27.10.2008 01:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2008 года: "Капитальный экзамен"

Мировой финансовый кризис перестал быть чем-то, нас не касающимся. Хотим мы того или нет, но существовать дальше придется в его жестких рамках. В этих условиях остается лишь попытаться проанализировать, какие отрасли экономики России пострадают сильнее всего, а какие, может быть, сумеют выйти сухими из воды.Неестественный отбор
Все опрошенные «Профилем» эксперты сходятся во мнении, что кризис, выраженный в стремительно растущем дефиците ликвидности, наиболее негативно скажется на компаниях, активно развивавших свой бизнес за счет кредитных средств. Алексей Павлов, заместитель начальника аналитического департамента компании «Арбат Капитал» рассказывает, что большинство таких предприятий России сосредоточено в строительном секторе и розничной торговле: «Эти отрасли, по-видимому, и станут главными жертвами нынешнего кризиса. Точнее, уже стали». С этими утверждениями не поспоришь. Достаточно только взглянуть на новостные ленты последних дней, чтобы увидеть массу подтверждений, начиная от открытого письма главы одной из крупнейших строительных компаний России Mirax Group Сергея Полонского и заканчивая 30-процентным сокращением административного персонала в крупнейшем сетевом ритейлере страны X5 Retail Group.
Но не строителями и ритейлерами едиными живет кризис. Михаил Купленков, аналитик компании CTrust Securities, поясняет, что замедление темпов роста мировой экономики приводит к снижению спроса на сырье. Соответственно, по его мнению, список отраслей, пострадавших из-за кризиса, пополняется ранее наиболее благополучным сырьевым сектором российской экономики.
Эксперты Центра экономических исследований Московской финансово-промышленной академии (МФПА) подтверждают, что строительство будет наиболее уязвимым сектором экономики, поскольку оно характеризуется минимальным среди всех отраслей коэффициентом текущей ликвидности. При этом прогнозы относительно предприятий, занимающихся добычей полезных ископаемых, не в пример оптимистичнее. По данным МФПА, они обладают самым большим запасом прочности: ликвидные активы компаний сырьевого сектора в два с половиной раза превышают их текущие обязательства.
Игорь Чесноков, руководитель отдела аналитики информационного агентства «Интегрум», расширяет черный список отраслей металлургией и машиностроением. Причем металлургия является одной из базовых отраслей российской экономики, в результате чего кризис в этом секторе может иметь крайне негативные последствия. «Первые признаки уже есть — сокращение производства, инвестиционных программ и штатов среди компаний—лидеров рынка», — подчеркивает Игорь Чесноков.
Степан Сулакшин, генеральный директор Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования при ООН РАН, считает, что пострадают те же отрасли, которые испытывали сложности и до кризиса. К ним эксперт относит прежде всего отрасли несырьевые и высоких переделов: металлообработку, машиностроение, приборостроение, электронику и авиастроение. Их рентабельность, а значит, возможность реинвестирования, доступ к оборотным кредитным средствам были минимальны и, по мнению эксперта, станут еще хуже. «По большому счету, кризис — удар по современным росткам наукоемкой экономики», — комментирует ситуацию Степан Сулакшин.
Дмитрий Баранов, ведущий эксперт управляющей компании «Финам Менеджмент», говорит о том, что кризис носит цепной характер. Поскольку финансовый кризис ударил в первую очередь по банкам, они сократили объемы кредитования не только самих предприятий реального сектора экономики, но и потребителей их продукции — физических лиц. Соответственно, сократилась выдача ипотечных займов и автокредитов, что автоматически повлекло за собой падение продаж квартир и автомобилей. «Строители и машиностроители вынуждены сокращать производство, из-за этого они потребляют меньше металла, значит, сворачивают производство металлурги, после них меньше угля и руды вынуждены добывать угольщики и ГОКи. Так что косвенно кризис может коснуться очень многих секторов экономики», — подытоживает Дмитрий Баранов.
Борис Кагарлицкий, директор Института глобализации и социальных движений (ИГСО), считает, что помимо уже упомянутых секторов скоро будет испытывать трудности и химическая отрасль, когда пострадают в первую очередь экспортные сегменты хозяйства. «Но зависимость российской экономики от мирового рынка при отсутствии системных мер по ее защите со стороны государства не оставляет шансов никому. Большие потери угрожают всем — от производителей продуктов питания до мебельных фабрик и перевозчиков», — добавляет эксперт.
