Архивная публикация 2003 года: "Меченые деньги"
Борьбу с криминалитетом можно выиграть, если комбанки будут твердо следовать принципу "знай своего клиента", считает зампред Банка России Виктор МЕЛЬНИКОВ."Профиль": Виктор Николаевич, недавно прошла международная конференция стран АТР по борьбе с отмыванием грязных денег и противодействию финансирования терроризма. Означает ли это активизацию участия России в этом направлении?
Виктор Мельников: Надо заметить, что впервые Россия в этой конференции приняла участие. Для нашей страны это приглашение очень важно, потому что все это надо рассматривать в контексте нашей интеграции в международное сообщество. И здесь борьба с отмыванием грязных денег -- одно из ключевых направлений. Мы по нему достаточно интенсивно движемся. Как вы знаете, с начала июня 2001-го нашу страну включили в черный список стран, не сотрудничающих в борьбе по отмыванию денег. Потом, в результате наших усилий, FATF признала необходимым исключить нас из этого списка. А FATF -- это не та организация, которая такие шаги делает, как говорится, за красивые глазки. В феврале российская делегация уже принимала участие в пленарном заседании FATF на правах наблюдателя. Мы очень активно себя вели и видели отношение к нам как к совершенно равным партнерам. Следующий шаг, скорее всего, будет сделан в июне на берлинской сессии FATF, где будет рассматриваться кандидатура нашей страны на вхождение в эту организацию.
"П.": Вы сказали: активно себя вели. На конференции пришлось находиться в роли обучаемых или удалось и себя показать?
В.М.: Сначала мы рассказали о том, что сделали в России.
Центральный банк в 1995 году создал отдел из 8 человек по борьбе с отмыванием денег. Еще в 90-е годы было ясно, что произошел существенный отрыв между возможностями надзорных органов, за которыми стоит общество, и возможностями финансовых мошенников -- в связи с развитием банковских технологий -- гонять деньги по всему миру и скрывать свои следы.
В настоящее время уже широко известны меры по реализации вступившего с 1 февраля 2002 года в России федерального закона "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма по созданию системы передачи информации из коммерческих банков в российскую финансовую разведку (КФМ)". При этом мы сосредоточили внимание на высказывании наших соображений по тем направлениям, которые могло бы взять на заметку международное сообщество для дальнейшей работы.
Прежде всего, мы считаем, что международное сообщество подошло к четкому осознанию необходимости модификации понятия "банковская тайна". Это ключевой, базовый, фундаментальный принцип, на котором развивались и могут развиваться банковское сообщество и бизнес. Однако международное сообщество понимает, что придерживаться тех критериев, которые были заложены еще 400 лет назад, сейчас вряд ли рационально. Конечно, нельзя уходить от этого принципа совсем. Должен быть хороший новый баланс между защитой клиента и борьбой против криминалитета. Поэтому мы считаем, что необходимо повышение уровня ответственности банковского сообщества перед всем обществом.
"П.": Какой вам представляется практическая реализация этого тезиса?
В.М.: Проверка банков должна быть основана на четырех уровнях: внутренний контроль в банках; внешний аудит, оценка со стороны рейтинговых агентств, государственный надзор. И смысл в том, чтобы на международном уровне пойти по пути унификации и стандартизации этих механизмов. В частности, мы предложили (а почему бы не подумать над такой темой?), чтобы аудиторы в свои стандарты, критерии ввели наблюдение за выполнением в банке международных стандартов борьбы с отмыванием денег.
Второе. Мы знаем, что существенную помощь в оценке риска при работе с той или иной страной, с тем или иным банком дает рейтинг, выставляемый авторитетными агентствами. Почему бы агентствам тоже не включить эти вопросы в перечень критериев рейтингования?
"П.": По нашим сведениям, на конференции вы предложили использовать некие технические средства контроля за денежным обращением, известные сегодня лишь по фантастическим боевикам Голливуда
В.М.: Так надо же как-то отвечать на вызов времени. Сейчас с точки зрения развития и интернационализации терроризма большую опасность представляет использование Интернет-технологий. Был случай, когда мошенникам дали совершить контролируемую сделку, которую вел Интерпол, в одной из европейских стран. Буквально 15 минут дали криминальному оператору поработать в сети с деньгами, после чего он и был задержан. Но потом бригада из 25 человек раскручивала все его операции полгода.
