Архивная публикация 2000 года: "Любовь без расчета"
Анатолий Мотылев -- президент банка "Глобэкс", его жена Анна -- финансист. Их новый дом пахнет свежим деревом, и они охотно устраивают по нему экскурсию. За окнами -- зеленый (даже осенью) газон, засеянный морозоустойчивой канадской травой. По траве бегает годовалый сын Петя: он уже лепечет первые слова и показывает рукой на самолет в небе. В общем, идиллическая картина из сериала про счастливую американскую жизнь. Каждый раз удивляешься, что все действующие лица -- русские. Что они молоды и уже так многого добились.Людмила Лунина: Что было создано раньше -- банк или семья?
Анатолий Мотылев: Банк -- ему в этом году исполнилось восемь лет. С Аней же мы познакомились в 1994-м.
Л.Л.: А до этого ходили в холостых банкирах. Наверное, у вас была веселая жизнь?
Анатолий Мотылев: Да, скучать не приходилось. Хотя я и сейчас не жалуюсь.
Л.Л.: И как же вас, Анна, угораздило так удачно выйти замуж?
Анна Мотылева: Перст судьбы, стечение обстоятельств. Я не прилагала к этому усилий, у меня не было цели найти себе богатого мужа. Наоборот, я была готова сама зарабатывать на жизнь. После школы поступила в Финансовую академию -- ее, кстати, и Анатолий заканчивал, только лет на восемь раньше меня, когда она еще называлась Финансовым институтом. Училась я на вечернем, днем работала. Мы столкнулись во время подготовки одной научной конференции. Мне девятнадцать: своя компания, свои интересы. Анатолий -- взрослый, состоявшийся человек. Он был одним из организаторов этой конференции -- моим непосредственным начальником, я же отвечала лишь за проведение нескольких тематических лекций. Я совершенно не воспринимала его как ухажера, тем более как потенциального жениха.
Л.Л.: А он грубо и цинично воспользовался своим служебным положением.
Анна Мотылева: Каждый из нас в равной мере воспользовался своим положением. Но не сразу. То, что у нас могут быть какие-то отношения, первыми догадались мои подруги. Однажды Анатолий назначил мне аудиенцию на восемь вечера -- отчитаться о проделанной работе. И вот в институте я с виноватым видом отпрашиваюсь с семинара, дескать, ничего не попишешь, строгий начальник. А подружки подмигивают: ну-ну, какие могут быть отчеты почти ночью?
Через несколько месяцев наши разговоры из офиса как-то незаметно переместились в ресторан. И еще через два с половиной года мы поженились.
Л.Л.: Как у вас все с толком, с расстановкой получилось. Ну хоть какие-то спонтанные романтические моменты в период ухаживаний были?
Анна Мотылева: А как же! Например, предложение руки и сердца Толя сделал на смотровой площадке Эйфелевой башни. После этого мы отправились в русский ресторан, где нас ждали друзья, и отметили свою помолвку блинами с икрой, водкой и солеными огурцами, под аккомпанемент цыганского хора.
Л.Л.: Вы, Анатолий, без сожалений связали себя узами брака?
Анатолий Мотылев: Наверное, я психологически был к этому готов. Предыдущие десять лет занимался только карьерой: вначале готовился поступать в вуз, потом за четыре года, экстерном, сдав экзамены за второй курс, его закончил, быстро защитил диссертацию, создал банк. В профессии достижений было хоть отбавляй, а в личной жизни -- не так чтобы совсем ничего не случалось, но и стабильности, определенности, любви и тепла не хватало.
Когда я родился, моему отцу было далеко за сорок. Он умер в 1986-м -- я в тот момент заканчивал институт. И мне без его эмоциональной и психологической поддержки было нелегко. Я считаю, детей надо заводить пораньше: 35 лет для мужчины -- крайний срок.
Л.Л.: А кем были ваши родители?
Анатолий Мотылев: Финансистами. Как и мама Ани. Моя мама пятьдесят лет, с 1944 по 1994-й, до ухода на пенсию, проработала в Министерстве финансов. А папа пятнадцать лет руководил Госстрахом СССР.
Л.Л.: Пример отца имел для вас значение?
