Архивная публикация 2008 года: "Между хаосом и террором"
Новая книга адвоката Анатолия Кучерены изобилует
описаниями казней и пыток, рассказывает о безответственности общества и
слепоте власти. Тем не менее в ней есть место для надежды. Анатолий Кучерена входит в тройку наиболее именитых российских
адвокатов, конкурировать с ним по известности способны, наверное,
только Генрих Падва и Генри Резник. Широкой публике он знаком как
представитель защиты в целой серии сенсационных процессов, таких как
суд над Тамарой Рохлиной по обвинению в убийстве мужа и «шпионский
процесс» дипломата Платона Обухова. Дополнительно прославился Кучерена
и как защитник вступивших в конфликт с московскими властями жителей
Южного Бутова, уже в своем новом (с 2005 года) качестве — члена
Общественной палаты, где он возглавляет комиссию по общественному
контролю над деятельностью правоохранительных органов и реформированием
судебно-правовой системы.
Менее известно, что Анатолий Кучерена — автор нескольких книг.
Последняя по времени работа адвоката — двухтомник «От государственного
террора к эре милосердия», выпущенный в свет буквально на днях
издательством «Национальное обозрение».
Анатолий Кучерена, судя по всему, был бы идеальным напарником по
полярной зимовке или (не дай бог, конечно) соседом по тюремной камере.
Интереснейших исторических фактов, которыми он владеет, хватило бы на
годы. Некоторые просто сенсационны. Так, Кучерена цитирует
малоизвестные исторические источники, из которых, к примеру, следует,
что восстание Емельяна Пугачева было инспирировано внешними
противниками России. «Из дипломатической переписки принца Луи де
Рогана, посла в Вене, с графом де Сен-При следовало, что Турция
замышляла военную операцию в поддержку Пугачева, в которой должны были
участвовать французские офицеры, и что Людовик XV послал в Стамбул
офицера Наваррского полка, вызвавшегося оказать помощь Пугачеву, и 50
тыс. ливров на расходы».
Тем не менее новая книга Кучерены — это не хаотичный набор историй,
пусть даже и крайне занимательных. То же пугачевское восстание автор
анализирует как веху в развитии российской правовой системы. Для его
видения истории страны важен даже тот факт, что императрица Екатерина
Вторая отменила казнь Пугачева через четвертование как варварскую, хотя
в некоторых странах Западной Европы вплоть до начала XIX века
продолжало практиковаться сожжение преступников на костре.
Кучерена аргументированно и талантливо полемизирует с теми, кто ищет
идеал правового государства исключительно на Западе, приводя массу
примеров крайней жестокости западного правосудия и
уголовно-исполнительной системы. «Мне не раз приходилось убеждаться, —
пишет он, — что до 1917 года наша страна не раз выходила... на самые
передовые позиции в мире в том, что касается внедрения гуманных
правовых принципов, возможно, даже значительно опережая свое время...
Этот реальный приоритет нашей страны в деле гуманизма лично меня
вдохновляет гораздо больше, нежели все рожденные воображением
отечественных патриотов «слоны» — паровоз, пароход, телеграф, лампа
накаливания, самолет и т.п., якобы впервые созданные в России».
Вместе с тем Кучерена вполне откровенно говорит и об уродливых
плодах гуманизации отечественной правовой системы, не щадя даже многих
коллег по цеху. Справедливо восхищаясь звездами российской адвокатуры
XIX столетия, он оговаривается: «Как и в Великой французской революции,
политизированные адвокаты в России... стали той ударной силой, которая
во многом привела к краху «старого режима» и открыла путь
революционному хаосу, террору и беззаконию». Чего стоит хотя бы
цитируемая им речь великого русского адвоката Николая Карабчевского,
защищавшего Егора Созонова — убийцу министра внутренних дел России
Вячеслава Плеве: «Он (Плеве) рисовался не иначе как гибельным зловещим
кошмаром, который своим властным коленом навалился на грудь Родины и
беспощадно душит ее. Созонову казалось, что это чудовище, которое может
быть устранено только другим чудовищем — смертью!.. И когда рвались и
разлетались в стороны осколки бомбы, ему чудилось, что это звенят и
разбиваются цепи, которыми опутан русский народ...»
Кучерена прекрасно осознает, что его книга — это своего рода попытка
пройти в тесные врата. «Сегодня перед нами стоит сложнейшая задача, —
пишет адвокат, — не отрицая необходимости укрепления государства,
преодоления элементов хаоса и беззакония ельцинской эпохи, в то же
время развивать именно гуманистическую, а не карательную правовую
тенденцию».
Однако русская история богата. И книга Кучерены убеждает читателя в
том, что в ней — в нашей истории — и к этим тесным вратам найдется
карта и найдутся ключи.