Кому пожар, а кому погреться
В тех жестких условиях, в которых существует сейчас мировой и российский бизнес, остается открытым один вопрос: сможет ли какая-либо отрасль экономики пройти сквозь кризис, сохранив хоть минимальный рост, или стагнация грозит всем? И здесь практически все эксперты достаточно осторожны в оптимистических прогнозах.
Алексей Павлов не считает, что какие-то отрасли способны извлечь выгоду из кризиса, за исключением, разве что коллекторских агентств, работы которым однозначно прибавится. Однако отдельные представители бизнеса, по мнению Алексея Павлова, безусловно, могут оказаться в выигрыше. В первую очередь это касается крупнейших государственных банков. «Имея фактически неограниченный доступ к государственным ресурсам, они не испытывают особых проблем с ликвидностью, неплохо зарабатывают на перекредитовании прочих финансовых институтов и укрепляют свои позиции в интересующих их рыночных сегментах (таких, как ипотека), поскольку конкуренции нигде сейчас нет», — резюмирует эксперт.
Дмитрий Баранов полагает, что не будет отраслей, не затронутых кризисом. В разной степени любой сектор экономики испытает на себе его влияние. Однако Дмитрий Баранов считает, что телекоммуникационный бизнес ощутит меньшее воздействие кризиса, поскольку он «востребован людьми, эксплуатируя их страсть к общению и развлечению, и производит неплохой финансовый поток».
Борис Кагарлицкий рассказывает, что пока в выигрыше остаются лишь дешевые сети супермаркетов, но и их успех относителен — они просто проигрывают меньше других. «Потребитель стремительно ослабевает, и это не позволяет пока говорить о неких победителях всерьез», — отмечает эксперт.
Игорь Чесноков уверен, что в меньшей степени пострадают финансовые учреждения — за счет оперативной и масштабной государственной поддержки. Также упрочат свое положение крупные предприятия многих отраслей за счет скупки обанкротившихся конкурентов. В целом же говорить о выгоде для каких-либо конкретных отраслей эксперт считает нецелесообразным, однако, подчеркивает, что это могут быть производители товаров бюджетных категорий. При этом Игорь Чесноков убежден, что изменится ситуация на рынке труда, пройдет так называемый перегрев и сформируется предложение квалифицированных специалистов, готовых работать за адекватную заработную плату.
Более конкретен в своих прогнозах Андрей Рунов, начальник управления страхования корпоративных клиентов, заместитель генерального директора страхового брокера «Малакут». Он рассказал, что не так давно общался с представителем компании, занимающейся поставкой в Россию оборудования для хлебопекарной промышленности. По его словам, хлебная отрасль в настоящее время переживает настоящий ренессанс: цены на зерно и муку падают, а даже при существенном снижении потребительского спроса люди вряд ли будут покупать меньше хлеба. Особенно это касается нашей страны, где этот продукт традиционно играет важнейшую роль в рационе и является так называемым товаром Гиффена (товар, потребление которого растет при повышении цены). «Полагаю, что даже в случае продолжительного кризиса существенно не пострадают большинство производителей пищевых продуктов массового спроса, а также ряда других товаров народного потребления, например одежды», — считает Андрей Рунов.
А Степан Сулакшин называет в числе других фаворитов, которые смогут пережить финансовый кризис с наименьшими потерями, сырьевые и экспортные углеводородные отрасли. Это происходит потому, что эмиссионная функция Центробанка вместо обслуживания потребностей развития всей экономики настроена только на их оборот, обязательства по энергопоставкам перед Западом делают эти отрасли приоритетными и при ослаблении налогового давления, и при распределении правительственных мер поддержки. «Необходима иная логика государственного управления экономическим развитием в стране, отличная от сырьевой стратегии, а она на практике пока не появилась», — убежден эксперт.
Хватит ли на всех?
И коль скоро речь зашла о государственной стратегии, хотелось бы понять насколько те меры, которые сегодня предпринимает российское правительство, способны если не противостоять кризису, то, по крайней мере, нивелировать его последствия.
По мнению Андрея Рунова, все зависит от того, насколько масштабными и долговременными будут проявления кризиса и насколько серьезно государство будет готово вмешиваться в рыночные механизмы, противодействуя этим проявлениям. Несмотря на то, что жесткие меры государства могут вызвать не только весьма негативный политический, но и экономический резонанс, в случае действительно бедственной ситуации государство должно быть готово действовать решительно, вплоть до национализации терпящих крах предприятий или даже отраслей, уверен Андрей Рунов.
