В детстве Нелли Отдельнова мечтала стать балериной и благодаря железному характеру преодолела на пути к сцене все преграды. Ее приглашали работать на Бродвее. Но успешной и денежной карьере за границей Нелли предпочла семью -- тихое счастье рядом с дочкой Катей и мужем, Михаилом Отдельновым, одним из основателей банка "Флора--Москва" и председателем совета директоров ОАО "Рязцветмет".Маргарита Озерова: Я знаю, что по профессии вы артистка балета и несколько лет успешно работали на Западе. Каким образом вы туда попали?
Нелли Отдельнова: В начале девяностых годов все русское пользовалось в Европе огромной популярностью. В том числе и артисты. Я ездила на гастроли в разные страны: Англию, Швейцарию, США.
В 1992 году в Москву из Гамбурга приехал продюсер, чтобы отобрать нескольких человек для участия в новой постановке мюзикла "Кошки". Режиссер этого спектакля -- Дэвид Тайлор. И -- это была фантастическая удача -- я прошла по конкурсу. Не то чтобы я такая талантливая, просто по типажу подошла: нужна была актриса на роль Белой Кошечки (это одна из главных ролей), а я очень мягкая и пластичная.
Вообще-то меня брали исключительно для танцев. Но, к своему удивлению, я прошла и второй тур -- вокальный, поэтому не только танцевала, но и пела.
Спектакль мы сделали за два месяца. Труппа была англоязычная, а петь пришлось на немецком. Никакого специального перевода для артистов никто не делал. Я не расставалась с диктофоном -- учила слова. Но зато с нами много занимались и музыкой, и фонетикой, и вокалом, и степом, и джазом.
Специально под спектакль в Гамбурге построили здание театра, самые дешевые билеты стоили сто марок. "Кошки" идут уже десять лет! И каждый вечер -- аншлаг.
В "Кошках" я выступала год. По тем временам неплохо зарабатывала -- пять тысяч долларов в месяц. Меня заметили, стали поступать интересные предложения от других театров. Например, приглашали на Бродвей и в труппу Нохмайера -- одну из самых престижных в Германии. Жалованье -- десять тысяч долларов в месяц.
М.О.: И тем не менее вы порвали даже заключенный контракт на роль в "Кошках" и вернулись в Россию?
Н.О.: Да, причем пришлось заплатить приличную неустойку. К этому времени мой роман с будущим мужем вошел в такую стадию, что мы не могли друг без друга жить больше недели. Он работал в Москве и приезжал ко мне чуть ли не каждые выходные. Мы тратили астрономические суммы на телефонные разговоры. Я разрывалась между ним и работой.
Миша и раньше говорил, что хорошо бы пожениться, но я не решалась. Я с детства мечтала стать балериной, бредила сценой. Но, наверное, напряженно работая на Западе, я какую-то часть своих профессиональных амбиций удовлетворила -- и резко сменила приоритеты.
М.О.: А как вы познакомились с Михаилом?
Н.О.: Как-то приятель пригласил меня встретить Новый год в Центре Стаса Намина. Идти не хотелось: я тогда не любила праздники, потому что с детства, как только оказалась в балетном училище, на все выходные оставалась одна.
31 декабря, как обычно, решила лечь пораньше. На следующий день у меня был спектакль, а 2 января -- сложный экзамен, история балета (я тогда училась в ГИТИСе). И все же приятель меня уговорил. Там мы с Мишей и познакомились.
Он стал звонить. В то время я была полностью поглощена работой и учебой и не относилась к мужчинам серьезно. Миша же проявил максимум терпения и деликатности: он никогда не настаивал на встречах, если я была занята. Еще мне нравилось, что поначалу он вел себя достаточно сдержанно. Если бы сразу начал говорить: "Я тебя обожаю", я бы ему не поверила.
Примерно через полгода, когда я поняла, что Миша меня по-настоящему любит, мы с кошкой переехали к нему. До этого я всегда жила одна. А тут впервые почувствовала себя любимой. И с удовольствием стала заниматься хозяйством. А Миша терпеливо ждал, когда у меня начнет наконец что-то получаться.
Мы с Мишей вместе уже десять лет. Но наш роман все еще продолжается...
М.О.: А чем десять лет назад занимался Михаил?
