Архивная публикация 2006 года: "Медведи в посудной лавке. Большая политика Берлинского кинофестиваля"

Расклад призов на 56-м Берлинском международном кинофестивале показал: кино практически всех развитых кинодержав — США, Франции, Италии, Испании, Японии — впало в глубокую кому. В Англии оно еще теплится, но только когда касается защиты прав исламского мира. В России кино исчезло. А цветет оно в Боснии, Дании и особенно в Германии. Главного «Золотого медведя» взяла Босния и Герцеговина за картину о том, как сербские солдаты насиловали боснийских женщин и что из этого вышло («Грбавица» дебютантки Ясмилы Жбанич). Майкл Уинтерботтом поведал о страданиях английских мусульман, попавших в американскую тюрьму на Кубе («Дорога на Гуантанамо») — и получил приз за лучшую режиссуру. Гран-при жюри и приза за лучший дебют удостоилась датчанка Пернилла Фишер Кристенсен, рассказавшая о трудных отношениях одинокой женщины с соседом-транссексуалом в мелодраме «Мыло». И наконец, выдающимися признаны три из четырех немецких конкурсных лент: здесь лучшие мужская и женская роли (Мориц Блайбтрой в «Элементарных частицах» и Сандра Хюллер в «Реквиеме»), а также Приз жюри за художественный вклад картине о серийном насильнике «Свободная воля» Матиаса Глазнера.

Такие нарисовались официальные лидеры. А вот реальность.

«Лучший фильм» «Грбавица» в фестивальных рейтингах занимал третью строчку снизу и никем всерьез не рассматривался, хотя актриса там хорошая. Зато бесспорным лидером считалась картина американского классика Роберта Олтмана «Друг прерий» с верной претенденткой на приз за лучшую женскую роль — Мерил Стрип. С ней могла конкурировать только Изабель Юппер из политического триллера Клода Шаброля «Комедия власти». Но оба фильма уехали без наград: пьедесталы почета были зарезервированы для немецких актеров и фильмов. Немецкое кино уже два десятилетия не может проникнуть ни в Канн, ни в Венецию, и только за последний год посещаемость кинотеатров в Германии упала на треть. Ему надо было во что бы то ни стало победить хоть у себя дома, положить мировых тяжеловесов на обе лопатки. И вот директор фестиваля Дитер Косслик на четверть заполнил немецкой продукцией свой конкурс и обрушил на соотечественников почти все серебро. Два года назад он обрушил даже золото: Гран-при тогда получил фильм «Головой об стенку» — тоже о трудной судьбе исламских граждан, но уже в Германии.

Таким образом, в новейшей политике Берлинале легко проследить три главных направления. Первое: активная фора «своим» независимо от художественного качества. Второе: защита угнетаемых обездоленных мусульман. И третье: пусть расцветают все цветы в искусстве любви. Это единственный фестиваль класса А, где официально существует секция гей-фильмов, присуждающая призы «Тедди», и ее ветви разбросаны по всем программам фестиваля. Напомню, что сразу два приза в главном конкурсе получило «Мыло» о транссексуале, а приза «Тедди» удостоена филиппинская мелодрама «Цветение Максимо Оливерос» о 12-летнем пацане, отстаивающем свое право красить губы. Картина показана, что интересно, в детском конкурсе Kinderfest.

Так Берлинале из смотра достижений мирового киноискусства стал бастионом политкорректности и рекламной тумбой для кризисных кинематографий. Понятно, что ему все труднее зазвать на свою красную дорожку мировых звезд. Их всегда здесь было не густо — хмурый февральский Берлин не лучшее место, чтобы блистать декольте, но в этом году побиты все рекорды: кроме Мерил Стрип, Изабель Юппер, Натали Портман, оскаровского номинанта Хита Леджера и Иена Маккеллена, приехавшего получить приз за вклад в киноискусство, и вспомнить некого. Операторов, которые вели трансляцию финальной церемонии, было жалко: ни одной знакомой миру физиономии, некого брать в кадр. Даже вышеперечисленные Стрип, Юппер и другие улетели домой, потому что проигрывать слабейшим обидно, а участвовать в политической игре — неинтересно. Это как смотреть футбол с заказанным результатом.

Президентом жюри была актриса Шарлотта Рэмплинг, «железная леди» британского кино, снимавшаяся еще в «Гибели богов» и «Ночном портье». Она добавила свою ноту жесткого феминизма: лучшими режиссерами оказались женщины-дебютантки. Это им с сухим счетом продули мужчины-мэтры. Есть и такая точка зрения в фестивальной политике: Роберт Олтман, конечно, лидер конкурса, но он стар, у него уже все есть — поддержим молодость. И у Мерил Стрип уже все есть — зачем ей еще и Медведь? А для театральной актрисы Сандры Хюллер это путевка в большую жизнь. И не поспоришь вроде. Но это как в присутствии голкипера-аса дать премию человеку со скамейки запасных. Соревнование теряет смысл.

Спортивными терминами применительно к искусству жонглирую не случайно: у Берлинале был еще один конек — футбол. Гран-при жюри был присужден иранской ленте «Офсайд» о праве закутанных в паранджу женщин создать футбольную команду. Здесь Медведь задрал сразу двух зайцев: соблюдены и спортивная актуальность, и политкорректность по отношению к исламу.

