Архивная публикация 2009 года: "Мои соотечественники"

В Кутаиси – жарко, идем тенью. Бабушкина внучка Надя разглядывает меня, спрашивает с почтеньем: «Вы тоже стихи пишете?»
В поселке Григолети открылся русско-грузинский поэтический фестиваль «В поисках золотого руна», и Надя верит, что всякий оттуда должен писать стихи. Для Нади Кутаиси – Родина. Бабушка Люба бежит по жаре, мы с внучкой едва догоняем ее. С утра – уборка в кукольном театре, где есть еще работа, - тоже бежит.
Любовь Алексеевна Никитина много лет была санитаркой в русском военном госпитале. Мыла полы и убиралась в генеральских квартирах, ей доверяли, уезжая в отпуск – оставляли ключи. Потом война, и постепенно стали съезжать Любины работодатели. Еще можно было немного поработать в Батуми (оставались военные части), по старой дружбе ее устраивали туда. Потом все меньше работы, потом – ничего. Люба провожала своих военных начальников. Генеральские жены оставляли ей вещи, которые не могли уже увезти. Кресло, ковер, собрание сочинений Ленина, толковый словарь русского языка. Недавно у Любы дома была комиссия из мэрии Кутаиси – давать или не давать медицинский полис. Нет, сказали, слишком хорошо живете. Зато внучка выросла грамотная. Окончила школу, и сидит дома с мамой и бабушкой. Высшее образование не по карману. Работать можно в лучшем случае официанткой, в худшем – бабушка поджимает губы и крепко хватает внучку за руку. Все, что осталось у этой русской семьи, - «Общество соотечественников». Любу взяли туда на работу – мыть в офисе пол. Председатель правления – жизнерадостный Георгий Томаш. Двухэтажная маленькая контора набита книгами, внизу – русские и советские писатели, наверху – красивые детские книжки с картинками. Детских маловато, разбирают быстро. Недавно в Кутаиси снова начали преподавать русский язык, все хотят читать. Русских школ уже нет, есть «отделы». Грузинские дети с упорством, не зная русского, на слух учат Пушкина и с удовольствием декламируют на праздниках «Соотечественников». Оргтехники в офисе нет. Была недавно – кто-то ограбил «Соотечественников», все унесли. «У нас нет дипломатических отношений, какое еще общество». На решетке висит ненужный теперь замок. Дверь открыта с десяти часов утра, посетителей много: помощь с визами, новости из России… Хоть что-нибудь. Выехать в Россию сложно, приглашение должно быть только от прямых родственников: отца, матери. А где же эти прямые родственники? У многих они уже умерли, а дяди и племянники не подходят.
Недалеко от Кутаиси деревня Багдади, там родился поэт Маяковский. Дом-музей Маяковского год назад, прямо перед самой войной, «Соотечественники» отремонтировали с помощью благотворительного фонда «Карту». Хранительница отпирает нам дверь, свет не горит. Георгий Томаш сокрушается: люлька, в которой качался маленький Маяковский, была настоящей, но как-то здесь побывала дочь поэта, после этого, говорят, люлька пропала. На стене под стеклом – желтый листок со стихами.

Хоть в Грузии рос
но в России
вырос
во весь рост.
Потому силен
и прост!..
Я Маяковский
не Макашвили.
Вопросы мы
не разрешили.
Хоть были
тренья,
но дружно
жили

и любили
И пили… пили

"ТБИЛИС". Ржавые горячие русские буквы на фасаде гостиницы «Тбилиси». Там уже почти 18 лет живут беженцы после войны 90-х годов. Грузинское правительство платит старшему в семье 30 лари в месяц, остальным – по 25. Уже выросли дети, а из тесных гостиничных номеров им так и не выехать. Сухуми, Гагры, Очемчир – там их брошенные дома. Есть родственники в России… Но есть ли до них…
Баба Люба бежит со мной рядом. Еще нужно успеть в бесплатную столовую. Мэрия кормит неимущих – и русских, и грузин. Обед раз в день, люди хвалят. Главное, варят суп, а он сытный. Кормят всю неделю, кроме субботы и воскресенья. Бабушка Люба не пропускает обеды. На пороге столовой я спотыкаюсь, зацепившись за что-то кофром.
«Черт побери!» Любовь Алексеевна упрекает меня: «Что ты, я, когда спотыкаюсь, всегда говорю: спасибо, спасибо». Спасибо.

