Архивная публикация 2000 года: "Колеса фортуны"
Раз в жизни счастливый билетик достается каждому. Его можно разорвать, постирать, выкинуть в мусорку, завернуть в него жвачку. Потому что откуда же заранее знать, что этот невзрачный клочок бумажки и есть гарантия счастья?Тяжелая судьба подруги полунового русского. Зачем Маня связалась с Юриком, для меня всегда было загадкой. Она была вполне изящной и неглупой гражданкой, разве что несколько ленивой, из-за чего, дотянув до диплома в каком-то не очень хилом институте, она совершенно завяла, когда дело дошло до трудоустройства. У меня вообще есть подозрение, что все женские несчастья исключительно от лени и желания "опереться".
И когда Маню достали маленькая зарплата, скучная работа и глубоко женатый начальник, она и оперлась. Что вам сказать? Юрик был даже не без обаяния. Высокий, с копной густых русых волос, несколько толстоватый для своих тридцати трех -- но кто, кроме Березовского и Майкла Джексона, зацикленных на своем кислотно-щелочном балансе, откажет себе в удовольствии открыть ночью холодильник? И дрожащими от вожделения руками вытащить оттуда заливного поросенка, свежайшую телячью колбаску, мисочку салата, рыночного хренку со свеклой? И в довершение -- ледяную, как граната Снежной Королевы, бутылочку водки? Кто не предавался пищевому разврату по ночам, зря коптил небо и срывал маргаритки на цветущем лугу жизни. Итак, вернемся к нашему герою. Он и правда был неплох, но у него было два крупных недостатка.
Во-первых, у Юрика был чудовищный вкус. Пластмассовое джакузи под малахит с золотыми ручками и кранами, хрустальные подсвечники, вытесанные чуть ли не топором (однажды, когда к Юрику залез вор, подсвечники вполне сгодились для защиты -- через пару минут бедняга лежал с глубоким сотрясением мозга у Юриковых ног), лесбиянский, в перламутровых разводах, сервиз "Мадонна" -- все это украшало жилье нашего героя.
Недостатком номер два была его жадность. Впрочем, Маня считала, что на самом деле это беда номер один. Но уж позвольте мне остаться при заблуждении, что все наши проблемы от плохой эстетики. Тот, кто читает по ночам Маринину, обречен на бутерброды с колбасой по утрам и головомойки от начальства днем. Замкнутый круг.
Маня не только читала Маринину, но и смотрела "мыльные оперы", верила в женское счастье и перевоспитание Юрика, а потому была безнадежна. Что не спасало ее от приступов отчаяния. Начать с того, что Юрик пересчитывал дома сигареты -- сколько Маня выкурила. При этом его заботило вовсе не девичье хрупкое здоровье. Он требовал от Мани все чеки после походов за продуктами. До подарков Юрик не унижался, поскольку считал, что секс не должен быть омрачен меркантилизмом. А потому на день рождения Маня получала упаковку колготок и пять гвоздичек, на Новый год -- шелковую косынку, а на День международной солидарности всех женщин-пролетарок -- традиционную веточку мимозы. Как потом выяснилось, ветка осталась после награждения Юриковых сотрудниц. И он прихватил ее домой. Вот это я, собственно, и имел в виду, когда называл Юрика "полуновым русским". Не было в нем положенной новому виду широты. Может быть, это было связано с некоторым дисбалансом понтов и финансовых средств нашего героя. Может, давало себя знать тяжелое детство в семье простого советского офицера. Но расставание с дензнаками всегда происходило тяжело, с жестокой внутренней борьбой, которая отражалась на упитанном розовом Юриковом лице. Мы рождаемся бесстрашными, доверчивыми и жадными, сказал философ. Беда Юрика, а стало быть, и Мани, была в том, что герой ее романа, вступив в возраст Иисуса Христа, последнее качество так и не утратил.
В общем, жизнь у Мани была не сахар. И она украдкой посматривала по сторонам. Но разве можно быть кузнецом своего счастья на чужой кузнице?
И все-таки не все так беспросветно. И наша героиня грелась иногда в слабых лучах интимной привязанности. Нечасто, правда, но они с Юриком ходили в казино. И тот покупал Мане фисташки и коктеqль, а сам садился играть. Случались гости и танцы. Бывали милые вечера у телевизора с сухим вином. И Маня готова была забыть про колготки, чеки, любовь и сигареты на счет.
