Архивная публикация 1999 года: "Игра Костина"
В минувшую среду еженедельник "Коммерсантъ" сообщил, что глава Внешэкономбанка Андрей Костин купил за $100 млн. пакет украинских валютных облигаций у Национального резервного банка. Сделка, по мнению экспертов, более чем странная, если учесть, что облигации эти практически неликвидны. Разгадка, возможно, кроется во взаимоотношениях двух банкиров -- руководителя ВЭБа Андрея Костина и главы НРБ Александра Лебедева.Так уж исторически сложилось, что Костин и Лебедев друг без друга немыслимы. Как дня не бывает без ночи, солнца без луны, а России без "олигархов", так и Андрея Леонидовича не может быть без Александра Евгеньевича. Они, как сиамские близнецы, идут по жизни вместе, вместе переживая карьерные взлеты и провалы.
Давайте вместе подуем на свечу
Андрюша Костин рос благополучным средней руки "золотым мальчиком". Папа нашего героя занимал пост заместителя председателя Госкомитета СССР по трудовым ресурсам (что соответствовало рангу замминистра), позднее перешел в аппарат ЦК КПСС. Так что воспитание Андрюша получил должное: школа "с языками", параллельно -- семь лет музыкалки по классу скрипки. (Музыкальное образование и слух пригодились позже, когда Костин был на дипработе в Англии -- хмурыми лондонскими вечерами он развлекал коллег песнями. Особенно хорошо, говорят, получался "Черный ворон").
В 1973 году Андрей поступил на экономфак МГУ и выбрал престижную кафедру экономики зарубежных стран. По воспоминаниям сокурсников, он был душой компании, часто приглашал всю группу в гости домой, в "ондатровую деревню" -- так в народе называли микрорайон цековских домов в Кунцеве (если кто не помнит, шапка из ондатры была частью униформы партчиновников среднего звена).
Но особенно всех поражало, как Андрей трогательно и в то же время не по-юношески серьезно ухаживал за своей будущей женой Натальей.
Одногруппница Костина, Ирина Андреева, вспоминает: "Все романы у нас, вчерашних школьников, тогда развивались как-то по-детски. Все друг друга стеснялись, при встрече краснели, опускали глаза. В общем, смех, да и только. А Костин сразу сел за одну парту с Натальей и никогда не скрывал своего отношения к ней. На четвертом курсе они поженились. Вообще, он был какой-то основательный, не по возрасту солидный и все время ходил в костюмах".
Уже после свадьбы с Костиными приключилась история, над которой от смеха рыдали все знакомые. После четвертого курса всех мальчишек отправили в подмосковную Таманскую дивизию на военные сборы, где они получали офицерское звание. Костин был там вроде массовика-затейника -- вечерами устраивал в своей палатке музыкальные вечера. А поскольку темнело очень быстро, он попросил супругу привезти свечи. Когда верные подруги в очередную субботу приехали навестить "солдат", Наталья привезла мужу свечи. Но не обычные, парафиновые, а медицинские. Костин потом со смехом ходил по всему палаточному лагерю и, демонстрируя "вещдоки", рассказывал, какая заботливая у него жена, как печется о его здоровье.
После института выпускников распределяли кого куда, в основном в Министерство внешней торговли. А Костин оказался в МИДе. И практически сразу уехал в свою первую загранкомандировку в Австралию -- атташе по хозяйственным вопросам (попросту завхозом) генерального консульства СССР в Сиднее.
Шутить изволите?
По воспоминаниям очевидцев, для тех, кому посчастливилось в пору серого, хамского и дефицитного советского времени по служебной надобности отъехать за границу, цивилизованная жизнь, несмотря на все очевидные блага, становилась тогда большим испытанием.
Первая загранкомандировка Костина как раз совпала с началом войны в Афганистане. Советским командировочным в цивилизованных странах сразу был объявлен бойкот. В ресторане, в библиотеке, в метро их провожали презрительными взглядами и здоровались сквозь зубы. Поэтому наши держались тесной кучкой. Но шпионить друг за другом не переставали.