Батуми. С Александрой Анисимовой-председателем ассоциации грузино-российских взаимосвязей Аджарии, мы едем вручать поздравления ветеранам к 9 мая. Их написал президент России Дмитрий Медведев и, переданные диппочтой, они, наконец, нашли своих адресатов. «Батуми-жемчужина Грузии и при том -крупная»,- говорит Александра. Крупная жемчужина-любимый город Саакашвили. Здесь - море, порт, турецкая граница. Доступная и близкая. Узкие, уже почти европейские улочки, разноцветные дома, недешевые магазины ну и грузино-российские взаимосвязи, конечно. Ветеран Василий Анисимович Горбачев придирчиво осматривает конверт с надписью "Москва. Кремль". Рад, конечно, но строго - что ж зелененькую не положили? Горбачев родился в селе Бутырки, после войны поселился в Батуми и до пенсии работал в горсовете, завхозом. Российское гражданство у Василия Анисимовича незыблемо, другого не признает. Отложив конверт с "кремлем" в сторону, требовательно смотрит на гостей. Мне бы вот в санаторий нужно. Пора уж. И с сопровождением чтоб.
Ему 88, пять своих помощниц Горбачев уже пережил. И санаторий, и бесплатный осмотр в госпитале ему клятвенно обещают гуманитарную помощь, Василий Анисимович строго контролирует, поддерживая связь с консулом России путем см-с - сообщений. Консул с любовью отвечает ему. Горбачев идет провожать нас и на пороге вспоминает: " - Так у меня ж спирт есть, я щас разведу, посидим". Но мы выскальзываем из его объятий. " - Эх, люблю целоваться", - улыбается на прощание.

