Архивная публикация 2000 года: "Хозяева медной горы"

Пока алюминиевые магнаты и нефтяники на глазах у общественности бурно делили предприятия и месторождения, тихо и незаметно произошел передел в другой, не менее привлекательной и прибыльной отрасли -- медной. Сегодня медь практически поделена между двумя "акулами бизнеса". Однако, похоже, дележ еще не закончен и борьба за "остатки" предстоит суровая.Залежи на боку

По разведанным запасам меди Россия занимает третье место в мире, уступая лишь Чили и США. А вот с производством и экспортом этого металла в России дело обстоит гораздо хуже.

В прошлом году в мире было произведено 14,365 млн. тонн рафинированной (то есть пробы "четыре девятки") меди, большая часть из которых пришлась на долю США и Чили (почти 35% мирового производства). Наша страна по итогам прошлого года, по оценкам западных аналитиков (российская статистика на сей счет засекречена), выплавила 721 тысячу тонн меди, большую часть отправив на экспорт и заняв 9--10% мирового рынка "рыжего" металла.

Стоимость тонны меди на Лондонской бирже металла (ЛБМ) сегодня составляет около $1850. Высочайшим мировым признанием качества меди является сертификат регистрации ЛБМ и присвоение конкретному производителю категории "А".

В России рафинированная медь, правда, не отвечающая требованиям названного высочайшего стандарта качества, выпускается всего на трех предприятиях, сосредоточенных на Урале и за полярным кругом.

Самой крупной компанией, на которую приходится 55% выпускаемой в стране чистой меди, является РАО "Норильский никель" (контролируется группой "Интеррос"). По итогам прошлого года предприятие произвело примерно 410 тысяч тонн этого металла.

Второй по величине медный гигант -- АО "Уралэлектромедь" (Свердловская область), входящий в Уральскую горно-металлургическую компанию (УГМК),-- выплавил в 1999 году около 273 тысячи тонн (около 35% производства).

И еще один производитель рафинированной меди -- это АО "Кыштымский медеэлектролитный завод" (контролируется менеджментом) в Челябинской области, выпустивший в прошлом году около 70 тысяч тонн.

Около 70% производимой этой тройкой меди уходит на экспорт.

Заcuprumка сосудов

Российская медная промышленность строилась и стояла на двух китах -- один комплекс предприятий, выпускавших медь, был расположен на Крайнем Севере, в Норильске, а другой -- на Большом Урале.

Если говорить о Норильске, то тамошние предприятия изначально были самодостаточными -- с полным циклом производства, начиная от добычи руды и кончая производством рафинированной меди.

Что же до заводов Большого Урала, то они, напротив, были ориентированы на поставки сырья из разных источников: собственно уральских, а также казахских, узбекских и монгольских месторождений. В результате медная промышленность в советские времена была загружена под завязку -- как горно-обогатительные комбинаты, так и заводы -- производители конечной продукции.

Проблемы в медной промышленности начались с распадом СССР, и наиболее остро они затронули Урал, где расположено большинство "медных" мощностей. К середине 90-х годов этот регион представлял собой полностью разрозненные и никак не связанные технологическими цепочками заводы. Доходило до того, что предприятия Северного Урала (Свердловская область), где были крупные медеплавильные заводы, не могли получить сырье с Южного Урала (Оренбуржье и Башкирия), на территории которого расположены основные медные месторождения и горно-обогатительные комбинаты.

Вдобавок ко всему медеплавильщики полностью лишились поставок богатого медью сырья из-за ставших "ближним", но все же зарубежьем Центрально-Азиатских республик.

Выполнено с блеском

Впрочем, такая, прямо скажем, безрадостная картина нисколько не смущала будущих королей медной горы. Во-первых, потому, что к моменту передела собственности медные цены на мировом рынке были сверхвыгодными (см. график), а рентабельность экспорта -- заоблачной. При том, что угрозы затоваривания на этом рынке не было и нет. Скажем, за первые 7 месяцев 2000 года, по данным РАО "Норильский никель", дефицит меди на мировом рынке оценивался в 392 тысячи тонн.

