10.04.2006 00:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2006 года: "Химдобавка для агропрома"

Росту потребления удобрений в России препятствуют плохое финансовое состояние сельхозпредприятий, диспаритет цен и несовершенство аграрного законодательства. У большинства россиян словосочетание «искусственные или минеральные удобрения» вызывает если не безразличие, то реакцию отторжения. Действительно, ну зачем нашей стране с ее огромными территориями и заброшенными полями использовать «химию», ведь экологических проблем у нас вроде и так немало… Да и стоит разве серьезно заботиться о «химической недостаточности» какого-то агропрома в стране, где бюджет наполняется в основном за счет доходов от экспорта углеводородов, а почти развалившееся сельское хозяйство хронически убыточно и требует куда больше дотаций, чем платит налогов? Россия ведь не банановая республика, чтобы делать упор на аграрный сектор. Так рассуждают многие.

Однако подобный обывательский подход, разделяемый немалым числом чиновников, бизнесменов и даже ученых, крайне далек от действительности, а пресловутая химизация аграрного сектора может вполне считаться одной из важнейших задач для всего государства. И вот почему.

Соль земли
Потребление искусственных химикатов — процесс в современном сельском хозяйстве совершенно необходимый. Дело в том, что нынешнее аграрное производство, в отличие от древних времен, почти сплошь товарное. Основная часть сельскохозяйственной продукции увозится в удаленные города, что размыкает биологический цикл: изъятые из почвы и содержащиеся в продуктах питательные вещества не возвращаются обратно в землю, а попадают в сточные системы мегаполисов и безвозвратно теряются для агроценозов. Навоз и другая остающаяся у крестьян органика компенсирует лишь часть потерь, которые приходится регулярно восполнять с использованием искусственных (минеральных) удобрений.

Если этого происходить не будет, почва станет постепенно истощаться, а урожайность — падать. В конце концов пашня окончательно деградирует и ее придется в лучшем случае забросить на долгие годы.

И хотя при неправильном использовании искусственные химикаты могут нанести весьма серьезный урон окружающей среде и здоровью людей, их потребление, как это ни парадоксально, имеет важное экологическое значение. Помимо поддержания почвенного плодородия достигаемая с их помощью высокая урожайность позволяет вывести из сельхозоборота и оставить нетронутой значительную часть земель. Не будь химикатов, человечеству пришлось бы распахать леса и разрушить множество экосистем, только чтобы прокормить себя.

Наконец, неожиданным для обывателя может показаться и тот факт, что использование химикатов обычно ведет к увеличению содержания в сельскохозяйственной продукции полезных веществ (включая витамины), а отказ от их потребления повышает риск заражения некоторыми вредоносными бактериями.

Впрочем, наиболее привлекательный для аграриев эффект от потребления удобрения лежит в иной, экономической плоскости. Химизация является решающим (на 50—65%) фактором, который позволяет увеличить урожайность сельскохозяйственных культур, и эта тесная зависимость наглядно заметна на уровне отдельных стран и регионов (см. график).

По отечественным нормативам, килограмм действующего вещества (то есть питательного элемента — азота, фосфора или калия) удобрений должен обеспечивать прибавку урожая зерна в 4,1 кг, картофеля — в 26 кг, а свеклы — в 40 кг. При умелом, научно обоснованном применении эти цифры могут вырасти в разы. С учетом того, что цена килограмма удобрений, как правило, близка или ненамного превосходит стоимость такого же количества сельхозпродукции, зачастую рентабельность затрат на удобрения может достигать сотен процентов, а сами они способны кардинально улучшить финансовые показатели сельхозпредприятия и повысить его конкурентоспособность.

По всем этим причинам ни одна страна мира от использования агрохимикатов отказываться не собирается, а многие из них стремятся всеми возможными способами стимулировать их потребление. Развивающиеся и беднейшие страны с высокой плотностью населения — вроде Индии, Бангладеш или Китая — ежегодно тратят сотни миллионов долларов на субсидирование и разнообразные способы стимулирования использования агрохимикатов. Несмотря на скудный бюджет, в таких государствах понимают, что продовольственная безопасность стоит немало, а затраты на импорт продовольствия могут оказаться куда большими.

Аграрное пике
В Советском Союзе и в России отношение к агрохимикатам никогда не отличалось умеренностью.

В советские времена химизация, подобно электрификации, рассматривалась в качестве одного из главных направлений развития сельского хозяйства. К концу 70-х годов в стране была создана развитая агрохимическая промышленность. А в конце советской эры ежегодное производство удобрений в Российской Федерации составляло около 19 млн. тонн, потребление же — 12—14 млн. тонн в действующем веществе. Кстати, по обоим этим показателям Советский Союз являлся мировым лидером.

Удобрялись почти все площади, а уровень внесения удобрений на гектар пашни был весьма высок и превосходил аналогичные показатели во многих развитых странах с более интенсивным сельским хозяйством (см. график). Но, как ни странно, ударные дозы давали посредственный, вернее, близкий к нулевому эффект — по показателям урожайности зерновых культур мы в разы уступали развитым странам. Объяснение этой загадки простое: использование агрохимикатов далеко не всегда было научно обосновано — аграрии получали удобрения по дешевке, зачастую их выписывали лишь для того, чтобы выполнить спущенные сверху нормативы, а мешки с ценными химикатами крестьяне зачастую просто сваливали в лесополосы.

Постепенное снижение внутреннего спроса на химикаты предопределила стремительная деградация малоэффективной советской колхозно-совхозной системы, вынужденной работать в новых, рыночных условиях. Последние десятилетия советской власти аграрный сектор вместе с ВПК традиционно являлся основным получателем госдотаций и субсидий, а в некоторые годы инвестиции в сельское хозяйство достигали 28% (!) от всех капвложений. Но в начале 90-х приток государственных средств в эту сферу экономики упал до мизерных величин. Традиционные для АПК связи были разорваны. Основная масса хозяйств быстро оказалась в удручающем финансовом положении. В 1997—1998 годах убыток от аграрной деятельности достигал 20 и более процентов, а доля нерентабельных хозяйств зашкаливала за 80% (см. график). За пореформенные годы значительная часть сельхозпредприятий попросту развалилась, а посевная площадь в стране сократилась в полтора раза.

Хотя аграрные производители сократили закупки всех товаров, спад потребления удобрений оказался особенно катастрофичным: к середине 90-х, всего за пять лет, оно снизилось сразу в восемь раз — до 1,2—1,5 млн. тонн в действующем веществе (см. график). По уровню внесения удобрений Россия скатилась до показателей самых отсталых стран мира, а три четверти отечественных сельхозпредприятий вообще перестали использовать минеральные удобрения. При хронической нехватке денег свои скудные финансы аграрии расходовали в первую очередь на закупку ГСМ, семян и ремонт техники, без которых сев провести невозможно, ну а закупка удобрений финансировалась по остаточному принципу.