Новая книга адвоката Анатолия Кучерены изобилует
описаниями казней и пыток, рассказывает о безответственности общества и
слепоте власти. Тем не менее в ней есть место для надежды. Анатолий Кучерена входит в тройку наиболее именитых российских
адвокатов, конкурировать с ним по известности способны, наверное,
только Генрих Падва и Генри Резник. Широкой публике он знаком как
представитель защиты в целой серии сенсационных процессов, таких как
суд над Тамарой Рохлиной по обвинению в убийстве мужа и «шпионский
процесс» дипломата Платона Обухова. Дополнительно прославился Кучерена
и как защитник вступивших в конфликт с московскими властями жителей
Южного Бутова, уже в своем новом (с 2005 года) качестве — члена
Общественной палаты, где он возглавляет комиссию по общественному
контролю над деятельностью правоохранительных органов и реформированием
судебно-правовой системы.
Менее известно, что Анатолий Кучерена — автор нескольких книг.
Последняя по времени работа адвоката — двухтомник «От государственного
террора к эре милосердия», выпущенный в свет буквально на днях
издательством «Национальное обозрение».
Анатолий Кучерена, судя по всему, был бы идеальным напарником по
полярной зимовке или (не дай бог, конечно) соседом по тюремной камере.
Интереснейших исторических фактов, которыми он владеет, хватило бы на
годы. Некоторые просто сенсационны. Так, Кучерена цитирует
малоизвестные исторические источники, из которых, к примеру, следует,
что восстание Емельяна Пугачева было инспирировано внешними
противниками России. «Из дипломатической переписки принца Луи де
Рогана, посла в Вене, с графом де Сен-При следовало, что Турция
замышляла военную операцию в поддержку Пугачева, в которой должны были
участвовать французские офицеры, и что Людовик XV послал в Стамбул
офицера Наваррского полка, вызвавшегося оказать помощь Пугачеву, и 50
тыс. ливров на расходы».
Тем не менее новая книга Кучерены — это не хаотичный набор историй,
пусть даже и крайне занимательных. То же пугачевское восстание автор
анализирует как веху в развитии российской правовой системы. Для его
видения истории страны важен даже тот факт, что императрица Екатерина
Вторая отменила казнь Пугачева через четвертование как варварскую, хотя
в некоторых странах Западной Европы вплоть до начала XIX века
продолжало практиковаться сожжение преступников на костре.
Кучерена аргументированно и талантливо полемизирует с теми, кто ищет
идеал правового государства исключительно на Западе, приводя массу
примеров крайней жестокости западного правосудия и
уголовно-исполнительной системы. «Мне не раз приходилось убеждаться, —
пишет он, — что до 1917 года наша страна не раз выходила... на самые
передовые позиции в мире в том, что касается внедрения гуманных
правовых принципов, возможно, даже значительно опережая свое время...
Этот реальный приоритет нашей страны в деле гуманизма лично меня
вдохновляет гораздо больше, нежели все рожденные воображением
отечественных патриотов «слоны» — паровоз, пароход, телеграф, лампа
накаливания, самолет и т.п., якобы впервые созданные в России».
Вместе с тем Кучерена вполне откровенно говорит и об уродливых
плодах гуманизации отечественной правовой системы, не щадя даже многих
коллег по цеху. Справедливо восхищаясь звездами российской адвокатуры
XIX столетия, он оговаривается: «Как и в Великой французской революции,
политизированные адвокаты в России... стали той ударной силой, которая
во многом привела к краху «старого режима» и открыла путь
революционному хаосу, террору и беззаконию». Чего стоит хотя бы
цитируемая им речь великого русского адвоката Николая Карабчевского,
защищавшего Егора Созонова — убийцу министра внутренних дел России
Вячеслава Плеве: «Он (Плеве) рисовался не иначе как гибельным зловещим
кошмаром, который своим властным коленом навалился на грудь Родины и
беспощадно душит ее. Созонову казалось, что это чудовище, которое может
быть устранено только другим чудовищем — смертью!.. И когда рвались и
разлетались в стороны осколки бомбы, ему чудилось, что это звенят и
разбиваются цепи, которыми опутан русский народ...»
Кучерена прекрасно осознает, что его книга — это своего рода попытка
пройти в тесные врата. «Сегодня перед нами стоит сложнейшая задача, —
пишет адвокат, — не отрицая необходимости укрепления государства,
преодоления элементов хаоса и беззакония ельцинской эпохи, в то же
время развивать именно гуманистическую, а не карательную правовую
тенденцию».
Однако русская история богата. И книга Кучерены убеждает читателя в
том, что в ней — в нашей истории — и к этим тесным вратам найдется
карта и найдутся ключи.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