Николай Боднарук, в те времена собкор "Комсомолки" в Австралии, вспоминает: "В той атмосфере скрытой враждебности Костин избрал точную манеру поведения: о чем бы ни шла речь, он старался тонко иронизировать. На всех совещаниях, партийных собраниях сидел в полусонном состоянии, не стремился выступить, выслужиться, а если к нему обращались с вопросом, отшучивался. И это была совершенно правильная тактика защиты от внешнего мира. А как иначе? Сидишь порою на вечеринке и думаешь: этот из КГБ, тот -- из службы разведки, а третьего не знаешь. Кто скажет, что он за птица и что от него ожидать".
По воспоминаниям того же Николая Боднарука, жил завхоз Костин на одном из верхних этажей генконсульства, отведенных под гостиницу для сотрудников, и получал 290 австралийских долларов в месяц. Но при этом жил широко, без свойственного большинству советских жлобства -- не ездил в дешевые магазины на окраины, чтобы сэкономить на продуктах, не твердил жене: "Так, сидим на одних консервах, зато потом машину купим". В общем, земных радостей себя не лишал.
Первые полгода Костин в Сиднее был один: жена не решилась везти полугодовалого сына через весь земной шар. Рассказывают, что в это время Андрей Леонидович вместе с другим своим молодым коллегой не имел привычки ночевать дома. И вся колония гадала, где же молодые товарищи проводят ночи. Сошлись на том, что в "Кингс-Кроссе", злачном месте Сиднея. Но оказалось, что развлекался Костин другим -- ездил в специальный клуб играть в компьютерные игры, которые тогда, в конце 70-х, только начинали появляться в Австралии. При этом он еще успевал совершенствовать английский в Сиднейском университете.
Когда говорят, будто за границу Костин попал потому, что был связан с КГБ, знающие люди громко смеются. И утверждают, что Андрей Леонидович эти байки про себя придумывает сам. Чтобы казаться солиднее.
Дублер начинает действовать
После трех лет работы в Сиднее Костина отозвали в Москву. Еще три года он просидел в Европейском департаменте МИД СССР, а потом отправился вторым секретарем в Англию.
Рассказывают, что там Костин познакомился со всеми, с кем так или иначе связана его сегодняшняя бизнес-деятельность. Поистине знаменательным стало его знакомство с Александром Лебедевым, нынешним главой НРБ. В ту пору сотрудником советского посольства в Лондоне. Вот с этого момента и берет начало эпопея под названием "Две судьбы, две светлых повести".
В конце 80-х всем энергичным людям стало ясно, что на госслужбе пряников долго не будет и надо перестраиваться. Позже это назвали эпохой "большого хапка".
Уже в Лондоне, как рассказывают очевидцы, Костин стал говорить, что не останется больше на дипработе, что МИД "потерялся", превратился в организацию без взглядов и без будущего. И что, в конце концов, он все-таки экономист и пора бы заняться делом по профилю. Г-н Лебедев мыслил в том же направлении -- друзья принялись дружно пробовать свои силы на ниве бизнеса.
В один день и по одному и тому же адресу сотрудник посольства Костин открыл в Лондоне предприятие Greinlodge Limited, а сотрудник посольства Лебедев учредил фирму с похожим названием Greinsale Limited. Но это были мелочи, проба пера.
Настоящую бурную деятельность друзья развили в России. Сначала на свет появилась Русская инвестиционно-финансовая компания (РИФК), тесно сотрудничавшая с банком "Империал". (Подробно об этом "Профиль" писал в статье об Александре Лебедеве, N7 за 1999 год.) Но в итоге ничего полезного из этой затеи не вышло -- во всяком случае, для "Империала" (в нем Костин и Лебедев работали над реструктуризацией советских внешних долгов). Руководство "Империала" решило с товарищами расстаться. Тогда друзья расширили собственный бизнес и выкупили Национальный резервный банк (НРБ), кредит на приобретение которого, как говорили, был взят в "Газпроме". Лебедев стал главой банка, Костин -- его первым заместителем.
В тандеме Лебедев--Костин последнему всегда отводились второстепенные роли. Кем только Костина ни называли: alter ego Лебедева, его дублером. Даже когда случается нечто, задевающее профессиональное реноме обоих, право на публичное выступление принадлежит одному Лебедеву. Костин благоразумно остается в тени.