Анатолий Мотылев: Да, решающее. Отец говорил: "Не ходи ни в политику, ни в партийные, ни в советские органы. Занимайся финансами -- и всегда будешь востребован".
Масштаб его работы сейчас трудно с чем-то сравнить. Что такое Госстрах СССР в середине 1980-х? Резервные взносы по страхованию жизни составляли примерно 40 млрд. рублей в год. Если перевести в твердую валюту по официальному тогдашнему курсу -- восемьдесят миллиардов долларов, по неофициальному -- десять миллиардов. На Россию приходилась половина финансовых операций -- то есть пять миллиардов. Ни одна нынешняя российская страховая компания и близко не стоит.
Л.Л.: Хорошо, вернемся к вашей совместной жизни. Итак, вы поженились и тут же родили ребенка...
Анна Мотылева: У нас вряд ли что-то возможно сразу, "тут же" -- незапланированно. Петя родился прошлым летом. С момента нашей свадьбы прошло два года.
Л.Л.: А в честь кого назвали Петром?
Анна Мотылева: Это была моя идея. Уже будучи "глубоко" беременной, я с Алексеем поехала в отпуск в Италию. Не знаю, может быть, мое состояние сделало меня излишне впечатлительной, но собор Святого Петра в Ватикане просто поразил меня. Когда вернулись в Москву, я сказала: "Ребенка назовем Петром. Решение принято и обсуждению не подлежит". По моему грозному тону Толя понял, что с беременной женщиной лучше не спорить, и предлагать другие имена не стал. Причем я без всяких ультразвуков чувствовала, что родится сын.
Л.Л.: Аня, вас больше привлекает роль хозяйки дома или все-таки вы собираетесь работать?
Анна Мотылева: Пока сын маленький, хочется с ним проводить как можно больше времени. Последние несколько лет мы строили дом -- это тоже весьма увлекательное занятие. Сейчас доводим до ума интерьер -- и мне не хочется доверять это дело чужим людям, пусть даже профессионалам. Но в принципе я считаю, что зацикливаться на домашних обязанностях не стоит. Быть только домохозяйкой скучно. Я уже записалась на углубленные курсы английского и в автошколу. Серьезно подумываю об аспирантуре при Финансовой академии. Хотя Анатолий сожалеет, что в доме мы сделали только одну детскую.
Л.Л.: Билл Гейтс пообещал оставить своих детей почти без наследства -- дать каждому каких-то жалких сто тысяч долларов и отправить в жизнь. Что вы по этому поводу думаете?
Анна Мотылева: На самом деле интересно, что по этому поводу думают сами дети Билла Гейтса. Но если серьезно, я считаю, что дети должны добиваться всего в жизни сами, независимо от того, кто их родители.
Л.Л.: Насколько я понимаю, ваш сын продолжит дело отца?
Анна Мотылева: Еще рано говорить, кем Петя будет: он только-только начал говорить. Первым его словом было "отдай". Мы шутили: что еще мог сказать сын банкира?
Анатолий Мотылев: Я буду не против, если сын пойдет по моим стопам. Вот мой отец длительное время возглавлял Госстрах. А за последующие годы на этом посту больше чем на пару лет никто не задерживался. Кадровая чехарда на пользу компании не пошла. Я не хочу сказать, что у меня получилось бы лучше. Но хоть была бы преемственность, ответственность за дело.
Л.Л.: Ваши банковские дела как-то отражаются на семье, на жене?
Анатолий Мотылев: В курс своих проблем я Аню не ввожу -- я ее берегу. Но иногда работа вносит коррективы в быт. Когда разразился кризис 1998 года, Аня уехала отдыхать одна. Точнее, улетели мы вместе -- 15 августа, потому что заранее были куплены билеты и спланирован отпуск. А 16-го я вернулся. Было предчувствие, что надо срочно лететь обратно. 17-го начался кризис.
Л.Л.: Мне говорили, что до 1998 года ваш банк замыкал сотню крупнейших банков России. Сейчас он занимает верхние строчки рейтингов. Как вам удалось так выгодно пережить кризис?