И вот однажды Маня со своим скупым рыцарем в очередной раз отправились в казино. Юрик, как всегда, играл. Маня, как всегда, коротала время с коктейлем и фисташками, размышляя, пришло время попросить у Юрика денег на новый бюстгальтер или нет. Тут начался розыгрыш -- у дверей заведения уже полгода возвышалась на подиуме красная "хонда". Было ясно, что машина будет вечно украшать вход в заведение, как старые танки -- подступы к Москве. Но правила игры есть правила игры. Всем играющим раздали розовенькие билетики. Юрик сунул свой билетик в карман рубашки и опять вперился в рулетку.
Дома Маня получила эту рубашку для стирки. И была готова уже опустить ее в таз с водой, когда обнаружила в кармане розовую бумажку.
-- А это можешь взять себе. Это мой тебе подарок,-- хмыкнул Юрик, когда Маня показала ему билетик.-- Где ты еще найдешь такого щедрого мужчину? Может, машину выиграешь... Будешь меня катать.
Бедняга был не только скуп, но и пребывал в иллюзии, что Маня как сыр в масле катается.
-- Маня,-- сказал я девушке, когда она в очередной раз жаловалась на Юрика,-- сыр в масле -- это страшная гадость. Не говоря уж о том, что это очень вредно.
Итак, Маня стала обладательницей розовой бумажки. Вы когда-нибудь видели человека, который выиграл в казино машину, квартиру или поездку на Гавайи? Я тоже. Проще пройти в Думу или выиграть президентскую кампанию -- тут, по крайней мере, отработаны технологии. Но Маня не так много получала гостинцев от судьбы, а потому бумажку спрятала. А что ехидина-судьба решила вмешаться в ее, Манину, жизнь, девушка поняла, когда именно в день розыгрыша Юрик опять собрался в казино. В отличие от Мани, он и думать про бумажку забыл. И вообще был зол и раздражен: разговор об очередном новом лифчике вывел Юрика из себя. Сколько можно тратить деньги на тряпье, которое вообще никому не нужно? Он не печатает эти зелененькие бумажки, он зарабатывает их вот этими ручками (тут Мане были продемонстрированы розовые, поросшие рыжими волосами пальцы-сосисочки), вот этой головой (Юрик гулко постучал себя по мощному черепу). Но клейкие, зеленые листочки! -- как сказал поэт. Их резко не хватало для полного счастья.
Уже в прихожей Юрик взревел:
-- А это откуда? -- Он смотрел на длинное черное платье, которое было на Мане.-- Я тебе дал денег заплатить за квартиру, а ты!..
-- Дорогой, это старое мамино платье,-- с нервной дрожью в голосе сказала Маня. Признаться, что платье было материным подарком, значило вызвать новую вспышку подозрительности: выходит, Маня дает деньги и своей полоумной мамаше. Казино могло накрыться медным тазом, а розовая бумажка приятно интриговала Маню, хотя она уже заранее знала, что эти игры на лужайке расшалившегося воображения -- пустые затеи. Все плохо, все безнадежно, все будет так всегда, и это и есть счастье. И если у вас были другие представления о гуманитарной стороне этого феномена, то вот вам, знайте, кушайте большими ложками.
Отвернувшись друг от друга, молодые люди прибыли в казино. Вечер прошел как обычно, если не считать того, что в фисташках на сей раз Мане было отказано. Юрик уже собирался уходить, когда сообщили, что вот сейчас объявят результаты розыгрыша.
-- Юр, подожди, у меня же билетик,-- сказала Маня, когда Юрик уже волок подругу под локоть к выходу.
И она достала розовенькую бумажку. С номером. С замечательным номером. С самым лучшим номером на свете.
Потому что это был он! Он выиграл! Трясущимися руками Маня держала билетик и не верила своим глазам.
Не верила она своим глазам и потому, что видела, как с другой стороны билет крепко держат толстые Юриковы пальцы. Маня посмотрела на друга в упор -- и встретилась с жестким прозрачно-голубым взглядом. Не говоря ни слова, он тянул бумажку из рук подруги. Но и Маня не собиралась уступать. Долю секунды они смотрели друг на друга. И вдруг Маня услышала собственный визг:
-- Помогите, он отнимает у меня счастливый билет!
