Ирина Баранова: Я была студенткой МЭИ, когда меня пригласили стать моделью для парикмахерских конкурсов. Если бы я просто поступила в парикмахерское училище, чтобы овладеть этой профессией, то никогда не попала бы в сборную команду Советского Союза по парикмахерскому искусству, креативным директором которой была Долорес Кондрашова - самый известный парикмахер нашей страны. Я почувствовала атмосферу конкурса, этот адреналин, гармонию и красоту причесок, ощущение праздника, радость победы и восприняла труд парикмахера как важное дело, которое может сделать человека счастливым.
А.Б.: Как окружающие отнеслись к смене профессии?
И.Б.: Мое решение было очень неожиданным для всех, в том числе и для моего первого мужа, с которым мы поженились в очень раннем возрасте. И он был единственным человеком, который не возражал против моего выбора. Тогда как наши родители дружно объединились в борьбе против "непрестижной" профессии. Они не могли понять, как можно, заканчивая весьма престижный институт, опуститься до парикмахерского училища. Учиться в двух учебных заведениях, одновременно растить маленькую дочку было достаточно сложно. С Анютой нянчились все: и родственники, и однокурсники, она была очень коммуникабельным ребенком.
А.Б.: Как скоро из модели вы превратились в мастера?
И.Б.: Я начала выступать практически сразу. Поскольку я уже вращалась в этой системе, мне повезло: меня тренировали наши лучшие мастера. После звания чемпиона Москвы меня пригласили на работу в ЦКБ - Центральное проектно-конструкторское бюро по парикмахерскому искусству при Минбыт РСФСР. Долго размышляя над финансовой стороной, даже не задумывалась о профессионализме. Мне казалось, я все умею. Но я ошибалась. На первом обучающем семинаре по стрижкам у меня дрожали руки, прическа на первом фото выглядела ужасно, первая разработанная мной стрижка не удавалась. Год мне пришлось всему учиться заново: правильно говорить, красиво стричь, одевать моделей и т.д. Мы разрабатывали коллекции причесок, нас обучали мастера многих зарубежных школ, мы ездили с семинарами по городам Союза, учили парикмахеров делать новые стрижки. Во время перестройки ЦКБ закрыли. И Долорес Кондрашова создала свой первый салон. Я перешла туда. Помню, как мы с Сережей Зверевым просто ужасались ценам, установленным на стрижки, и недоумевали: "Кто же пойдет стричься за три марки?" Три немецкие марки - это было очень дорого. Но оказалось, что хорошая стрижка может и должна стоить намного больше.
А.Б.: Вы считаете, что парикмахер должен быть состоятельным?
И.Б.: Я считаю, что уровень работы парикмахера с клиентом очень зависит от уровня благосостояния салона или самого парикмахера. Так как в противном случае не будет достаточных средств на обучение, посещение семинаров, может быть, на путешествия, которые развивают кругозор мастера и позволяют увидеть моду других стран, чтобы понять, какой стиль нужен нашим клиентам.
А.Б.: Вы даете клиентам советы в отношении одежды и т.п.?
И.Б.: У меня есть точка зрения, которую я могу с удовольствием высказать. Я учусь у своих клиентов, они учатся у меня. Если мне что-то не нравится - они позволяют прямо сказать им об этом. Если меня просят - я могу пойти с клиентом в магазин и помочь выбрать вещи, которые ему к лицу. Я работаю как стилист, когда у нас идут съемки для журналов или мы готовим шоу.
А.Б: Вы ориентируетесь на дорогие вещи?
И.Б.: Совершенно не обязательно. Вообще, мне очень нравятся слова американского стилиста Марка Джейкобса: "Самое красивое - это когда человек чувствует себя самодостаточным в джинсах и белой майке". Чтобы дать грамотный совет, нужно быть на одном уровне с теми, кому ты эти советы даешь. Мне повезло, у меня очень много клиентов, участвующих в политической жизни, бизнесменов, которые много путешествуют, много знают, современны. Но много и тех, у кого нет возможности заниматься своим имиджем. Поэтому, чтобы дать грамотный совет, мне приходится все время учиться: в Англии - новой технике стрижки, в Италии - красоте и гармонии новых укладок, во Франции - модно переработанной классике, изящным коктейльным прическам. У клиентов я тоже многому учусь.