Анатолий Мотылев: Для нас это далеко не первый кризис. На Западе вообще кризисные ситуации случаются каждые два-три года, и ничего, там справляются. И мы в "Глобэксе" пребывали не в таком благодушном настроении, как многие наши коллеги. Плюс, конечно, нам удалось некоторые риски просчитать. В конечном итоге, качество банка зависит от того, насколько грамотно руководство оценивает тот или иной риск. Кто-то смог просчитать, что государство не заплатит, а кто-то не смог. Одни девальвацию учли, другие -- нет.
Мы работаем в своем бизнесе восемь лет, у нас одно и то же руководство, одно и то же название, даже в том же самом здании размещаемся. Это самые лучшие гарантии. Ведь что такое банк, если минуточку пофилософствовать? Это многолетняя репутация в глазах клиентов. Любая репутация строится на стабильности. Стоит банку один раз сказать: "Мы реструктурируем клиентов на 20 лет" -- и банка не существует. Правда, мы пришли к выводу, что, стоит банку сказать: "Мы заплатим не сегодня, а завтра" -- и такого банка тоже не будет.
Л.Л.: А благотворительностью вы занимаетесь?
Анна Мотылева: Анатолий входит в Клуб православных предпринимателей.
Л.Л.: Много о нем слышала, но никогда ни одного православного предпринимателя не видела. У вас свечной заводик под Тулой?
Анатолий Мотылев: При патриархии есть много благотворительных программ. Наша помощь идет через фонд "Святыни России": мы даем деньги на реставрацию икон, восстановление храмов, поддержку бедных.
Л.Л.: Банкир -- профессия конвертируемая. Вы могли бы перенести свою работу на Запад?
Анатолий Мотылев: В нашей стране трудно что-либо загадывать. Пока что я себе это представляю с большим трудом. Меня воспитали в патриотическом духе. Я помню, однажды один предприниматель из Западной Германии после переговоров подарил отцу коробку конфет -- он ее выбросил. Такие вот семейные истории.
И потом -- куда уезжать? Рядом с нашим домом Икшанское водохранилище, в следующем году собираемся сделать там причал для яхт. (Я, кстати, не понимаю, почему все рвутся на Рублевку -- там же воды нет, реку можно вброд перейти.) Соседи -- милейшие люди. Никакая Швейцария не сравнится с Подмосковьем.
Анатолий Мотылев -- президент банка "Глобэкс", его жена Анна -- финансист. Их новый дом пахнет свежим деревом, и они охотно устраивают по нему экскурсию. За окнами -- зеленый (даже осенью) газон, засеянный морозоустойчивой канадской травой. По траве бегает годовалый сын Петя: он уже лепечет первые слова и показывает рукой на самолет в небе. В общем, идиллическая картина из сериала про счастливую американскую жизнь. Каждый раз удивляешься, что все действующие лица -- русские. Что они молоды и уже так многого добились.Людмила Лунина: Что было создано раньше -- банк или семья?
Анатолий Мотылев: Банк -- ему в этом году исполнилось восемь лет. С Аней же мы познакомились в 1994-м.
Л.Л.: А до этого ходили в холостых банкирах. Наверное, у вас была веселая жизнь?
Анатолий Мотылев: Да, скучать не приходилось. Хотя я и сейчас не жалуюсь.
Л.Л.: И как же вас, Анна, угораздило так удачно выйти замуж?
Анна Мотылева: Перст судьбы, стечение обстоятельств. Я не прилагала к этому усилий, у меня не было цели найти себе богатого мужа. Наоборот, я была готова сама зарабатывать на жизнь. После школы поступила в Финансовую академию -- ее, кстати, и Анатолий заканчивал, только лет на восемь раньше меня, когда она еще называлась Финансовым институтом. Училась я на вечернем, днем работала. Мы столкнулись во время подготовки одной научной конференции. Мне девятнадцать: своя компания, свои интересы. Анатолий -- взрослый, состоявшийся человек. Он был одним из организаторов этой конференции -- моим непосредственным начальником, я же отвечала лишь за проведение нескольких тематических лекций. Я совершенно не воспринимала его как ухажера, тем более как потенциального жениха.
Л.Л.: А он грубо и цинично воспользовался своим служебным положением.
