Архивная публикация 2003 года: "Мелочь в кармане"
Банковская реформа, конечно, не акт, а процесс. И процесс этот проистекает порой в самых причудливых клинических формах. ЦБ России вот уже больше года твердит о том, что рост капитализации банковской системы и повышение прозрачности кредитных организаций -- это наше все. Во многом благодаря такой целенаправленной PR-акции в реформаторский дух ЦБ поверили. Похоже, зря.На прошлой неделе ЦБ сделал два существенных послабления для российских банков, которые никак не соответствуют, а скорее -- прямо противоречат прежним заявлениями руководителей Банка России об ужесточении надзора за деятельностью кредитных организаций. Речь идет о том, что Центробанк снимает свое требование к минимальному размеру их капитала и, по существу, благословляет банки на работу через оффшорные зоны.
Здесь может быть лишь два варианта объяснений. Первый -- на ЦБ попросту грубо и цинично надавили. В общем-то, понятно кто. Это те же самые люди, которые лоббируют "досрочную" либерализацию валютного законодательства и настаивают на разрешении безрезервного заимствования на западных рынках. Ребята, к чему скрывать, мощные. Достаточно вспомнить, что в течение недели, предшествующей внесению в Думу закона о валютной либерализации, в федеральных СМИ было опубликовано 54 (sic!) заметки, критикующие ЦБ за недостаток либерализма, и только две статьи содержали робкие призывы к депутатам сначала немного подумать над тем, по карману ли России монетарная либерализация (одна из этих статей была в "Профиле").
Иметь либеральное банковское законодательство хорошо, когда ты владелец банка. Когда же ты просто его клиент, думать надо о том, как бы не оказаться стриженым бараном.
Если принять вышеназванный вариант объяснений того, почему ЦБ ведет себя на поле банковской реформы как сердце красавицы, остается только сожалеть, что ему не удалось в полной мере реализовать тезис о собственной независимости. Жалко, когда банковский надзор становится разменной монетой перед выборами.
О втором варианте объяснения поведения ЦБ даже упоминать как-то не хочется. "А есть ли у вас аптечка?" -- грозно спрашивает дорожный инспектор и после краткого, но содержательного диалога разрешает ехать дальше без оной. Что делать! И в ГАИ, и в ЦБ, в конце концов, работают не более чем представители социума, который их и породил.
Песня про зайцев
Наивно скрывать, что главная проблема банковского сообщества -- низкая капитализация. Ведь почему наши банки плохо справляются со своими основными функциями, например кредитованием растущей экономики? Да потому, что денег у них недостаточно. К тому же практически 90% всех финансовых операций проходит через 50 крупнейших банков. Вопросом, что делают остальные банки, еще несколько лет назад озаботился ЦБ.
В совместной с правительством стратегии развития банковского сектора черным по белому было записано, что к 2007 году все российские банки должны обладать капиталом не менее 5 млн. евро. В противном случае у них будет отозвана лицензия. В настоящее время в России зарегистрировано более 1300 банков, и у 67% из них капитал ниже 5 млн. евро. Соответственно, перед мелкими банками стоял выбор -- увеличить свой капитал, объединиться с более крупными кредитными организациями или вообще уйти с рынка, превратившись в небанковские кредитные организации.
Сейчас этот выбор уже не стоит. ЦБ в корне пересмотрел свою позицию относительно мелких банков, сняв ограничения по размеру капитала.
Первый заместитель ЦБ Андрей Козлов, курирующий надзор, объяснил такую позицию тем, что, мол, негоже административными методами укрупнять нашу банковскую систему. Да и зачем убивать маленькие, но в целом неплохие банки? Расставить все по своим местам должен сам рынок. Где-то мы уже это слышали.
Более оригинально прозвучало заявление директора департамента банковского надзора и регулирования ЦБ Алексея Симановского: "Я не против слонов, я против геноцида кроликов". Видимо, сотрудники ЦБ прилежно учились в школе и помнят программу начальных классов, где читают отрывок из поэмы Некрасова "Крестьянские дети" -- "Дед Мазай и зайцы". Мазай, понятно, в данном случае -- ЦБ, а бедные зайчата -- мелкие банки.
Авторам этой статьи на ум приходят несколько иные параллели про зайцев -- исторические: во времена освоения Австралии англичане завезли на континент кроликов. Но в отличие от Британии, в Австралии не нашлось хищников для длинноухих. В результате грызуны нарыли столько нор, что в них начал проваливаться и крупный рогатый скот, и сами колонизаторы. История кончилась тем, что кроликов в спешном порядке пришлось отстреливать, не надеясь больше на естественный отбор.