6 самых громких фильмов Берлинале-06

«Друг прерий».

Реж. Роберт Олтман, США.

Воспоминание о популярном в Америке 70-х радиошоу в стиле кантри Prairie Home Companion. Его ведущий Харрисон Кейллор написал сценарий картины и сыграл в ней сам себя. В реальном времени наблюдаем последнее перед закрытием шоу из зрительного зала, а также из-за кулис, где актеры собираются, гримируются, ведут разговоры за жизнь и умирают под звуки старых пластинок. А на сцене полнометражные номера: соленые фермерские шуточки, песни-кантри и популярные evergreens в исполнении заводных Мерил Стрип, Лили Томлин, Вуди Харрельсона и музыкальных звезд. Есть еще Кевин Клайн в роли нового инспектора Клузо, призванного блюсти порядок, но вечно попадающего в передряги.

Самый обаятельный, веселый, грустный и талантливый фильм фестиваля, его признанный всеми лидер. Всеми, кроме жюри.

«Новый свет».

Реж. Терренс Малик, США.

Уже само появление фильма Терренса Малика — событие: он снял всего четыре картины за 33 года, но имеет репутацию классика и величайшего поэта американского кино. Сюжет знаком по диснеевской анимации «Покахонтас»: древняя легенда о любви солдата удачи Джона Смита (играет Колин Фаррелл) к 12-летней Покахонтас, дочери индейского короля Паухатана. Любовь в фильме идеальна и бесплотна, батальные сцены стычек первых переселенцев из Британии с индейцами даны как поэтическое воспоминание, а сильнее всего звучит мотив чистой, еще не тронутой человеком природы — ностальгия по невинному детству американской цивилизации.

Показан вне конкурса.

«Дорога на Гуантанамо».

Реж. Майкл Уинтерботтом, Великобритания.

Самая крупная кинопровокация Берлинале, сопоставимая с «Фаренгейтом 9/11» Майкла Мура. Три пакистанца, живущие в Англии, поехали в Афганистан, их арестовали, приняв за террористов, и отправили в американскую тюрьму на Кубе. Реальные персонажи этой истории поведали о пережитом режиссеру Уинтерботтому, и тот разыграл их одиссею с актерами и декорациями «под хронику». Тупые американцы в этой «докудраме» вызывают смех и возмущение, не сломившиеся герои — сочувствие. Остался, правда, без ответа вопрос: а зачем они поспешили в Афганистан сразу после теракта 11 сентября и почему с уст героев не сходит слово «шахид»?

На премьере к зрителям вышли участники событий — вместо хрупких юношей, увиденных на экране, предстали крепкие бородачи, в зале повеяло «Норд-Остом». Публика испуганно аплодировала, жюри дало фильму приз за режиссуру.

«Элементарные частицы».

Реж. Оскар Релер, Германия.

Экранизация самого скандального европейского романа конца ХХ века — «Элементарные частицы» Мишеля Уэльбека — «Карла Маркса секса», как его прозвали в литературной критике. Секс — мотор фильма, вокруг него все вертится: для героев он источник комплексов и затяжных нервных расстройств, для зрителей — необходимая «клубничка». Но из романа взят лишь внешний событийный ряд, «интеллектуальное чтение» выродилось в эротическую мелодраму. На воплощение проекта брошены лучшие силы немецкого кино и ТВ, от секс-символа Морица Блайбтроя и «бегущей Лолы» Франки Потенте до звезды MTV Кристиана Ульмена.

Поклонники романа восприняли фильм как надругательство над святыней, но если абстрагироваться от первоисточника, то занятно.

«V значит вендетта».

Реж. Джеймс Мак Тиг, США.

Антиутопия по мотивам популярных комиксов 80-х, сценарий написан авторами «Матрицы» братьями Вачовски. В Англии воцарился тоталитарный режим, диктатор Адам Сутлер (грим и ужимки Адольфа Гитлера, играет Джон Херт) отправил в концлагеря мусульман-эмигрантов и гомосексуалистов, сопротивление подавлено. Вызов режиму бросает человек в маске под именем V (Хьюго Уивинг) — помесь Бэтмена с Железной Маской и Призраком Оперы. К нему примыкает красотка Эви — чтобы изобразить новую Жанну д’Арк, Натали Портман пришлось постричься под ноль. Оба со смаком взрывают лондонский парламент под «Боже, царя храни» из увертюры Чайковского «1812 год».

Фильм смахивает на идейное обоснование налета на Всемирный торговый центр и возводит в романтического героя террориста-смертника. Шел вне конкурса.

«Комедия власти».

Реж. Клод Шаброль,

Франция.

Как всегда, в детективный сюжет мэтр упаковал проблемный фильм о государственной коррупции, когда система правосудия лишается власти, теряет смысл и становится комедией. Изабель Юппер в роли судьи, расследующей исчезновение общественных денег — в жульничестве уличен президент могущественной корпорации. Веря в торжество справедливости, она активно берется за дело, но постепенно понимает, что главные кукловоды остаются за ширмой, а нити ведут куда-то на самый верх.

В сюжете угадываются контуры скандала с нефтяным гигантом Elf Aquitaine в конце 90-х, но Шаброль настаивает, что персонажи вымышлены и не имеют прототипов, а тема фильма — «наркотик власти, которому очень трудно сопротивляться».