На улицах Тбилиси платаны отбрасывают длинные тени. Жарко. Полусонно. Вроде покойно, но вроде и нет: не успела отшуметь оппозиция, не найдя ожидаемой поддержки в населении, как Россия снова начала масштабные военные учения «Кавказ – 2009». Снова стало тревожно: грузинские политики проводят аналогию с августом прошлого года – тогда, перед войной, Россия тоже провела крупные маневры на Северном Кавказе.
«В августе мы видели, что повлекли за собой учения», - сказал вице-спикер парламента Грузии Паата Давитая. Россия, прогнозирует он, «попытается устроить провокацию», но «Грузия должна сделать все для того, чтобы не быть в нее втянутой». По его информации, «учения проходят на оккупированных территориях». А депутат парламента Георгий Габашвили выразил надежду на то, что «учения-2009 не завершатся так, как завершились учения- 2008». По его мнению, «единственной гарантией этого может стать спокойствие в нашей стране и твердая позиция наших союзников».
Что же до позиции союзников, пояснили в МИД Грузии, речь идет о введении международных полицейских сил в конфликтные регионы страны – Абхазию и Южную Осетию. Проект этот приобрел особую актуальность на фоне вето, введенного Россией на пребывание в Грузии миссий военных наблюдателей ОБСЕ и ООН. Теперь ставка делается на наделение полицейскими функциями части Миссии наблюдателей Евросоюза – она находится в Грузии с 1 октября прошлого года, то есть после августовской войны, но Москва, Сухуми и Цхинвали выступают категорически против распространения ее деятельности на территории Абхазии и Южной Осетии. «России не нужны свидетели ее безобразий на оккупированных грузинских территориях», - резюмировали грузинские политики.
Но помимо военно-политических баталий власти Грузии обеспокоены еще одним вопросом, связанным с Москвой – в Тбилиси считают, что Россия финансирует часть грузинской оппозиции в ее борьбе против Михаила Саакашвили. Оппозиция не скрывает, что ей нужны деньги, и она получит их из-за рубежа, однако от «русских денег» категорически открещивается. Оппозиционные политики распространили слух, будто бы Кремль жестко запретил работающим в России грузинским бизнесменам финансировать оппонентов режима Саакашвили. Сейчас обыватели в Тбилиси гадают: что бы это значило? То ли очередная «утка», то ли Москва решила «дожать» Саакашвили силами самих грузин: дескать, все должно идти своим чередом, и народу, для пущей надежности, следует самому дозреть до свержения своего президента.
Но, судя по всему, рассчитывать на особую активность грузинского протестного электората в этом деле не приходится. Оппозиция, начавшая 9 апреля организованные акции протеста с требованием отставки Михаила Саакашвили и проведения досрочных президентских выборов, заметно завяла: она уже не может собрать такое количество митингующих, какое ей удалось мобилизовать в ноябре 2007 года.
Расставленные ею по всему центру Тбилиси сотни импровизированных тюремных камер, символизирующих, что Саакашвили превратил Грузию в полицейское государство, постоянно пустовали, и большую их часть в результате пришлось демонтировать самим оппозиционерам. Кроме того, камеры вызывали крайнее раздражение у жителей центральных районов столицы: мало того, что они парализовали движение транспорта, в местах их скопления и на прилегающих территориях раскинулся большой стихийный сортир со всеми вытекающими отсюда гигиеническими неприятностями, усугубленными далеко не прохладной грузинской погодой.
Кстати, в соответствии с опросом, опубликованного агентством Bloomberg, акции протеста пошли на пользу Саакашвили: как оказалось, после начала митингов его рейтинг возрос на 2%, и в настоящее время грузинского президента поддерживает 65% населения страны. 45% считают, что в случае его отставки ситуация в Грузии ухудшится, и только 29% опрошенных выступают за то, чтобы Саакашвили ушел.
А в остальном жизнь в Грузии и в Тбилиси частности, течет, как ей полагается – по-разному. Для кого-то – вполне шикарно, для иных – в тяжких трудах. Особенно горе мыкают беженцы. Но, в отличие от потока беженцев из Абхазии в 1992-1993 годах, беженцы из Южной Осетии, появившиеся в Грузии в солидном количестве после августовской войны прошлого года, обеспечены жильем. В основном, они расселены в одном из предместий Тбилиси в коттеджах на одну семью: их выстроили за два половиной месяца. К каждому дому прилегает приусадебный участок в 6 соток – не Бог весть что, но клочок земли можно засеять картошкой. Власти обеспечили беженцев мебелью, топливом, предметами первой необходимости. Телевизор, электроэнергия и вода роскошью здесь не считаются. Гораздо в большем дефиците – работа.
Есть, конечно, и другая Грузия – в старых кварталах Тбилиси, где чередуются почти парижские кафе, реставрированные старинные здания и крайние трущобы, чувствуется некая оторванность от собственно грузинских реалий и праздность бытия, особенно, если за одним углом открылась выставка Пикассо, а за другим – ювелирных изделий, изготовленных по старинной технологии перегородчатой эмали. Или какие-то грустные ребята тут же, под открытым небом, вполне сносно играют классический джаз, а в многочисленных церквах молятся поутру. Все – мужчины, женщины, дети.
А поэтический фестиваль в курортном Григолети неторопливо продолжался. И, как сказал один из его организаторов, президент Союза грузин в России Михаил Хубутия, один из организаторов фестиваля: " - Сближение культур двух стран поможет восстановить доверие, так необходимое всем нам. Нельзя забывать, что Грузию и Россию объединяет общая вера и многовековые добрые традиции. В России мы бережем грузинскую культуру, а в Грузии поддерживаем связь с русской общиной. Поэты отдыхали в шезлонгах у моря, для них пели и плясали аджарские школьники, вечером за стаканом вина спорили, защищая то Пушкина, то Тициана Табидзе. Русские поэты из стран заграничных имели более выраженную гражданскую позицию, а российские сосредоточенно смотрели вглубь себя. И читали стихи у бассейна.

Наталья Львова