Архивная публикация 2007 года: "Мир без бомбы?"

Глава инспекторов ООН по контролю за ядерными вооружениями 65-летний Мохамед Эль-Барадей о последнем шансе Ирана убедить мир в мирной направленности своей атомной программы, о своих разногласиях с правительством США и о страхе перед ядерным оружием в руках террористов.

«Шпигель»: Господин Эль-Барадей, по мнению мирового сообщества, Иран стремится к созданию атомного оружия. Тегеран отвергает подобные обвинения. Вы считаете, что уже наступила решающая фаза, которая даст нам ответ на этот центральный вопрос мировой политики?

Эль-Барадей: Да. Ближайшие месяцы будут решающими для прояснения ситуации во всем ближневосточном регионе — пойдем ли мы по пути эскалации или придем к мирному решению.

«Шпигель»: И здесь вы играете одну из центральных ролей. Новый отчет Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) по Ирану может повлечь за собой ужесточение санкций.

Эль-Барадей: Это решать мировому сообществу, мы лишь излагаем факты и оцениваем сложившуюся ситуацию. Ведь есть и обнадеживающие, положительные моменты. Впервые нам удалось достигнуть договоренности с Ираном о разработке некоего «плана действий» со сроками прояснения нерешенных вопросов. До ноября—декабря мы увидим, выполняют ли иранцы свои обещания. Нет — значит, Тегеран упустил свой шанс, который, возможно, был последним.

«Шпигель»: Правительство США характеризует новые проявления готовности к сотрудничеству со стороны Ирана как явную попытку отвлечь мировое сообщество от своих подлинных намерений — «накопления потенциала для создания атомной бомбы». Не слишком ли МАГАТЭ легковерно?

Эль-Барадей: Мне знакомы эти упреки. Они совершенно необоснованны. Нами невозможно манипулировать, мы не наивны, мы не становимся на чью-либо сторону. В нашем докладе по Ирану также отмечено, что правительство этой страны не выполняет предписаний ООН, требующей немедленного прекращения работ по обогащению урана.

«Шпигель»: Достоверно известно, что Тегеран на протяжении многих лет стремится скрывать определенные важные аспекты своей атомной программы от мировой общественности.

Эль-Барадей: Это верно.

«Шпигель»: Ваш заместитель Олли Хейнонен, который проводил переговоры с иранцами, сегодня говорит о прорыве, о «новой вехе» в отношениях с Тегераном. Учитывая предысторию данного вопроса, не нужно ли нам проявить величайшую осторожность?

Эль-Барадей: Очевидно, что все мы стремимся к одной стратегической цели: не допустить появления у Ирана атомного оружия. Мы постоянно искали доказательства того, что в намерения Ирана входит создание ядерного оружия. То, что мы обнаружили, вызывает определенные подозрения, но неопровержимыми уликами не является. Теперь мы можем двигаться дальше, прорабатывать то, что вызывает сомнения, проводить тщательные проверки иранских установок, восстанавливать определенные моменты их прошлого.

«Шпигель»: Чего вы ожидаете от Тегерана?

Эль-Барадей: Определенной информации, в частности о масштабах и сущности его программы обогащения урана, объяснений от иранской стороны относительно некоторых выявленных нами подозрительных обстоятельств. Наши выводы главным образом будут зависеть от того, станет ли сотрудничество Ирана полноценным и активным.

«Шпигель»: Сегодня очевидно, что Иран располагает существенно меньшим количеством центрифуг, чем еще недавно предполагали эксперты. Есть мнение, что их намного меньше трех тысяч, которые считаются минимально необходимыми для обогащения в течение одного года урана в количестве, достаточном для создания атомной бомбы. Это объясняется плохой технической оснащенностью иранских ученых? Или же неожиданно малое количество центрифуг — знак политического сближения?

Эль-Барадей: Возможны оба ответа. Мой внутренний голос говорит, что Иран положительно отреагировал на мои неоднократные призывы свернуть программу.

«Шпигель»: А по другим вопросам нам остается только гадать?

