Архивная публикация 2002 года: "Мега-Европа"

25 государств, 450 миллионов граждан. Расширение ЕС -- вызов и для Востока, и для Запада.Строительство единой Европы нередко было похоже на возведение грандиозного средневекового храма: тяжкий труд поколений, когда окончательные величественные формы можно разглядеть лишь в очень отдаленной перспективе. Конечно, в Европе всегда были проницательные лидеры, способные увидеть, как в будущем граждане Германии, Франции и Швеции будут присягать двум флагам -- с 12 золотыми звездами на голубом поле и собственного государства. Проходили десятилетия, и пропасть между конечной целью ЕС и тяжелой работой по объединению огромного континента с обилием разных культур перестала казаться столь же непреодолимой, как сразу после Второй мировой войны. В те смутные дни мечтать о Великой Европе осмеливались лишь отдельные политики. Ради поддержания этой веры брюссельские технократы, подобно старым церковникам с их псалтырями, придумали множество проектов и правил для новой Европы, чтобы передать их по наследству следующим поколениям. Верьте, говорили подвижники, и в один прекрасный день так и будет.

И вот теперь так и происходит, и всего-то за десять лет. В 1992 году европейцы обзавелись единым рынком и стандартизированным европаспортом, этаким карманным сертификатом единства. Это было первым серьезным доказательством того, что Брюссель может больше, чем просто дотировать сельское хозяйство континента. Дальше -- больше, и 1 января этого года европейцы встретили с новой валютой, евро. Блеклые марки, гульдены и франки сменились пачками зеленых, красных и синих евро и полновесных монет с медными ободками. Немцы, французы, итальянцы и другие смогли услышать звон единой Европы в своих карманах.

Единая валюта, при всей значимости этого фактора, всего лишь прелюдия. Запад решился на шаг столь дерзкий и безрассудно смелый -- сделать европейцами большинство граждан бывшего советского блока, -- что никто не может с уверенностью сказать, обернется он удачей или поражением. По завершении заключительного этапа переговоров в течение двух ближайших лет в ЕС войдут страны от Эстонии на севере до Словении на юге. В союз вступят и островные государства Мальта и Кипр. Расширение (какое прозаическое слово для такого эпохального события) знаменует собой переломный момент в современной истории человечества. Гордые древние державы от Португалии до Латвии добровольно жертвуют существенной частью суверенитета в масштабах, невиданных со времен Карла Великого, пытавшегося объединить континент 1200 лет назад.

Территория ЕС увеличится на 23%, население -- на 75 млн. новых граждан. В результате получится мега-Европа с населением в 450 млн. человек, чья экономика объемом в $9,3 трлн. вплотную приблизится к американской. Новая Европа легко сможет обойти Америку, если в Европе вспомнят, что такое экономический рост. "Это заря новой эры", -- говорит президент Литвы Валдас Адамкус (Valdas Adamkus).

Расширение было и остается преимущественно политическим проектом, рассчитанным на укрепление демократии и свободного рынка в некогда централизованной экономике стран Центральной и Восточной Европы и создание зоны стабильности на восточном фланге ЕС. Однако что из этого выйдет, станет ясно только через несколько лет. Нынешний лидер этого процесса Романо Проди (Romano Prodi), глава Европейской комиссии, недавно заметил, что "это похоже на высадку союзных войск в Нормандии; надо идти вперед и верить, что все получится".

Дело в том, что расширение имеет куда больший политический заряд, чем все, что делали архитекторы единой Европы до этого. Введение единого европейского паспорта вызвало прилив национализма среди нежелавших отказываться от паспортов Французской Республики или Ее Величества британской королевы. Сильны оказались и настроения против единой валюты, особенно среди немцев. Половина граждан заявляли, что не хотят расставаться с маркой -- до 1 января, когда большинство с энтузиазмом положили в карман новые деньги.

Но прием в ЕС еще 10 европейских стран означает новые и гораздо более серьезные трудности. Начать хотя бы с того, что если пропаганда валютного союза велась активно, то об идее расширения этого не скажешь. Ни в одной западно-европейской стране, кроме Ирландии, где согласно конституции пришлось провести референдум, голосования по этому вопросу не было. И теперь простые граждане не понимают, что происходит. "Возникают глубокие, серьезные вопросы, и результаты опросов общественного мнения во Франции заставляют нервничать, -- говорит Джон Керр (John Kerr), участвующий в разработке конституции Европы. -- Оказались ли бы мы в таком положении, если с самого начала провели открытое обсуждение?"