И в нашем случае теория Дарвина тоже может подкачать. Скажите, кому понадобятся на ладан дышащие банчики в условиях, когда такие лакомые куски, как, например, ВТБ, "Альфа" или "УралСиб", до сих пор не могут найти достойных покупателей?
Получается, что довольно рыхлая и разношерстная структура банковской системы останется без изменений. Не совсем понятно, зачем сейчас нужна либерализация надзора, особенно в тех условиях, в которых находится наша банковская система. Ведь большая часть мелких банков нуждается в дополнительных средствах для поддержания своей ликвидности. В свое время, а именно в период кризиса-98, ЦБ приходилось тратить миллиарды рублей для спасения утопающих банков. Вопрос в том, есть ли у ЦБ средства, чтобы повторить свой подвиг.
Про кондуктора и тормоза
Позволим себе еще один исторический и всенепременно аналитический пассаж о сочетании либерализма и контроля в банковской сфере. Тут есть два классических варианта. Либо у монетарной власти много ликвидных резервов -- и тогда банкирам можно позволить резвиться аки австралийским кролям. Либо резервов относительно масштабов экономики и величины системных рисков мало -- и тогда селекция кандидатов в банкиры должна быть даже жестче, чем в спецназе ГРУ Генштаба.
Исповедующих первый вариант назначают руководить экономикой до кризиса, исповедующих второй -- после. Поверьте, что еще ни одного исключения из этого правила в экономической истории не было (для не поверивших -- адреса E-mail авторов в начале заметки).
Есть, впрочем, вариант, когда и резервов много, и либерализовываться не спешат. Месяц назад в Китае суд приговорил к расстрелу трех банкиров, которые уперли у вкладчиков смешные $50 млн. Причем половину добровольно вернули. Но надзор есть надзор. Когда он есть. Кстати, денежные резервы Китая способны поразить воображение не только Сергея Игнатьева, но и самого Алана Гринспена.
А есть еще один вариант -- нынешний российский (он же -- колумбийский, нигерийский, итальянский). Это когда резервы у государства маленькие, на всех не хватит. Но и спрос на рынке невелик. У банка отозвана лицензия, а он продолжает работать. Банк нарушает закон об отмывании денег и продолжает работать. У банка непонятно куда исчезают два грузовика отчетных документов -- он продолжает работать.
Про турецкий берег
Теперь что касается другого приоритета реформы банковской системы -- повышения прозрачности банковской системы. В свое время МВФ, Мировой банк и другие международные институты пеняли, что российские банки через оффшоры отмывают грязные деньги и осуществляют отток капитала из России. Эти хорошо известные факты тем не менее не повлияли на решение ЦБ о смягчении требований банков в операциях с резидентами оффшоров. Информация к размышлению: по результатам последней проверки Банка России, треть российских банков нарушают законодательство о борьбе с отмыванием доходов.
Внешне все выглядит вполне прилично: ЦБ поделил оффшоры на три группы, присвоив каждой степень рискованности. Ранее такого рейтингования не существовало, поэтому все банки были обязаны создавать 50-процентный резерв под любую операцию с любым оффшором. Сейчас же в первую группу (нулевой резерв) вошли зоны, самые популярные среди наших банков: Кипр, Люксембург, остров Мэн, Швейцария (точнее, четыре ее кантона, которые ЦБ считает оффшорами).
В ЦБ объясняют свое решение тем, что пришло время делить оффшоры на приличные и неприличные. В частности, на том же Кипре относительно недавно было изменено законодательство, и, по словам представителей Банка России, это государство перестало быть "черной дырой".
Складывается впечатление, что ЦБ просто смирился с тем, что наши банки продолжают работать с оффшорами, где зарегистрированы многие крупные российские компании. Отдавая должное ЦБ, который пытается втиснуть все происходящее в некие цивилизованные рамки, нельзя не понимать, что лазейки для банков все равно остаются. Ведь через тот же Кипр или Люксембург можно провести средства и в нецивилизованные оффшоры.
Вполне возможно, что в данном случае было бы уместнее воспользоваться мировым опытом и бить по имиджу. На Западе сам факт работы банка или компании с любыми оффшорами, преданный огласки, -- катастрофа для репутации банкира. Но у советских, видимо, до сих пор собственная гордость. Даже если они уже больше десяти лет как российские.