Через секунду огромные охранники уже держали любимого человека под белы руки. В его взгляде читалась ненависть, до которой, как известно, от любви один шаг. И наши герои сделали этот шаг одновременно.
-- Кто вам этот человек? -- ласково осведомился галантерейный мужчина, объявлявший результаты выигрыша.
-- Никто,-- смело глядя в глаза своему деспоту сказала Маня.
Охранники повлекли грузное Юриково тело на выход. На вылет.
Навылет.
Прошлое улетало от Мани, как жизнь из засыпающей рыбы. Как газ из пробитого воздушного шара. Как зеленый берег, стремительно сжимающийся в узкую, не различимую на горизонте полоску, когда катер, уходя в море, набирает скорость. От волнения и злости Маня порозовела, темные глаза ее блестели. Она была хороша, как никогда. О чем Мане и сообщил лысоватый джентльмен, чей заинтересованный взгляд Маня засекла еще в самом начале вечера.
Нет, домой она уехала не на новой "хонде". Во-первых, машину еще надо было оформить на Маню. Во-вторых, с домом тоже надо было что-то решать. И ехать ночевать можно было только к маме. Куда Маню и повез лысоватый джентльмен.
Когда Маня выходила из казино, она увидела Юрика. Он стоял около своего потрепанного джипа, курил и внимательно смотрел на всех выходящих из казино. Весь вид его выражал отчаяние. Единственный счастливый билет, который он вытянул в жизни, бумажным самолетиком улетел от него, подхваченный легкомысленным весенним ветром. На мгновение краска прилила к Маниным щекам. Замешкавшись на долю секунды, она была готова сделать шаг к старенькому "шевроле". Но еще раз вспомнила, как натянулась розовая бумажка в нее в руках, упаковку колготок, посеревшую веточку мимозы, счет на копейки. И, повернувшись к своему новому спутнику, она шагнула к услужливо распахнутой двери его "ниссана".
Раз в жизни счастливый билетик достается каждому. Его можно разорвать, постирать, выкинуть в мусорку, завернуть в него жвачку. Потому что откуда же заранее знать, что этот невзрачный клочок бумажки и есть гарантия счастья?Тяжелая судьба подруги полунового русского. Зачем Маня связалась с Юриком, для меня всегда было загадкой. Она была вполне изящной и неглупой гражданкой, разве что несколько ленивой, из-за чего, дотянув до диплома в каком-то не очень хилом институте, она совершенно завяла, когда дело дошло до трудоустройства. У меня вообще есть подозрение, что все женские несчастья исключительно от лени и желания "опереться".
И когда Маню достали маленькая зарплата, скучная работа и глубоко женатый начальник, она и оперлась. Что вам сказать? Юрик был даже не без обаяния. Высокий, с копной густых русых волос, несколько толстоватый для своих тридцати трех -- но кто, кроме Березовского и Майкла Джексона, зацикленных на своем кислотно-щелочном балансе, откажет себе в удовольствии открыть ночью холодильник? И дрожащими от вожделения руками вытащить оттуда заливного поросенка, свежайшую телячью колбаску, мисочку салата, рыночного хренку со свеклой? И в довершение -- ледяную, как граната Снежной Королевы, бутылочку водки? Кто не предавался пищевому разврату по ночам, зря коптил небо и срывал маргаритки на цветущем лугу жизни. Итак, вернемся к нашему герою. Он и правда был неплох, но у него было два крупных недостатка.
Во-первых, у Юрика был чудовищный вкус. Пластмассовое джакузи под малахит с золотыми ручками и кранами, хрустальные подсвечники, вытесанные чуть ли не топором (однажды, когда к Юрику залез вор, подсвечники вполне сгодились для защиты -- через пару минут бедняга лежал с глубоким сотрясением мозга у Юриковых ног), лесбиянский, в перламутровых разводах, сервиз "Мадонна" -- все это украшало жилье нашего героя.