А.Б.: Чему, например?
И.Б.: Например, восприятию жизни и манере поведения - у Наины Иосифовны Ельциной и Галины Борисовны Волчек. Мы очень много с ними разговариваем, и я очень внимательно отношусь к их советам.
А.Б.: Людмила Путина призналась в одном из интервью, что она тоже ваша клиентка. Трудно работать с первой леди?
И.Б.: Людмила Александровна очень креативный человек, у нее есть свой взгляд на моду, и работать с ней мне доставляло удовольствие.
А.Б.: Чем занят ваш муж?
И.Б.: Он президент компании, которая занимается автомобильным делом. Он живет в Италии.
А.Б.: Как вы познакомились?
И.Б.: На дне рождения у подружки. Его компания вела бизнес в России, и он часто бывал в Москве. Так мы и продолжаем ездить туда-обратно два раза в месяц все четырнадцать лет нашей совместной жизни.
А.Б.: Общаетесь по-английски?
И.Б.: И еще по-русски. У него прекрасный русский язык, а я говорю по-итальянски с жутким акцентом. Хотя до сих пор занимаюсь с преподавателями.
А.Б.: Ваша дочь, должно быть, постоянно выступает моделью на конкурсах парикмахерского искусства?
И.Б.: Моя дочь совершенно не участвует в парикмахерской жизни! Аня закончила МГИМО, факультет международных экономических отношений. Она попала в группу, изучающую два языка: английский и вьетнамский. Вьетнамский давался ей особенно тяжело. Когда она его начала учить, до слез доходило: "Мам, я ничего не понимаю!" Она решила поехать с группой студентов во Вьетнам.
А.Б.: Выходя замуж, вы не брали фамилии мужей?
И.Б.: Брала - и в первом браке, и во втором. Баранова - это фамилия по второму мужу, она мне очень нравится, и я решила ее не менять. Мне всегда хотелось иметь такую простую, звонкую русскую фамилию. В девичестве я была Фадеева.
А.Б.: Дочь живет с вами?
И.Б.: Она порхает: несколько дней живет с бабушкой, потом дня три у меня, потом у своего молодого человека.
А.Б.: Какая вы хозяйка?
И.Б.: Не очень хорошая. Готовлю только завтраки. Но вообще-то даже завтракать я люблю вне дома. Обедать мы чаще всего не успеваем, а ужинать ходим в какие-нибудь вкусные рестораны. И вообще, итальянца сложно поразить кухней. Я готовила в свое время борщи и котлеты, но это не было оценено. Потом муж, правда, научил меня готовить итальянские блюда. Но у него самого это получалось гораздо лучше. Сейчас я не могу себе позволить готовить дома из-за проблем со временем.
А.Б.: Отдыхаете вместе с мужем?
А.Б.: Что вам особенно нравится в муже?
И.Б.: Все: как он говорит, как ходит, как сердится, нравится его смешной акцент и шутки. Мне нравится его острый ум, порядочность, умение помочь в любом вопросе. Нравится, что он меня очень хорошо понимает. Так что совершенно нет необходимости что-то скрывать, недоговаривать. Конечно, без его помощи было бы невозможно создать два современных салона красоты и управлять ими на должном уровне.
А.Б.: А в предыдущих браках вам приходилось что-то скрывать?
И.Б.: Вообще-то нет... Я не очень помню... Наверное, в первом браке у меня по молодости тоже было ощущение защищенности и свободы. Потому что муж работал на двух работах, учился, то есть пытался как-то оградить семью от проблем. Когда я вышла замуж во второй раз, я зарабатывала деньги, можно сказать, была главой семьи. Муж работал, но как-то так сложились у нас отношения, что я даже не спрашивала, сколько он зарабатывает.
А.Б.: Можете нарисовать портрет типичной клиентки ваших салонов?
И.Б.: Есть деловые женщины, которые даже в салоне красоты ни на минуту не могут расстаться со своими бумагами, полжизни проводят в самолетах. Могут позвонить неожиданно: у меня времени полтора часа и ни минутой больше! Некоторые так устают, что буквально засыпают в парикмахерском кресле. Много и таких женщин, которые никуда не торопятся, кто занят домом, семьей, собой. Конечно, клиенты очень разные, но я их всех люблю.