А вы говорите — «нефть и газ»
Однако спад потребления агрохимикатов к катастрофическому сокращению урожайности не привел, резко подорожавшие удобрения начали использовать куда более рачительно. Возможно, это отчасти и стало причиной пренебрежительного отношения к проблемам химизации растениеводства.

Если в начале нынешнего десятилетия Минсельхозпрод договаривался с производителями о фиксированных ценах на удобрения, компенсируя крестьянам 25% их цены, то потом размер субсидий был сокращен до 15%, а с 2004 года государство вообще перестало дотировать потребление удобрений.

Так, может, в российских условиях удобрения действительно не нужны, раз без них мы почти ничего не потеряли? Оказывается, нет. Уже сейчас отказ от удобрений наносит колоссальный экономический урон нашему аграрному сектору и экономике страны в целом и способен обернуться еще большими проблемами в будущем.

По подсчетам экспертов, в настоящее время вынос питательных элементов из почвы вчетверо превосходит их внесение с удобрениями, а содержание гумуса в пашне России с конца 80-х снизилось на 20%.

Пока мы еще проедаем запас питательных веществ, созданный за предыдущие годы «ударного» удобрения. Но если так пойдет и дальше, через десятилетие большая часть земель может окончательно деградировать и оказаться непригодной для рентабельного земледелия.

Не менее удручающие выводы получаются при попытке посчитать наши экономические потери.

При оценке результатов деятельности фермеров из регионов, характеризующихся схожими с российскими природными условиями и интенсивностью растениеводства (например, центральные районы США или Канады), выясняется, что во многом благодаря использованию химикатов (уровень внесения удобрений там составляет 50—70 кг действующего вещества на гектар против российских 12 кг) они получают вдвое-втрое больший урожай. Приблизительно такого же прироста продуктивности земельных угодий добиваются и те наши хозяйства, которые активно используют агрохимикаты. Примерно так же оценивают потенциальный эффект от химизации растениеводства и агрохимики.

Если посчитать финансовый результат потенциального прироста или текущих потерь, а также попытаться оценить дополнительный эффект для страдающих от нехватки кормов и аграрного сырья в целом животноводства и перерабатывающих отраслей, выйдет, что из-за недополученного урожая Россия ежегодно теряет порядка $15—20 млрд.! Это в пять раз больше, чем мы зарабатываем на экспорте удобрений (лидируя, кстати, по этому показателю в мире), и лишь немногим меньше доходов таких ключевых отраслей российской экономики, как черная или цветная металлургия…

В эти заоблачные цифры трудно поверить сразу, но можно найти и другой довод в их пользу. Россия обладает уникальным набором конкурентных преимуществ, благодаря которым она в состоянии превратиться в одного из крупнейших экспортеров сельскохозяйственной продукции, — колоссальными ресурсами плодородных сельхозугодий (кроме того, наша страна — один из мировых лидеров по площади черноземов), низкой стоимостью земли и рабочей силы. А что же мы имеем сейчас? Спад аграрного производства превратил Россию в одного из крупнейших в мире нетто-экспортеров сельскохозяйственной продукции, а масштаб этого явления уже угрожает национальной безопасности. Продукты питания превратились в основной товар, с помощью которого мы буквально проедаем экспортные нефтедоллары: импорт продовольствия в четыре с лишним раза превышает его экспорт, благодаря чему страна в прошлом году потеряла почти $13 млрд. (см. график) — гораздо больше, чем по любой другой группе потребительских товаров.

Между тем использование агрохимикатов, как утверждают эксперты, даже в суровых российских условиях способно отчасти решить и финансовые проблемы аграриев. Ведь при внесении ударных доз удобрений и кратном увеличении производства практически все издержки (кроме расходов на агрохимикаты) остаются на прежнем уровне.

Не до жиру — быть бы живу
Если удобрения так эффективны, почему же их потребление у нас не растет? Как отмечают все опрошенные «Профилем» специалисты, одной из ключевых проблем является диспаритет цен — низкая внутренняя стоимость сельхозпродукции по отношению к основным издержкам аграриев и цене удобрений. «Чтобы внести под гектар зерновых центнер аммселитры, нам на удобрения и агротехнические работы придется потратить примерно 650 рублей. За счет этого мы получим прибавку около трех центнеров продукции, если не будет проблем с урожаем. Ну а если вспомнить, что в прошлом году зерно третьего класса продавалось по бросовой цене в 2,3—2,5 рубля за килограмм, экономический эффект от их использования получится близким к нулю», — отмечает агроном ОАО «АгРосХлебопродукт» Владимир Месинов.

Дело в том, что расходы на продовольствие являются основной статьей затрат бедных слоев населения, и российские власти стремятся поддерживать на низком уровне цены на эту социально значимую группу товаров. Кроме того, спрос на продукцию растениеводства у нас низкий. «Животноводство в упадке, а мощностей для экспорта зерна не хватает», — отмечает директор по продажам МХК «ЕвроХим» Валерий Рогальский.

Наконец, еще одна причина, усиливающая проблему диспаритета, — слабое развитие аграрной дистрибуции. Поставками аграрной продукции и необходимых для крестьян товаров, а также организацией бартерных схем занимается целый букет разномастных посредников (предприятия «Сельхозхимии», подразделения производителей удобрений и «Газпрома», областные и районные органы АПК и МТС, частные и околочиновничьи фирмы, а также торговые дома), которые берут немалую плату за свои услуги. «У нас в некоторых регионах калийные удобрения могут стоить больше, чем в Бразилии», — сетует генеральный директор ОАО «Сильвинит» Петр Кондрашев.

В развитых странах, заботящихся о собственной продовольственной безопасности, аграрный сектор служит крупным реципиентом субсидий, что позволяет забыть о проблеме диспаритета и резко повышает конкурентоспособность аграриев на экспортных рынках (см. график). У нас же, как отмечает вице-президент ОАО «Акрон» по продажам и закупкам Владимир Куницкий, размер господдержки крайне мал, а сельхозпроизводитель направляет мизерные субсидированные кредиты в первую очередь на приобретение ГСМ, запасных частей и семян, без которых вообще невозможно провести сев.