Недостатком номер два была его жадность. Впрочем, Маня считала, что на самом деле это беда номер один. Но уж позвольте мне остаться при заблуждении, что все наши проблемы от плохой эстетики. Тот, кто читает по ночам Маринину, обречен на бутерброды с колбасой по утрам и головомойки от начальства днем. Замкнутый круг.
Маня не только читала Маринину, но и смотрела "мыльные оперы", верила в женское счастье и перевоспитание Юрика, а потому была безнадежна. Что не спасало ее от приступов отчаяния. Начать с того, что Юрик пересчитывал дома сигареты -- сколько Маня выкурила. При этом его заботило вовсе не девичье хрупкое здоровье. Он требовал от Мани все чеки после походов за продуктами. До подарков Юрик не унижался, поскольку считал, что секс не должен быть омрачен меркантилизмом. А потому на день рождения Маня получала упаковку колготок и пять гвоздичек, на Новый год -- шелковую косынку, а на День международной солидарности всех женщин-пролетарок -- традиционную веточку мимозы. Как потом выяснилось, ветка осталась после награждения Юриковых сотрудниц. И он прихватил ее домой. Вот это я, собственно, и имел в виду, когда называл Юрика "полуновым русским". Не было в нем положенной новому виду широты. Может быть, это было связано с некоторым дисбалансом понтов и финансовых средств нашего героя. Может, давало себя знать тяжелое детство в семье простого советского офицера. Но расставание с дензнаками всегда происходило тяжело, с жестокой внутренней борьбой, которая отражалась на упитанном розовом Юриковом лице. Мы рождаемся бесстрашными, доверчивыми и жадными, сказал философ. Беда Юрика, а стало быть, и Мани, была в том, что герой ее романа, вступив в возраст Иисуса Христа, последнее качество так и не утратил.
В общем, жизнь у Мани была не сахар. И она украдкой посматривала по сторонам. Но разве можно быть кузнецом своего счастья на чужой кузнице?
И все-таки не все так беспросветно. И наша героиня грелась иногда в слабых лучах интимной привязанности. Нечасто, правда, но они с Юриком ходили в казино. И тот покупал Мане фисташки и коктеqль, а сам садился играть. Случались гости и танцы. Бывали милые вечера у телевизора с сухим вином. И Маня готова была забыть про колготки, чеки, любовь и сигареты на счет.
И вот однажды Маня со своим скупым рыцарем в очередной раз отправились в казино. Юрик, как всегда, играл. Маня, как всегда, коротала время с коктейлем и фисташками, размышляя, пришло время попросить у Юрика денег на новый бюстгальтер или нет. Тут начался розыгрыш -- у дверей заведения уже полгода возвышалась на подиуме красная "хонда". Было ясно, что машина будет вечно украшать вход в заведение, как старые танки -- подступы к Москве. Но правила игры есть правила игры. Всем играющим раздали розовенькие билетики. Юрик сунул свой билетик в карман рубашки и опять вперился в рулетку.
Дома Маня получила эту рубашку для стирки. И была готова уже опустить ее в таз с водой, когда обнаружила в кармане розовую бумажку.
-- А это можешь взять себе. Это мой тебе подарок,-- хмыкнул Юрик, когда Маня показала ему билетик.-- Где ты еще найдешь такого щедрого мужчину? Может, машину выиграешь... Будешь меня катать.
Бедняга был не только скуп, но и пребывал в иллюзии, что Маня как сыр в масле катается.
-- Маня,-- сказал я девушке, когда она в очередной раз жаловалась на Юрика,-- сыр в масле -- это страшная гадость. Не говоря уж о том, что это очень вредно.
Итак, Маня стала обладательницей розовой бумажки. Вы когда-нибудь видели человека, который выиграл в казино машину, квартиру или поездку на Гавайи? Я тоже. Проще пройти в Думу или выиграть президентскую кампанию -- тут, по крайней мере, отработаны технологии. Но Маня не так много получала гостинцев от судьбы, а потому бумажку спрятала. А что ехидина-судьба решила вмешаться в ее, Манину, жизнь, девушка поняла, когда именно в день розыгрыша Юрик опять собрался в казино. В отличие от Мани, он и думать про бумажку забыл. И вообще был зол и раздражен: разговор об очередном новом лифчике вывел Юрика из себя. Сколько можно тратить деньги на тряпье, которое вообще никому не нужно? Он не печатает эти зелененькие бумажки, он зарабатывает их вот этими ручками (тут Мане были продемонстрированы розовые, поросшие рыжими волосами пальцы-сосисочки), вот этой головой (Юрик гулко постучал себя по мощному черепу). Но клейкие, зеленые листочки! -- как сказал поэт. Их резко не хватало для полного счастья.