Политики, однако, еще могут взять свое. Многие законодатели Голландии добиваются назначения референдума по этому вопросу на начало следующего года. Это на руку западно-европейским популистам, у которых появляется время и возможность громить безликих еврократов за перераспределение средств в пользу новых членов ЕС и создание там рабочих мест. В 2004--2006 годах дотации и субсидии ЕС странам Восточной Европы составят до $40 млрд., т.е. значительную часть $97-миллиардного бюджета Брюсселя. "Расходы большие, -- говорит Жюль Маартен (Jules Maarten), член Европарламента от Нидерландов. -- Мне кажется, что мы не в состоянии справиться с расширением на восток на манер "большого взрыва".

А есть еще и проблема завышенных ожиданий с обеих сторон. Западноевропейцам внушали, что появление новых соседей повысит конкурентоспособность Европы и приведет к процветанию. Может, и так. Но ожидать возврата к чудесным временам экономического роста в Европе не приходится. "Расширение выгодно многим конкретным западным компаниям, но западной экономике в целом оно не нужно", -- считает Робин Маршалл (Robin Marshall), экономист из J.P. Morgan Chase & Co. в Лондоне. И все же, по словам Проди, благодаря расширению темпы роста экономики ЕС увеличатся на 0,2%. Неплохо. Правда, в целом объем экономики увеличится всего на 4,4% или около того, как считают в Eurostat (официальная статистическая служба ЕС. -- "Профиль").

В то же время на востоке страны вроде Польши, Чешской Республики, Венгрии и прибалтийских государств рассчитывают на широкий поток инвестиций, отчасти сходный с тем, что имел место кое-где в 90-е годы. Инвестирование, несомненно, начнется, но транснациональные корпорации ориентируются на страны с низкими производственными издержками. А производительность на востоке отстает очень сильно. Немецкий рабочий -- самый высокооплачиваемый в Европе (55 евро в час) -- может выполнять работу 4 поляков.

Есть еще одна опасность. Расширение может усугубить структурную слабость экономики Европы, которая уже привела к высокому уровню безработицы и слабому росту. В идеале Европе следовало до начала расширения реформировать негибкие рынки труда, либерализовать пенсионную систему и снизить слишком высокие налоги. Она этого не сделала. "Вместо этого ЕС, к сожалению, принесет [в Центральную Европу] мощнейшую бюрократию", -- говорит бывший председатель Volkswagen Карл Хан (Carl H. Hahn). Его дополняет бывший премьер-министр Чехии Вацлав Клаус (Vaclav Klaus): "Социально ориентированная экономика Европы -- это трагическая ошибка, и нет никаких реальных сил, которые пытались бы ее демонтировать".

Клаус прав. Но чиновники торопят. "Окно распахнуто, и этой возможностью надо воспользоваться, -- говорит комиссар по вопросам расширения ЕС Гюнтер Ферхойген (Gunther Verheugen). -- Любое промедление чрезвычайно опасно". ЕС готовился к этому "большому взрыву" с того памятного ноябрьского дня 1989 года, когда рухнула Берлинская стена. Странам-кандидатам пришлось приватизировать госсобственность, отказаться от регулирования рынка и реструктурировать промышленность. В свою юридическую систему они ввели acquis communautaire -- 80 000 страниц сложных законов ЕС. Даже статистические выкладки должны представляться по форме, принятой в ЕС.

Для большинства жителей Восточной Европы примером того, чего можно добиться, вступив в ЕС, служат Ирландия и Испания. Когда Изумрудный остров в 1973 году вступил в ЕС, ВВП на душу населения там был менее 70% от среднеевропейского, а безработица достигала почти 17%. Теперь рабочей силы в стране не хватает, а уровень жизни намного выше среднего. "Ирландия разбогатела благодаря вступлению в ЕС", -- говорит Норин Ахер (Noreen Aher), владелец молочной фермы из Ирландии, выбравшийся на уик-энд в Краков. Бывшая некогда тихой заводью Испания теперь превратилась в один из самых динамичных регионов Европы. "[Членство в ЕС] предопределило успех Испании, -- считает польский министр финансов Гжегож Колодко (Grzegorz Kolodko). -- Мы хотим, чтобы то же самое произошло и в Польше".