Достаточно вспомнить скандал вокруг НРБ и гражданина США Федорова, бывшего партнера Александра Лебедева (подробно см. "Профиль" N7 за 1999 год. Напомним, Федоров заявил в СМИ, что по указанию Лебедева и Костина переправлял валюту -- около 100 млн. долларов -- в офф-шорные зоны; Лебедев же говорил, что это как раз Федоров украл у банка деньги и спрятался за границей).
Как бы то ни было, когда история всплыла на страницах газет, больше всего шуму было от Александра Лебедева: и обыски у него проводили (ясное дело, незаконно), и журналисты на него клеветали. Но под жернова попал и Костин.
Интересна реакция на публикации в СМИ каждого из друзей. Журналист, писавший об этой запутанной истории, рассказывает: "Однажды редакция направила мою статью для ознакомления господам Лебедеву и Костину. Лебедев прислал опровержение, целый роман на семь листов. Костин -- десять сдержанных строк".
В 1997 году Лебедев и Костин были очень дружны с первым замминистра финансов Андреем Вавиловым. Газеты писали, что именно Андрей Петрович вовлекал НРБ во всякого рода проекты с бюджетными деньгами и это в одночасье вывело банк в лидеры рейтингов. А Костин в одном из своих интервью рассказал о курьезе, приключившемся с ним как раз в то время.
Как-то вышел Андрей Леонидович Костин вечером во двор погулять с собачкой. А навстречу дворник. Можно ли, спрашивает, у вас перехватить сто тысяч? (Тогда в обороте были еще не деноминированные деньги.) Банкир Костин машинально уточняет: "Рублей или долларов?"
Дворник чуть дара речи не лишился.
Кстати, дал Костин ему денег или нет -- осталось невыясненным.
Дубинин на связи
-- В жизни все решают связи,-- любит говорить глава НРБ Александр Лебедев. Он и его правая рука Костин действительно умели дружить с кем надо. Среди их общих приятелей -- экс-глава Центробанка Сергей Дубинин.
В 1996 году Сергей Дубинин неожиданно для всех рассердился на тогдашнего руководителя ВЭБа Анатолия Носко. По официальной информации, это произошло после того, как бывший глава ЦБ ознакомился "с рядом документов, свидетельствующих, что при совершении определенных операций ВЭБ причинил Банку России ущерб, измеряемый десятками, а то и сотнями млн. долларов". Носко отправили в отставку.
Взамен Дубинин предложил кандидатуру Лебедева. Говорят, указ о его назначении был уже подписан, когда тогдашнему премьеру Черномырдину напомнили о слишком уж тесной дружбе двух банкиров. Старожилы дома на Краснопресненской набережной еще помнят, как на одном из рабочих совещаний премьер отчитал Дубинина как школьника: твоя жена у Лебедева ведь работает... В общем, не сложилось. И тогда впервые в прессе стала упоминаться фамилия Костина как одного из возможных претендентов на пост главы ВЭБа.
Высокопоставленный чиновник Минфина рассказывает: "Ярым противником назначения Костина был Чубайс. Как только необходимые документы на Костина были готовы, Анатолий Борисович их придерживал. И так несколько раз. Тогда Лебедев с Костиным решили действовать через Вавилова, просили замолвить словечко. Вавилов подумал, подумал, а потом сказал: "Ну что нам терять? Если вдруг не справится -- уволим".
Костин старался. Первым серьезным испытанием для него стала выверка долгов СССР перед членами Лондонского клуба кредиторов. По мнению специалистов, это очень узкая специализация, так что Костину пришлось всему учиться заново. Раз Костина не уволили, значит, он с заданием справился.
В банковском кругу о нем так и говорят: "Он не профессионал. Но, как кропотливый школьник, учится, старается изо всех сил, хочет разобраться".
Так это или нет, но вот кредитами ВЭБа Андрей Леонидович распоряжается со знанием дела и весьма аккуратно -- только своим и никому постороннему. По информации, полученной из ВЭБа, некоторые пункты кредитного портфеля банка в 1998 году выглядели следующим образом: $10 млн. было пожаловано alma mater (НРБ), $10,3 млн. -- фирме КОПФ, возглавляемой ставшим в последнее время широко известным г-ном Мамутом. (С последним Костина связывает Лебедев, который когда-то учился с Мамутом в одном классе и приятельствует с ним до сих пор.) В трудный послекризисный период вверенный Костину ВЭБ вдруг ни с того ни с сего взял на себя обязательства по форвардным обязательствам "Нацрезерва".