И, пожалуй, еще одна немаловажная особенность, связанная уже непосредственно с производством и также в не меньшей степени повлиявшая на "интересы" игроков: медная руда содержит золото и серебро. Поэтому на заводах, где делают рафинированную медь, одновременно выплавляют драгметаллы.

Ключевой этап передела собственности в медной промышленности, определивший впоследствии главных фигурантов этого бизнеса, пришелся на середину 90-х годов. Самый известный эпизод этого передела, широко освещавшийся в средствах массовой информации,-- борьба за РАО "Норильский никель", комплекс предприятий с замкнутой технологической цепочкой, где одновременно производилось 90% российского никеля, 42% металлов платиновой группы и свыше 50% меди.

Тридцативосьмипроцентный пакет РАО был продан на залоговом аукционе в ноябре 1995 года ОНЭКСИМбанку, хозяином которого был близкий в то время к президенту и правительству Владимир Потанин, всего за $170,1 млн. (еще один банк, подавший заявку,-- "Российский кредит" -- предлагал $335 млн., однако по формальным причинам не был допущен к аукциону). (Сейчас потанинскому Росбанку принадлежит 55,2% акций "Норникеля".) Подробнее останавливаться на приватизации "Норникеля" мы не будем -- об этом событии написаны целые тома. Что же касается производственной инфраструктуры этого промышленного гиганта, то Потанину она досталась практически в неизменном еще с советских времен виде. И пребывает таковой до сих пор.

Гораздо интереснее разворачивались события в Свердловской области.

О пользе консолидации

Первой структурой, пришедшей на Урал еще в самом начале 90-х годов, стала американская компания "Блонде Инвестмент Корпорейшн" (ее обычно связывают с братьями Черными и, соответственно, TWG, но, как утверждают источники "Профиля", безосновательно). Ее интересы у нас в стране представлял мало кому известный тогда бизнесмен Искандер Махмудов. Так же, как в свое время TWG на алюминиевых заводах, "Блонде" занялась толлинговыми поставками сырья на медеплавильные комбинаты Северного Урала. Финансирование этой фирмы шло через швейцарские структуры -- в частности United European Bank.

Основным сырьевым клиентом Махмудова, сыгравшим впоследствии ключевую роль в объединении большинства медных предприятий, стало АО "Уралэлектромедь", выпускающее рафинированную медь. Его доля на внутреннем рынке составляла и составляет до сих пор свыше 30%.

Начав с толлинговых операций, Искандер Махмудов и "Блонде" к 1995 году решили войти в этот бизнес уже не в качестве посредников, а как хозяева. Результатом чего стало приобретение Махмудовым 27% "Уралэлектромеди". К тому времени у предприятия были и другие собственники -- некие фирмы, представлявшие интересы банка МЕНАТЕП (27%). Небольшой пакет акций предприятия принадлежал Игорю Алтушкину, генеральному директору Екатеринбургской торгово-промышленной компании (ЕТПК), поставлявшей на завод лом цветных металлов. Контрольного пакета не было ни у кого.

"Уралэлектромедь" в 1995 году возглавил Андрей Козицын, занимавший до этого пост коммерческого директора предприятия. По словам самого Козицына, с Махмудовым они были знакомы с 1992 года, а вместе работать начали в 1994 году.

Самой серьезной проблемой, стоявшей на их пути, была сырьевая. Не замкнув в единую цепочку горно-обогатительные комбинаты, медеплавильные заводы и производителей конечного продукта, сколько-нибудь прогнозируемый бизнес выстроить было невозможно. Достаточно сказать, что в середине 90-х годов "Уралэлектромедь", мощности которой были рассчитаны на 300 тысяч тонн рафинированной меди в год, была загружена не более чем наполовину, а зарегистрированное производство драгметаллов упало в 10 раз по сравнению с советскими временами.

Людей со стороны в этом бизнесе особенно не жалуют. Поэтому в своей политике Искандер Махмудов сразу же предпочел опереться на фигуры, имеющие в промышленных кругах Уральского региона влияние и авторитет. И лучшую кандидатуру, чем Андрей Козицын, найти было сложно. Кроме того, он был вполне серьезным менеджером. Что же до Махмудова, то и тогда, да и теперь, он старался оставаться в тени и, что называется, без надобности не "светиться".