В конце 90-х, когда восточно-европейские страны обратили свои взоры на ЕС, казалось, что вступление в этот клуб приведет к процветанию. Предвкушая расширение единого рынка за счет новичков, западные компании, преимущественно из "старых" членов ЕС, инвестировали в страны-кандидаты более $80 млрд. Привлеченные низким уровнем производственных затрат, высокой квалификацией рабочей силы и близостью к основной Европе, компании типа General Electric, Volkswagen и Allied Irish Bank приобретали приватизированные активы, делали стратегические вложения в местные фирмы или строили новые заводы. "Для немецкой экономики и экономики еврозоны расширение границ сообщества будет означать рост", -- полагает Генрих фон Пирер (Heinrich von Pierer), глава немецкой компании Siemens. В результате экономический рост на востоке составлял начиная с 1995 года в среднем 4--5% в год, что намного превышало 2% в год в Западной Европе. Производительность труда, хоть и не очень высокая, быстро растет. В этом году экономисты прогнозируют рост производительности труда более чем на 7% в Латвии и на 4,5% -- в Польше.

Торговля с ЕС сейчас обеспечивает 60% и более ВВП будущих членов ЕС. Западные компании, например Siemens и французский король йогуртов Danone, интегрировали свои восточные подразделения в глобальные международные цепочки. Если вы проводите ночь в берлинском отеле, то очень велика вероятность того, что постельное белье после вас будут стирать в Польше. А в венском ресторане легко встретить официантов, приезжающих каждый день на работу из Словакии.

То есть экономика стран-кандидатов начала срастаться с экономикой ЕС. Однако процесс это небыстрый. По одному из индексов Deutsche Bank, который определяет уровень конвергенции на основе прироста ВВП, производительности и ряда других экономических показателей, Словении, например, самой развитой стране региона, потребуется не менее 10 лет, чтобы выйти на средний показатель по ЕС. Разрыв между показателями экономики стран-кандидатов и средними показателями по ЕС намного больше, чем это было у вновь принимаемых в ЕС государств в прошлом. Больше всего этот разрыв у Польши, самой крупной страны региона, с населением 38,8 млн. человек. После нескольких лет бурного подъема рост экономики практически прекратился. Безработица составляет 17%. "Чтобы подтянуться до уровня ЕС, Польше может потребоваться и 40 лет" -- таков пессимистический прогноз Виллема Буйтера (Willem H. Buiter), главного экономиста Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) в Лондоне.

Еще одна трудность заключается в том, что новым членам не стоит ждать от Брюсселя финансовой помощи, оказанной в свое время Испании, Ирландии и другим. Из-за замедления роста собственной экономики нынешние страны--члены ЕС не очень готовы проявлять щедрость. Конечно, западные фермеры свои дотации получат, но в 2004 году они составят лишь 25% от среднего по ЕС уровня и выйдут на этот уровень только к 2013 году. К этому моменту в реальном исчислении субсидии на Западе снизятся на 20%. Другие дотации будут ограничены 4% ВВП страны-кандидата против 8% для новых членов в прошлом. Как утверждает руководство Еврокомиссии, на нынешнем этапе своего развития больше средств новички освоить просто не смогут. Может быть. Но дефицит средств обязательно будет сдерживать экономический рост. И разные стандарты в выделении денег в ряде стран вызовут недовольство. Например, в Польше, где большой популярностью пользуется скандально известный радикальный лидер крестьян Анджей Леппер (Andrzej Lepper).

Впрочем, многие восточно-европейские компании обретут второе дыхание, когда падут последние торговые барьеры, отделяющие их от западных рынков. К числу уверенных в этом компаний относится Kovinoplastika, производитель оборудования для производства листового металла, литейных машин и станков с ЧПУ. Ее продукция на 10--15% дешевле австрийских и немецких аналогов. Генеральный управляющий Марьян Вампелий (Marjan Vampelj) уже обзавелся новыми дистрибьюторами на Западе. Проблему сбыта станет решать еще легче после 2006 года, когда первые из новых членов начнут переход на евро. Неплохо пойдут дела и у Media Menu, эстонской компании, занимающейся информационными Интернет-технологиями. Фирма принадлежит шведским и норвежским инвесторам. Она может сильно сбить цены у конкурентов из стран ЕС, ведь затраты на оплату труда в Эстонии составляют всего 1/6 от уровня Финляндии.

Увы, на одного выигравшего от расширения ЕС в Восточной Европе может оказаться один проигравший. Возможно, у западных производителей издержки больше, но у них и производительность в среднем в два раза выше, чем на востоке, и более четко отработаны приемы и методы сбыта. Многие уже проторили дорожку на восточные рынки и, без сомнения, удвоят усилия после расширения. "Они могут раздавить нас", -- говорит Филипс Гуннарс (Philips Gunnars), владелец небольшого мясоперерабатывающего предприятия в пригороде Риги.