Большая часть наших сельхозпредприятий, испытывающих дефицит наличности, могла бы начать потреблять удобрения, если бы получила доступ к кредитам и другим страховым и банковским услугам. Однако этот сегмент финансового сектора в России пока совершенно не развит. Есть и чисто технологические сложности: за годы кризиса в агропромышленном комплексе резко сократилось количество машин, предназначенных для внесения удобрений: например, количество сеялок и тукоразбрасывателей по сравнению с 1985 годом уменьшилось в 3,5 раза.

Но все же главная проблема, сдерживающая рост потребления химикатов, связана с общим плачевным состоянием аграрного сектора, дефицитом инвестиций и кадров. Похоже, на старом основании возродить сельское хозяйство уже невозможно, а массированный приход новых крупных инвесторов пока сдерживается несовершенством земельного законодательства и засильем региональной бюрократии.

Есть за что покритиковать и производителей удобрений. Для лоббирования своих интересов, продвижения продукции на внутреннем рынке, развития дистрибуции и стимулирования спроса им крайне целесообразно было бы работать вместе. «Чтобы решить проблемы внутреннего рынка форсированными темпами, потребуется господдержка, но вести диалог с государством по этому и другим вопросам правильнее было бы не отдельным компаниям, а отраслевым объединениям», — отмечают в компании «ФосАгро».

Однако крупнейшие игроки рынка в основном продолжают работать в одиночку, ведь между многими компаниями сохраняются далеко не самые дружественные отношения. Кроме того, химические предприятия, несмотря на весьма высокую рентабельность производства, не предоставляют внутренним потребителям скидки в цене по сравнению с экспортными поставками, что, правда, отчасти объясняется опасениями реэкспорта продукции.

Работать надо вместе

По мнению заместителя генерального директора по маркетингу ОАО «Сильвинит» Сергея Дриневского, для развития спроса на внутреннем рынке производителям удобрений нужно работать в качестве единой команды.

— Насколько российским производителям удобрений сейчас интересен внутренний рынок?

— Все заинтересованы в его развитии, тем более что потенциал роста сбыта внутри страны выше, чем за рубежом.

— Что сдерживает спрос на удобрения в последние годы?

— Основная проблема — в удручающем состоянии аграрного сектора. Отрасль будет развиваться только при массированном притоке инвесторов. Но есть и другое, о чем не часто говорят: вопрос гарантий и страхования рисков аграрной деятельности. В первую очередь крестьянин тратится на ГСМ и семена, потом — на удобрения. Покупать агрохимикаты большинство аграриев могут лишь в рассрочку. Кредит они могли бы взять под урожай, но у нас нет ни практики страхования погодных рисков, приводящих к неурожаю, ни гарантированных госзакупочных цен, страхующих от низких цен при хорошем урожае.

Отпугивает инвесторов от агробизнеса и несовершенство законодательства, прежде всего неясности в отношении собственности на землю. Нашей стране, как мне кажется, не хватает и протекционизма: магазины забиты товарами из развитых стран, где аграриям выделяются колоссальные субсидии. Наконец, нужно, чтобы крестьяне получали справедливую цену за свой продукт.

— Ваша компания пыталась стимулировать внутренний спрос? Какой опыт накопили?

— Работа на внутреннем рынке связана в основном с развитием собственной дистрибьюторской сети и схем прямой работы с потребителями. Мы для себя уяснили, что производителям калийных удобрений, другим агрохимикам и поставщикам исключительно важно работать вместе. Если мы организуем точку сбыта — свой склад, тукосмесительную установку и т.п. — в одиночку, то такая деятельность просто не будет эффективной как в экономическом плане, так и в плане логистики. Только объединив усилия нескольких производителей, можно выйти на минимальный уровень рентабельности.

— Как будет развиваться внутренний рынок в ближайшие годы? Какие точки роста намечаются?

— На мой взгляд, рост будет идти, но умеренными темпами — 1—2% в год. Что касается производителей, надо отметить растущий интерес к нам со стороны ведущих мировых агрохолдингов вроде Cargill, Bunge — в мире дефицит пашни, а у нас ее много бесхозной. Я думаю, в ближайшей перспективе они начнут активно развивать производства замкнутого цикла и это подстегнет потребление удобрений.

Иван Русанов

Есть перспектива
И все же, по оценкам экспертов, рост потребления удобрений в ближайшие годы неизбежен. Спрос на удобрения стал «качественным», то есть полностью платежеспособным. Несмотря на то, что посевные площади уменьшились, субсидии на закупку удобрений были отменены, цены на агрохимикаты на внутреннем рынке поднялись до уровня мировых, а их рыночная стоимость с 2004 года выросла вдвое, потребители эти сложности переварили и даже немного нарастили закупки удобрений. Ожидают роста и отраслевые специалисты. По мнению Владимира Куницкого, взрывного увеличения потребления ждать не следует, однако рост на 10—15% в год вполне возможен. Другие эксперты называют цифры поскромнее — 1—5% в год. Как считает Валерий Рогальский, при благоприятных условиях закупка удобрений аграриями к 2015 году может достичь 4 млн. тонн. Кроме того, производители возлагают надежду на принятую в январе этого года федеральную целевую программу повышения плодородия почв, в соответствии с которой к 2010 году планируется довести потребление удобрений до 2,4 млн. тонн действующего вещества и потратить в последующие пять лет на эти цели 18 млрд. бюджетных рублей.

В региональном разрезе наиболее перспективными потребителями удобрений являются Черноземье, а также регионы Южного федерального округа (особенно Краснодарский край), где благодаря благоприятным природно-климатическим условиям сельское хозяйство наиболее рентабельно. Эти области уже сегодня являются основными потребителями удобрений. Как отмечает Владимир Куницкий, перспективны и те регионы, в которых федеральный бюджет или местные власти выделяют значительные субсидии на приобретение удобрений, в частности Татарстан, Брянская и Липецкая области.

В настоящее время, как отмечают производители, потребителями удобрений являются несколько категорий хозяйств: фермеры, крепкие совхозы и колхозы, сохранившиеся с советских времен, а также крупные агрохолдинги, которые появились в течение нескольких последних лет, вроде лидирующих на рынке «Русагро», «Эко» и др.

При этом все без исключения аналитики основную ставку делают именно на последнюю группу сельхозпредприятий: по их мнению, основным фактором развития отрасли в ближайшие годы станет приход в аграрный бизнес новых крупных игроков, включая иностранные агротранснациональные корпорации (Bunge, Cargill и др.), а также расширение бизнеса у действующих агрохолдингов. Это полностью соответствует общемировой тенденции: аграрный бизнес во всех странах укрупняется и переходит на промышленную основу, а небольшие семейные фермы постепенно уходят в прошлое.