Так что нет ничего удивительного и в последней истории с куплей-продажей ВЭБом украинских валютных облигаций на сумму $100 млн. у НРБ. Об этом на днях сообщил "Коммерсантъ" -- информацию подтвердили в филиале НРБ в Киеве. В то же время эксперты утверждают, что, хотя ВЭБ и приобрел бумаги со сроком погашения в 2002--2003 годах, "развитого вторичного рынка украинских облигаций нет". К тому же эксперты не исключают, что после президентских выборов Украина объявит дефолт по этим обязательствам. Так что бумаги, по-видимому, являются заведомо неликвидными.
Зачем в таком случае ВЭБу сорить деньгами? "Ъ" предположил, что все дело в приближающихся выборах. Возможно, Костин, член политсовета НДР, с радостью согласился бы и сам финансировать предвыборную кампанию родного движения. Только неизвестно, как подобную акцию государственного банка воспримет общественность. А вот коммерческому банку, возглавляемому Лебедевым, выступать в роли "кассира" на выборах совсем не возбраняется.
Если это так, то по-человечески Андрея Леонидовича понять можно. На носу выборы, и помочь товарищу, члену исполкома НДР,-- святое дело. Тем более что Александр Лебедев не только занят формированием федерального списка партии на выборы в Госдуму, но и сам пустился в выборную авантюру -- хочет испытать себя в борьбе за место губернатора Московской области.
Правда, Александр Лебедев уже успел дезавуировать опубликованное в печати сообщение о финансовой сделке. И в свойственной ему манере заявил "Профилю": "Лучше бы о нас написали: "Лебедев с Костиным нашли способ воровать и финансировать НДР". Это я понял бы, это убедительно. А то бред какой-то. Журналисты, как обычно, ошибаются -- никакой НРБ никакому ВЭБу никаких украинских валютных облигаций не продавал".
Мнение на этот счет Андрея Костина пока неизвестно. Впрочем, маловероятно, что оно вообще появится.
Скорее всего, он, как всегда промолчит.
В минувшую среду еженедельник "Коммерсантъ" сообщил, что глава Внешэкономбанка Андрей Костин купил за $100 млн. пакет украинских валютных облигаций у Национального резервного банка. Сделка, по мнению экспертов, более чем странная, если учесть, что облигации эти практически неликвидны. Разгадка, возможно, кроется во взаимоотношениях двух банкиров -- руководителя ВЭБа Андрея Костина и главы НРБ Александра Лебедева.Так уж исторически сложилось, что Костин и Лебедев друг без друга немыслимы. Как дня не бывает без ночи, солнца без луны, а России без "олигархов", так и Андрея Леонидовича не может быть без Александра Евгеньевича. Они, как сиамские близнецы, идут по жизни вместе, вместе переживая карьерные взлеты и провалы.
Давайте вместе подуем на свечу
Андрюша Костин рос благополучным средней руки "золотым мальчиком". Папа нашего героя занимал пост заместителя председателя Госкомитета СССР по трудовым ресурсам (что соответствовало рангу замминистра), позднее перешел в аппарат ЦК КПСС. Так что воспитание Андрюша получил должное: школа "с языками", параллельно -- семь лет музыкалки по классу скрипки. (Музыкальное образование и слух пригодились позже, когда Костин был на дипработе в Англии -- хмурыми лондонскими вечерами он развлекал коллег песнями. Особенно хорошо, говорят, получался "Черный ворон").
В 1973 году Андрей поступил на экономфак МГУ и выбрал престижную кафедру экономики зарубежных стран. По воспоминаниям сокурсников, он был душой компании, часто приглашал всю группу в гости домой, в "ондатровую деревню" -- так в народе называли микрорайон цековских домов в Кунцеве (если кто не помнит, шапка из ондатры была частью униформы партчиновников среднего звена).
Но особенно всех поражало, как Андрей трогательно и в то же время не по-юношески серьезно ухаживал за своей будущей женой Натальей.