Уже в прихожей Юрик взревел:
-- А это откуда? -- Он смотрел на длинное черное платье, которое было на Мане.-- Я тебе дал денег заплатить за квартиру, а ты!..
-- Дорогой, это старое мамино платье,-- с нервной дрожью в голосе сказала Маня. Признаться, что платье было материным подарком, значило вызвать новую вспышку подозрительности: выходит, Маня дает деньги и своей полоумной мамаше. Казино могло накрыться медным тазом, а розовая бумажка приятно интриговала Маню, хотя она уже заранее знала, что эти игры на лужайке расшалившегося воображения -- пустые затеи. Все плохо, все безнадежно, все будет так всегда, и это и есть счастье. И если у вас были другие представления о гуманитарной стороне этого феномена, то вот вам, знайте, кушайте большими ложками.
Отвернувшись друг от друга, молодые люди прибыли в казино. Вечер прошел как обычно, если не считать того, что в фисташках на сей раз Мане было отказано. Юрик уже собирался уходить, когда сообщили, что вот сейчас объявят результаты розыгрыша.
-- Юр, подожди, у меня же билетик,-- сказала Маня, когда Юрик уже волок подругу под локоть к выходу.
И она достала розовенькую бумажку. С номером. С замечательным номером. С самым лучшим номером на свете.
Потому что это был он! Он выиграл! Трясущимися руками Маня держала билетик и не верила своим глазам.
Не верила она своим глазам и потому, что видела, как с другой стороны билет крепко держат толстые Юриковы пальцы. Маня посмотрела на друга в упор -- и встретилась с жестким прозрачно-голубым взглядом. Не говоря ни слова, он тянул бумажку из рук подруги. Но и Маня не собиралась уступать. Долю секунды они смотрели друг на друга. И вдруг Маня услышала собственный визг:
-- Помогите, он отнимает у меня счастливый билет!
Через секунду огромные охранники уже держали любимого человека под белы руки. В его взгляде читалась ненависть, до которой, как известно, от любви один шаг. И наши герои сделали этот шаг одновременно.
-- Кто вам этот человек? -- ласково осведомился галантерейный мужчина, объявлявший результаты выигрыша.
-- Никто,-- смело глядя в глаза своему деспоту сказала Маня.
Охранники повлекли грузное Юриково тело на выход. На вылет.
Навылет.
Прошлое улетало от Мани, как жизнь из засыпающей рыбы. Как газ из пробитого воздушного шара. Как зеленый берег, стремительно сжимающийся в узкую, не различимую на горизонте полоску, когда катер, уходя в море, набирает скорость. От волнения и злости Маня порозовела, темные глаза ее блестели. Она была хороша, как никогда. О чем Мане и сообщил лысоватый джентльмен, чей заинтересованный взгляд Маня засекла еще в самом начале вечера.
Нет, домой она уехала не на новой "хонде". Во-первых, машину еще надо было оформить на Маню. Во-вторых, с домом тоже надо было что-то решать. И ехать ночевать можно было только к маме. Куда Маню и повез лысоватый джентльмен.
Когда Маня выходила из казино, она увидела Юрика. Он стоял около своего потрепанного джипа, курил и внимательно смотрел на всех выходящих из казино. Весь вид его выражал отчаяние. Единственный счастливый билет, который он вытянул в жизни, бумажным самолетиком улетел от него, подхваченный легкомысленным весенним ветром. На мгновение краска прилила к Маниным щекам. Замешкавшись на долю секунды, она была готова сделать шаг к старенькому "шевроле". Но еще раз вспомнила, как натянулась розовая бумажка в нее в руках, упаковку колготок, посеревшую веточку мимозы, счет на копейки. И, повернувшись к своему новому спутнику, она шагнула к услужливо распахнутой двери его "ниссана".
ИВАН ШТРАУХ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
