Всем известно, что Россия экспортирует нефть и газ. Однако в нашей глубинке встречаются и "экзотические" экспортеры. В Горном Алтае, например, научились делать деньги из пантов -- не окостеневших еще рогов марала.Горный Алтай называют малой Швейцарией. Все атрибуты имеются: первобытная красота горных хребтов, живописные озера и бурные реки. Одновременно с этим бытует, правда, мнение, что первобытна в этих краях не только природа -- человеческая деятельность здесь тоже находится на уровне натурального хозяйства. Однако маленький кусочек рая (естественно, по местным меркам) на Алтае все-таки нашелся. В 500 километрах от республиканской столицы Горно-Алтайска находится Уймонская долина, которую в советские времена называли "житницей края". На высокогорном плато, отделенном от остального мира дикими пихтовыми лесами, собирают 80% зерна в регионе (в прошлом году -- 15 тыс. тонн), культивируют редчайшие виды лекарственных трав и даже производят сыр, который ничем не хуже швейцарского. По крайней мере, так сказали местным жителям швейцарские сыроделы, оказавшиеся в этих краях в составе группы любителей экстремального туризма. Только вот местный сыр не экспортируется. Видимо, из-за отсутствия средств на рекламную раскрутку. Его оптом (по 80 рублей за килограмм) скупают тюменские бизнесмены и "экспортируют" в нефтяные регионы. Однако есть в Уймонской долине и реально экспортно-ориентированная отрасль. Здесь разводят маралов. Мараловодство обеспечивает работой местное население и является одним из крупнейших источников финансовых поступлений в областной бюджет. Панты маралов -- это единственный действительно экспортный товар. Панты -- не окостеневшие еще рога горного оленя, которые широко используются в фармакологии -- в частности, в нетрадиционной медицине. Размер имеет значение
Маралы обитают на альпийских лугах и практически не приручаются (в отличие, например, от северных оленей). Поэтому, если приглядеться к вершинам Катунского хребта, можно увидеть сетку, которая огораживает места обитания "промысловых" маралов от внешнего мира. Не будет сетки -- приземистые и выносливые олени, которые за двести лет существования мараловодства так и не стали домашними, уйдут в горы. Кстати, сетка не мешает стаду общаться со своими свободными сородичами. Пастухи рассказывают, что сетка не преграда для маральих боев: самцы, повинуясь инстинкту, бьются лбами, не обращая внимания на железную проволоку. Огороженная территория представляет собой целую систему парков, в которых разводится стадо. Оленья элита -- молодые самочки (маралушки) и племенные быки пасутся вместе все лето. С ними же обитают пискуны -- маралята, родившиеся в мае. Молодые маралы, не отрастившие шикарных рогов и не продемонстрировавшие пока своей племенной мощи, пасутся в отдельных парках рядом с "вышедшими в тираж" старыми маралами. Основной показатель "успешности", то есть коммерческой привлекательности особи, -- качество и величина рогов. Панты отращивают только самцы с трехлетнего возраста. Замечено, что пик продуктивности приходится на шестой год, когда рога самца могут достигать веса в 15 кг и почти метра в длину. К двенадцати годам марал теряет продуктивность, и его пускают на мясо. Качественный рог для марала -- это пропуск в парк с самками: в репродукции поголовья участвуют только элитные самцы. Срезка рогов проходит с мая по июль. Если срез производить позже, панты затвердеют, пойдут, как говорят, в кость и сгодятся только на сувениры. Основным потребителем пантового сырья является Южная Корея, где субстрат из неокостеневшего оленьего рога лежит в основе препаратов национальной медицины. Южно-Корейская республика закупает 500 тонн пантов в год. Главными поставщиками много лет остаются Канада и Новая Зеландия. В Республике Алтай ежегодно производится и полностью экспортируется в Южную Корею всего лишь 24 тонны пантов. Корейцы особенно ценят алтайские панты за их экологическую чистоту и лекарственные свойства. Канадские и новозеландские производители выращивают маралов на искусственно посеянных лугах, кроме того, в их рационе присутствуют различные добавки, стимулирующие рост пантов, что снижает целебные свойства последних. Поэтому корейцы часто добавляют в канадский и новозеландский пантовый субстрат порошок из алтайских пантов. Корейцы любят чистоту