Таким образом, возрастает требование к реализации банковского принципа "знай своего клиента". Сейчас есть пароли и коды, которые могут быть забыты, потеряны либо украдены. А почему бы не использовать физические характеристики человека при идентификации клиента? Например, человек подходит к банкомату и идентифицируется по сетчатке глаза. В принципе, это ничего не стоит сейчас. Если банкомат стоит $2,5 тыс., то эта приставка -- не больше ста. Но есть и другие способы, которые можно использовать в комплексе для всех форм доступа к сетевым технологиям: идентификация по отпечаткам пальцев, голосу и т.п.
Еще одна вещь, на которую нужно обратить внимание. В конечном итоге каждый террорист за свой "труд" получает наличные -- доллары или евро. При этом банковская система обслуживает весь путь банкноты: эмиссия, многократная инкассация и в конечном итоге -- уничтожение. А не использовать ли сами дензнаки для борьбы с криминалитетом по совершенно революционной технологии идентификации каждой крупнокупюрной банкноты? Сейчас есть микрочипы размером в десятые доли миллиметра, несущие несколько десятков бит информации. Таким образом, есть возможность при впечатывании такого микрочипа в банкноту записывать на нем идентификационный номер банкноты, а сканер за несколько сот метров в пассивном режиме засекает этот номер и считывает.
"П.": А для карманников или гаишников какое удобство!
В.М.: Это вопрос криптографических решений. Да и контроль за применением сканеров может быть вполне эффективным. Но смысл вот какой -- отслеживать банкнотную массу поштучно. Та банкнота, которая постоянно находится в поле зрения, не может быть использована террористами, а та, что исчезает на два-три месяца и вдруг где-то появляется, может быть использована на что угодно.
"П.": Между прочим, в России достаточно популярны налично-денежная форма сбережений и расчеты в валюте между частными лицами. Банкноты дольше находятся вне банка. Прихожу я со своей кубышкой билет в Абу-Даби купить на всемирный слет челноков, и тут...
В.М.: Да не арестуют, конечно! Но определенное внимание обратить следует. Общество должно быть заинтересовано в декриминализации, справедливом налогообложении и собственной безопасности. И прозрачность обращения здесь не последнее дело.
Например, в США мы познакомились с работой по физическим лицам. Они обрабатывают десятки, сотни миллионов информационных сообщений и в результате выходят на физических лиц, у которых два или более кодов ИНН или два-три паспорта одного гражданства, что, конечно же, странно. Или, например, паспорт есть, а в телефонной книге человека нет, чего не может быть, если ты не секретный агент и не телезвезда. По таким странностям и несоответствиям они пытаются найти не только террористов, но и налоговых преступников. Во всем мире сейчас ужесточается контроль за движением наличной денежной массы. Например, в апреле 2001 года во Франции был принят закон, в соответствии с которым резидент Франции не может за неделю обналичить в банкомате более $300. Для нас это совершенно непонятно -- ограничение доступа к своему имуществу, нарушение конституции. Но Франция вполне демократическая страна.
Даже через карточку в магазине по этому же закону во Франции можно заплатить не больше тысячи. Для остального считается необходимым заполнить банковский чек. Ходи с чековой книжкой, она имеет форму защищенности, можно созвониться с банком и т.д. До 1 января этого года в США при покупке валюты на сумму свыше $10 тыс. обменный пункт должен был сообщать об этом в местную финансовую разведку. Сегодня предел снижен до $2 тыс. Тенденция совершенно определенная. Повсеместно усиливается контроль за теми точками, где циркулирует большое количество наличности: рестораны, тотализаторы, казино, автомагазины, антиквариат, торговля драгоценностями -- все это сейчас входит в перечень организаций, которые обязаны сообщать в финансовые разведки о подозрительных операциях.
"П.": Ладно. Поеду во Францию -- буду там влачить жалкое существование аскета на $300 в день. А в России к каким технологиям учета и контроля надо готовиться в ближайшее время?
В.М.: Нам тоже надо сделать упор на развитии принципа "знай своего клиента". Мы считаем, что банковское сообщество должно иметь доступ к информации о потерянных паспортах и паспортах умерших людей для того, чтобы идентифицировать клиента, так же -- по фирмам однодневкам. Недавно мы направили запросы в МВД и МНС, чтобы рассмотреть этот вопрос, чтобы наши коммерческие организации могли бы иметь доступ к такой информации через Центральный банк.