В конечном итоге именно эти два человека в середине 90-х годов начали консолидацию предприятий медной промышленности Урала. Для того чтобы обеспечить нормальную работу "Уралэлектромеди", в 1996 году Махмудов приобрел пакет акций крупнейшей не только на Урале, но и в России Кировоградской металлургической компании (КМК), специализирующейся на производстве черновой меди из лома цветных металлов. Это дало возможность собственникам на первом этапе контролировать поставки черновой меди.

Следующим шагом стала покупка контрольного пакета акций крупнейшего в стране Гайского ГОКа, построенного на базе богатейшего в Оренбургской области месторождения (а это 76% запасов меди всего Оренбуржья). В то же время Махмудов приобрел крупный пакет акций самого молодого и перспективного на Среднем Урале комбината "Сафьяновская медь", также добывающего руду.

Но для того, чтобы перерабатывать первичное сырье двух этих комбинатов, необходимо было получить контроль над медеплавильным производством -- то есть над Среднеуральским медеплавильным заводом (СУМЗ) и ОАО "Святогор". (Кстати, сегодня на СУМЗе генеральным директором работает родной брат Андрея Козицына -- Александр).

Для установления контроля над этими двумя предприятиями потребовалось несколько лет целенаправленной работы. В 1997--1998 годах на СУМЗе и "Святогоре" главными акционерами стали компании, которые управлением такого плана предприятиями никогда не занимались. Так, собственниками "Святогора" стали контролируемые Станиславом Анисимовым, бывшим председателем Госснаба (не путать с другим Анисимовым, председателем совета директоров "СУАЛ-Холдинга"), структуры ФКК "Росконтракт". На СУМЗе же главным акционером стал уже известный по "Уралэлектромеди" Игорь Алтушкин и его Екатеринбургская торгово-промышленная компания.

После долгих переговоров Анисимов и Алтушкин делегировали свои полномочия по управлению предприятиями Махмудову и Козицыну. Как рассказывали нам свидетели тех событий, "подбор собственности шел цивилизованно, главное было договориться".

В результате основные звенья медной цепочки к началу 1999 года замкнулись. И под контролем Махмудова и Козицына оказался полный технологический цикл производства меди. Таким образом была подготовлена почва для создания головной организации, контролирующей весь производственный цикл медной отрасли на Северном Урале.

Летом 1999 года собственники ключевых предприятий медной цепи ("Уралэлектромеди", КМК, Гайского ГОКа и "Сафьяновской меди") договорились о создании Уральской горно-металлургической компании (УГМК) и принципах передачи ей в управление контрольных пакетов акций. А 20 октября 1999 года УГМК была зарегистрирована.

В результате УГМК стала второй по величине в России после "Норильского никеля" полиметаллургической компанией, выплавляющей не только цветные металлы (медь, свинец, золото, серебро, платину, палладий, селен), но и черные металлы. Если "Норильский никель" в 1999 году контролировал 55% выпуска меди, то УГМК -- порядка 35%.

На сегодня УГМК контролирует и объединяет в одну технологическую цепочку 14 предприятий (см. таблицу "Структура собственности УГМК") пяти областей России. Это дает компании не только финансовую самостоятельность в целом, но и независимость от мировой конъюнктуры цен на все металлы, которые она производит. То есть, с одной стороны, компания становится самодостаточной и не зависит от "чужих" поставщиков, к примеру, сырья, а с другой, на внешний рынок она может поставлять продукцию как низких, так и высоких переделов.

Сегодня годовой оборот УГМК составляет $900 млн., а ее акционерами, как заявил "Профилю" Андрей Козицын, являются Искандер Махмудов и менеджмент "Уралэлектромеди".

Андрей Козицын: "Решением оперативных вопросов, а также текущими проблемами компании занимаюсь я, но стратегию дальнейшего развития УГМК мы вырабатываем вместе. В частности, решением проблем УГМК на федеральном уровне занимается Искандер Махмудов, который работает в Москве".

Однако с точки зрения структурирования собственности создание УГМК как единой компании еще не завершено.

В частности, как рассказал "Профилю" Михаил Бочкарев, председатель совета директоров "Уралэлектромеди", на сегодняшний день в сферу влияния УГМК входят Кировский завод по обработке цветных металлов, Среднеуральский медеплавильный завод и "Святогор", хотя формально контрольные пакеты акций этих предприятий УГМК не принадлежат. Так, если говорить о Кировском заводе, то 20% его акций губернатор области передал в управление УГМК, а 30-процентный пакет купила "Уралэлектромедь".