Алексей Павлов видит две основные проблемы текущего кризиса для экономики России: стремительно ухудшающаяся сырьевая конъюнктура и трудности с финансированием. «Первая неприятность связана в первую очередь с состоянием мировой экономики, и что-либо сделать здесь мы не в состоянии. Поэтому все силы мы должны бросить на элиминацию неприятности номер два», — констатирует эксперт. В последние годы финансирование экономического роста в РФ осуществлялось за счет западных средств, приходящих к нам как в форме прямых иностранных инвестиций, так и кредитов. Разразившийся кризис развернул потоки капитала и закрыл нам кредитное окно в Европу. Поэтому первоочередной задачей правительства является насыщение отечественной банковской системы ликвидностью, чтобы заместить уходящие западные деньги. Причем необходимо заставить эти средства циркулировать внутри системы. Помимо этого, чрезвычайно полезно было бы стимулировать бизнес в условиях кризиса через ослабление налоговой нагрузки. «Снижение НДС, например, сейчас оказалось бы весьма кстати. К сожалению, этот вопрос вновь отложен в долгий ящик», — сетует Алексей Павлов. По его мнению, точечная поддержка отраслей и отдельных предприятий — это уже следующий этап помощи экономике. При этом государственное регулирование (или национализацию) отраслей Алексей Павлов рассматривает как самую крайнюю меру.
С ним согласен и Дмитрий Баранов, который считает, что государство должно создать бизнесу все условия и в дальнейшем не мешать ему самостоятельно выходить из кризиса: «Антикризисная политика государства должна сочетать в себе меры по выделению бюджетных средств остро нуждающимся отраслям и предприятиям, создание условий для стимулирования спроса на продукцию наиболее пострадавших отраслей, быстрое реагирование на изменение ситуации, включающее в себя ослабление налогового бремени и снижение различных сборов и пошлин».
Василий Колташов, руководитель Центра экономических исследований ИГСО, считает, что если государство стремится к преодолению кризиса или к сдерживанию его развития, то необходимо сменить приоритеты экономической политики. В защите нуждаются потребители и производство, направленное на сбыт внутри страны. При этом важно по максимуму обходиться собственными ресурсами, что поможет оживить хозяйственные направления, подорванные дешевыми зарубежными товарами. Говоря о приоритетных с точки зрения государства отраслях, Василий Колташов называет нефтяную и газовую отрасли. «Однако для поддержания российского рынка требуется защитить все направления хозяйства, особенно важно подержать предприятия, конкурирующие с иностранными производителями. Выручка от поставок сырья на мировой рынок будет снижаться, оплачивать импорт будет нечем», — убежден эксперт.
Андрей Рунов считает, что помимо поддержки финансового сектора, которую государство организует уже в настоящее время, следует оказывать и прямую адресную поддержку отраслям реального сектора, находящимся в наиболее сложном положении. При этом он подчеркивает, что речь не идет об экспортерах сырья, так как их положение в любом случае определяется в основном стоимостью реализации их продукции, которая складывается на международных рынках и биржах. «Принимая решение о том, кого поддержать, государство должно помнить о крупных предприятиях, работникам которых в последнее время грозят массовые увольнения, ведь даже в отличие от ситуации начала 1990-х на улице могут оказаться множество людей, которым нужно не только кормить семьи, но и отдавать долги по автокредитам, ипотеке, — считает Андрей Рунов. — Ведь тот кризис, который мы переживаем сейчас, является по сути дела первым для России капиталистическим кризисом».
Игорь Чесноков также убежден, что государственная поддержка не должна ограничиваться одними лишь бюджетными деньгами. Предоставляя средства, необходимо обеспечить правовую базу, гарантирующую их целевое использование. «Без прямого вмешательства государства в ряде случаев также не обойтись, однако оно должно носить предельно рыночный характер (товарные интервенции, создание благоприятного налогового режима)», — полагает он. При этом ведущуюся поддержку финансовых институтов эксперт оценивает как удовлетворительную. Теперь осталось добиться того, чтобы средства попали в реальный сектор, добавляет Игорь Чесноков. В данном случае важно не повторить ошибку финансовых властей США, которые, накачивая деньгами свою банковскую систему, достаточно слабо проработали вопрос дальнейшей судьбы финансов.
Обрезание займа
Но, кажется, банкирам, которые сейчас борются со своими внутренними проблемами, не до активного развития кредитования реального сектора. А ведь сейчас ему требуются кредиты именно от отечественных банковских институтов, ведь возможность выгодно занимать на Западе закрылась почти год назад. Конечно, по итогам августа текущего года, объем кредитов банковской системы нефинансовым организациям вырос на 3,4% по отношению к предыдущему месяцу против 2,8% в июле, отмечает Дмитрий Харлампиев, ведущий аналитик отдела макроэкономического анализа аналитического управления банка «Петрокоммерц».
