28 марта 2024
USD 92.59 +0.02 EUR 100.27 -0.14
  1. Главная страница
  2. Архивная запись
  3. Архивная публикация 2004 года: "Любовь как клинический случай"

Архивная публикация 2004 года: "Любовь как клинический случай"

Председатель комитета Госдумы по охране здоровья Татьяна Яковлева лечит всех, кроме своей семьи. Людмила Киселева: Татьяна Владимировна, вы уже привыкли к своему новому председательскому кабинету?

©
Председатель комитета Госдумы по охране здоровья Татьяна Яковлева лечит всех, кроме своей семьи.
©
Людмила Киселева: Татьяна Владимировна, вы уже привыкли к своему новому председательскому кабинету?

Татьяна Яковлева: Да вот, обживаю понемногу. Сегодня зашел Николай Герасименко, занимавший его до меня, говорит: "Ну, все озеленила!" Я обожаю цветы. А потом, что значит кабинет мужчины? Шкафа нет, зеркала нет. А я уже и шкаф поставила, и зеркало повесила. Навела, как говорится, чисто женский уют.

Л.К.: За четыре года думской работы вы не потеряли врачебной квалификации?

Т.Я.: Я никогда не бросала педиатрию. 14 лет отработала врачом, даже когда стала организатором здравоохранения, всегда - хоть на полставки - оставалась педиатром. Сегодня я, конечно, скорее чиновник, чем лечащий врач. Но с детьми сталкиваюсь постоянно и, думаю, в случае необходимости практические навыки легко восстановятся. Стоит только детей послушать - это самое главное.

Л.К.: Вы из семьи потомственных врачей?

Т.Я.: Мама у меня медик, а папа строитель. От него мне передалась любовь к животным: в нашем доме всегда были какие-нибудь подбитые вороны или приболевшие кролики. Я даже мечтала стать ветеринаром, но потом мамина профессия пересилила: она брала меня с собой к маленьким пациентам, я полюбила играть со шприцами, всякими там цапками-царапками.

Л.К.: А это что такое?

Т.Я.: Такое специальное приспособление для того, чтобы делать прививки. После 8-го класса пошла в медучилище, окончила его с отличием, но в институт поступать не спешила. Решила поработать. Жили мы в городе Сарове, по распределению меня отправили в Одинцово, в закрытую медсанчасть. Первое время профессия медсестры мне нравилось гораздо больше, чем докторская. Врач что? Пришел, посмотрел, ушел в ординаторскую. А сестра при больных постоянно. Но когда меня из постовых сестер перевели в перевязочные и допустили в операционную, мнение изменилось. Помню, как-то ночью к нам привезли молодого человека, упавшего с 9-го этажа. Его ноги просто вошли в таз. Заведующий травматологическим отделением оперировал несчастного всю ночь, собрал буквально по косточкам. Тут я и захотела стать врачом. Поступила в Ивановскую медицинскую академию, окончила ее и получила распределение в поселковую больницу.

Л.К.: Выпускница с красным дипломом могла бы получить распределение и получше.

©
Т.Я.: К этому времени я была уже замужем, у меня рос ребенок. Естественно, ехать пришлось туда, где давали квартиру. Вот мы и уехали в Ивановскую область, под Суздаль, в очаровательный и перспективный поселок Нерль. Правда, квартиру нам так и не дали. Год жили в больнице, в одной из палат детского отделения.

Л.К.: Больница была солидная?

Т.Я.: Да, на 50 коек, со своей "Скорой помощью", амбулаторией, стационаром. Но пол чуть ли не земляной, все крыши худые. Помню, когда меня навещал папа, он спал, держа на груди таз: шел дождь и его нещадно заливало.

В больнице мне досталось самое никчемное место: педиатр по дошкольным и школьным учреждениям. Обычно врачи не любят ходить в ясли и школы. Даже в институте мы старались прогулять этот цикл, настолько скучным он казался. Ерунда какая-то, что там изучать?