Для сохранения конкурентоспособности новичкам ЕС необходимо привлечь новую волну прямых иностранных инвестиций. "Серьезные иностранные инвестиции действуют как катализатор для малого и среднего бизнеса, -- подчеркивает Ален Пийю (Alain Pilloux), директор центрально-европейской бизнес-группы ЕБРР в Лондоне. -- Это жизненно важно, так как этим странам необходимо создать прослойку среднего бизнеса". Например, после приобретения Volkswagen чешской автомобильной компании Skoda в 1991 году перед местными поставщиками, сумевшими соответствовать новым стандартам, открылись широкие перспективы.

Теоретически вступление в ЕС должно повысить инвестиционную привлекательность новичков, потому что членство в ЕС подтверждает их статус стабильных демократических государств и стран с действующей рыночной экономикой и привлекательным уровнем производственных издержек. Фон Пирер из Siemens, на которую в Чехии работают 12 000 человек, в Словакии -- 6000 и в Венгрии -- 5000, отмечает, что чешский работник на две трети "дешевле" немецкого. Не ясно только, смогут ли страны-кандидаты по-прежнему привлекать столько инвестиций, сколько нужно, чтобы заткнуть дыры в бюджете -- в Латвии в этом году бюджетный дефицит составит 8% -- и в то же время обеспечить экономический рост. Даже приватизация, бывшая недавно золотой жилой, уже не может дать необходимые средства. "Большая часть хороших активов уже продана", -- говорит Пийю из ЕБРР.

Рабочие на востоке не будут сидеть сложа руки в ожидании решения всех этих вопросов. Хотя свободная миграция рабочей силы между нынешними и будущими членами ЕС будет разрешена не ранее 2007 года, приток дешевой рабочей силы в страны ЕС с востока уже начался. Именно этим отчасти объясняется рост антииммигрантских настроений, в частности, в Австрии. Но это же позволяет заблокировать рост заработной платы, скажем, в строительстве и частично восполнить дефицит профессионалов в секторе высоких технологий. "Большинство рабочих здесь -- поляки, -- рассказывает прораб одной из строек во Франкфурте. -- Они работают больше, а получают меньше". Сядьте на 11-й трамвай во франкфуртском районе Галлус, например, там большинство пассажиров говорят на восточно-европейских языках.

Предпринимательский зуд часто вполне вписывается в либерализационные порывы властей. Восточные новички всей душой восприняли отказ от государственного регулирования экономики, чего не скажешь о Германии и Франции. Например, банковская система Польши прибыльна, эффективна и почти полностью приватизирована. Немецкая система обременена растущим объемом безнадежных долгов, высокими издержками и наличием больших государственных банков, что извращает понятие конкуренции. "Мы надеемся на то, что новички выступят в роли катализатора и дадут импульс реформам", -- говорит Буйтер из ЕБРР.

Может, конечно, произойти и нечто противоположное. Поговорите со шведским предпринимателем Арне Остлином (Arne Ostlin), владельцем семейной рыбокоптильни Ostlins из Стугсунда, небольшой деревушки в трех часах езды на север от Стокгольма. Он вспоминает, что, когда в 1995 году Швеция вступила в ЕС, шведским продовольственным фирмам пришлось получать лицензии заново -- у Брюсселя. "Я уже заполнил все бумаги здесь, потом надо было заполнять их снова. Если делать все это, времени на работу не останется", -- говорит он.

Проблемы, жалобы и опасения непременно будут нарастать по мере приближения даты начала расширения. Однако брюссельские бонзы полны решимости: они смотрят далеко вперед и уже считают будущие политические плюсы нового союза реальностью. Остальным придется еще побороться за то, чтобы добиться успеха в новой Европе. Ежи Бис (Erzy Bis), 39-летний шахтер, мостит улицы в Кракове и готов на любую работу. "Нам нужно больше инвестиций, чтобы экономика начала подъем, -- говорит он. -- Вступление в ЕС может помочь". Даст ли ЕС работу Бису и другим, кому не повезло? Может ли Европа позволить себе такой грандиозный эксперимент? Таковы последние и самые важные вопросы.

Дэвид Фэйрлэмб (David Fairlamb) в Брюсселе с Джоном Россантом (John Rossant) в Париже и материалы бюро. -- Business Week.

Инвестиции в экономику стран--кандидатов в члены ЕС ($ млрд.)*

* с января 1995 г. по июнь 2002 г.

Источник: Eurostat, национальные центробанки. -- Business Week.

Карта: Новая Европа

С расширением ЕС на восток его экономический и демографический облик станет совсем иным.

* Включая 10 новых членов.

** За исключением района под контролем Турции.

ВВП -- прогноз на 2002 г. ВВП на душу населения -- с учетом ценового паритета.

Источник: JP Morgan Chase, Dresdner Bank, Eurostat, European Commission, минфины стран, Detsche Bank. -- Business Week.