Архивная публикация 2004 года: "Многоликий Путин"

Это только кажется, что у нас в стране один президент. На самом деле Путин у каждого свой. И найти двух одинаковых практически невозможно.

Все-таки большинство, в том числе и путинское, — удивительная вещь. Цифры президентского рейтинга обладают воистину магической силой — можно сколько угодно не соглашаться с действиями власти, но против довода в виде миллионов граждан, которые, кажется, почти безропотно поддерживают все ее действия, трудно что-либо возразить. Однако что именно творится на душе у этого множества совершенно неодинаковых людей — в точности, похоже, не знает никто. Если о путинском большинстве и можно сказать что-либо определенное, так это только то, что оно почти все время молчит. Причем хранит молчание даже тогда, когда кажется, что молчать уже невозможно.

«Данные социологов не позволяют корректно составить точные типические портреты рядового человека, который составляет костяк большинства, поддерживающего Путина, — считает Борис Дубин из «Левада-Центра». — Однако многие из них можно домыслить «на кончике пера».

Со всеми возможными оговорками опрошенные «Профилем» социологи посоветовали сосредоточиться на четырех персонажах, которые наиболее полно воплощают в себе характерные черты «путинского большинства». Это, во-первых, студент какого-нибудь технического вуза (считается, что гуманитарии заведомо более оппозиционны любой власти). Во-вторых — менеджер среднего звена. В-третьих — представитель силовых структур. И в-четвертых — какой-нибудь работник бюджетной сферы, например учительница.

Разумеется, всегда есть риск, что люди, с которыми мы говорили, наоборот, самые что ни на есть нетипичные представители большинства. Так что подобная картина может претендовать на достоверность, но не на полноту. Однако лишь таким образом можно хоть как-то прикоснуться к главной политической силе сегодняшней России. Просто посмотреть ей в глаза. Просто поговорить. Из любопытства. Не делая выводов.

Усатый Путин

— Я думаю, Путину усы бы очень пошли. Не спрашивай почему. Может быть, так будет солиднее. Больше о нем как о человеке я ничего сказать не могу.

Мы познакомились с Максимом в подземном переходе возле станции метро «Октябрьская». Он стоял и пил пиво: прогуливал пару. Максим — студент первого курса Горного института. Восемнадцать ему исполнилось совсем недавно, поэтому на апрельских выборах он не голосовал. Но если бы мог, непременно проголосовал бы за Путина.

— Больше ведь и не за кого. А Путин меня устраивает. Знаешь чем? Он не похож на Ельцина. Это главное. Ты помнишь, как Ельцин ирландцев проспал? Это же позор! О нас весь мир думал, что мы идиоты и алкаши. А сейчас нас уважают. Мне так кажется, по крайней мере.

Выяснилось, что больше всего Максима волнует мнение Европы.

— Я хочу, чтобы Россия вошла в Евросоюз. Мы сейчас в этом направлении движемся. Ты говоришь, они нас за Лукашенко критиковали? Имели право. Если выбирать между Белоруссией и Европой — однозначно я хочу в Европу.

Что касается президента, то больше всего в нем Максима привлекает жесткость. Это слово за время нашего разговора он повторил раз пятнадцать.

— Он не размазня. Если бы он начал напоминать Ельцина хоть в чем-то, я бы ему этого не простил. Путин жесткий, потому что надо укреплять государство.

Опыт общения с государством у самого Максима пока небогатый. Единственное, что он смог вспомнить, — как несколько раз его останавливала милиция, поскольку детям до 18 лет нельзя ходить одним после 23.00. Предлагали заплатить штраф на месте. Разумеется, без квитанции.

— Ты как думаешь, они — государство?

— Однозначно нет. И чиновники тоже. Все знают, что они все берут. Государство для меня — страна, где говорят по-русски. А эти — даже не знаю, как их назвать. Все равно не напечатаешь.

— А разве президент за них не отвечает?

— А что он может? Всех не разгонишь...

Из событий последнего времени Максима больше всего потряс Беслан.

— Я думаю, террористы действуют так жестоко, потому что мы действуем все более жестко. А когда это кончится — не знаю, может быть, и никогда. Но то, что Путин борется с терроризмом, — это важно.