Ничего плохого нет, если банки будут иметь возможность осуществить какую-то проверку в электронном формате. МНС за прошлый год провело очень большую работу по перерегистрации юридических лиц, в результате половина не прошли перерегистрацию. Естественно, было бы желательно, чтобы банки при идентификации клиента имели возможность доступа к этим данным МНС. О чем мы, собственно, и печемся. Посмотрим, как это технически сделать.
"П.": На все эти новые формы аудита, внедрение новых стандартов и техники требуются деньги. И похоже, в конечном итоге за качество надзора придется платить самим поднадзорным?
В.М.: Так ведь и результат будет. Его правоохранительный аспект в чистом виде, предположим, банки непосредственно не интересует. Но есть и экономическая сторона. Надо вести дело так, чтобы страна и учреждение, работающие по международным стандартам борьбы с отмыванием денег, считались бы более надежными партнерами и получали бы большую доступность к иностранным кредитам.
Например, я склонен предположить, что исключение России из черного списка FATF тоже внесло свою лепту в доступность для нас западных финансовых ресурсов. Мы видим, как в последнее время резко возросло привлечение в нашу экономику иностранных средств.
Есть и еще один макроэкономический, даже, скажем так, экономполитический аспект. Если государство и бизнес-сообщество не противодействуют криминалитету, то он, используя свои гораздо более жесткие методы конкурентной борьбы, вытесняет обычный гражданский бизнес. Мы говорим о том, что у нас 40% ВВП создается в криминальной сфере и этот процесс все дальше идет. Честному бизнесу где тогда скрываться? Чем честный бизнес хорош -- он нормально конкурирует, он нормально обеспечивает потребителя. Криминальный бизнес в конечном итоге стремится к тому, чтобы 5--6 группировок контролировали все рынки, и больше им конкуренции не надо. Разговоры о том, что у бандитов есть порядок, наивны. В конечном итоге они введут такой порядок, что потребитель будет рыдать и стонать. Поэтому наше общество и честный бизнес должны понять, что это не работа для какого-то дяди, который из-за океана что-то от нас потребовал. Это нужно для того, чтобы мы имели здоровую эффективную экономику.
Борьбу с криминалитетом можно выиграть, если комбанки будут твердо следовать принципу "знай своего клиента", считает зампред Банка России Виктор МЕЛЬНИКОВ."Профиль": Виктор Николаевич, недавно прошла международная конференция стран АТР по борьбе с отмыванием грязных денег и противодействию финансирования терроризма. Означает ли это активизацию участия России в этом направлении?
Виктор Мельников: Надо заметить, что впервые Россия в этой конференции приняла участие. Для нашей страны это приглашение очень важно, потому что все это надо рассматривать в контексте нашей интеграции в международное сообщество. И здесь борьба с отмыванием грязных денег -- одно из ключевых направлений. Мы по нему достаточно интенсивно движемся. Как вы знаете, с начала июня 2001-го нашу страну включили в черный список стран, не сотрудничающих в борьбе по отмыванию денег. Потом, в результате наших усилий, FATF признала необходимым исключить нас из этого списка. А FATF -- это не та организация, которая такие шаги делает, как говорится, за красивые глазки. В феврале российская делегация уже принимала участие в пленарном заседании FATF на правах наблюдателя. Мы очень активно себя вели и видели отношение к нам как к совершенно равным партнерам. Следующий шаг, скорее всего, будет сделан в июне на берлинской сессии FATF, где будет рассматриваться кандидатура нашей страны на вхождение в эту организацию.
"П.": Вы сказали: активно себя вели. На конференции пришлось находиться в роли обучаемых или удалось и себя показать?
В.М.: Сначала мы рассказали о том, что сделали в России.
Центральный банк в 1995 году создал отдел из 8 человек по борьбе с отмыванием денег. Еще в 90-е годы было ясно, что произошел существенный отрыв между возможностями надзорных органов, за которыми стоит общество, и возможностями финансовых мошенников -- в связи с развитием банковских технологий -- гонять деньги по всему миру и скрывать свои следы.
В настоящее время уже широко известны меры по реализации вступившего с 1 февраля 2002 года в России федерального закона "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма по созданию системы передачи информации из коммерческих банков в российскую финансовую разведку (КФМ)". При этом мы сосредоточили внимание на высказывании наших соображений по тем направлениям, которые могло бы взять на заметку международное сообщество для дальнейшей работы.