Эль-Барадей: Нет. Многое поддается достоверной проверке. Однако я не могу гарантировать, что за словами иранцев последуют соответствующие дела. Я просто хочу, чтобы мы смогли проверить это. Санкции ООН против Тегерана в любом случае пока остаются в силе. Оказывать давление необходимо. Но помимо санкций нужны и стимулы.

«Шпигель»: И теперь, считаете вы, пришло время…

Эль-Барадей: …поддержать Иран в избрании нового курса. Да, такова моя точка зрения. Если ко мне обращаются с предложением о сотрудничестве, то сначала я должен основательно проверить искренность намерений. Нужно увидеть все документы, поговорить с каждым, с кем мы считаем необходимым, осмотреть все объекты. Пройдет два-три месяца, и мы будем знать больше.

«Шпигель»: Другими словами, вы требуете тайм-аута. У людей из правительства Буша совершенно иной подход: им хочется усилить давление на Иран.

Эль-Барадей: Как бы не перестараться — иначе последует взрыв.

«Шпигель»: Вашингтон вознамерился включить Корпус стражей исламской революции, который является важным — а для атомной политики даже решающим — элементом иранских властных структур, в список террористических организаций. Правительство Буша потребовало, чтобы иностранные банки прекратили дела с Ираном. Представитель США в МАГАТЭ Грегори Шульте заявил, что американское правительство требует ужесточения санкций. Как вы считаете, получат ли эти требования поддержку России и Китая в Совете Безопасности ООН после представления отчета МАГАТЭ?

Эль-Барадей: МАГАТЭ не принимает таких политических решений.{PAGE}

«Шпигель»: Но лично вы считаете введение новых санкций контрпродуктивным?

Эль-Барадей: Я этого не скрываю. Можно составлять сколько угодно планов, но если доверия нет, все будет напрасным. Одними санкциями долгосрочного решения проблемы не обеспечить. Нужно не усиливать военное присутствие на Ближнем Востоке, а предоставить людям больше возможностей для получения образования, обеспечить их безопасность. Нужно каждый день вспоминать об ужасающем положении гражданского населения в Ираке. Изменить к лучшему ситуацию в Багдаде, где жертвы среди мирного населения исчисляются десятками тысяч, можно только с помощью политических мер, таких как конкретные улучшения условий жизни людей, создание школ и рабочих мест. И прежде всего — с помощью подключения к решению проблем Ирака соседних стран.

«Шпигель»: Иранское руководство настаивает на своем праве обогащать уран — и действительно, такое право имеют, по крайней мере формально, все государства—участники Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО).

Эль-Барадей: Иран навлек на себя определенные подозрения. Поэтому я считаю, что временно он утратил это право. И чтобы вернуть его, от Ирана потребуются соответствующие усилия, направленные на восстановление доверия со стороны мирового сообщества. Запад, со своей стороны, также должен учесть: если ставку делать только на конфронтацию, диалога не получится никогда. И не стоит удивляться, если другая сторона будет платить той же монетой.

«Шпигель»: В Израиле и в США некоторые политики и военные всерьез задумываются об уничтожении иранских атомных установок, президент Франции Саркози уже угрожал бомбежкой. Как вы оцениваете перспективы «военного сценария»?

Эль-Барадей: Как нулевые. Пусть даже большую часть иранских установок действительно удастся уничтожить. Но в результате в регионе вспыхнут обширные и ужасающие пожары, что неизбежно повлечет за собой усиление тех кругов, которые выступают за создание атомной бомбы. И тогда — после вероятного при таких обстоятельствах выхода Ирана из ДНЯО — работы по атомной программе будут продолжены уже безо всякого контроля со стороны МАГАТЭ. Противоречия между исламским миром и Западом, и без того глубокие, приведут к катастрофе. Нам нужно совсем иное: интенсивный диалог с участием всех основных игроков, европейских стран и прежде всего США.