Одногруппница Костина, Ирина Андреева, вспоминает: "Все романы у нас, вчерашних школьников, тогда развивались как-то по-детски. Все друг друга стеснялись, при встрече краснели, опускали глаза. В общем, смех, да и только. А Костин сразу сел за одну парту с Натальей и никогда не скрывал своего отношения к ней. На четвертом курсе они поженились. Вообще, он был какой-то основательный, не по возрасту солидный и все время ходил в костюмах".
Уже после свадьбы с Костиными приключилась история, над которой от смеха рыдали все знакомые. После четвертого курса всех мальчишек отправили в подмосковную Таманскую дивизию на военные сборы, где они получали офицерское звание. Костин был там вроде массовика-затейника -- вечерами устраивал в своей палатке музыкальные вечера. А поскольку темнело очень быстро, он попросил супругу привезти свечи. Когда верные подруги в очередную субботу приехали навестить "солдат", Наталья привезла мужу свечи. Но не обычные, парафиновые, а медицинские. Костин потом со смехом ходил по всему палаточному лагерю и, демонстрируя "вещдоки", рассказывал, какая заботливая у него жена, как печется о его здоровье.
После института выпускников распределяли кого куда, в основном в Министерство внешней торговли. А Костин оказался в МИДе. И практически сразу уехал в свою первую загранкомандировку в Австралию -- атташе по хозяйственным вопросам (попросту завхозом) генерального консульства СССР в Сиднее.
Шутить изволите?
По воспоминаниям очевидцев, для тех, кому посчастливилось в пору серого, хамского и дефицитного советского времени по служебной надобности отъехать за границу, цивилизованная жизнь, несмотря на все очевидные блага, становилась тогда большим испытанием.
Первая загранкомандировка Костина как раз совпала с началом войны в Афганистане. Советским командировочным в цивилизованных странах сразу был объявлен бойкот. В ресторане, в библиотеке, в метро их провожали презрительными взглядами и здоровались сквозь зубы. Поэтому наши держались тесной кучкой. Но шпионить друг за другом не переставали.
Николай Боднарук, в те времена собкор "Комсомолки" в Австралии, вспоминает: "В той атмосфере скрытой враждебности Костин избрал точную манеру поведения: о чем бы ни шла речь, он старался тонко иронизировать. На всех совещаниях, партийных собраниях сидел в полусонном состоянии, не стремился выступить, выслужиться, а если к нему обращались с вопросом, отшучивался. И это была совершенно правильная тактика защиты от внешнего мира. А как иначе? Сидишь порою на вечеринке и думаешь: этот из КГБ, тот -- из службы разведки, а третьего не знаешь. Кто скажет, что он за птица и что от него ожидать".
По воспоминаниям того же Николая Боднарука, жил завхоз Костин на одном из верхних этажей генконсульства, отведенных под гостиницу для сотрудников, и получал 290 австралийских долларов в месяц. Но при этом жил широко, без свойственного большинству советских жлобства -- не ездил в дешевые магазины на окраины, чтобы сэкономить на продуктах, не твердил жене: "Так, сидим на одних консервах, зато потом машину купим". В общем, земных радостей себя не лишал.
Первые полгода Костин в Сиднее был один: жена не решилась везти полугодовалого сына через весь земной шар. Рассказывают, что в это время Андрей Леонидович вместе с другим своим молодым коллегой не имел привычки ночевать дома. И вся колония гадала, где же молодые товарищи проводят ночи. Сошлись на том, что в "Кингс-Кроссе", злачном месте Сиднея. Но оказалось, что развлекался Костин другим -- ездил в специальный клуб играть в компьютерные игры, которые тогда, в конце 70-х, только начинали появляться в Австралии. При этом он еще успевал совершенствовать английский в Сиднейском университете.
Когда говорят, будто за границу Костин попал потому, что был связан с КГБ, знающие люди громко смеются. И утверждают, что Андрей Леонидович эти байки про себя придумывает сам. Чтобы казаться солиднее.
Дублер начинает действовать
После трех лет работы в Сиднее Костина отозвали в Москву. Еще три года он просидел в Европейском департаменте МИД СССР, а потом отправился вторым секретарем в Англию.
Рассказывают, что там Костин познакомился со всеми, с кем так или иначе связана его сегодняшняя бизнес-деятельность. Поистине знаменательным стало его знакомство с Александром Лебедевым, нынешним главой НРБ. В ту пору сотрудником советского посольства в Лондоне. Вот с этого момента и берет начало эпопея под названием "Две судьбы, две светлых повести".