Маралятники Горного Алтая находятся в частной собственности, это все акционерные общества. В республике сейчас 16 крупных мараловодческих хозяйств, из них 8 -- в высокогорном Усть-Коксинском районе. В селах при крупных фермах проживают до 800 человек. Но непосредственно на фермах работает примерно 2% населения, остальные так или иначе обслуживают процесс пантового производства: занимаются сенозаготовкой и ремонтом техники. Зарплата работников маральих ферм -- 4 тысячи рублей в месяц, что выше среднего уровня в республике. Корреспонденты "Профиля" побывали в ООО "Объединение Инициатива", передовом хозяйстве, которое возглавляет депутат Эл Курултая, кандидат ветеринарных наук Сергей Огнев. Его вотчина занимает около 15 гектаров, из них 9 -- естественные альпийские луга. На высокогорных пастбищах растет 40 видов эндемиков -- лекарственных трав, которых нет больше нигде в мире. Генеральный директор с гордостью демонстрирует ангар, где на десятках стеллажей досушиваются маральи рога перед тем, как отправиться к потребителю. "Наши постоянные покупатели -- южно-корейские фирмы -- предпочитают вывозить рога целиком, чтобы убедиться в качестве продукта, и в ангаре можно увидеть исполинские экземпляры весом в 17 килограммов. За сезон маралы в "Инициативе" дают более 7 тонн пантов. После стерилизации и сушки остается около 2 тонн. Сразу после среза рог отправляется на стерилизацию, потом -- в так называемую сауну на сушку, а затем -- на стеллажи ангара. Через пять-семь лет хозяйство сможет производить до 5 тонн сухих пантов -- за счет увеличения численности стада". Мараловодческие хозяйства -- источник миллионных валютных поступлений. На азиатских рынках килограмм пантов стоит $250. Суммарная выручка хозяйств Республики Алтай, занятых в этом бизнесе, составляет около $6 млн. По словам министра сельского хозяйства республики Александра Кулагина, руководство рассчитывает на увеличение пантового производства до 100 тонн в год. Если эти планы будут реализованы, регион действительно сможет стать маленькой Швейцарией. По крайней мере, местные жители очень в это верят.
Новосибирск -- Верх-Уймон
Всем известно, что Россия экспортирует нефть и газ. Однако в нашей глубинке встречаются и "экзотические" экспортеры. В Горном Алтае, например, научились делать деньги из пантов -- не окостеневших еще рогов марала.Горный Алтай называют малой Швейцарией. Все атрибуты имеются: первобытная красота горных хребтов, живописные озера и бурные реки. Одновременно с этим бытует, правда, мнение, что первобытна в этих краях не только природа -- человеческая деятельность здесь тоже находится на уровне натурального хозяйства.
Однако маленький кусочек рая (естественно, по местным меркам) на Алтае все-таки нашелся. В 500 километрах от республиканской столицы Горно-Алтайска находится Уймонская долина, которую в советские времена называли "житницей края".
На высокогорном плато, отделенном от остального мира дикими пихтовыми лесами, собирают 80% зерна в регионе (в прошлом году -- 15 тыс. тонн), культивируют редчайшие виды лекарственных трав и даже производят сыр, который ничем не хуже швейцарского. По крайней мере, так сказали местным жителям швейцарские сыроделы, оказавшиеся в этих краях в составе группы любителей экстремального туризма. Только вот местный сыр не экспортируется. Видимо, из-за отсутствия средств на рекламную раскрутку. Его оптом (по 80 рублей за килограмм) скупают тюменские бизнесмены и "экспортируют" в нефтяные регионы.
Однако есть в Уймонской долине и реально экспортно-ориентированная отрасль. Здесь разводят маралов. Мараловодство обеспечивает работой местное население и является одним из крупнейших источников финансовых поступлений в областной бюджет.
Панты маралов -- это единственный действительно экспортный товар.
Панты -- не окостеневшие еще рога горного оленя, которые широко используются в фармакологии -- в частности, в нетрадиционной медицине.