«Шпигель»: Иран — ваша главная, но далеко не единственная головная боль. Северная Корея…

Эль-Барадей: …еще совсем недавно считалась как минимум столь же опасной. Я далек от того, чтобы заявлять, что оснований для беспокойства в связи с ядерной программой Пхеньяна теперь нет. Но здесь мы видим положительные изменения. Самый важный для производства атомной бомбы реактор в Йонбене был законсервирован под наблюдением МАГАТЭ. Все это — результат интенсивных переговоров крупных держав и соседних государств с режимом Северной Кореи.

«Шпигель»: Такая трактовка возможна, но существует и другая: диктатор Ким Чен Ир вышвырнул инспекторов МАГАТЭ из страны, нарушил ранее принятые обязательства, взорвал бомбу и шантажом добился от мирового сообщества нужной ему реакции.

Эль-Барадей: Я не защищаю режим в Северной Корее, вообще, речь не идет о том, какое правительство нам нравится больше, какое — меньше. Но ведь Пхеньян стремится к обладанию «оружием ультиматума», опасаясь вмешательства внешних сил с целью свержения режима и желая получить гарантии безопасности. Переломным моментом стали шестисторонние переговоры с Северной Кореей, в результате которых после пятилетнего бойкотирования этой страны стало очевидно: диалог обеспечил разрядку ситуации и может привести к возвращению Пхеньяна в «лоно» МАГАТЭ — после полной ликвидации его ядерного арсенала. Это возможно за счет применения комбинации средств политического давления и экономического стимулирования.

«Шпигель»: Не станет ли это ложным сигналом диктаторским режимам других стран: мол, обзаводитесь ядерным оружием, подкрепляйте угрозы достаточно достоверными атомными программами — и тогда вас воспримут всерьез.

Эль-Барадей: Такая опасность существует. Но чтобы страны, стремящиеся обзавестись ядерным оружием, поверили нам, мы должны добиться определенных шагов по разоружению и от ядерных держав. Ведь соответствующие обязательства закреплены в ДНЯО, но при этом не соблюдаются. Я считаю такое двуличие предосудительным. Если практически все ядерные державы модернизируют свои вооружения, вместо того чтобы сокращать их, — что прикажете говорить странам, у которых ядерного оружия нет?

«Шпигель»: Поверив, что ситуация решительно изменилась к лучшему, вы в марте посетили Северную Корею. Возможно ли, что в конце года — при наличии аналогичных предпосылок — вы отправитесь в Тегеран?

Эль-Барадей: В Тегеран я не против поехать хоть завтра. Но если Северная Корея пошла на выполнение требований мирового сообщества и получила за это определенное поощрение, то иранцы сейчас проходят своего рода «испытательный срок» — с не известным пока исходом.

«Шпигель»: При этом намерение президента Франции построить в ливийской пустыне ядерный реактор не вызывает у вас беспокойства?

Эль-Барадей: Я не знаю подробностей этой сделки. Доверяю ли я Муаммару Каддафи, нравится он мне или нет, в данном случае не играет никакой роли. Ливия — член МАГАТЭ, и мы сможем контролировать этот реактор.{PAGE}

«Шпигель»: Что контролировать совершенно невозможно, а если и можно, то в недостаточной степени, — это черный рынок ядерных материалов. Буквально на днях стало известно, что в Китае «пропало» восемь килограммов оружейного урана. А в государствах, образовавшихся после «банкротства» Советского Союза, то и дело «всплывает» обогащенный уран.

Эль-Барадей: Да, к сожалению, это так.

«Шпигель»: Ведь уже имеется информация, что «Аль-Каида» стремится заполучить ядерное оружие. Как вы считаете, насколько реальна возможность получения террористами «оружия ультиматума»?

Эль-Барадей: Такое развитие событий — предмет моей самой большой тревоги. Подобная перспектива ужасает. Я имею в виду не ядерное оружие. Ни одна террористическая группа не располагает ни соответствующими технологиями, ни возможностями их приобретения. Однако даже небольшая, так называемая грязная бомба с радиоактивной начинкой, взорванная в крупном городе, может стоить многих человеческих жизней, вызвать массовую панику с тяжкими экономическими последствиями. Иногда я думаю: просто чудо, что этого еще не случилось. И молюсь, чтобы это не произошло никогда.