В конце 80-х всем энергичным людям стало ясно, что на госслужбе пряников долго не будет и надо перестраиваться. Позже это назвали эпохой "большого хапка".
Уже в Лондоне, как рассказывают очевидцы, Костин стал говорить, что не останется больше на дипработе, что МИД "потерялся", превратился в организацию без взглядов и без будущего. И что, в конце концов, он все-таки экономист и пора бы заняться делом по профилю. Г-н Лебедев мыслил в том же направлении -- друзья принялись дружно пробовать свои силы на ниве бизнеса.
В один день и по одному и тому же адресу сотрудник посольства Костин открыл в Лондоне предприятие Greinlodge Limited, а сотрудник посольства Лебедев учредил фирму с похожим названием Greinsale Limited. Но это были мелочи, проба пера.
Настоящую бурную деятельность друзья развили в России. Сначала на свет появилась Русская инвестиционно-финансовая компания (РИФК), тесно сотрудничавшая с банком "Империал". (Подробно об этом "Профиль" писал в статье об Александре Лебедеве, N7 за 1999 год.) Но в итоге ничего полезного из этой затеи не вышло -- во всяком случае, для "Империала" (в нем Костин и Лебедев работали над реструктуризацией советских внешних долгов). Руководство "Империала" решило с товарищами расстаться. Тогда друзья расширили собственный бизнес и выкупили Национальный резервный банк (НРБ), кредит на приобретение которого, как говорили, был взят в "Газпроме". Лебедев стал главой банка, Костин -- его первым заместителем.
В тандеме Лебедев--Костин последнему всегда отводились второстепенные роли. Кем только Костина ни называли: alter ego Лебедева, его дублером. Даже когда случается нечто, задевающее профессиональное реноме обоих, право на публичное выступление принадлежит одному Лебедеву. Костин благоразумно остается в тени.
Достаточно вспомнить скандал вокруг НРБ и гражданина США Федорова, бывшего партнера Александра Лебедева (подробно см. "Профиль" N7 за 1999 год. Напомним, Федоров заявил в СМИ, что по указанию Лебедева и Костина переправлял валюту -- около 100 млн. долларов -- в офф-шорные зоны; Лебедев же говорил, что это как раз Федоров украл у банка деньги и спрятался за границей).
Как бы то ни было, когда история всплыла на страницах газет, больше всего шуму было от Александра Лебедева: и обыски у него проводили (ясное дело, незаконно), и журналисты на него клеветали. Но под жернова попал и Костин.
Интересна реакция на публикации в СМИ каждого из друзей. Журналист, писавший об этой запутанной истории, рассказывает: "Однажды редакция направила мою статью для ознакомления господам Лебедеву и Костину. Лебедев прислал опровержение, целый роман на семь листов. Костин -- десять сдержанных строк".
В 1997 году Лебедев и Костин были очень дружны с первым замминистра финансов Андреем Вавиловым. Газеты писали, что именно Андрей Петрович вовлекал НРБ во всякого рода проекты с бюджетными деньгами и это в одночасье вывело банк в лидеры рейтингов. А Костин в одном из своих интервью рассказал о курьезе, приключившемся с ним как раз в то время.
Как-то вышел Андрей Леонидович Костин вечером во двор погулять с собачкой. А навстречу дворник. Можно ли, спрашивает, у вас перехватить сто тысяч? (Тогда в обороте были еще не деноминированные деньги.) Банкир Костин машинально уточняет: "Рублей или долларов?"
Дворник чуть дара речи не лишился.
Кстати, дал Костин ему денег или нет -- осталось невыясненным.
Дубинин на связи
-- В жизни все решают связи,-- любит говорить глава НРБ Александр Лебедев. Он и его правая рука Костин действительно умели дружить с кем надо. Среди их общих приятелей -- экс-глава Центробанка Сергей Дубинин.
В 1996 году Сергей Дубинин неожиданно для всех рассердился на тогдашнего руководителя ВЭБа Анатолия Носко. По официальной информации, это произошло после того, как бывший глава ЦБ ознакомился "с рядом документов, свидетельствующих, что при совершении определенных операций ВЭБ причинил Банку России ущерб, измеряемый десятками, а то и сотнями млн. долларов". Носко отправили в отставку.