Однако реальный сектор, где сейчас резко возрос спрос на внутренние займы, такие темпы развития рынка банковского кредитования вряд ли могут спасти. Более того, дальше будет хуже, предрекает Дмитрий Харлампиев: «Ухудшение рыночной конъюнктуры должно сказаться на активности кредитного рынка, в том числе и на динамике кредитов реальному сектору». Хотя речь идет, скорее, о замедлении темпов, а не об отрицательном росте по итогам года, успокоил эксперт.
Ну а почему же банки не могут протянуть руку помощи утопающим предприятиям? Все просто: кредитные организации сами еле держатся на плаву. Основная проблема данного этапа — рост стоимости ресурсов и сложности рефинансирования ранее привлеченных банками займов, объясняет Дмитрий Харлампиев. Эти проблемы кредитных организаций вызваны двумя взаимосвязанными факторами. Во-первых, произошло сжатие мирового денежного рынка, во-вторых, ограничен рост денежного предложения в РФ — по сути, присутствует дефицит рублевых средств, считает Дмитрий Харлампиев. А еще, по его мнению, существенным дестабилизирующим условием является сохраняющийся кризис доверия, что вынуждает участников рынка закрывать лимиты и ограничивать операции на рынке межбанковского кредитования (МБК). Ну а если банкиры коллегам не доверяют, то что уж говорить о клиентах.
Такое недоверие можно трактовать как банальную жадность. Впрочем, если исходить из рассуждений Андрея Науменко, начальника управления по связям с инвесторами Промсвязьбанка, жадность — последствие кризиса ликвидности. «В условиях кризиса ликвидности стратегическим приоритетом для банков становится накопление на балансах значительных «подушек ликвидности», в том числе и за счет сокращения объемов выдачи кредитов как корпоративным, так и розничным заемщикам, — объясняет он. — Повышенная ликвидность нужна для обеспечения стабильности и платежеспособности в условиях финансового кризиса, когда у многих банков наблюдается отток клиентских средств с депозитов и расчетных счетов вкупе с невозможностью возместить этот отток за счет привлечения заемных средств на рынках капитала». Именно для повышения ликвидности банки снижают удельный вес кредитов на балансе и увеличивают долю высоколиквидных активов. Рост активов банковской системы уже замедлился. Понятно, что это неминуемо повлечет еще более значительное по сравнению с замедлением роста активов снижение объемов кредитования, заключает Андрей Науменко.
С другой стороны, кредитным организациям все равно нужно на что-то жить. А поэтому выделять кредиты реальному сектору все равно придется. «Большинство банков, которые придерживались взвешенной политики, кредитование не уменьшают. Им это просто невыгодно, — поясняет Анатолий Ковалев, начальник кредитного управления СМП Банка. — Более того, некоторые банковские организации, вышедшие сейчас из ценных бумаг, даже увеличивают кредитование». Конечно, говорить, что суммарные показатели кредитования заметно растут, нельзя, но некий постоянный объем
так или иначе поддерживается, отмечает эксперт.
Жестокие кредиторы
Это можно считать хорошей новостью. Но в ней, как и в любой бочке меда, есть своя вполне заметная ложка дегтя. Кредитовать-то банки продолжают, но порядок выделения займов они изменили безвозвратно. Политика в области кредитования существенно трансформировалась под воздействием внешних факторов: дефицита ликвидности в банковской системе, риска оттока вкладов, отсутствия межбанковского доверия, что привело к стагнации рынка МБК, росту процентных ставок, возросших рисков заражения кризисом реального сектора экономики, в особенности предприятий малого и среднего бизнеса, рассказывает Наталия Гусарова, заместитель председателя правления Национального космического банка (НК Банка). Основные изменения в кредитной политике ее кредитной организации заключаются в постепенном сокращении и последующем отказе от беззалогового кредитования, в том числе по ссудам, предоставленным в виде овердрафта по расчетному счету клиента. Также НК Банк ужесточил требования по обеспечению, увеличив дисконтные оценки по предоставляемому в залог имуществу и имущественным правам. «Кроме того, мы временно приостановили рассмотрение заявок новых клиентов на предоставление кредитов при выполнении ранее принятых обязательств по уже подписанным кредитным соглашениям», — говорит Наталия Гусарова.
