Архивная публикация 2006 года: "Мечта по-американски и по-русски"
Американцы с давних времен мечтают о богатстве и успехе, верят в исполнение этой мечты. «Американская мечта» — скорее о собственном деле, чем о карьерном росте; о финансовом благополучии, а не о месте во властной иерархии.За двести с небольшим лет она сделала Соединенные Штаты именно такой страной, какой они сегодня являются — со всеми их плюсами и минусами. С экономическим ростом в 3,9% в год на протяжении последних 20 лет, но с промышленностью, в 2,6 раза более энерго- и материалоемкой, чем в Европе. С тремя миллионами миллионеров, но с минимальной зарплатой в $5,15 в час, не пересматривавшейся с 1996 года. С практическим отсутствием «деструктивных» социальных движений, но и самыми впечатляющими показателями неравенства среди развитых стран. Сегодня в США 1% населения контролирует 74,8% всех акций, находящихся в собственности частных лиц, 68,9% ценных бумаг финансовых компаний, 60% паев трастовых и взаимных фондов, а также 54% коммерческой недвижимости. Хорошо все это или плохо? Каждый народ волен жить так, как хочет, — нам остается только наблюдать результат.
Однако в обществе, где царит «американская мечта», преклонение перед успехом не означает почитания каждого, кто его добился. Отсюда и популярность «историй успеха» разного рода — каждая из них позволяет удостовериться, что богатство и положение успешного человека заслуженно и справедливо. Отношение к капиталистам может быть критичным — но в то же время сам капитализм как воплощение личной независимости, автономности и свободы оказывается вне подозрений.
Россия ищет свою национальную идею — «российскую мечту», которая сориентировала бы общество. Но если присмотреться внимательно, оказывается, что поиск излишен: «российская мечта» уже сформировалась. Она противоположна американской по сути — но почти идентична по социальным последствиям.
В современной России формальная цель сходна с американской: это деньги. Их сегодня с исступлением делают и днем, и ночью даже самые ярые «государственники». Отличий от США тут два: во-первых, в России объектом преклонения становятся не заслуженный успех, а богатство и известность как таковые, вне зависимости от их происхождения; во-вторых, в российском обществе место рыночного капитализма, находящегося в самом сердце американской системы, занимает государство.
Американский «мечтатель» стремится в максимальной мере зависеть от самого себя, и в минимальной — от тех, кто может диктовать ему свои условия. У нас наоборот: успех в России — это возможность определять правила, обязательные для остальных. Насколько эти задачи противоречат друг другу? Не так сильно, как кажется: обе они вводят человека в весьма замкнутую высшую страту, из которой уже не уходят. За последние десять лет лишь 1,3% американских миллионеров «образца 1997 года» покинули этот клуб. Сколько российских чиновников потеряли за последние пять лет свои посты и положение? Мне кажется, что если эти цифры и различаются, то не на порядок. Более того: в современной России стремление «стать человеком», приватизировав государственную власть, не менее сильно, чем в США желание «выбиться в люди», используя институты капиталистического общества. Российские чиновники с безразличием относятся к населению, и народ отвечает им тотальным недоверием — но при этом почитает президента, назначившего часть этих чиновников и создавшего условия для неподотчетности остальных. Об институте государства плохо не позволяется даже думать. Но не потому ли российский человек так покорен власти, что наивно полагает, будто сможет к ней когда-нибудь приобщиться, — так же, как разносчик газет в любом американском городке надеется стать миллионером?
«Российская мечта» — это не миф, а реальность нашего времени. В мае этого года опрос выпускников МГУ им. М.В. Ломоносова, результаты которого опубликованы недавно в одной деловой газете, показал, что более 30% хотят поступить на госслужбу, еще 30% — устроиться в крупные бизнес-структуры (также тотально переходящие в последнее время под контроль власти), и менее 15% готовы строить собственный бизнес. Так что логика в действиях молодых, воспитанных в годы реформ россиян наличествует, причем не в меньшей мере, чем в действиях американцев. Цель одинакова; разница лишь в том, каким путем к ней идти. И если в США около 30 тыс. руководителей компаний получают в среднем в 160—250 раз больше своих работников, то в России такие цифры возникают только в сравнении представителей власти с простыми налогоплательщиками — которых не надо бы нагружать расходами на поиск национальной идеи.