Н.О.: Вначале он учился на мехмате МГУ. Когда началась перестройка, переключился на экономические науки. Начинал как советник Казахского филиала ЦБ в Москве, потом был одним из отцов-основателей банка "Флора--Москва". Когда-то банк размещался на одном этаже, а теперь -- в специально выстроенном здании на Ленинском проспекте. А сейчас Миша занимается еще и цветными металлами. Он председатель совета директоров ОАО "Рязцветмет".
Миша человек сильный, в работе иногда просто одержимый. Если он что-то не может вспомнить, то не ляжет спать, пока не перероет все книжки и словари.
В какой-то момент он решил, что ему не хватает гуманитарных знаний, и нанял (за деньги) педагогов-гуманитариев. Приходил домой с работы, валясь с ног от усталости, но все равно занимался историей и философией. У него натура такая -- любит преодолевать трудности.
Миша все делает стремительно. Он может сорваться с места в любой момент, позвонить и сказать, например: "Собирайся, вечером мы летим в Америку". Никак не могу привыкнуть к такому ритму жизни. Для меня это большая проблема.
При этом муж -- человек весьма скромный. Например, о том, что он в 1997 году получил правительственную премию за разработку и создание в России современной металлургической технологии, я случайно узнала от одного нашего знакомого. Миша просчитывал и решал экономическую часть проекта.
М.О.: Насколько я знаю, ваш собственный характер формировался в спартанских условиях?
Н.О.: Да. Я родилась в Тюмени. Родители развелись, когда я была совсем маленькой, и мы с мамой переехали в Ижевск. Мама была очень гордой и от папиной помощи отказалась. У нас долго не было своего жилья.
Чего мне было в детстве не занимать, так это самостоятельности: я сама выбирала, чем хочу заниматься, в какие кружки после школы ходить. Уже тогда я понимала, что в Ижевске нечего делать. В лучшем случае мне "светил" торговый институт. Серость и обыденность меня пугали.
В десять лет я уехала в Ленинград, где поступила в Ленинградскую академию хореографии имени А.Я.Вагановой. Это было очень дорого, но мама делала для меня все, что могла. Она работала на нескольких работах, чтобы присылать мне деньги.
Я жила в интернате. Мы, интернатские, были голодные в прямом и переносном смысле слова: нам не хватало человеческого участия и -- буквально -- еды. Какое это было счастье, когда мой педагог приглашала меня к себе домой!
Довольно долго я не могла избавиться от комплекса провинциалки. Но это и сил прибавляло: я постоянно пыталась что-то кому-то доказать. Помимо занятий в училище, ходила в театральный кружок. Ездить надо было на окраину города, почти час на метро. Нам не разрешали надолго отлучаться, а возвращалась я поздно, и приходилось тайком пробираться в свою комнату.
Я вспоминаю эти годы с грустью. Своего ребенка я никогда не отпущу в интернат.
М.О.: Но любви к сцене это у вас не отбило?
Н.О.: Нет. Я до сих пор помню, как первый раз попала на сцену. С каким благоговением я смотрела на артистов.
М.О.: А как вы оказались в Москве?
Н.О.: Прошла по конкурсу в Театр Мариса Лиепы -- и перебралась в столицу. Мне всегда хотелось тут жить. В Ленинграде нет действия, энергии. А Москва -- это город будущего, здесь каждый может сделать свою судьбу.
Вскоре Лиепа умер, и труппу возглавил другой режиссер. Финансовое положение театра было плачевным, и год я проработала там бесплатно, на энтузиазме. Но со мной репетировал "Корсара" известнейший балетмейстер Асаф Месерер -- и я была счастлива. Параллельно училась в ГИТИСе -- на педагога балета и драмтеатра.
Время было совершенно безумное, творческое. Я занималась фехтованием, айкидо, степом, джазом. Деньги зарабатывала преподаванием в кружках -- у меня было три халтуры.
М.О.: А почему, вернувшись из Гамбурга в Москву, вы не продолжили театральную карьеру?
Н.О.: Во-первых, у меня появился муж, рядом с которым можно было впервые в жизни расслабиться. А во-вторых, вскоре родился ребенок (Кате сейчас четыре года). Я могла бы, конечно, преподавать в вузах и театрах. Но очень сложно жить в достатке и благополучии и заниматься со студентами-актерами, видя их бедственное положение.
И я сфокусировала внимание на семье.
М.О.: У вас есть домработница?
Н.О.: Только няня, которая возится с дочкой, когда я занята. Домашние хлопоты мне, откровенно говоря, в радость. По первому зову ко мне приезжает мама. Да и со свекровью у меня доверительные отношения.