Впрочем, как утверждает Андрей Козицын, контрольные пакеты акций всех 14 предприятий уже консолидированы "той же группой собственников, которые организовали УГМК".

Андрей Козицын: "Каким образом вся эта собственность встанет под флаг УГМК -- вопрос только времени. Я думаю, это произойдет к середине следующего года. Остается только согласовать все вопросы с антимонопольными органами".

Что же касается перспектив развития Уральской горно-металлургической компании, то в качестве стратегии было выбрано три главных направления. Это сырьевая независимость и освоение новых месторождений; расширение рынка сбыта продукции на внешний и внутренний рынок; производство продукции высоких переделов и снижение экономических издержек.

Михаил Бочкарев: "В компанию мы забрали все имеющиеся в Свердловской области сырьевые источники. Это "Сафьяновская медь", "Святогор", "Уралэлектромедь--Вторцветмет" (контролирует свыше 50% рынка лома цветных металлов России, принадлежит Игорю Алтушкину.-- "Профиль"), а также Гайский ГОК в Оренбургской области. Вместе с тем УГМК занимается освоением новых месторождений, крупнейшим из которых является Удоканское (Читинская область), разведанные запасы которого оцениваются в 20 млн. тонн меди, а разработка -- в сумму, близкую к $1 млрд. Занимается этим проектом Забайкальская горнорудная компания, в которой УГМК принадлежит 15% акций. (Оставшиеся 85% делят межу собой структуры МПС и администрация Читинской области, а также некоторые московские компании.-- "Профиль"). В частности, на Удоканском месторождении УГМК построит горно-обогатительный комбинат с ежегодной мощностью 5 млн. тонн руды. Строительство ГОКа оценивается в $200 млн.".

Второе направление деятельности компании связано с тем, чтобы продавать за рубеж максимально готовую продукцию. Если рафинированная медь сегодня на внешнем рынке стоит около $1850 за тонну, то медный прокат -- $3400.

Кроме того, в планах компании усиление влияния на российском рынке меди. В частности, построенный на площадке "Уралэлектромеди" завод по производству медной катанки (то, из чего потом делают провода) обеспечивает сегодня более 50% внутреннего спроса.

Все могут Короли?

Впрочем, на создании УГМК передел медного рынка России завершенным считать нельзя. Баталии сейчас разворачиваются вокруг предприятий Южного Урала -- башкирских и оренбургских. Их доля на российском рынке не столь уж велика -- не более 10%. Но это не значит, что интереса к еще не поделенному куску нет.

В отличие от североуральских предприятий, объединившихся под флагом УГМК, предприятия Южного Урала до сих пор технологически разрознены и не объединены интересами какого-то общего акционера. Хотя формально такой акционер есть -- это государство, которое на всех этих предприятиях имеет пакеты акций.

О том, по какому пути может пойти борьба за эти предприятия, можно судить на примере Медногорского медно-серного комбината (он очень удачно расположен: все необходимое сырье находится поблизости -- только разрабатывай и добывай).

В 1992 году фактическим собственником комбината стала московская компания "Имкор АГ", которой принадлежало 46% его акций.

Придя на комбинат, первое, чем занялась "Имкор АГ", было снабжение предприятия сырьем по толлинговым схемам (до 1998 года это была самая распространенная и выгодная схема), а также наращиванием экспорта готовой продукции.

А директор завода Юрий Король контролировал весь производственный цикл.

Собственники, убедившись в привлекательности объекта, начали на нем реконструкцию -- с 1992 по 1997 годы "Имкор АГ" вложил в комбинат около $8 млн.

Когда к 1997 году предприятие встало на ноги и смогло работать на российском сырье, необходимость в толлинге отпала. Это означало, что завод со своего расчетного счета напрямую стал покупать сырье у российских поставщиков. При этом "Имкор АГ" продолжал реализовывать продукцию на внешнем рынке, но уже все деньги от продажи продукции полностью отдавал предприятию. И директор завода стал распоряжаться, к примеру, не $1 млн. в месяц, а уже $8--10 млн. Началось бесконтрольное расходование финансов, и к 1997 году предприятие полностью лишилось оборотных средств.