В последние два года необходимость участия в будущем росте внутреннего рынка осознают и сами производители, в первую очередь крупные компании, имеющие производства в развитых аграрных районах. «Сейчас компания поставляет на внутренний рынок около 20% всех производимых удобрений, но в идеале мы хотели бы довести эту долю до 50%, ведь это более стабильный рынок, он более понятен и имеет перспективу», — поясняет Владимир Куницкий.

Из-за опережающего роста внутренних издержек (железнодорожные тарифы, цены на электроэнергию и газ, заработная плата) конкурентные преимущества наших производителей удобрений за рубежом постепенно ослабевают. «Потенциал увеличения внутреннего рынка превышает возможности роста экспортных рынков», — отмечает Валерий Рогальский.

Сейчас более 20% своей продукции отправляет на внутренний рынок «ФосАгро». В качестве основных направлений стимулирования внутреннего спроса в компании называют развитие дистрибьюторской сети, складской базы и распространение новых технологий внесения удобрений. Химический холдинг давно завел свои дистрибьюторские центры и тукосмесительные установки в Центрально-Черноземном районе и Ростовской области.

С 1996 года развивает сеть региональных представительств «Акрон», владеющий полутора десятком сельхозхимий в Центральном регионе и на Юге России, внутри страны компания также реализует более 20% своей продукции.

Седьмую часть своих удобрений продает россиянам «ЕвроХим», который в качестве главной своей задачи видит также развитие дистрибьюторской сети — компания уже имеет ряд представительств на юге Европейской России, где работает несколько принадлежащих ей заводов.

Но все же количество региональных точек у производителей пока невелико и ограничено лишь несколькими наиболее перспективными регионами.

Эксперты компаний-производителей отмечают, что внутренний рынок агрохимикатов будет постепенно эволюционировать. Специалисты «ФосАгро» и «Сильвинита» большие перспективы видят в распространении доминирующего за рубежом тукосмешения, когда на специальных установках подбираются и путем смешивания готовятся удобрения индивидуально подобранного состава, способные наиболее полно удовлетворить потребности каждого участка пахотных угодий. Но производителям еще предстоит основательно потрудиться над популяризацией этой прогрессивной технологии.

По мнению Валерия Рогальского, в будущем будет расти спрос на комплексные и жидкие удобрения, использование которых удобно для крестьян с технологической точки зрения.

Большинство производителей также считают, что им придется окончательно перейти на производство более технологичной упаковки — «биг-бэгов» емкостью 500— 1000 кг, пригодных для механической перегрузки.

Наконец, по мнению ученых-агрохимиков, с улучшением ситуации в аграрном секторе в структуре потребления химпродукции должна значительно возрасти роль фосфорных и калийных удобрений. Ведь в последние годы крестьяне сосредоточивали внимание лишь на менее дорогих, простых в использовании и универсальных по действию азотных удобрениях.

Так что внутренний рынок удобрений, похоже, стоит на пороге серьезных перемен.

В ожидании инвестора

Как считает заслуженный агроном РФ, заместитель генерального директора ООО «Регион-Агро-Орел» (сбытовое подразделение «ФосАгро-Регион») Виктор Кляузер, приход в российский агропром крупных инвесторов увеличит спрос на удобрения.

— Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию с потреблением удобрений?

— Сейчас уровень их внесения в 8 раз ниже показателя советских лет — уровня, необходимого для поддержания плодородия почв и обеспечения продовольственной безопасности страны. При нынешних темпах истощения почв на неудобряемых землях мы лет через восемь скатимся до такой урожайности, когда растениеводство может стать нерентабельным.

— «ФосАгро» пыталась продвигать на внутреннем рынке тукосмешение? Чем перспективна эта технология?

— Наши аграрии используют в основном простые виды удобрений или же заводские сложные удобрения, которые содержат определенный стандартный набор питательных веществ. Почти наверняка при внесении в почву какой-нибудь питательный элемент окажется в недостатке и ограничит рост урожайности, а другой будет в излишке, и мы его просто зароем в землю. За рубежом ситуация совершенно иная: в развитых странах около 80% минеральных удобрений вносится в форме сухих смесей, состав которых на региональных тукосмесительных установках подбирается специально под конкретное поле и культуру, с учетом погодных условий, данных предыдущих лет и планируемой урожайности.

И хотя тукосмеси процентов на пять дороже, чем аналогичные заводские удобрения, экономический эффект от их использования оказывается значительно большим.

— В России добиться значительного увеличения сбыта тукосмесей не удалось?

— В 1998 году, когда мы начинали заниматься этим бизнесом, объем реализации составлял порядка 15—16 тыс. тонн, сейчас меньше — около 10—15 тыс. В конце 90-х был дефицит заводских сложных удобрений и многие брали тукосмеси лишь как замену им, сейчас таких проблем уже нет. Есть и множество субъективных факторов, сдерживающих развитие этой технологии. Главные — плохое состояние агрохимической инфраструктуры и нехватка специалистов в этой области. Наконец, у нас нет культуры использования тукосмесей, да и тукосмесительных установок пока очень мало.

Недавно возникла и вовсе дурацкая проблема. Раньше для регистрации продукции нам было достаточно готовить смесь из сертифицированного сырья, теперь же нас собираются заставить сертифицировать каждую тукосмесь. Как говорят, за регистрацию каждой марки придется заплатить $1,5 тыс. и потратить на прохождение процедуры три месяца. Нам нужно делать хотя бы 120 марок (в США готовят около 800) и выполнять заказы крестьян в течение 3—5 дней, так что при таком подходе наш бизнес вообще могут угробить.

— Что в целом сдерживает спрос на удобрения?

— Кроме известных финансовых трудностей аграриев, я бы в первую очередь отметил диспаритет цен. Вторая сложность в том, что у нас колхозник не может взять кредит. Банки дают деньги только в залог под технику, а вот под залог земли или будущего урожая — как за рубежом — у нас кредит никто не оформит. И еще: неплохо бы государству потратиться на дотирование и кредитование сельхозпроизводства, ведь во Франции и других развитых странах госпомощь составляет до 60% от цены производимой продукции.

— Может быть, с учетом диспаритета цен крестьянам просто невыгодно покупать удобрения?

— Не думаю. Без хорошей дозы удобрений практически все ваши издержки останутся такими же, только продукции вы получите в 2—2,5 раза меньше. В прошлом году у нас хозяйства, которые вносили большие дозы удобрений (по 200 кг действующего вещества на 1 га), получили урожайность 50—65 центнеров зерновых при себестоимости 1,2 рубля за килограмм, а те, кто обошелся без удобрений, получили по 20 центнеров при себестоимости 2—2,5 рубля и из-за бросовых цен на зерно даже оказались в убытке.

