Архивная публикация 2011 года: "Исправление исправителей"

Глава Федеральной службы исполнения наказаний обещает, что в тюрьмах и колониях будет сидеть меньше народу. А жизнь тех, кто все же окажется за решеткой, станет легче. В последние несколько лет Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) активно реформируется. Преобразуется, пожалуй, самая советская из всех систем - исправительная. В интервью "Профилю" директор ФСИН Александр Реймер рассказал, какими будут отечественные исправительные учреждения в недалеком будущем.

- Первый вопрос - про самых известных узников России. Из каких критериев будет исходить ваше ведомство при выборе для Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, приговор которым уже был оглашен, места отбывания наказания?
- Прежде всего, у них есть возможность обжаловать приговор: адвокаты Ходорковского и Лебедева уже сделали это. А мы будем определять место отбывания наказания только тогда, когда приговор вступит в законную силу и исходя из положений закона.
- Другая громкая история, сильно навредившая имиджу России в целом и вашей службы в частности, - дело Магнитского. Сенат США и Европарламент уже составили списки из шестидесяти российских чиновников, которым может быть запрещен въезд на территорию США и ЕС и чьи банковские счета могут быть заморожены. Как вы отреагировали на это решение иностранных законодателей, ведь, по данным иностранных СМИ, в списке фигурируют и ваши сотрудники?
- В отношении тех, кто был причастен к смерти Магнитского, расследование проводили не мы, а Следственный комитет. Мы провели служебную проверку и уже достаточно жестко отреагировали на эту ситуацию. Мало того что ряд сотрудников и руководителей были привлечены к дисциплинарной ответственности, некоторые руководители были освобождены от занимаемых должностей и уволены. В частности, среди них были начальник управления ФСИН по Москве, начальник следственного изолятора, в котором это случилось, и руководитель медицинской службы следственного изолятора.
- Сейчас в Госдуме рассматривается пакет поправок в УК, разрешающий заменять осужденным за экономические преступления реальные уголовные сроки штрафами. Насколько, по вашим подсчетам, принимаемые поправки уменьшат число заключенных?
- Эта мера абсолютно правильная. Мы принимали самое активное участие в разработке этого законопроекта, так как считаем, что количество наказаний, не связанных с лишением свободы, должно увеличиваться. У нас сегодня пока крен в другую сторону. По состоянию на 1 января 2011 года в учреждениях уголовно-исполнительной системы (УИС) - колониях, СИЗО и тюрьмах - содержались 819,2 тыс. человек, а на учете в уголовно-исполнительных инспекциях состоят 491,9 тыс. человек, приговоренных к наказаниям, не связанным с лишением свободы. Однако принятие этого законопроекта на количестве отбывающих наказание значительно не повлияет, так как число осужденных за экономические преступления в общем количестве заключенных мизерное.
- В УК предусмотрен такой вид наказания, как исправительные работы. Но назначается он крайне редко. Почему?
- Проблема в том, что сегодня исправительные работы назначаются тем, кто не имеет постоянного места работы. При той ситуации, которая сложилась на рынке труда, зачастую бывает очень сложно найти работу таким осужденным. Особенно в республиках Северного Кавказа, где проблема безработицы стоит наиболее остро. Сейчас в Госдуме рассматриваются поправки в закон, которые позволят назначать исправительные работы и тем, кто трудоустроен. Тогда из заработной платы осужденного будет удерживаться процент в пользу государства. Мы с Минюстом также разрабатываем закон и о принудительных работах. Предполагается, что для осужденных на принудительные работы будут созданы исправительные центры, похожие на спецкомендатуры советского периода, и будут определены предприятия, на которых им предстоит трудиться. Работая на таких производствах, люди будут находиться не под охраной, а под надзором. Я не уверен, что на первом этапе эти предприятия будут располагаться по месту жительства, такие исправительные центры будут открываться там, где требуется рабочая сила. И в первую очередь - неквалифицированная.
- Не боитесь упрека правозащитников, которые могут сравнить ваши исправительные центры со сталинскими лесоповалами?
- Во-первых, не все в Советском Союзе было плохо. А во-вторых, в законопроекте прописано, что принудительные работы могут назначаться только с согласия самих подсудимых.
- Домашний арест - еще одна новая мера пресечения, которая вот-вот будет введена. Сколько осужденных уже в этом году смогут избежать тюрьмы, надев электронный браслет?
- Электронные средства контроля будут лишь одним из средств надзора при домашнем аресте. Как они будут распространены, будет зависеть от судебной практики. Пока домашний арест избирался в качестве меры пресечения меньше чем в 300 случаях. Для России это совсем немного.
- А в каких регионах такая система наблюдения заработает в первую очередь?
- Таких регионов тридцать. В основном они находятся в центральной России. Их выбор связан исключительно с возможностями операторов связи, которые должны обеспечить 100-процентное покрытие региона. Иначе наши устройства не будут эффективны. Когда операторы связи расширят зону охвата, ее будем расширять и мы. Тем более что мы уже начали производство электронных браслетов, для которых закупаем за границей только чипы, а все остальные детали собираются в России.