Что именно скрывается за словами «мировой терроризм», мой собеседник объяснить не смог.

— Хотелось бы посмотреть им в глаза, раз они хотят нас убить. Но сейчас я тебе сказать не могу, кто они такие. «Аль-Каида» — но ведь это не то. Ясно только, что все это из-за Чечни.

Вообще же Максим, как свойственно людям его поколения, оказался человеком аполитичным.

— Я новости по ТВ иногда смотрю. А так в основном политикой не интересуюсь. Там, наверху, — Максим выразительно показал почти пустой бутылкой на закопченный потолок подземного перехода, — знают больше. Пусть они и решают. Мое мнение все равно мало кого волнует и ничего не изменит.

— А это нормально?

— Может, и нет. Просто у нас только формально демократия. Реально у нас никакой демократии нет.

«Серый кардинальчик»

— Ну что ты ко мне привязалась? — Соседка Люба недоуменно посмотрела на меня, пока я наливала ей четвертую чашку кофе. — Ну нравятся мне мужчины из его конторы. Строгие маленькие серые кардинальчики. Да я сама по натуре такая. А еще он невысокий — я таких люблю.

Люба — полная высокая 50-летняя женщина. Эмоции — через край, спорит до хрипоты. Может заговорить любого. Работает воспитательницей в одном из московских интернатов для детей с недостатками речи.

— Если серьезно, Путин мне понравился тем, что перед выборами он ничего не обещал, — продолжала Люба. — Он сказал «я буду президентом» и не сказал «я построю это и сделаю то». Еще мне понравилась твердость во взгляде. Вначале я его рассматривала как личность, и он стал мне симпатичен. Если хочешь, я вообще единственная искренняя его фанатка.

Больше всего в современной России соседка ценит возможность самой устраивать свою жизнь.

— Я считаю, мое поколение состоялось в плане карьеры — работа есть для всех. А те, кто не может ее найти, не могут просто изменить свое отношение к ситуации и реально себя оценить. А работа есть всегда. Хоть уборщицей.

Получает она, кстати, для Москвы совсем немного, хотя и значительно больше, чем учителя в среднем по России.

Любе повезло: она видела своего кумира «живьем».

— Я была на балу выпускников, когда у него «выпускались» дочки. Он вышел на сцену и не мог их угомонить. И тогда он сказал: «Помните только одно: у вас есть родители, которые вам все простят, что бы вы ни сделали». И смахнул слезу.

Вполне понятно, что из последних событий моя соседка вспоминала в основном про Беслан, — она сама педагог.

— Нет у меня слов. Я плакала даже, а со мной это редко бывает, ты же знаешь.

— А по-твоему, война с террором идет?

— Мы пока не знаем, может быть, и идет. То, что теракты еще будут, я уверена: это же война. А то, как Путин вел себя во время Беслана, мне понравилось. Его умение держать паузу — великое дело, я тебе как психолог говорю. Почему все думают, что президент должен обязательно сразу комментировать? Это такое угрожающе-предупреждающее молчание, и многие очень быстренько берутся за ум.

На мой вопрос, кого именно напугал своим молчанием президент, Люба только устало отмахнулась: «Кому надо, те и берутся».

Ее энтузиазм вспыхнул вновь, лишь когда разговор зашел о Ходорковском и отмене губернаторских выборов.

— К тому, как Путин поступает с олигархами, я отношусь ве-ли-ко-леп-но! Владимир Владимирович, поступайте! Пример с Ходорковским должен многим послужить наукой. А что касается губернаторов — я вообще считаю, что их нужно было назначать изначально. Потому что нужно работать в той компании, в которой комфортно. Народ, бывает, ошибается. Это же не программа «Народный артист».

Палки в колеса

— Что должен сделать президент, чтобы я от него отвернулась? Так он уже почти все сделал. — Лена, финдиректор небольшой нижегородской компании по производству торгового оборудования, в свои 29 лет сделала неплохую карьеру. Молодая, симпатичная, но невыспавшаяся и замотанная. Получает приличные для Нижнего деньги — $800. В полтора раза больше мужа. Правда, квартиру купить они до сих пор не могут.