— Стоит ли ожидать в ближайшие годы роста потребления удобрений?

— Думаю, масштабы внесения удобрений все же начнут расти. В последнее время в отрасль начинают приходить крупные инвесторы, практически с нуля строящие самый современный бизнес, нанимающие грамотных специалистов, а такие, естественно, без удобрений работать не будут.

Иван Русанов

Однако подобный обывательский подход, разделяемый немалым числом чиновников, бизнесменов и даже ученых, крайне далек от действительности, а пресловутая химизация аграрного сектора может вполне считаться одной из важнейших задач для всего государства. И вот почему.

Соль земли

Потребление искусственных химикатов — процесс в современном сельском хозяйстве совершенно необходимый. Дело в том, что нынешнее аграрное производство, в отличие от древних времен, почти сплошь товарное. Основная часть сельскохозяйственной продукции увозится в удаленные города, что размыкает биологический цикл: изъятые из почвы и содержащиеся в продуктах питательные вещества не возвращаются обратно в землю, а попадают в сточные системы мегаполисов и безвозвратно теряются для агроценозов. Навоз и другая остающаяся у крестьян органика компенсирует лишь часть потерь, которые приходится регулярно восполнять с использованием искусственных (минеральных) удобрений.

Если этого происходить не будет, почва станет постепенно истощаться, а урожайность — падать. В конце концов пашня окончательно деградирует и ее придется в лучшем случае забросить на долгие годы.

И хотя при неправильном использовании искусственные химикаты могут нанести весьма серьезный урон окружающей среде и здоровью людей, их потребление, как это ни парадоксально, имеет важное экологическое значение. Помимо поддержания почвенного плодородия достигаемая с их помощью высокая урожайность позволяет вывести из сельхозоборота и оставить нетронутой значительную часть земель. Не будь химикатов, человечеству пришлось бы распахать леса и разрушить множество экосистем, только чтобы прокормить себя.

Наконец, неожиданным для обывателя может показаться и тот факт, что использование химикатов обычно ведет к увеличению содержания в сельскохозяйственной продукции полезных веществ (включая витамины), а отказ от их потребления повышает риск заражения некоторыми вредоносными бактериями.

Впрочем, наиболее привлекательный для аграриев эффект от потребления удобрения лежит в иной, экономической плоскости. Химизация является решающим (на 50—65%) фактором, который позволяет увеличить урожайность сельскохозяйственных культур, и эта тесная зависимость наглядно заметна на уровне отдельных стран и регионов (см. график).

По отечественным нормативам, килограмм действующего вещества (то есть питательного элемента — азота, фосфора или калия) удобрений должен обеспечивать прибавку урожая зерна в 4,1 кг, картофеля — в 26 кг, а свеклы — в 40 кг. При умелом, научно обоснованном применении эти цифры могут вырасти в разы. С учетом того, что цена килограмма удобрений, как правило, близка или ненамного превосходит стоимость такого же количества сельхозпродукции, зачастую рентабельность затрат на удобрения может достигать сотен процентов, а сами они способны кардинально улучшить финансовые показатели сельхозпредприятия и повысить его конкурентоспособность.

По всем этим причинам ни одна страна мира от использования агрохимикатов отказываться не собирается, а многие из них стремятся всеми возможными способами стимулировать их потребление. Развивающиеся и беднейшие страны с высокой плотностью населения — вроде Индии, Бангладеш или Китая — ежегодно тратят сотни миллионов долларов на субсидирование и разнообразные способы стимулирования использования агрохимикатов. Несмотря на скудный бюджет, в таких государствах понимают, что продовольственная безопасность стоит немало, а затраты на импорт продовольствия могут оказаться куда большими.

Аграрное пике

В Советском Союзе и в России отношение к агрохимикатам никогда не отличалось умеренностью.

В советские времена химизация, подобно электрификации, рассматривалась в качестве одного из главных направлений развития сельского хозяйства. К концу 70-х годов в стране была создана развитая агрохимическая промышленность. А в конце советской эры ежегодное производство удобрений в Российской Федерации составляло около 19 млн. тонн, потребление же — 12—14 млн. тонн в действующем веществе. Кстати, по обоим этим показателям Советский Союз являлся мировым лидером.

Удобрялись почти все площади, а уровень внесения удобрений на гектар пашни был весьма высок и превосходил аналогичные показатели во многих развитых странах с более интенсивным сельским хозяйством (см. график). Но, как ни странно, ударные дозы давали посредственный, вернее, близкий к нулевому эффект — по показателям урожайности зерновых культур мы в разы уступали развитым странам. Объяснение этой загадки простое: использование агрохимикатов далеко не всегда было научно обосновано — аграрии получали удобрения по дешевке, зачастую их выписывали лишь для того, чтобы выполнить спущенные сверху нормативы, а мешки с ценными химикатами крестьяне зачастую просто сваливали в лесополосы.

Постепенное снижение внутреннего спроса на химикаты предопределила стремительная деградация малоэффективной советской колхозно-совхозной системы, вынужденной работать в новых, рыночных условиях. Последние десятилетия советской власти аграрный сектор вместе с ВПК традиционно являлся основным получателем госдотаций и субсидий, а в некоторые годы инвестиции в сельское хозяйство достигали 28% (!) от всех капвложений. Но в начале 90-х приток государственных средств в эту сферу экономики упал до мизерных величин. Традиционные для АПК связи были разорваны. Основная масса хозяйств быстро оказалась в удручающем финансовом положении. В 1997—1998 годах убыток от аграрной деятельности достигал 20 и более процентов, а доля нерентабельных хозяйств зашкаливала за 80% (см. график). За пореформенные годы значительная часть сельхозпредприятий попросту развалилась, а посевная площадь в стране сократилась в полтора раза.

Хотя аграрные производители сократили закупки всех товаров, спад потребления удобрений оказался особенно катастрофичным: к середине 90-х, всего за пять лет, оно снизилось сразу в восемь раз — до 1,2—1,5 млн. тонн в действующем веществе (см. график). По уровню внесения удобрений Россия скатилась до показателей самых отсталых стран мира, а три четверти отечественных сельхозпредприятий вообще перестали использовать минеральные удобрения. При хронической нехватке денег свои скудные финансы аграрии расходовали в первую очередь на закупку ГСМ, семян и ремонт техники, без которых сев провести невозможно, ну а закупка удобрений финансировалась по остаточному принципу.