Взамен Дубинин предложил кандидатуру Лебедева. Говорят, указ о его назначении был уже подписан, когда тогдашнему премьеру Черномырдину напомнили о слишком уж тесной дружбе двух банкиров. Старожилы дома на Краснопресненской набережной еще помнят, как на одном из рабочих совещаний премьер отчитал Дубинина как школьника: твоя жена у Лебедева ведь работает... В общем, не сложилось. И тогда впервые в прессе стала упоминаться фамилия Костина как одного из возможных претендентов на пост главы ВЭБа.
Высокопоставленный чиновник Минфина рассказывает: "Ярым противником назначения Костина был Чубайс. Как только необходимые документы на Костина были готовы, Анатолий Борисович их придерживал. И так несколько раз. Тогда Лебедев с Костиным решили действовать через Вавилова, просили замолвить словечко. Вавилов подумал, подумал, а потом сказал: "Ну что нам терять? Если вдруг не справится -- уволим".
Костин старался. Первым серьезным испытанием для него стала выверка долгов СССР перед членами Лондонского клуба кредиторов. По мнению специалистов, это очень узкая специализация, так что Костину пришлось всему учиться заново. Раз Костина не уволили, значит, он с заданием справился.
В банковском кругу о нем так и говорят: "Он не профессионал. Но, как кропотливый школьник, учится, старается изо всех сил, хочет разобраться".
Так это или нет, но вот кредитами ВЭБа Андрей Леонидович распоряжается со знанием дела и весьма аккуратно -- только своим и никому постороннему. По информации, полученной из ВЭБа, некоторые пункты кредитного портфеля банка в 1998 году выглядели следующим образом: $10 млн. было пожаловано alma mater (НРБ), $10,3 млн. -- фирме КОПФ, возглавляемой ставшим в последнее время широко известным г-ном Мамутом. (С последним Костина связывает Лебедев, который когда-то учился с Мамутом в одном классе и приятельствует с ним до сих пор.) В трудный послекризисный период вверенный Костину ВЭБ вдруг ни с того ни с сего взял на себя обязательства по форвардным обязательствам "Нацрезерва".
Так что нет ничего удивительного и в последней истории с куплей-продажей ВЭБом украинских валютных облигаций на сумму $100 млн. у НРБ. Об этом на днях сообщил "Коммерсантъ" -- информацию подтвердили в филиале НРБ в Киеве. В то же время эксперты утверждают, что, хотя ВЭБ и приобрел бумаги со сроком погашения в 2002--2003 годах, "развитого вторичного рынка украинских облигаций нет". К тому же эксперты не исключают, что после президентских выборов Украина объявит дефолт по этим обязательствам. Так что бумаги, по-видимому, являются заведомо неликвидными.
Зачем в таком случае ВЭБу сорить деньгами? "Ъ" предположил, что все дело в приближающихся выборах. Возможно, Костин, член политсовета НДР, с радостью согласился бы и сам финансировать предвыборную кампанию родного движения. Только неизвестно, как подобную акцию государственного банка воспримет общественность. А вот коммерческому банку, возглавляемому Лебедевым, выступать в роли "кассира" на выборах совсем не возбраняется.
Если это так, то по-человечески Андрея Леонидовича понять можно. На носу выборы, и помочь товарищу, члену исполкома НДР,-- святое дело. Тем более что Александр Лебедев не только занят формированием федерального списка партии на выборы в Госдуму, но и сам пустился в выборную авантюру -- хочет испытать себя в борьбе за место губернатора Московской области.
Правда, Александр Лебедев уже успел дезавуировать опубликованное в печати сообщение о финансовой сделке. И в свойственной ему манере заявил "Профилю": "Лучше бы о нас написали: "Лебедев с Костиным нашли способ воровать и финансировать НДР". Это я понял бы, это убедительно. А то бред какой-то. Журналисты, как обычно, ошибаются -- никакой НРБ никакому ВЭБу никаких украинских валютных облигаций не продавал".
Мнение на этот счет Андрея Костина пока неизвестно. Впрочем, маловероятно, что оно вообще появится.
Скорее всего, он, как всегда промолчит.
ИННА ЛУКЬЯНОВА
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