— В первые выборы в 2000 году я голосовала за Путина с восторгом, — вспоминает Лена. — А на вторых решилась проголосовать за него в последний момент. Он был наименее противным из того «меню», что нам предложили. Очень мало надежд 2000 года оправдалось. Тот же клубок проблем минус демократизация всей страны. А в последнее время он вообще оторвался от действительности и, похоже, не понимает, что происходит и что нужно людям. Взять хотя бы реформу ЖКХ, монетизацию льгот и удивительный клич — удвоить ВВП.

Впрочем, несмотря ни на что, Лена по-прежнему считает президента сильным политиком.

— Путин довольно талантливый человек — умеет работать на публику, обладает хорошей реакцией и может довольно метко «выстрелить» словом («мочилово в сортире» не в счет). Но, как мне кажется, обладает определенным набором комплексов. Например, когда он приезжал в Нижний, с ним было какое-то немыслимое количество охраны.

Все комплексы Лена по-женски склонна объяснять его невысоким ростом.

Ленина резкость вполне объяснима — в отличие от президента, к государственникам она себя отнести никак не может.

— Для меня государство — это чиновник, а само слово ассоциируется с понятием «палки в колеса», так уж получилось. Можно быть законопослушным, социально ответственным, в полном объеме платить все налоги, но это не защитит от конкретного толстого серого дядьки, который очень хочет кушать и потому будет всячески вмешиваться в твой бизнес в надежде получить какую-то денежку. Для него придумываются разные удобные законы и подзаконные акты. Не думаю, чтобы Путин лично был заинтересован в таком положении дел, но и менять в интересах бизнеса он ничего не будет. Зачем ему это надо? Все равно они ему свои, а не я.

Картина Шишкина

Эксперт-криминалист из Новосибирска, майор милиции Георгий — мрачноватый, лысеющий, коренастый мужчина лет сорока. Явно подражает капитану Жеглову. Убежденный холостяк. Афористичен, что вообще свойственно людям его профессии. Мы ехали с ним в одном купе и разговорились.

Майор Георгий в органах почти всю жизнь. Получает зарплату 6 тысяч рублей.

— Сам я взяток не беру, — заявил он мне тоном, не терпящим возражений. — Что касается органов госвласти вообще, там, как и везде, есть хорошие люди и плохие.

В подтверждение своих слов Георгий рассказал историю, как прошлой зимой во время уборки снега проломили крышу в пятиэтажке, где живет его мать. Все квартиры с пятого по первый этаж были залиты. Люди месяц ходили, просили залатать крышу, дошли до мэрии, но тщетно.

— Пришлось применить «силовое давление». — Майор внимательно посмотрел на меня. — Прийти к начальнику ЖЭКа и душевно поговорить с глазу на глаз. Через два дня крышу подлатали. Так что все мы люди — просто нужен индивидуальный подход к каждому. Спрашиваешь, есть ли это российское государство? Вообще, российское государство ассоциируется у меня с картиной Шишкина «Рожь», а больше ни с чем.

К политикам, в том числе и к Путину, майор относится с профессиональным цинизмом, однако на выборы ходит, правда, только на президентские.

— Я за ВВП голосовал оба раза. Наверное, потому, что больше не за кого. Мужик он в целом неплохой, но ничего не может сделать в реальности, кроме как крикнуть сурово про «замочить», подмять губернаторов и помахать рукой с голубого экрана. Его делает окружение. Куда он дернется?

— А за четыре года Путин ни в чем не разочаровал?

— Так я и не очаровывался. Только сильно с души воротило, когда он, извините, по-лизоблюдски принял смену власти в Грузии и смотрел, как разворачивается грузино-абхазский конфликт. В этом ВВП весь. Крикнуть, топнуть ногой, сделать заявление и тихо бездействовать. Вообще, я от всего этого стараюсь быть подальше. Радости от всей этой политики мало. Иногда смотрю новости, но гораздо чаще не смотрю. Читаю детективы и берегу нервы. И тебе советую.

ДМИТРИЙ МИНДИЧ, НАТАЛЬЯ ШИРЯЕВА