Анна Мотылева: Каждый из нас в равной мере воспользовался своим положением. Но не сразу. То, что у нас могут быть какие-то отношения, первыми догадались мои подруги. Однажды Анатолий назначил мне аудиенцию на восемь вечера -- отчитаться о проделанной работе. И вот в институте я с виноватым видом отпрашиваюсь с семинара, дескать, ничего не попишешь, строгий начальник. А подружки подмигивают: ну-ну, какие могут быть отчеты почти ночью?
Через несколько месяцев наши разговоры из офиса как-то незаметно переместились в ресторан. И еще через два с половиной года мы поженились.
Л.Л.: Как у вас все с толком, с расстановкой получилось. Ну хоть какие-то спонтанные романтические моменты в период ухаживаний были?
Анна Мотылева: А как же! Например, предложение руки и сердца Толя сделал на смотровой площадке Эйфелевой башни. После этого мы отправились в русский ресторан, где нас ждали друзья, и отметили свою помолвку блинами с икрой, водкой и солеными огурцами, под аккомпанемент цыганского хора.
Л.Л.: Вы, Анатолий, без сожалений связали себя узами брака?
Анатолий Мотылев: Наверное, я психологически был к этому готов. Предыдущие десять лет занимался только карьерой: вначале готовился поступать в вуз, потом за четыре года, экстерном, сдав экзамены за второй курс, его закончил, быстро защитил диссертацию, создал банк. В профессии достижений было хоть отбавляй, а в личной жизни -- не так чтобы совсем ничего не случалось, но и стабильности, определенности, любви и тепла не хватало.
Когда я родился, моему отцу было далеко за сорок. Он умер в 1986-м -- я в тот момент заканчивал институт. И мне без его эмоциональной и психологической поддержки было нелегко. Я считаю, детей надо заводить пораньше: 35 лет для мужчины -- крайний срок.
Л.Л.: А кем были ваши родители?
Анатолий Мотылев: Финансистами. Как и мама Ани. Моя мама пятьдесят лет, с 1944 по 1994-й, до ухода на пенсию, проработала в Министерстве финансов. А папа пятнадцать лет руководил Госстрахом СССР.
Л.Л.: Пример отца имел для вас значение?
Анатолий Мотылев: Да, решающее. Отец говорил: "Не ходи ни в политику, ни в партийные, ни в советские органы. Занимайся финансами -- и всегда будешь востребован".
Масштаб его работы сейчас трудно с чем-то сравнить. Что такое Госстрах СССР в середине 1980-х? Резервные взносы по страхованию жизни составляли примерно 40 млрд. рублей в год. Если перевести в твердую валюту по официальному тогдашнему курсу -- восемьдесят миллиардов долларов, по неофициальному -- десять миллиардов. На Россию приходилась половина финансовых операций -- то есть пять миллиардов. Ни одна нынешняя российская страховая компания и близко не стоит.
Л.Л.: Хорошо, вернемся к вашей совместной жизни. Итак, вы поженились и тут же родили ребенка...
Анна Мотылева: У нас вряд ли что-то возможно сразу, "тут же" -- незапланированно. Петя родился прошлым летом. С момента нашей свадьбы прошло два года.
Л.Л.: А в честь кого назвали Петром?
Анна Мотылева: Это была моя идея. Уже будучи "глубоко" беременной, я с Алексеем поехала в отпуск в Италию. Не знаю, может быть, мое состояние сделало меня излишне впечатлительной, но собор Святого Петра в Ватикане просто поразил меня. Когда вернулись в Москву, я сказала: "Ребенка назовем Петром. Решение принято и обсуждению не подлежит". По моему грозному тону Толя понял, что с беременной женщиной лучше не спорить, и предлагать другие имена не стал. Причем я без всяких ультразвуков чувствовала, что родится сын.
Л.Л.: Аня, вас больше привлекает роль хозяйки дома или все-таки вы собираетесь работать?
Анна Мотылева: Пока сын маленький, хочется с ним проводить как можно больше времени. Последние несколько лет мы строили дом -- это тоже весьма увлекательное занятие. Сейчас доводим до ума интерьер -- и мне не хочется доверять это дело чужим людям, пусть даже профессионалам. Но в принципе я считаю, что зацикливаться на домашних обязанностях не стоит. Быть только домохозяйкой скучно. Я уже записалась на углубленные курсы английского и в автошколу. Серьезно подумываю об аспирантуре при Финансовой академии. Хотя Анатолий сожалеет, что в доме мы сделали только одну детскую.