Так что первое время я очень расстраивалась. Вроде как работа досталась неинтересная. Но я все сделала, чтобы она стала увлекательной. Провела полную диспансеризацию детей, разработала планы по оздоровлению, ввела кучу новшеств. Я всегда была активной и никогда не стояла в стороне. Характер, от него не спрячешься.

Через год меня, 24-летнюю, еще вчера ординатора, назначили главным врачом. Думаю, увидев мою бурную деятельность, выдали кредит доверия.

Л.К.: Квартиру-то дали?

Т.Я.: Не квартиру - дом! С огромным приусадебным участком. Он стоял на территории больницы и всегда принадлежал главным врачам.

Л.К.: Хозяйство вас не испугало? Огород все-таки.

Т.Я.: Это моя дочь иногда говорит, когда к ней гости приходят: "Мама, не позорься, прекрати вспоминать!" Я хоть и родилась в городе, жила всегда в деревенских условиях, с приусадебным участком, так что было не впервой. В семье было четверо детей, и папа заставлял нас вкалывать по полной программе. Мне, правда, делали некоторое послабление: я хорошо училась и иногда отлынивала, говорила, что делаю уроки. А вот муж всю жизнь прожил в девятиэтажке, но тоже быстро включился. Мы держали кур, гусей, даже свинушку.

Л.К.: Где вы такого мужа нашли?

Т.Я.: На первомайской вечеринке у друзей. Я училась в медицинском училище, а он собирался уходить в армию. И между прочим, не обратил на меня никакого внимания. Я же, напротив, сразу Анатолия заприметила: высокий, кудрявый и одет был, знаете, в джинсы такие финские. Ему бы гитару в руки - предел мечтаний любой девушки! Через месяц он ушел служить, а когда вернулся, мы вновь случайно встретились. Три года дружили, а в 22 года я вышла замуж.

Л.К.: Анатолий кто по профессии?

Т.Я.: Он учился в Архитектурно-строительной академии. Но, как мы ни клялись моему папе, который был против столь раннего брака, что детей пока у нас не будет, через год ребенок родился. И мужу пришлось бросить учебу, чтобы содержать семью. Свекровь на меня даже обижалась. Доучился он, только когда Яна подросла.

Л.К.: Что же ваш муж делал в Нерли?

Т.Я.: Деньги зарабатывал. Мне помогал. Больница отапливалась от котельной, заработная плата кочегара была 70 рублей, кто на нее шел? Безработные и уголовники. Они могли напиться и забыть обо всем. Первое время я спала, держась за трубу: как только та остывала, летела в котельную, потому что иначе могла разморозиться вся больница. Так вот муж часто топил.

Л.К.: Деревенская жизнь наверняка расширила и вашу медицинскую специализацию.

Т.Я.: В поселке ты волей-неволей становишься семейным врачом: и ухо-горло-носом, и невропатологом, и акушеркой. Я когда первый раз роды принимала, думала, с ума сойду. Иногда даже плакала: ну никакой личной жизни! И панически боялась ночи. Ночью ведь ты один, посоветоваться не с кем. Если единственная дежурная "скорая" повезла больного в район, а поступает тяжелый ребенок, что делать? Куда бежать?

Л.К.: Как же муж все это терпел?

Т.Я.: Я ему очень благодарна. Он всегда под меня подстраивался, а это для мужчины сложно. Когда меня назначили главным врачом центральной районной больницы в Тейкове, переехал со мной и туда. Потом в Москву. Везде приходилось начинать все заново. Но сейчас, слава Богу, все успокоилось. Анатолий - главный специалист по строящимся объектам для уничтожения оружия.

Л.К.: А вы чем жертвовали ради мужа родного, что ему дарили? Кроме тепла и любви?

Т.Я.: Вот-вот, тепло и любовь. Всегда помнила, что он мужчина, щадила его самолюбие, старалась с ним советоваться, идти на уступки. Мы с дочерью шутим, что если папа семейный глава, то мы шея. Анатолий меня в первую очередь привлек чем? Тем, что все может. Сломается у меня, скажем, заколка, он ее сделает. Мне никогда не нужен был ни электрик, ни слесарь.