«Шпигель»: Вы находитесь в непростой ситуации. Ведь задача МАГАТЭ состоит не только в том, чтобы предотвращать распространение ядерного оружия и контролировать атомные установки, но и способствовать мирному использованию атомной энергии. Однако атомные электростанции в принципе считаются опасными, вопрос захоронения радиоактивных отходов все еще не решен.

Эль-Барадей: Любая технология связана с определенным остаточным риском. У современных атомных электростанций такой риск минимален. Мне известно, что в некоторых странах атомная энергетика вызывает проблемы психологического характера…

«Шпигель»: …например, в Германии, где люди настроены весьма скептически. Программа закрытия действующих АЭС у нас имеет статус правительственной программы. Вы все еще считаете, что стоит развивать атомную энергетику — даже несмотря на такие происшествия, как, например, на крупнейшей японской АЭС во время недавнего землетрясения?

Эль-Барадей: Ситуация там под нашим контролем. Японский реактор автоматически отключился, а значит, весьма неплохо показал себя в этой чрезвычайной ситуации. Но я не собираюсь никому и ничего навязывать. Германия, конечно, может самостоятельно определять состав своего «энергетического коктейля». Но для других народов, прежде всего для стран третьего мира, новые источники энергии — жизненно важный вопрос. К примеру, для Индии: только быстро увеличив производство экологически чистой энергии, можно существенно поднять уровень жизни 300 млн ее жителей, которые сегодня вынуждены довольствоваться менее чем одним долларом в день.

«Шпигель»: Индия не подписала Договор о нераспространении ядерного оружия, а в 1998 году и вовсе провела испытания атомной бомбы. МАГАТЭ до сих пор не имеет возможности инспектировать там даже гражданские ядерные объекты, не говоря уже о военных. Тем не менее США намереваются поставлять Индии новые ядерные технологии и топливо. Почему вы не выступили против этой сделки?

Эль-Барадей: Я ее даже поддержал. Я не ханжа и реально смотрю на вещи. Индия стала ядерной державой, за что какое-то время подвергалась остракизму на международной арене. Но сегодня такая политика теряет смысл. Если в будущем мы сможем контролировать индийские атомные электростанции — уже прогресс. И вероятно, уже в ближайшее время с Дели начнутся соответствующие переговоры. Если только этому не помешают новые внутриполитические катаклизмы в Индии.

«Шпигель»: Вы вот уже десять лет возглавляете МАГАТЭ. За эти годы работать вам стало легче или труднее?

Эль-Барадей: Труднее. Мы совершенно недостаточно внимания уделяем главным угрозам безопасности, мало озабочены нечеловеческими условиями, в которых живут миллиарды людей, изменением климата, реальной опасностью атомной катастрофы. Наступает переломный момент — но мы продолжаем движение к краю пропасти. В мире накоплено 27 тыс. ядерных боеголовок. Если мы не изменим своего отношения, пророчество Джона Кеннеди о появлении в мире 20 ядерных держав скоро сбудется. А ведь с появлением новых стран, владеющих ядерным оружием, новых ядерных вооружений растет и опасность атомной войны — развязанной преднамеренно или в результате чьей-то ошибки.

«Шпигель»: Какое «профессиональное завещание» вы оставили бы своему преемнику?

Эль-Барадей: Я за многонациональный подход в вопросах обогащения и переработки урана. В конечном счете ни одна страна не должна иметь возможность производить ядерные материалы независимо от других.

«Шпигель»: Это уже не реальный взгляд на вещи.

Эль-Барадей: Нельзя забывать: споры вокруг атомного оружия — не шутки, а дело крайне серьезное. Они легко могут довести до беды, поставить под угрозу основы существования всего человечества. Нам нужна международная система гарантий безопасности, при которой ни одно государство не сможет делать ставку на ядерное оружие. И откладывать решение этой проблемы мы больше не вправе — ни на один день.

«Шпигель»: Господин Эль-Барадей, благодарим вас за эту беседу.