В таких случаях со стороны акционеров возникает вполне резонный вопрос: "Где деньги?" В ответ директор завода росчерком пера изъял "Имкор АГ" из реестра акционеров, который, в нарушение закона о ценных бумагах, вел сам. Более того, после ряда манипуляций директор этот пакет присвоил.

В 1998 году "Имкор АГ" все-таки добился того, чтобы суд выдал исполнительные листы на возврат этих акций. Правда, как утверждают в компании, реестра акционеров они так и не видели и не знают, включены они в его состав или нет.

Параллельно с этим менеджеры Медногорского медно-серного комбината начали активно готовить его к выставлению на аукцион за долги. К 1998 году, после разрыва всех отношений с поставщиками сырья и десятикратного снижения производства меди (с 3 тысяч до 300 тонн в месяц) предприятие оказывается на грани банкротства, инициатором которого выступил "Межрегионгаз" (хотя из общей задолженности $10 млн. $8 млн.-- это кредиты со стороны "Имкор АГ").

И опять, как и в первом случае, директор Юрий Король принял неординарное решение. В середине 90-х годов на комбинате работала фирма "Разномин АБ", изгнанная впоследствии с комбината за фальсификации. (Контролировалась эта фирма двумя другими структурами -- московской компанией "Риал" и мальтийской офф-шорной компанией "Атлантис интернейшнл ЛТД.", которые в начале 90-х годов "засветились" в скупке акций некоторых алюминиевых предприятий России.) Юрий Король предложил "Разномину АБ" роль фиктивного кредитора и, получив согласие, подписал акт о признании долга перед этой фирмой в размере $8 млн. Когда же "Имкор АГ" попыталась опротестовать этот акт, представитель Федеральной службы по финансовому оздоровлению организаций по Оргенбургской области отказался провести соответствующие проверки. Федеральный закон о банкротстве написан так, что никаких документов, подтверждающих наличие долга, кроме согласия самого должника, не требуется. Так появился фиктивный кредитор, получивший в совете кредиторов 70%.

В августе 2000 года в Оренбургском арбитражном суде удалось-таки доказать, что "Разномин АБ" не является кредитором. Чтобы не допустить собрания новых, а точнее, настоящих кредиторов, ныне действующий внешний управляющий на 23 сентября назначает конкурс по продаже активов комбината. И это в то время, когда на имущество предприятия наложен арест.

Однако аукцион все-таки был проведен, и комбинат, как и следовало ожидать, достался структурам "Флора-банка", также тесно связанным с "Риалом" и "Атлантис интернейшнл ЛТД.".

Впрочем, пока на медных предприятиях Южного Урала продолжается раздрай, и перед их собственниками не стоит задача консолидировать как минимум госпакеты акций заводов, что позволило бы создать "прогосударственный" медный холдинг. Этой ситуацией вполне успешно пользуются конкуренты "южан" -- та же Уральская горно-металлургическая компания, которая уже получила лицензии на освоение двух оренбургских месторождений ("Летнее" и "Осеннее"). Ведь, как известно, контроль над сырьевой базой дает возможность контролировать и другие цепочки медного передела. В частности, тех же медеплавильщиков, которые будут вынуждены прийти "за работой" в УГМК.

Так что, похоже, южно-уральские заводы достанутся в результате Махмудову и Козицыну, которые тогда смогут контролировать уже не 35% медного рынка России, а почти половину. А при таких ресурсах можно подумать и о дальнейшей экспансии.

Крупнейшие производители рафинированной меди в России (по итогам 1999 года и I полугодия 2000 года)*

* В рейтинг включены предприятия, выпускающие рафинированную медь.

** За 9 месяцев 2000 года.

*** Нераспределенная прибыль всех предприятий, входящих в РАО.

**** Прибыль, полученная РАО от реализации всей продукции.

***** С учетом медной катанки.

Потребление меди отраслями мировой экономики

Динамика среднегодовых цен на медь на Лондонской бирже металлов ($ за тонну)

* Данные за период с января по сентябрь.

ЕКАТЕРИНА ТИТОВА