А вы говорите — «нефть и газ»

Однако спад потребления агрохимикатов к катастрофическому сокращению урожайности не привел, резко подорожавшие удобрения начали использовать куда более рачительно. Возможно, это отчасти и стало причиной пренебрежительного отношения к проблемам химизации растениеводства.

Если в начале нынешнего десятилетия Минсельхозпрод договаривался с производителями о фиксированных ценах на удобрения, компенсируя крестьянам 25% их цены, то потом размер субсидий был сокращен до 15%, а с 2004 года государство вообще перестало дотировать потребление удобрений.

Так, может, в российских условиях удобрения действительно не нужны, раз без них мы почти ничего не потеряли? Оказывается, нет. Уже сейчас отказ от удобрений наносит колоссальный экономический урон нашему аграрному сектору и экономике страны в целом и способен обернуться еще большими проблемами в будущем.

По подсчетам экспертов, в настоящее время вынос питательных элементов из почвы вчетверо превосходит их внесение с удобрениями, а содержание гумуса в пашне России с конца 80-х снизилось на 20%.

Пока мы еще проедаем запас питательных веществ, созданный за предыдущие годы «ударного» удобрения. Но если так пойдет и дальше, через десятилетие большая часть земель может окончательно деградировать и оказаться непригодной для рентабельного земледелия.

Не менее удручающие выводы получаются при попытке посчитать наши экономические потери.

При оценке результатов деятельности фермеров из регионов, характеризующихся схожими с российскими природными условиями и интенсивностью растениеводства (например, центральные районы США или Канады), выясняется, что во многом благодаря использованию химикатов (уровень внесения удобрений там составляет 50—70 кг действующего вещества на гектар против российских 12 кг) они получают вдвое-втрое больший урожай. Приблизительно такого же прироста продуктивности земельных угодий добиваются и те наши хозяйства, которые активно используют агрохимикаты. Примерно так же оценивают потенциальный эффект от химизации растениеводства и агрохимики.

Если посчитать финансовый результат потенциального прироста или текущих потерь, а также попытаться оценить дополнительный эффект для страдающих от нехватки кормов и аграрного сырья в целом животноводства и перерабатывающих отраслей, выйдет, что из-за недополученного урожая Россия ежегодно теряет порядка $15—20 млрд.! Это в пять раз больше, чем мы зарабатываем на экспорте удобрений (лидируя, кстати, по этому показателю в мире), и лишь немногим меньше доходов таких ключевых отраслей российской экономики, как черная или цветная металлургия…

В эти заоблачные цифры трудно поверить сразу, но можно найти и другой довод в их пользу. Россия обладает уникальным набором конкурентных преимуществ, благодаря которым она в состоянии превратиться в одного из крупнейших экспортеров сельскохозяйственной продукции, — колоссальными ресурсами плодородных сельхозугодий (кроме того, наша страна — один из мировых лидеров по площади черноземов), низкой стоимостью земли и рабочей силы. А что же мы имеем сейчас? Спад аграрного производства превратил Россию в одного из крупнейших в мире нетто-экспортеров сельскохозяйственной продукции, а масштаб этого явления уже угрожает национальной безопасности. Продукты питания превратились в основной товар, с помощью которого мы буквально проедаем экспортные нефтедоллары: импорт продовольствия в четыре с лишним раза превышает его экспорт, благодаря чему страна в прошлом году потеряла почти $13 млрд. (см. график) — гораздо больше, чем по любой другой группе потребительских товаров.

Между тем использование агрохимикатов, как утверждают эксперты, даже в суровых российских условиях способно отчасти решить и финансовые проблемы аграриев. Ведь при внесении ударных доз удобрений и кратном увеличении производства практически все издержки (кроме расходов на агрохимикаты) остаются на прежнем уровне.

Не до жиру — быть бы живу

Если удобрения так эффективны, почему же их потребление у нас не растет? Как отмечают все опрошенные «Профилем» специалисты, одной из ключевых проблем является диспаритет цен — низкая внутренняя стоимость сельхозпродукции по отношению к основным издержкам аграриев и цене удобрений. «Чтобы внести под гектар зерновых центнер аммселитры, нам на удобрения и агротехнические работы придется потратить примерно 650 рублей. За счет этого мы получим прибавку около трех центнеров продукции, если не будет проблем с урожаем. Ну а если вспомнить, что в прошлом году зерно третьего класса продавалось по бросовой цене в 2,3—2,5 рубля за килограмм, экономический эффект от их использования получится близким к нулю», — отмечает агроном ОАО «АгРосХлебопродукт» Владимир Месинов.

Дело в том, что расходы на продовольствие являются основной статьей затрат бедных слоев населения, и российские власти стремятся поддерживать на низком уровне цены на эту социально значимую группу товаров. Кроме того, спрос на продукцию растениеводства у нас низкий. «Животноводство в упадке, а мощностей для экспорта зерна не хватает», — отмечает директор по продажам МХК «ЕвроХим» Валерий Рогальский.

Наконец, еще одна причина, усиливающая проблему диспаритета, — слабое развитие аграрной дистрибуции. Поставками аграрной продукции и необходимых для крестьян товаров, а также организацией бартерных схем занимается целый букет разномастных посредников (предприятия «Сельхозхимии», подразделения производителей удобрений и «Газпрома», областные и районные органы АПК и МТС, частные и околочиновничьи фирмы, а также торговые дома), которые берут немалую плату за свои услуги. «У нас в некоторых регионах калийные удобрения могут стоить больше, чем в Бразилии», — сетует генеральный директор ОАО «Сильвинит» Петр Кондрашев.

В развитых странах, заботящихся о собственной продовольственной безопасности, аграрный сектор служит крупным реципиентом субсидий, что позволяет забыть о проблеме диспаритета и резко повышает конкурентоспособность аграриев на экспортных рынках (см. график). У нас же, как отмечает вице-президент ОАО «Акрон» по продажам и закупкам Владимир Куницкий, размер господдержки крайне мал, а сельхозпроизводитель направляет мизерные субсидированные кредиты в первую очередь на приобретение ГСМ, запасных частей и семян, без которых вообще невозможно провести сев.

Большая часть наших сельхозпредприятий, испытывающих дефицит наличности, могла бы начать потреблять удобрения, если бы получила доступ к кредитам и другим страховым и банковским услугам. Однако этот сегмент финансового сектора в России пока совершенно не развит. Есть и чисто технологические сложности: за годы кризиса в агропромышленном комплексе резко сократилось количество машин, предназначенных для внесения удобрений: например, количество сеялок и тукоразбрасывателей по сравнению с 1985 годом уменьшилось в 3,5 раза.