Л.К.: А вы настоящая хозяйка? Шьете, вяжете, печете пироги?

Т.Я.: Я, скорее, деловая женщина. Готовлю, правда, хорошо. Только вот пироги не выходят, это прерогатива дочери. А вот вязать и шить не умею. На это у нас есть папа: шитье его хобби. Хотя он не слишком любит, когда я об этом рассказываю. Сколько раз, когда не было денег, нас выручало это его увлечение! Анатолий даже кожу в совхозах покупал, выделывал ее и шил пальто, плащи, даже сумки с сапогами. И все с манжетиками, отворотиками, по собственному дизайну. Я даже шучу, что в нем погиб Юдашкин. До сих пор хожу в Думу в некоторых его костюмах.

Л.К.: Работа в Думе сразу пришлась по сердцу?

Т.Я.: Да я сегодня занимаюсь тем же, чем и всю жизнь: организацией здравоохранения. Просто мне всегда необходимо держать уровень, видеть перед собой более высокую ступенечку.

Л.К.: Сейчас вы в свой поселок ездите?

Т.Я.: Ну а как же! Меня там каждая собака знает! Местные относятся ко мне очень ревностно, считают, что это они меня взрастили. И ждут не дождутся, когда я построю у них коммунизм.

Л.К.: Больничный персонал в основном женщины, в Думе же превалируют мужчины. Почувствовали разницу?

Т.Я.: В женском коллективе работать сложнее. Но я, как говорится, лазила и там, и там. Я всегда выступала за равные права мужчин и женщин. Но против феминизма. Мне не нравится, когда мужчина не подает руки и не подносит сумки. Женщины всегда должны оставаться женщинами, в этом их оружие и их слабость.

Л.К.: Вам удается придерживаться образа жизни деловой женщины?

Т.Я.: В какой-то степени. К сожалению, поздно прихожу домой, мало уделяю внимания семье. Стараюсь не работать по воскресеньям, ходить с дочерью в бассейн, но не каждый раз получается.

Правда, отдыхаем мы всегда вместе. Наш папа против заграницы, он считает, что отдыхать надо только в своей стране, ну а мы с Яной иногда уезжаем на далекие моря вдвоем. Хотя год назад дочь заявила: все, родители, хватит, теперь буду отдыхать без вас.

Л.К.: Яна приводит в дом кавалеров?

Т.Я.: Конечно. Она же взрослая, 20 лет. Еще в детстве заявила, что ни в коем случае не станет врачом. А я и не настаивала: нашу профессию стоит выбирать только тем, кто по-настоящему влюблен в медицину. А Яна равнодушна. Она учится в юридической академии, и слава Богу.

Л.К.: Дочка легко адаптировалась в Москве?

Т.Я.: Когда мы сюда переехали, ей было семнадцать. И я очень боялась, что к дочери будут относиться как к провинциалке. Я ведь помню все эти столичные взгляды, когда мы наезжали в Москву за колбасой. Грубо говоря, я опасалась, как бы девушку не затравили. Но моя дочь кому хочешь даст отпор и очень быстро влилась в коллектив. Она у нас самостоятельная, учится на дневном отделении, но уже работает, ходит по судам. Иначе и быть не могло: при моей работе Яна уже в 5 лет сама себе яичницу жарила. Кушать-то хотелось, что делать? А с 14 лет она у нас жила самостоятельно, в Иванове, где мы снимали ей квартиру: хотелось, чтобы дочь окончила не поселковую, а городскую школу.

Л.К.: Вашим докторским талантам в семье доверяют?

Т.Я.: О, это проблема номер один. Домашние, конечно, ко мне прислушиваются, но нет ничего хуже, чем лечить родственников. Когда дочь, еще маленькой, начинала жаловаться, я подую на болячку пару раз, скажу: все пройдет. И все проходило. В семье до сих пор над этим смеются. И если у кого-то из нас что-то заболит, мы все хором говорим: "Все, надо идти к врачу".

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».

Реклама
Реклама
Реклама