Размер имеет значение
Маралы обитают на альпийских лугах и практически не приручаются (в отличие, например, от северных оленей). Поэтому, если приглядеться к вершинам Катунского хребта, можно увидеть сетку, которая огораживает места обитания "промысловых" маралов от внешнего мира. Не будет сетки -- приземистые и выносливые олени, которые за двести лет существования мараловодства так и не стали домашними, уйдут в горы. Кстати, сетка не мешает стаду общаться со своими свободными сородичами. Пастухи рассказывают, что сетка не преграда для маральих боев: самцы, повинуясь инстинкту, бьются лбами, не обращая внимания на железную проволоку. Огороженная территория представляет собой целую систему парков, в которых разводится стадо. Оленья элита -- молодые самочки (маралушки) и племенные быки пасутся вместе все лето. С ними же обитают пискуны -- маралята, родившиеся в мае. Молодые маралы, не отрастившие шикарных рогов и не продемонстрировавшие пока своей племенной мощи, пасутся в отдельных парках рядом с "вышедшими в тираж" старыми маралами.
Основной показатель "успешности", то есть коммерческой привлекательности особи, -- качество и величина рогов. Панты отращивают только самцы с трехлетнего возраста. Замечено, что пик продуктивности приходится на шестой год, когда рога самца могут достигать веса в 15 кг и почти метра в длину. К двенадцати годам марал теряет продуктивность, и его пускают на мясо. Качественный рог для марала -- это пропуск в парк с самками: в репродукции поголовья участвуют только элитные самцы. Срезка рогов проходит с мая по июль. Если срез производить позже, панты затвердеют, пойдут, как говорят, в кость и сгодятся только на сувениры.
Основным потребителем пантового сырья является Южная Корея, где субстрат из неокостеневшего оленьего рога лежит в основе препаратов национальной медицины. Южно-Корейская республика закупает 500 тонн пантов в год. Главными поставщиками много лет остаются Канада и Новая Зеландия. В Республике Алтай ежегодно производится и полностью экспортируется в Южную Корею всего лишь 24 тонны пантов. Корейцы особенно ценят алтайские панты за их экологическую чистоту и лекарственные свойства. Канадские и новозеландские производители выращивают маралов на искусственно посеянных лугах, кроме того, в их рационе присутствуют различные добавки, стимулирующие рост пантов, что снижает целебные свойства последних. Поэтому корейцы часто добавляют в канадский и новозеландский пантовый субстрат порошок из алтайских пантов.
Корейцы любят чистоту
Маралятники Горного Алтая находятся в частной собственности, это все акционерные общества. В республике сейчас 16 крупных мараловодческих хозяйств, из них 8 -- в высокогорном Усть-Коксинском районе. В селах при крупных фермах проживают до 800 человек. Но непосредственно на фермах работает примерно 2% населения, остальные так или иначе обслуживают процесс пантового производства: занимаются сенозаготовкой и ремонтом техники. Зарплата работников маральих ферм -- 4 тысячи рублей в месяц, что выше среднего уровня в республике.
Корреспонденты "Профиля" побывали в ООО "Объединение Инициатива", передовом хозяйстве, которое возглавляет депутат Эл Курултая, кандидат ветеринарных наук Сергей Огнев. Его вотчина занимает около 15 гектаров, из них 9 -- естественные альпийские луга. На высокогорных пастбищах растет 40 видов эндемиков -- лекарственных трав, которых нет больше нигде в мире.
Генеральный директор с гордостью демонстрирует ангар, где на десятках стеллажей досушиваются маральи рога перед тем, как отправиться к потребителю.
"Наши постоянные покупатели -- южно-корейские фирмы -- предпочитают вывозить рога целиком, чтобы убедиться в качестве продукта, и в ангаре можно увидеть исполинские экземпляры весом в 17 килограммов. За сезон маралы в "Инициативе" дают более 7 тонн пантов. После стерилизации и сушки остается около 2 тонн. Сразу после среза рог отправляется на стерилизацию, потом -- в так называемую сауну на сушку, а затем -- на стеллажи ангара. Через пять-семь лет хозяйство сможет производить до 5 тонн сухих пантов -- за счет увеличения численности стада".
Мараловодческие хозяйства -- источник миллионных валютных поступлений. На азиатских рынках килограмм пантов стоит $250. Суммарная выручка хозяйств Республики Алтай, занятых в этом бизнесе, составляет около $6 млн.
По словам министра сельского хозяйства республики Александра Кулагина, руководство рассчитывает на увеличение пантового производства до 100 тонн в год. Если эти планы будут реализованы, регион действительно сможет стать маленькой Швейцарией. По крайней мере, местные жители очень в это верят.