В прошлом году я попыталась вернуться к профессиональной деятельности -- на удивление мужу, привыкшему к моему домашнему статусу. Он тем более был изумлен, что я пошла работать арт-директором в ресторан "Гранд-опера".
М.О.: Это владелец ресторана Аркадий Новиков вас уговорил?
Н.О.: Мы с Аркадием -- давние знакомые. Как-то встретились на дне рождения Влада Сташевского. Он рассказал мне о концепции своего ресторана "Гранд-опера", о том, что он планирует концертные программы в стиле нэпа. Я так загорелась этой идеей (у меня же немало знакомых в артистической среде), что начала говорить ему о своем видении этой программы. И он предложил мне ее сделать.
Сначала я чувствовала себя не очень комфортно, ведь надо было не самой выступать, а организовывать работу других. Тем не менее у меня все получилось.
М.О.: От Аркадия вы все-таки ушли?
Н.О.: Да. Ресторанная жизнь -- это вечный праздник, что радует и утомляет одновременно. Но я очень благодарна Аркадию: он дал мне возможность попробовать себя в новом качестве.
Во всем мире жены богатых людей занимаются благотворительностью, и я по мере сил стараюсь помогать тем, кому трудно. Например, спонсировала книжку поэта Алексея Михайлова, моего доброго знакомого. Многим артистам давала деньги, чтобы поехать на балетный конкурс Михаила Барышникова. Муж меня в этом поддерживает.
Я стараюсь быть в курсе всех литературных и театральных новинок, интересуюсь философией, занимаюсь психоанализом. Я хочу, чтобы моему мужу и дочке было со мной интересно.
И потом, главная моя работа -- это мой ребенок. Никакая няня не заменит дочке мать. Катя очень талантлива: хорошо рисует, поет, уже знает буквы и пытается писать письма подругам, знакомым, собакам. На Рождество она даже написала записку ангелу-хранителю и Спасителю Христу, которую мы отнесли в церковь.
М.О.: А у мужа остается время на дочку?
Н.О.: Да, Миша относится к ней с большой нежностью и трепетом. А Катя ведет себя с папой, как взрослая. Утром любит наблюдать, как Миша собирается на работу. Она советует ему, что надеть, спрашивает, не забыл ли он побрызгаться одеколоном, и обязательно напоминает, когда пора идти в парикмахерскую. Если муж спит, дочка может тихо сидеть рядом и охранять его сон. Она говорит: "Мой папа -- самый красивый, самый высокий, самый сильный".
М.О.: У вас есть семейные традиции?
Н.О.: Мы ходим в театры, в гости к друзьям. Выходные проводим на даче. Отдыхать предпочитаем активно: Миша любит заниматься спортом и нас с дочкой приобщил. С Катей они по выходным вместе делают зарядку. А меня муж научил виндсерфингу. Сначала я ужасно боялась, а теперь испытываю огромное удовольствие. Летом мы подолгу живем в своем доме на Мальте.
М.О.: А кто занимается дизайном вашего подмосковного дома?
Н.О.: И дача, и квартира в Москве у нас весьма скромные. Мы предпочитаем максимум свободного пространства, минимум вещей и -- живые цветы, которые Миша мне дарит часто и охотно. Еще у нас домашняя картинная галерея: часть работ мы купили, часть нам подарили знакомые художники.
Что касается траты денег, то тут у нас иные, чем у большинства "новых русских", приоритеты. Миша, например, помогал Юрию Айзеншпису раскручивать Влада Сташевского, сейчас организует концерт Александра Градского в "Ковент-Гардене".
М.О.: Но при этом в своих тратах вы не ограничены?
Н.О.: У меня достаточно скромные потребности. Мне хватает украшений, подаренных Мишей на свадьбу, и тех, что остались от моей бабушки. У меня, конечно, есть очень красивые вечерние платья (люблю, например, "МаксМара" и "Кензо"). Но чувствую я себя свободнее и раскованнее в джинсах, кроссовках и свитере мужа -- в том, во что одевалась еще в студенческие времена.
М.О.: И все-таки вы никогда не жалеете, что бросили сцену?
Н.О.: Никогда. Реализовать себя можно по-разному, в том числе -- в роли жены и мамы. Я счастлива, что у меня такие замечательные муж и дочь.
МАРГАРИТА ОЗЕРОВА