Но все же главная проблема, сдерживающая рост потребления химикатов, связана с общим плачевным состоянием аграрного сектора, дефицитом инвестиций и кадров. Похоже, на старом основании возродить сельское хозяйство уже невозможно, а массированный приход новых крупных инвесторов пока сдерживается несовершенством земельного законодательства и засильем региональной бюрократии.

Есть за что покритиковать и производителей удобрений. Для лоббирования своих интересов, продвижения продукции на внутреннем рынке, развития дистрибуции и стимулирования спроса им крайне целесообразно было бы работать вместе. «Чтобы решить проблемы внутреннего рынка форсированными темпами, потребуется господдержка, но вести диалог с государством по этому и другим вопросам правильнее было бы не отдельным компаниям, а отраслевым объединениям», — отмечают в компании «ФосАгро».

Однако крупнейшие игроки рынка в основном продолжают работать в одиночку, ведь между многими компаниями сохраняются далеко не самые дружественные отношения. Кроме того, химические предприятия, несмотря на весьма высокую рентабельность производства, не предоставляют внутренним потребителям скидки в цене по сравнению с экспортными поставками, что, правда, отчасти объясняется опасениями реэкспорта продукции.

Работать надо вместе

По мнению заместителя генерального директора по маркетингу ОАО «Сильвинит» Сергея Дриневского, для развития спроса на внутреннем рынке производителям удобрений нужно работать в качестве единой команды.

— Насколько российским производителям удобрений сейчас интересен внутренний рынок?

— Все заинтересованы в его развитии, тем более что потенциал роста сбыта внутри страны выше, чем за рубежом.

— Что сдерживает спрос на удобрения в последние годы?

— Основная проблема — в удручающем состоянии аграрного сектора. Отрасль будет развиваться только при массированном притоке инвесторов. Но есть и другое, о чем не часто говорят: вопрос гарантий и страхования рисков аграрной деятельности. В первую очередь крестьянин тратится на ГСМ и семена, потом — на удобрения. Покупать агрохимикаты большинство аграриев могут лишь в рассрочку. Кредит они могли бы взять под урожай, но у нас нет ни практики страхования погодных рисков, приводящих к неурожаю, ни гарантированных госзакупочных цен, страхующих от низких цен при хорошем урожае.

Отпугивает инвесторов от агробизнеса и несовершенство законодательства, прежде всего неясности в отношении собственности на землю. Нашей стране, как мне кажется, не хватает и протекционизма: магазины забиты товарами из развитых стран, где аграриям выделяются колоссальные субсидии. Наконец, нужно, чтобы крестьяне получали справедливую цену за свой продукт.

— Ваша компания пыталась стимулировать внутренний спрос? Какой опыт накопили?

— Работа на внутреннем рынке связана в основном с развитием собственной дистрибьюторской сети и схем прямой работы с потребителями. Мы для себя уяснили, что производителям калийных удобрений, другим агрохимикам и поставщикам исключительно важно работать вместе. Если мы организуем точку сбыта — свой склад, тукосмесительную установку и т.п. — в одиночку, то такая деятельность просто не будет эффективной как в экономическом плане, так и в плане логистики. Только объединив усилия нескольких производителей, можно выйти на минимальный уровень рентабельности.

— Как будет развиваться внутренний рынок в ближайшие годы? Какие точки роста намечаются?

— На мой взгляд, рост будет идти, но умеренными темпами — 1—2% в год. Что касается производителей, надо отметить растущий интерес к нам со стороны ведущих мировых агрохолдингов вроде Cargill, Bunge — в мире дефицит пашни, а у нас ее много бесхозной. Я думаю, в ближайшей перспективе они начнут активно развивать производства замкнутого цикла и это подстегнет потребление удобрений.

Иван Русанов

Есть перспектива

И все же, по оценкам экспертов, рост потребления удобрений в ближайшие годы неизбежен. Спрос на удобрения стал «качественным», то есть полностью платежеспособным. Несмотря на то, что посевные площади уменьшились, субсидии на закупку удобрений были отменены, цены на агрохимикаты на внутреннем рынке поднялись до уровня мировых, а их рыночная стоимость с 2004 года выросла вдвое, потребители эти сложности переварили и даже немного нарастили закупки удобрений. Ожидают роста и отраслевые специалисты. По мнению Владимира Куницкого, взрывного увеличения потребления ждать не следует, однако рост на 10—15% в год вполне возможен. Другие эксперты называют цифры поскромнее — 1—5% в год. Как считает Валерий Рогальский, при благоприятных условиях закупка удобрений аграриями к 2015 году может достичь 4 млн. тонн. Кроме того, производители возлагают надежду на принятую в январе этого года федеральную целевую программу повышения плодородия почв, в соответствии с которой к 2010 году планируется довести потребление удобрений до 2,4 млн. тонн действующего вещества и потратить в последующие пять лет на эти цели 18 млрд. бюджетных рублей.

В региональном разрезе наиболее перспективными потребителями удобрений являются Черноземье, а также регионы Южного федерального округа (особенно Краснодарский край), где благодаря благоприятным природно-климатическим условиям сельское хозяйство наиболее рентабельно. Эти области уже сегодня являются основными потребителями удобрений. Как отмечает Владимир Куницкий, перспективны и те регионы, в которых федеральный бюджет или местные власти выделяют значительные субсидии на приобретение удобрений, в частности Татарстан, Брянская и Липецкая области.

В настоящее время, как отмечают производители, потребителями удобрений являются несколько категорий хозяйств: фермеры, крепкие совхозы и колхозы, сохранившиеся с советских времен, а также крупные агрохолдинги, которые появились в течение нескольких последних лет, вроде лидирующих на рынке «Русагро», «Эко» и др.

При этом все без исключения аналитики основную ставку делают именно на последнюю группу сельхозпредприятий: по их мнению, основным фактором развития отрасли в ближайшие годы станет приход в аграрный бизнес новых крупных игроков, включая иностранные агротранснациональные корпорации (Bunge, Cargill и др.), а также расширение бизнеса у действующих агрохолдингов. Это полностью соответствует общемировой тенденции: аграрный бизнес во всех странах укрупняется и переходит на промышленную основу, а небольшие семейные фермы постепенно уходят в прошлое.

В последние два года необходимость участия в будущем росте внутреннего рынка осознают и сами производители, в первую очередь крупные компании, имеющие производства в развитых аграрных районах. «Сейчас компания поставляет на внутренний рынок около 20% всех производимых удобрений, но в идеале мы хотели бы довести эту долю до 50%, ведь это более стабильный рынок, он более понятен и имеет перспективу», — поясняет Владимир Куницкий.