Похожие перемены произошли и в Промсвязьбанке. «В нашем банке объемы кредитования снизились, ужесточились требования к заемщикам и предоставляемым залогам, — рассказывает Андрей Науменко. — В соответствии с изменившимися условиями нами был переосмыслен уровень риска в отдельных отраслях, что привело не только к повышению процентных ставок, но и к мерам по снижению объемов ссудной задолженности в отраслях с повышенным уровнем кредитного риска». Прогрессирующий дефицит источников долгосрочного фондирования привел к тому, что практически все кредиты, выдаваемые сегодня, являются краткосрочными, признается эксперт.
Однако далеко не все банкиры готовы были рассказать об ужесточении порядка предоставления ссуд. Например, Анатолий Ковалев уверяет, что политика СМП Банка в области кредитования предприятий не изменилась: «Все наши подходы к заемщикам сохранились». Однако эксперт все-таки не смог умолчать о негативе: мутировали потенциальные потребители услуг его банка. «В последнее время из-за влияния кризиса мы наблюдаем ухудшение показателей у все большего числа потенциальных заемщиков, — рассказывает Анатолий Ковалев. — То есть дело не в изменении политики банка, а в ухудшении финансового состояния многих предприятий реального сектора».
Деньги в пути
По идее, облегчить состояние банков и смягчить их жестокость по отношению к заемщикам из реального сектора должна поддержка государства. Оно последние месяцы старательно выводит банки из кризиса в надежде, что деньги дойдут до заемщиков. Только вот многие банкиры жалуются, что принятых мер недостаточно, чтобы они могли активно кредитовать предприятия.
Например, Банк России с 20 октября текущего года начал предоставлять беззалоговые кредиты более широкому кругу банков. Ранее такой прерогативой пользовались 30—50 кредитных организаций, имеющих доступ к средствам Минфина и госкорпораций. На рынок межбанковского кредитования эти средства не попадали, поэтому средние банки вынуждены были столкнуться с такими же проблемами, что и крупные, но решать их должны были самостоятельно, считает Наталия Гусарова. Понятно, что не получившие поддержки кредитные организации в условиях вероятного большего объема оттока средств частных вкладчиков вынуждены держать больший объем средств в высоколиквидных активах, снижая тем самым объемы кредитования.
«Конечно, привлекая беззалоговые кредиты в Центробанке РФ, уже более 100 банков получили возможность направить удерживаемую ликвидность на кредитование, — добавляет Наталия Гусарова. — Однако опять же получить возможность и направить на кредитование — не одновременные действия». Ведь риски оттока вкладов остаются, в том числе и по причине недобросовестной конкуренции со стороны крупных банков, отмечает эксперт.
Получается, что вне зависимости от того, получил ли некрупный банк беззалоговую ссуду ЦБ или нет, расширять кредитование он пока не станет. А значит, напрашивается вывод о бесполезности этой меры — не для банков, а для конечных заемщиков из реального сектора.
«Банки в нынешней ситуации больше обеспокоены поддержанием запаса ликвидности, нежели наращиванием объемов кредитования, — подтверждает Андрей Науменко. — Поэтому до восстановления стабильности на банковском рынке финансовая поддержка государства, предоставляемая кредитным организациям, вряд ли будет транслироваться в соразмерное увеличение объемов кредитования реального сектора». Более эффективным было бы предоставление ведущим банкам страны целевых кредитных линий для финансирования приоритетных для государства отраслей реального сектора, считает эксперт.
Но не все так плохо, и кое-какие шаги в указанном направлении власти уже успели сделать. В первую очередь стоит упомянуть о перечислении государством $50 млрд для рефинансирования внешних займов компаний, работающих в реальном секторе экономики, считает Дмитрий Харлампиев. Он напоминает, что примерный объем внешних погашений нефинансовых организаций в четвертом квартале текущего года с учетом основного долга и процентов составляет порядка $29 млрд.
Слово в защиту властей сказал и Алексей Павлов: «Государство озвучило масштабную программу финансовой помощи, но она пока находится в стадии реализации. В настоящий момент в банковскую систему поступило лишь около трети анонсированных средств, чего явно недостаточно для существенного расширения кредитования бизнеса. Есть основания полагать, что ситуация здесь будет улучшаться по мере накачивания системы деньгами». Свою роль должны сыграть и направленные госбанкам правительственные директивы, такие как например, рекомендация кредитовать строителей, добавляет эксперт.