- И во сколько обойдется государству электронный браслет для одного осужденного?
- Сам браслет будет стоить около 10 тыс. рублей, а в целом комплект оборудования обойдется в 100-115 тыс. рублей.
- Что ждет тюремную медицину? Что она нуждается в глубокой реформе, наглядно доказала гибель Веры Трифоновой и Сергея Магнитского…
- Это будет понятно к концу 2011 года, тогда завершатся проводимые нами эксперименты в нескольких российских регионах. Когда мы пошли на эксперимент с тюремной медициной, мы преследовали две цели - локализовать всю тюремную медицину на территории субъекта и вывести ее из подчинения начальников СИЗО, колоний и территориальных органов ФСИН. Для этого мы создаем медико-санитарные части, которые будут подчиняться напрямую медицинскому управлению ФСИН.
- В прошлом году ФСИН создала службу собственной безопасности. Какие правонарушения она уже выявила?
- По материалам управления собственной безопасности, в 2010 году в отношении сотрудников УИС было возбуждено 326 уголовных дел. Среди допущенных правонарушений на первом месте получение взятки, на втором - превышение должностных полномочий, на третьем - злоупотребление должностными полномочиями. Взятки сотрудники колоний в основном получали за послабление режима и за подготовку материалов к условно-досрочному освобождению. Чтобы пресечь эти случаи, мы выработали четкие и прозрачные критерии условно-досрочного освобождения. В состав оценивающих комиссий будут входить представители общественных и религиозных организаций. Таким образом мы исключим возможность коррупции и субъективной оценки заключенных нашими работниками.
- ФСИН разработала концепцию реформирования УИС. Как она отразится непосредственно на заключенных - чем они будут питаться и во что одеваться?
- Что касается норм питания, они утверждены правительством еще в 2005 году и соответствуют нормам Всемирной организации здравоохранения. Если сравнивать питание заключенных в нашей стране и в Европе, то, например, в Германии горячее питание выдают один раз в день, мы - три раза в день. Более калорийной пищей мы кормим и наших несовершеннолетних. Кроме того, в этом году мы уже начали выдавать такие продукты, которые раньше никогда не выдавали нашим заключенным, это сосиски, филе рыбы и так далее. Сейчас же мы готовим документы для изменения питания ВИЧ-больных и несовершеннолетних. Что же касается одежды осужденных, она будет меняться: появятся более легкие ткани. Также появятся и два типа обуви - для зимы и для лета. Сейчас мы выдаем одну пару ботинок на год.
- А как изменятся правила встреч заключенных с родственниками?
- Планируется разрешить свидания с женами и мужьями, не состоящими в официальном браке с заключенными, но имеющими с ними общих детей. Потому что в России сейчас все больше гражданских браков. Кроме того, мы собираемся узаконить видеосвидания. Мы уже по заявлению осужденного предоставляем ему возможность пообщаться с родственниками по видеотелефону. Что же касается доступа заключенных к Интернету, то мы эту проблему еще изучаем.
{PAGE}
- Есть ли планы по расформированию тюрем, находящихся в исторических крепостях и храмах, и приватизации зданий?
- Действительно, во многих городах наши учреждения, особенно следственные изоляторы, располагаются в бывших тюремных замках, построенных в XVIII-XIX веках. Говорить о том, что они не соответствуют современным требованиям, я бы не стал, так как их все равно ремонтировали и реконструировали. Что касается церковных объектов, то у нас сегодня 22 учреждения располагаются в храмах РПЦ. Но у нас есть пока обращения с просьбой вернуть только два здания. Но в этом случае нам должны предоставить аналогичное здание. Закрыть изолятор просто так мы не можем. Насколько готова церковь к такому имущественному обмену, я пока сказать не могу. Но мы все же ведем строительство новых следственных изоляторов и тюрем. Количество содержащихся в СИЗО в последние годы сократилось, и теперь мы наконец-то укладываемся в существующие нормативы по количеству квадратных метров на одного заключенного, но у нас по-прежнему есть регионы, где эти нормы не соблюдаются. Абсолютно новых тюрем мы планируем построить пока две, остальные будут перепрофилированы из невостребованных колоний и СИЗО.
- Чем они будут отличаться от существующих сегодня?
- Мы будем предлагать Госдуме установить санитарную норму в 4 кв. м на человека в тюрьмах вместо нынешних 2 кв. м в колониях. Также кардинально изменится и практика расселения осужденных. Сегодня они живут в отрядах по 100-120 человек в одном помещении. В новых тюрьмах будут камеры на 2-6 человек с отдельным санузлом. При этом мы предполагаем сделать так, чтобы во всех тюрьмах была работа, учеба и спорт. Изменится и система оплаты труда. Каждый осужденный будет зарабатывать в зависимости не от тарифов, а от качества и производительности труда.