Из-за опережающего роста внутренних издержек (железнодорожные тарифы, цены на электроэнергию и газ, заработная плата) конкурентные преимущества наших производителей удобрений за рубежом постепенно ослабевают. «Потенциал увеличения внутреннего рынка превышает возможности роста экспортных рынков», — отмечает Валерий Рогальский.

Сейчас более 20% своей продукции отправляет на внутренний рынок «ФосАгро». В качестве основных направлений стимулирования внутреннего спроса в компании называют развитие дистрибьюторской сети, складской базы и распространение новых технологий внесения удобрений. Химический холдинг давно завел свои дистрибьюторские центры и тукосмесительные установки в Центрально-Черноземном районе и Ростовской области.

С 1996 года развивает сеть региональных представительств «Акрон», владеющий полутора десятком сельхозхимий в Центральном регионе и на Юге России, внутри страны компания также реализует более 20% своей продукции.

Седьмую часть своих удобрений продает россиянам «ЕвроХим», который в качестве главной своей задачи видит также развитие дистрибьюторской сети — компания уже имеет ряд представительств на юге Европейской России, где работает несколько принадлежащих ей заводов.

Но все же количество региональных точек у производителей пока невелико и ограничено лишь несколькими наиболее перспективными регионами.

Эксперты компаний-производителей отмечают, что внутренний рынок агрохимикатов будет постепенно эволюционировать. Специалисты «ФосАгро» и «Сильвинита» большие перспективы видят в распространении доминирующего за рубежом тукосмешения, когда на специальных установках подбираются и путем смешивания готовятся удобрения индивидуально подобранного состава, способные наиболее полно удовлетворить потребности каждого участка пахотных угодий. Но производителям еще предстоит основательно потрудиться над популяризацией этой прогрессивной технологии.

По мнению Валерия Рогальского, в будущем будет расти спрос на комплексные и жидкие удобрения, использование которых удобно для крестьян с технологической точки зрения.

Большинство производителей также считают, что им придется окончательно перейти на производство более технологичной упаковки — «биг-бэгов» емкостью 500— 1000 кг, пригодных для механической перегрузки.

Наконец, по мнению ученых-агрохимиков, с улучшением ситуации в аграрном секторе в структуре потребления химпродукции должна значительно возрасти роль фосфорных и калийных удобрений. Ведь в последние годы крестьяне сосредоточивали внимание лишь на менее дорогих, простых в использовании и универсальных по действию азотных удобрениях.

Так что внутренний рынок удобрений, похоже, стоит на пороге серьезных перемен.

В ожидании инвестора

Как считает заслуженный агроном РФ, заместитель генерального директора ООО «Регион-Агро-Орел» (сбытовое подразделение «ФосАгро-Регион») Виктор Кляузер, приход в российский агропром крупных инвесторов увеличит спрос на удобрения.

— Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию с потреблением удобрений?

— Сейчас уровень их внесения в 8 раз ниже показателя советских лет — уровня, необходимого для поддержания плодородия почв и обеспечения продовольственной безопасности страны. При нынешних темпах истощения почв на неудобряемых землях мы лет через восемь скатимся до такой урожайности, когда растениеводство может стать нерентабельным.

— «ФосАгро» пыталась продвигать на внутреннем рынке тукосмешение? Чем перспективна эта технология?

— Наши аграрии используют в основном простые виды удобрений или же заводские сложные удобрения, которые содержат определенный стандартный набор питательных веществ. Почти наверняка при внесении в почву какой-нибудь питательный элемент окажется в недостатке и ограничит рост урожайности, а другой будет в излишке, и мы его просто зароем в землю. За рубежом ситуация совершенно иная: в развитых странах около 80% минеральных удобрений вносится в форме сухих смесей, состав которых на региональных тукосмесительных установках подбирается специально под конкретное поле и культуру, с учетом погодных условий, данных предыдущих лет и планируемой урожайности.

И хотя тукосмеси процентов на пять дороже, чем аналогичные заводские удобрения, экономический эффект от их использования оказывается значительно большим.

— В России добиться значительного увеличения сбыта тукосмесей не удалось?

— В 1998 году, когда мы начинали заниматься этим бизнесом, объем реализации составлял порядка 15—16 тыс. тонн, сейчас меньше — около 10—15 тыс. В конце 90-х был дефицит заводских сложных удобрений и многие брали тукосмеси лишь как замену им, сейчас таких проблем уже нет. Есть и множество субъективных факторов, сдерживающих развитие этой технологии. Главные — плохое состояние агрохимической инфраструктуры и нехватка специалистов в этой области. Наконец, у нас нет культуры использования тукосмесей, да и тукосмесительных установок пока очень мало.

Недавно возникла и вовсе дурацкая проблема. Раньше для регистрации продукции нам было достаточно готовить смесь из сертифицированного сырья, теперь же нас собираются заставить сертифицировать каждую тукосмесь. Как говорят, за регистрацию каждой марки придется заплатить $1,5 тыс. и потратить на прохождение процедуры три месяца. Нам нужно делать хотя бы 120 марок (в США готовят около 800) и выполнять заказы крестьян в течение 3—5 дней, так что при таком подходе наш бизнес вообще могут угробить.

— Что в целом сдерживает спрос на удобрения?

— Кроме известных финансовых трудностей аграриев, я бы в первую очередь отметил диспаритет цен. Вторая сложность в том, что у нас колхозник не может взять кредит. Банки дают деньги только в залог под технику, а вот под залог земли или будущего урожая — как за рубежом — у нас кредит никто не оформит. И еще: неплохо бы государству потратиться на дотирование и кредитование сельхозпроизводства, ведь во Франции и других развитых странах госпомощь составляет до 60% от цены производимой продукции.

— Может быть, с учетом диспаритета цен крестьянам просто невыгодно покупать удобрения?

— Не думаю. Без хорошей дозы удобрений практически все ваши издержки останутся такими же, только продукции вы получите в 2—2,5 раза меньше. В прошлом году у нас хозяйства, которые вносили большие дозы удобрений (по 200 кг действующего вещества на 1 га), получили урожайность 50—65 центнеров зерновых при себестоимости 1,2 рубля за килограмм, а те, кто обошелся без удобрений, получили по 20 центнеров при себестоимости 2—2,5 рубля и из-за бросовых цен на зерно даже оказались в убытке.

— Стоит ли ожидать в ближайшие годы роста потребления удобрений?

— Думаю, масштабы внесения удобрений все же начнут расти. В последнее время в отрасль начинают приходить крупные инвесторы, практически с нуля строящие самый современный бизнес, нанимающие грамотных специалистов, а такие, естественно, без удобрений работать не будут.

Иван Русанов

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».