На положительное, пусть и несиюминутное воздействие господдержки на реальный сектор надеется и Анатолий Ковалев: «Нынешняя государственная финансовая поддержка банков носит достаточно краткосрочный характер, и ее нельзя считать в полной мере удовлетворяющей всем критериям базы по кредитованию. Однако можно сказать, что средства, выделяемые государством, которые банки не пустят на латание собственных дыр и на спекуляции на валютном и других рынках, в конечном итоге дойдут до предприятий». Ведь любая кредитная организация не может просто сидеть и платить за привлеченные деньги. Они должны работать, заключил эксперт. «Банки заинтересованы в скорейшем направлении денежных средств конечному потребителю», — уверяет Айдар Сабилов, начальник управления развития корпоративного бизнеса банка «АК Барс».
Хотя в ближайшие два года не стоит ждать, что рынок кредитования предприятий существенно вырастет, справедливости ради добавляет Анатолий Ковалев. То есть продолжения кредитного бума последних лет, который был вызван увеличением ресурсной базы, конечно не будет. «Однако и замораживать кредитование устойчивые банки не станут, — считает эксперт. — Нужно отметить, что наращивать свои ресурсные объемы они будут во многом за счет тех финансовых структур, которые лопнут, не пережив влияния мирового финансового кризиса».

Все еще впереди
Глобальный ущерб от финансового кризиса российские промышленные предприятия ощутят лишь в будущем году. Сейчас компании либо теряют деньги на падении котировок собственных акций на бирже, либо не могут привлечь короткие кредиты на операционную деятельность. Тем не менее и тот, и другой факторы спустя несколько месяцев способны серьезно подорвать жизнедеятельность если не целых отраслей, то, по крайней мере, отдельных направлений. Сокращение инвестиций в части капитального строительства грозит привести к ухудшению как производственных, так и финансовых показателей. Например, «ЛУКОЙЛ» уже признался, что сократил прогнозы нефтедобычи по итогам этого года в сторону уменьшения на 1,14%. Из-за финансового кризиса компания Вагита Алекперова готова пожертвовать месторождениями с низкой экономической эффективностью.
Аналитики полагают, что нарастить добычу в 2009 году «ЛУКОЙЛу» позволит лишь чудо в виде финансовой поддержки государства. Причем тех $2 млрд, которые правительство выделило «ЛУКОЙЛу» в качестве кредита, будет явно недостаточно. Компании придется рассчитывать на успешную реализацию проектов в Тимано-Печоре и на Каспии, которые требуют, по крайней мере, $4—5 млрд. Найдет ли Алекперов свободные средства, не ясно. Пока он предпочитает вкладывать сбережения в рынок акций «ЛУКОЙЛа», чтобы поддержать котировки нефтяного холдинга. Доходы от этих операций он предполагает получить в будущем, когда рыночная стоимость его компании вырастет до предкризисного уровня.
За ним следом идет «Газпром». Газовая монополия заложила в бюджет 2008 года прибыль от продажи 14,5% акций Газпромбанка. В частности, около 10% предполагалось разместить в рамках IPO. Продажа этого пакета обещала принести 50 млрд рублей, но «Газпром» недосчитается этой суммы. По словам зампредправления банка Александра Соболя, размещение Газпромбанка не произойдет ни в этом, ни в будущем году. В «Газпроме» пока не знают, за счет чего будут компенсировать дефицит в 1,5% своих доходов. АвтоВАЗу придется продать сбытовую структуру — сеть «Лада-Сервис» (140 торговых центров). Аналитики предполагают, что общая сумма сделки может достигать $300—350 млн, учитывая кризисные условия.
Из всех госкомпаний, пострадавших от финансового кризиса, можно выделить лишь государственный холдинг «Ростехнологии». Совместно с правительством Москвы компания Сергея Чемезова намерена создать авиакомпанию «Авиалинии России». Уже сейчас понятно, что новый перевозчик будет образован на базе AiRUnion, частные акционеры которого, судя по всему, так и не смогут справиться с привлеченными ранее долгами.
К слову, от кризиса страдают не только рядовые акционеры компаний либо корпорации в целом, но и сами менеджеры, ответственные за распределение доходов. Финансовый кризис привел к тому, чего два года добивались миноритарии «Роснефти». Независимые директора компании отказались от годового вознаграждения в размере $585 тыс. Инициатором стал глава ВТБ Андрей Костин, возглавляющий комитет «Роснефти» по вознаграждению и кадрам. Одновременно в связи с кризисом на неопределенный срок отложено введение опционной программы для менеджмента компании.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».