Прежде всего, мы считаем, что международное сообщество подошло к четкому осознанию необходимости модификации понятия "банковская тайна". Это ключевой, базовый, фундаментальный принцип, на котором развивались и могут развиваться банковское сообщество и бизнес. Однако международное сообщество понимает, что придерживаться тех критериев, которые были заложены еще 400 лет назад, сейчас вряд ли рационально. Конечно, нельзя уходить от этого принципа совсем. Должен быть хороший новый баланс между защитой клиента и борьбой против криминалитета. Поэтому мы считаем, что необходимо повышение уровня ответственности банковского сообщества перед всем обществом.
"П.": Какой вам представляется практическая реализация этого тезиса?
В.М.: Проверка банков должна быть основана на четырех уровнях: внутренний контроль в банках; внешний аудит, оценка со стороны рейтинговых агентств, государственный надзор. И смысл в том, чтобы на международном уровне пойти по пути унификации и стандартизации этих механизмов. В частности, мы предложили (а почему бы не подумать над такой темой?), чтобы аудиторы в свои стандарты, критерии ввели наблюдение за выполнением в банке международных стандартов борьбы с отмыванием денег.
Второе. Мы знаем, что существенную помощь в оценке риска при работе с той или иной страной, с тем или иным банком дает рейтинг, выставляемый авторитетными агентствами. Почему бы агентствам тоже не включить эти вопросы в перечень критериев рейтингования?
"П.": По нашим сведениям, на конференции вы предложили использовать некие технические средства контроля за денежным обращением, известные сегодня лишь по фантастическим боевикам Голливуда
В.М.: Так надо же как-то отвечать на вызов времени. Сейчас с точки зрения развития и интернационализации терроризма большую опасность представляет использование Интернет-технологий. Был случай, когда мошенникам дали совершить контролируемую сделку, которую вел Интерпол, в одной из европейских стран. Буквально 15 минут дали криминальному оператору поработать в сети с деньгами, после чего он и был задержан. Но потом бригада из 25 человек раскручивала все его операции полгода.
Таким образом, возрастает требование к реализации банковского принципа "знай своего клиента". Сейчас есть пароли и коды, которые могут быть забыты, потеряны либо украдены. А почему бы не использовать физические характеристики человека при идентификации клиента? Например, человек подходит к банкомату и идентифицируется по сетчатке глаза. В принципе, это ничего не стоит сейчас. Если банкомат стоит $2,5 тыс., то эта приставка -- не больше ста. Но есть и другие способы, которые можно использовать в комплексе для всех форм доступа к сетевым технологиям: идентификация по отпечаткам пальцев, голосу и т.п.
Еще одна вещь, на которую нужно обратить внимание. В конечном итоге каждый террорист за свой "труд" получает наличные -- доллары или евро. При этом банковская система обслуживает весь путь банкноты: эмиссия, многократная инкассация и в конечном итоге -- уничтожение. А не использовать ли сами дензнаки для борьбы с криминалитетом по совершенно революционной технологии идентификации каждой крупнокупюрной банкноты? Сейчас есть микрочипы размером в десятые доли миллиметра, несущие несколько десятков бит информации. Таким образом, есть возможность при впечатывании такого микрочипа в банкноту записывать на нем идентификационный номер банкноты, а сканер за несколько сот метров в пассивном режиме засекает этот номер и считывает.
"П.": А для карманников или гаишников какое удобство!
В.М.: Это вопрос криптографических решений. Да и контроль за применением сканеров может быть вполне эффективным. Но смысл вот какой -- отслеживать банкнотную массу поштучно. Та банкнота, которая постоянно находится в поле зрения, не может быть использована террористами, а та, что исчезает на два-три месяца и вдруг где-то появляется, может быть использована на что угодно.
"П.": Между прочим, в России достаточно популярны налично-денежная форма сбережений и расчеты в валюте между частными лицами. Банкноты дольше находятся вне банка. Прихожу я со своей кубышкой билет в Абу-Даби купить на всемирный слет челноков, и тут...
В.М.: Да не арестуют, конечно! Но определенное внимание обратить следует. Общество должно быть заинтересовано в декриминализации, справедливом налогообложении и собственной безопасности. И прозрачность обращения здесь не последнее дело.