Банковская реформа, конечно, не акт, а процесс. И процесс этот проистекает порой в самых причудливых клинических формах. ЦБ России вот уже больше года твердит о том, что рост капитализации банковской системы и повышение прозрачности кредитных организаций -- это наше все. Во многом благодаря такой целенаправленной PR-акции в реформаторский дух ЦБ поверили. Похоже, зря.На прошлой неделе ЦБ сделал два существенных послабления для российских банков, которые никак не соответствуют, а скорее -- прямо противоречат прежним заявлениями руководителей Банка России об ужесточении надзора за деятельностью кредитных организаций. Речь идет о том, что Центробанк снимает свое требование к минимальному размеру их капитала и, по существу, благословляет банки на работу через оффшорные зоны.
Здесь может быть лишь два варианта объяснений. Первый -- на ЦБ попросту грубо и цинично надавили. В общем-то, понятно кто. Это те же самые люди, которые лоббируют "досрочную" либерализацию валютного законодательства и настаивают на разрешении безрезервного заимствования на западных рынках. Ребята, к чему скрывать, мощные. Достаточно вспомнить, что в течение недели, предшествующей внесению в Думу закона о валютной либерализации, в федеральных СМИ было опубликовано 54 (sic!) заметки, критикующие ЦБ за недостаток либерализма, и только две статьи содержали робкие призывы к депутатам сначала немного подумать над тем, по карману ли России монетарная либерализация (одна из этих статей была в "Профиле").
Иметь либеральное банковское законодательство хорошо, когда ты владелец банка. Когда же ты просто его клиент, думать надо о том, как бы не оказаться стриженым бараном.
Если принять вышеназванный вариант объяснений того, почему ЦБ ведет себя на поле банковской реформы как сердце красавицы, остается только сожалеть, что ему не удалось в полной мере реализовать тезис о собственной независимости. Жалко, когда банковский надзор становится разменной монетой перед выборами.
О втором варианте объяснения поведения ЦБ даже упоминать как-то не хочется. "А есть ли у вас аптечка?" -- грозно спрашивает дорожный инспектор и после краткого, но содержательного диалога разрешает ехать дальше без оной. Что делать! И в ГАИ, и в ЦБ, в конце концов, работают не более чем представители социума, который их и породил.
Песня про зайцев
Наивно скрывать, что главная проблема банковского сообщества -- низкая капитализация. Ведь почему наши банки плохо справляются со своими основными функциями, например кредитованием растущей экономики? Да потому, что денег у них недостаточно. К тому же практически 90% всех финансовых операций проходит через 50 крупнейших банков. Вопросом, что делают остальные банки, еще несколько лет назад озаботился ЦБ.
В совместной с правительством стратегии развития банковского сектора черным по белому было записано, что к 2007 году все российские банки должны обладать капиталом не менее 5 млн. евро. В противном случае у них будет отозвана лицензия. В настоящее время в России зарегистрировано более 1300 банков, и у 67% из них капитал ниже 5 млн. евро. Соответственно, перед мелкими банками стоял выбор -- увеличить свой капитал, объединиться с более крупными кредитными организациями или вообще уйти с рынка, превратившись в небанковские кредитные организации.
Сейчас этот выбор уже не стоит. ЦБ в корне пересмотрел свою позицию относительно мелких банков, сняв ограничения по размеру капитала.
Первый заместитель ЦБ Андрей Козлов, курирующий надзор, объяснил такую позицию тем, что, мол, негоже административными методами укрупнять нашу банковскую систему. Да и зачем убивать маленькие, но в целом неплохие банки? Расставить все по своим местам должен сам рынок. Где-то мы уже это слышали.
Более оригинально прозвучало заявление директора департамента банковского надзора и регулирования ЦБ Алексея Симановского: "Я не против слонов, я против геноцида кроликов". Видимо, сотрудники ЦБ прилежно учились в школе и помнят программу начальных классов, где читают отрывок из поэмы Некрасова "Крестьянские дети" -- "Дед Мазай и зайцы". Мазай, понятно, в данном случае -- ЦБ, а бедные зайчата -- мелкие банки.
Авторам этой статьи на ум приходят несколько иные параллели про зайцев -- исторические: во времена освоения Австралии англичане завезли на континент кроликов. Но в отличие от Британии, в Австралии не нашлось хищников для длинноухих. В результате грызуны нарыли столько нор, что в них начал проваливаться и крупный рогатый скот, и сами колонизаторы. История кончилась тем, что кроликов в спешном порядке пришлось отстреливать, не надеясь больше на естественный отбор.