А результат, возникающий от распространенности в обществе этой «мечты», почти не отличается от американского: имущественный разрыв уже превзошел масштабы американского, и никакой «национальный проект» уже не изменит этой ситуации…
Американцы с давних времен мечтают о богатстве и успехе, верят в исполнение этой мечты. «Американская мечта» — скорее о собственном деле, чем о карьерном росте; о финансовом благополучии, а не о месте во властной иерархии.За двести с небольшим лет она сделала Соединенные Штаты именно такой страной, какой они сегодня являются — со всеми их плюсами и минусами. С экономическим ростом в 3,9% в год на протяжении последних 20 лет, но с промышленностью, в 2,6 раза более энерго- и материалоемкой, чем в Европе. С тремя миллионами миллионеров, но с минимальной зарплатой в $5,15 в час, не пересматривавшейся с 1996 года. С практическим отсутствием «деструктивных» социальных движений, но и самыми впечатляющими показателями неравенства среди развитых стран. Сегодня в США 1% населения контролирует 74,8% всех акций, находящихся в собственности частных лиц, 68,9% ценных бумаг финансовых компаний, 60% паев трастовых и взаимных фондов, а также 54% коммерческой недвижимости. Хорошо все это или плохо? Каждый народ волен жить так, как хочет, — нам остается только наблюдать результат.
Однако в обществе, где царит «американская мечта», преклонение перед успехом не означает почитания каждого, кто его добился. Отсюда и популярность «историй успеха» разного рода — каждая из них позволяет удостовериться, что богатство и положение успешного человека заслуженно и справедливо. Отношение к капиталистам может быть критичным — но в то же время сам капитализм как воплощение личной независимости, автономности и свободы оказывается вне подозрений.
Россия ищет свою национальную идею — «российскую мечту», которая сориентировала бы общество. Но если присмотреться внимательно, оказывается, что поиск излишен: «российская мечта» уже сформировалась. Она противоположна американской по сути — но почти идентична по социальным последствиям.
В современной России формальная цель сходна с американской: это деньги. Их сегодня с исступлением делают и днем, и ночью даже самые ярые «государственники». Отличий от США тут два: во-первых, в России объектом преклонения становятся не заслуженный успех, а богатство и известность как таковые, вне зависимости от их происхождения; во-вторых, в российском обществе место рыночного капитализма, находящегося в самом сердце американской системы, занимает государство.
Американский «мечтатель» стремится в максимальной мере зависеть от самого себя, и в минимальной — от тех, кто может диктовать ему свои условия. У нас наоборот: успех в России — это возможность определять правила, обязательные для остальных. Насколько эти задачи противоречат друг другу? Не так сильно, как кажется: обе они вводят человека в весьма замкнутую высшую страту, из которой уже не уходят. За последние десять лет лишь 1,3% американских миллионеров «образца 1997 года» покинули этот клуб. Сколько российских чиновников потеряли за последние пять лет свои посты и положение? Мне кажется, что если эти цифры и различаются, то не на порядок. Более того: в современной России стремление «стать человеком», приватизировав государственную власть, не менее сильно, чем в США желание «выбиться в люди», используя институты капиталистического общества. Российские чиновники с безразличием относятся к населению, и народ отвечает им тотальным недоверием — но при этом почитает президента, назначившего часть этих чиновников и создавшего условия для неподотчетности остальных. Об институте государства плохо не позволяется даже думать. Но не потому ли российский человек так покорен власти, что наивно полагает, будто сможет к ней когда-нибудь приобщиться, — так же, как разносчик газет в любом американском городке надеется стать миллионером?
«Российская мечта» — это не миф, а реальность нашего времени. В мае этого года опрос выпускников МГУ им. М.В. Ломоносова, результаты которого опубликованы недавно в одной деловой газете, показал, что более 30% хотят поступить на госслужбу, еще 30% — устроиться в крупные бизнес-структуры (также тотально переходящие в последнее время под контроль власти), и менее 15% готовы строить собственный бизнес. Так что логика в действиях молодых, воспитанных в годы реформ россиян наличествует, причем не в меньшей мере, чем в действиях американцев. Цель одинакова; разница лишь в том, каким путем к ней идти. И если в США около 30 тыс. руководителей компаний получают в среднем в 160—250 раз больше своих работников, то в России такие цифры возникают только в сравнении представителей власти с простыми налогоплательщиками — которых не надо бы нагружать расходами на поиск национальной идеи.
А результат, возникающий от распространенности в обществе этой «мечты», почти не отличается от американского: имущественный разрыв уже превзошел масштабы американского, и никакой «национальный проект» уже не изменит этой ситуации…
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
