должен стать предметом общественной дискуссии, а вопрос о возвращении в командные структуры НАТО необходимо вынести на референдум. Однако если еще в сентябре прошлого года число сторонников и противников реинтеграции во Франции было примерно одинаково (38% против 34%), то последний опрос, проведенный Французским институтом общественного мнения, демонстрирует, что 58% граждан выступают за полноценное возвращение в НАТО, и лишь 37% (в основном представители старшего поколения) сохраняют приверженность голлистским принципам.
Перетянув на свою сторону общественное мнение, советники Саркози решили закрыть глаза на оппозиционные настроения элиты. Председатель комиссии Национальной ассамблеи по внешней политике Аксель Понятовский назвал баталии по вопросу о статусе Франции в НАТО «бурей в стакане воды». А министр обороны Эрве Морен попытался убедить политиков старой закалки, что после возвращения в военные структуры альянса Париж не будет вынужден согласовывать все свои действия с США. «На дворе уже не 1966 год, — заявил Морен в интервью Associated Press. — Германия, которая была полностью интегрирована в структуры НАТО, тем не менее выступала против войны в Ираке, и никто не вынуждал ее поддерживать американцев. От возвращения в командные структуры НАТО Франция только выиграет, превратившись из обычного актера в одного из авторов сценария».
Выступая перед студентами высшего военного училища в Париже, Саркози напомнил, что курс на постепенное сближение с НАТО «негласно» проводился его предшественниками — Франсуа Миттераном и Жаком Шираком. Действительно, с 1995 года Франция участвует практически во всех военных миссиях альянса, включая косовскую и афганскую. На сегодняшний день она присутствует в 36 из 38 комитетов НАТО и занимает четвертое место по объему вложений в военный бюджет альянса.
Плюсы членства

В начале своего правления Ширак, которого уж никак не назовешь атлантистом, готов был отказаться от «особого статуса» Франции в том случае, если американцы предоставят французскому офицеру пост командующего средиземноморскими силами НАТО. Сделка не состоялась, и в Елисейском дворце вновь сосредоточились на критике односторонней политики Вашингтона. В отличие от Ширака, Саркози понапрасну не раздражал американцев, легко соглашался на компромиссы и в итоге добился для Франции куда более значительных командных постов. Париж получил право назначать руководителей командования в Норфолке, ответственного за формирование долгосрочной стратегии альянса, и регионального командования в Лиссабоне, в подчинении которого находятся силы быстрого реагирования НАТО.
Немудрено, что инициатива Саркози пользуется безоговорочной поддержкой армии. Генералы и офицеры не только рассчитывают занять командные посты в НАТО, но и надеются преодолеть отставание от американских и британских вооруженных сил, проведя модернизацию своей армии по натовским стандартам. Возвращение в военную организацию альянса лоббируют и промышленники, заинтересованные в расширении экспорта вооружений.
Конечно, примирение Франции с НАТО — это в первую очередь символическое событие. Как пишет Марцел ван Харпен, «реинтеграция одного из основателей блока — это не унизительный путь в Каноссу, а торжественное возвращение домой». Проблема в том, что, как и во времена де Голля, Франция по-своему смотрит на будущее альянса. Она отказывается принять англосаксонскую концепцию «глобальной НАТО» — организации, которая будет расширять зону ответственности и привлекать в свои ряды новых неевропейских членов, таких как Япония и Австралия. Париж настаивает на том, чтобы НАТО оставалась трансатлантическим альянсом, основная цель которого состоит в обеспечении безопасности Европы.

График 1

Доля Франции в военном бюджете НАТО

График 2

Динамика французского общественного мнения по вопросу о возвращении в военные структуры НАТО

Гиперактивный Саркози

Представители французского истеблишмента критически относятся к возвращению страны в военную организацию НАТО. Среди немногочисленных сторонников инициативы Саркози — основатель Французского института международных отношений Доминик МОИЗИ.

— Как вы объясняете решение Саркози отказаться от наследия де Голля и вернуться в военные структуры НАТО?
— Выйдя из военной организации НАТО, де Голль лишил Францию возможности участвовать в принятии ключевых политических решений альянса. Фактически страна стала играть роль «харки» — туземных солдат, которые во время войны в Алжире сражались на стороне французов, не получая при этом денежного вознаграждения. В Елисейском дворце давно уже мечтали отказаться от этой парадоксальной роли, и Саркози лишь продолжил линию своих предшественников. Хотя многие дипломаты старой закалки выступают против возвращения Франции в военные структуры альянса...
— Можно ли назвать инициативу Саркози революцией во внешней политике Пятой республики?
— Гиперактивный стиль дипломатии, свойственный нынешнему президенту, прежде всего отражает изменения во французском самосознании. На смену европоцентризму приходит понимание своей принадлежности к единому западному миру. И хотя сам президент не любит теоретизировать на эту тему, с его приходом к власти в истории Пятой республики действительно начался новый период.
Несмотря на всю несхожесть таких фигур, как Валери Жискар д’Эстен и Франсуа Миттеран (президенты Франции в 1974—1981 и 1981—1995 году соответственно. — «Профиль»), оба они были привержены «европейской» судьбе Франции. Саркози же еще в ходе предвыборной кампании получил прозвище Американец, и вся его дипломатия была нацелена на укрепление трансатлантических связей. Он инициировал сближение с Великобританией и постепенно начал отдаляться от традиционного континентального союзника — Германии. Возвращение в военные структуры НАТО — еще один шаг на пути к формированию трансатлантической идентичности Франции. Саркози и его советники убеждены, что в мире, где Америка уступает позиции азиатским гигантам, а Европа находится в институциональном кризисе, Западу как никогда необходимо единство.
— До 1966 года французы поддерживали тесные военные связи с Соединенными Штатами. Не является ли политика Саркози возрождением дипломатических традиций, которые зародились еще в эпоху Бомарше, поставлявшего оружие для Америки?
— В конце XVIII столетия Франция действительно помогла американцам отстоять свою независимость, заключив с ними военный союз. Через полтора века Соединенные Штаты дважды спасли Францию во время мировых войн. И даже генерал де Голль, который пытался добиться независимости от Вашингтона, надеялся сохранить дружбу с США. В решающие моменты холодной войны французы всегда принимали их сторону, однако при этом не отказывали себе в удовольствии покритиковать американскую сверхдержаву за «культурный империализм» и авантюрную политику в бывших французских колониях — Вьетнаме и Камбодже. Американцы же искренне поражались, как страна с такой элегантной культурой и таким прекрасным вином может быть столь сварливым союзником. Однако сейчас Франция могла бы стать для Америки идеальным оружием, с помощью которого она вернет себе симпатии Старой Европы.
— Как Саркози, который стремительно теряет популярность в стране, решился на радикальный поворот во внешней политике?
— Дипломатическая активность Саркози нравится французам. И возвращение в военную организацию НАТО поддерживают большинство граждан, хотя и без особого энтузиазма. Что же касается падения популярности президента, то связано оно с экономическим кризисом и жесткой социальной политикой правительства. Уличные демонстрации становятся привычным явлением, а Саркози только подливает масла в огонь, заявляя, что «в современной Франции никто уже не замечает забастовок и манифестаций». Импульсивный характер президента, страсть к безделушкам, несколько вульгарная и самоуверенная манера общения — все это раздражает даже тех французов, которые поддержали его на выборах. Не внушает доверия и внешность Саркози, его мимика и жестикуляция, которые вызывают ассоциации с шекспировским Яго.