Например, в США мы познакомились с работой по физическим лицам. Они обрабатывают десятки, сотни миллионов информационных сообщений и в результате выходят на физических лиц, у которых два или более кодов ИНН или два-три паспорта одного гражданства, что, конечно же, странно. Или, например, паспорт есть, а в телефонной книге человека нет, чего не может быть, если ты не секретный агент и не телезвезда. По таким странностям и несоответствиям они пытаются найти не только террористов, но и налоговых преступников. Во всем мире сейчас ужесточается контроль за движением наличной денежной массы. Например, в апреле 2001 года во Франции был принят закон, в соответствии с которым резидент Франции не может за неделю обналичить в банкомате более $300. Для нас это совершенно непонятно -- ограничение доступа к своему имуществу, нарушение конституции. Но Франция вполне демократическая страна.
Даже через карточку в магазине по этому же закону во Франции можно заплатить не больше тысячи. Для остального считается необходимым заполнить банковский чек. Ходи с чековой книжкой, она имеет форму защищенности, можно созвониться с банком и т.д. До 1 января этого года в США при покупке валюты на сумму свыше $10 тыс. обменный пункт должен был сообщать об этом в местную финансовую разведку. Сегодня предел снижен до $2 тыс. Тенденция совершенно определенная. Повсеместно усиливается контроль за теми точками, где циркулирует большое количество наличности: рестораны, тотализаторы, казино, автомагазины, антиквариат, торговля драгоценностями -- все это сейчас входит в перечень организаций, которые обязаны сообщать в финансовые разведки о подозрительных операциях.
"П.": Ладно. Поеду во Францию -- буду там влачить жалкое существование аскета на $300 в день. А в России к каким технологиям учета и контроля надо готовиться в ближайшее время?
В.М.: Нам тоже надо сделать упор на развитии принципа "знай своего клиента". Мы считаем, что банковское сообщество должно иметь доступ к информации о потерянных паспортах и паспортах умерших людей для того, чтобы идентифицировать клиента, так же -- по фирмам однодневкам. Недавно мы направили запросы в МВД и МНС, чтобы рассмотреть этот вопрос, чтобы наши коммерческие организации могли бы иметь доступ к такой информации через Центральный банк.
Ничего плохого нет, если банки будут иметь возможность осуществить какую-то проверку в электронном формате. МНС за прошлый год провело очень большую работу по перерегистрации юридических лиц, в результате половина не прошли перерегистрацию. Естественно, было бы желательно, чтобы банки при идентификации клиента имели возможность доступа к этим данным МНС. О чем мы, собственно, и печемся. Посмотрим, как это технически сделать.
"П.": На все эти новые формы аудита, внедрение новых стандартов и техники требуются деньги. И похоже, в конечном итоге за качество надзора придется платить самим поднадзорным?
В.М.: Так ведь и результат будет. Его правоохранительный аспект в чистом виде, предположим, банки непосредственно не интересует. Но есть и экономическая сторона. Надо вести дело так, чтобы страна и учреждение, работающие по международным стандартам борьбы с отмыванием денег, считались бы более надежными партнерами и получали бы большую доступность к иностранным кредитам.
Например, я склонен предположить, что исключение России из черного списка FATF тоже внесло свою лепту в доступность для нас западных финансовых ресурсов. Мы видим, как в последнее время резко возросло привлечение в нашу экономику иностранных средств.
Есть и еще один макроэкономический, даже, скажем так, экономполитический аспект. Если государство и бизнес-сообщество не противодействуют криминалитету, то он, используя свои гораздо более жесткие методы конкурентной борьбы, вытесняет обычный гражданский бизнес. Мы говорим о том, что у нас 40% ВВП создается в криминальной сфере и этот процесс все дальше идет. Честному бизнесу где тогда скрываться? Чем честный бизнес хорош -- он нормально конкурирует, он нормально обеспечивает потребителя. Криминальный бизнес в конечном итоге стремится к тому, чтобы 5--6 группировок контролировали все рынки, и больше им конкуренции не надо. Разговоры о том, что у бандитов есть порядок, наивны. В конечном итоге они введут такой порядок, что потребитель будет рыдать и стонать. Поэтому наше общество и честный бизнес должны понять, что это не работа для какого-то дяди, который из-за океана что-то от нас потребовал. Это нужно для того, чтобы мы имели здоровую эффективную экономику.
НИКИТА КИРИЧЕНКО
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