И в нашем случае теория Дарвина тоже может подкачать. Скажите, кому понадобятся на ладан дышащие банчики в условиях, когда такие лакомые куски, как, например, ВТБ, "Альфа" или "УралСиб", до сих пор не могут найти достойных покупателей?
Получается, что довольно рыхлая и разношерстная структура банковской системы останется без изменений. Не совсем понятно, зачем сейчас нужна либерализация надзора, особенно в тех условиях, в которых находится наша банковская система. Ведь большая часть мелких банков нуждается в дополнительных средствах для поддержания своей ликвидности. В свое время, а именно в период кризиса-98, ЦБ приходилось тратить миллиарды рублей для спасения утопающих банков. Вопрос в том, есть ли у ЦБ средства, чтобы повторить свой подвиг.
Про кондуктора и тормоза
Позволим себе еще один исторический и всенепременно аналитический пассаж о сочетании либерализма и контроля в банковской сфере. Тут есть два классических варианта. Либо у монетарной власти много ликвидных резервов -- и тогда банкирам можно позволить резвиться аки австралийским кролям. Либо резервов относительно масштабов экономики и величины системных рисков мало -- и тогда селекция кандидатов в банкиры должна быть даже жестче, чем в спецназе ГРУ Генштаба.
Исповедующих первый вариант назначают руководить экономикой до кризиса, исповедующих второй -- после. Поверьте, что еще ни одного исключения из этого правила в экономической истории не было (для не поверивших -- адреса E-mail авторов в начале заметки).
Есть, впрочем, вариант, когда и резервов много, и либерализовываться не спешат. Месяц назад в Китае суд приговорил к расстрелу трех банкиров, которые уперли у вкладчиков смешные $50 млн. Причем половину добровольно вернули. Но надзор есть надзор. Когда он есть. Кстати, денежные резервы Китая способны поразить воображение не только Сергея Игнатьева, но и самого Алана Гринспена.
А есть еще один вариант -- нынешний российский (он же -- колумбийский, нигерийский, итальянский). Это когда резервы у государства маленькие, на всех не хватит. Но и спрос на рынке невелик. У банка отозвана лицензия, а он продолжает работать. Банк нарушает закон об отмывании денег и продолжает работать. У банка непонятно куда исчезают два грузовика отчетных документов -- он продолжает работать.
Про турецкий берег
Теперь что касается другого приоритета реформы банковской системы -- повышения прозрачности банковской системы. В свое время МВФ, Мировой банк и другие международные институты пеняли, что российские банки через оффшоры отмывают грязные деньги и осуществляют отток капитала из России. Эти хорошо известные факты тем не менее не повлияли на решение ЦБ о смягчении требований банков в операциях с резидентами оффшоров. Информация к размышлению: по результатам последней проверки Банка России, треть российских банков нарушают законодательство о борьбе с отмыванием доходов.
Внешне все выглядит вполне прилично: ЦБ поделил оффшоры на три группы, присвоив каждой степень рискованности. Ранее такого рейтингования не существовало, поэтому все банки были обязаны создавать 50-процентный резерв под любую операцию с любым оффшором. Сейчас же в первую группу (нулевой резерв) вошли зоны, самые популярные среди наших банков: Кипр, Люксембург, остров Мэн, Швейцария (точнее, четыре ее кантона, которые ЦБ считает оффшорами).
В ЦБ объясняют свое решение тем, что пришло время делить оффшоры на приличные и неприличные. В частности, на том же Кипре относительно недавно было изменено законодательство, и, по словам представителей Банка России, это государство перестало быть "черной дырой".
Складывается впечатление, что ЦБ просто смирился с тем, что наши банки продолжают работать с оффшорами, где зарегистрированы многие крупные российские компании. Отдавая должное ЦБ, который пытается втиснуть все происходящее в некие цивилизованные рамки, нельзя не понимать, что лазейки для банков все равно остаются. Ведь через тот же Кипр или Люксембург можно провести средства и в нецивилизованные оффшоры.
Вполне возможно, что в данном случае было бы уместнее воспользоваться мировым опытом и бить по имиджу. На Западе сам факт работы банка или компании с любыми оффшорами, преданный огласки, -- катастрофа для репутации банкира. Но у советских, видимо, до сих пор собственная гордость. Даже если они уже больше десяти лет как российские.
НИКИТА КИРИЧЕНКО, НАТАЛЬЯ РОМАНОВА
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