Л.Л.: Билл Гейтс пообещал оставить своих детей почти без наследства -- дать каждому каких-то жалких сто тысяч долларов и отправить в жизнь. Что вы по этому поводу думаете?
Анна Мотылева: На самом деле интересно, что по этому поводу думают сами дети Билла Гейтса. Но если серьезно, я считаю, что дети должны добиваться всего в жизни сами, независимо от того, кто их родители.
Л.Л.: Насколько я понимаю, ваш сын продолжит дело отца?
Анна Мотылева: Еще рано говорить, кем Петя будет: он только-только начал говорить. Первым его словом было "отдай". Мы шутили: что еще мог сказать сын банкира?
Анатолий Мотылев: Я буду не против, если сын пойдет по моим стопам. Вот мой отец длительное время возглавлял Госстрах. А за последующие годы на этом посту больше чем на пару лет никто не задерживался. Кадровая чехарда на пользу компании не пошла. Я не хочу сказать, что у меня получилось бы лучше. Но хоть была бы преемственность, ответственность за дело.
Л.Л.: Ваши банковские дела как-то отражаются на семье, на жене?
Анатолий Мотылев: В курс своих проблем я Аню не ввожу -- я ее берегу. Но иногда работа вносит коррективы в быт. Когда разразился кризис 1998 года, Аня уехала отдыхать одна. Точнее, улетели мы вместе -- 15 августа, потому что заранее были куплены билеты и спланирован отпуск. А 16-го я вернулся. Было предчувствие, что надо срочно лететь обратно. 17-го начался кризис.
Л.Л.: Мне говорили, что до 1998 года ваш банк замыкал сотню крупнейших банков России. Сейчас он занимает верхние строчки рейтингов. Как вам удалось так выгодно пережить кризис?
Анатолий Мотылев: Для нас это далеко не первый кризис. На Западе вообще кризисные ситуации случаются каждые два-три года, и ничего, там справляются. И мы в "Глобэксе" пребывали не в таком благодушном настроении, как многие наши коллеги. Плюс, конечно, нам удалось некоторые риски просчитать. В конечном итоге, качество банка зависит от того, насколько грамотно руководство оценивает тот или иной риск. Кто-то смог просчитать, что государство не заплатит, а кто-то не смог. Одни девальвацию учли, другие -- нет.
Мы работаем в своем бизнесе восемь лет, у нас одно и то же руководство, одно и то же название, даже в том же самом здании размещаемся. Это самые лучшие гарантии. Ведь что такое банк, если минуточку пофилософствовать? Это многолетняя репутация в глазах клиентов. Любая репутация строится на стабильности. Стоит банку один раз сказать: "Мы реструктурируем клиентов на 20 лет" -- и банка не существует. Правда, мы пришли к выводу, что, стоит банку сказать: "Мы заплатим не сегодня, а завтра" -- и такого банка тоже не будет.
Л.Л.: А благотворительностью вы занимаетесь?
Анна Мотылева: Анатолий входит в Клуб православных предпринимателей.
Л.Л.: Много о нем слышала, но никогда ни одного православного предпринимателя не видела. У вас свечной заводик под Тулой?
Анатолий Мотылев: При патриархии есть много благотворительных программ. Наша помощь идет через фонд "Святыни России": мы даем деньги на реставрацию икон, восстановление храмов, поддержку бедных.
Л.Л.: Банкир -- профессия конвертируемая. Вы могли бы перенести свою работу на Запад?
Анатолий Мотылев: В нашей стране трудно что-либо загадывать. Пока что я себе это представляю с большим трудом. Меня воспитали в патриотическом духе. Я помню, однажды один предприниматель из Западной Германии после переговоров подарил отцу коробку конфет -- он ее выбросил. Такие вот семейные истории.
И потом -- куда уезжать? Рядом с нашим домом Икшанское водохранилище, в следующем году собираемся сделать там причал для яхт. (Я, кстати, не понимаю, почему все рвутся на Рублевку -- там же воды нет, реку можно вброд перейти.) Соседи -- милейшие люди. Никакая Швейцария не сравнится с Подмосковьем.
ЛЮДМИЛА ЛУНИНА
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
