Архивная публикация 2007 года: "«Мы терпеливо ждали»"
Премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган об атомной программе соседнего Ирана, о геополитической роли своей страны, позиции ЕС и сложных отношениях с Ангелой Меркель.«Шпигель»: Господин премьер-министр, мир встревожен ядерным курсом Ирана, особенно после сообщения, что он в состоянии производить уран в промышленных масштабах. Разделяете ли вы опасения Запада по поводу атомной бомбы в руках Тегерана?
Эрдоган: Мы против атомного оружия, в чьих бы руках оно ни было — Ирана, Израиля или какой-либо западной страны. Но очевидно, что некоторым государствам иметь оружие массового уничтожения позволено, а другим — нет. Когда ядерная энергия используется во благо человечества, мы это приветствуем, а когда для разрушения — мы против. Нож в руке убийцы убивает, а в руках врача — лечит.
«Шпигель»: А вы верите, что Иран собирается использовать ядерную энергию исключительно в мирных целях?
Эрдоган: Я могу судить только по тем ответам на мои вопросы, которые я получаю. С президентом Махмудом Ахмадинежадом я лично говорил об этом несколько раз — в том числе по просьбе Франции, Великобритании и канцлера Ангелы Меркель. И всякий раз он отвечал: мы будем использовать ее исключительно во благо нашего народа. Мне остается принимать сказанное как есть, ничего не додумывая.
«Шпигель»: В то время как международное сообщество пытается усилить давление, Турция строит более тесные отношения с Тегераном. Вы поддерживаете санкции против Ирана?
Эрдоган: Если ядерная программа действительно служит исключительно мирным целям, повода для санкций нет. Я с самого начала говорил, что мы считаем дипломатический путь более приемлемым.
«Шпигель»: Несколько недель назад Совет Безопасности ООН принял документ, предусматривающий усиленные меры наказания Ирана. На ваш взгляд, это ошибка?
Эрдоган: Совет Безопасности это решение принял, исходя из собственных сведений и доказательств. Мы хотели бы прежде увидеть, чем эмбарго обернется в реальности и какие страны примут в нем участие.
«Шпигель»: К вашим соседям относится и Ирак, и вы разделяете озабоченность международного сообщества тем, что это многонациональное государство может развалиться на части. Но у вас есть и свой, особый повод для беспокойства — проблема, связанная с тем, что боевики ПКК скрываются на севере Ирака.
Эрдоган: Да. Эти террористы нашли там себе пристанище. Оттуда они совершают свои вылазки против нас, везут контрабандное оружие и проводят группы террористов в Турцию. Мы послали багдадскому правительству дипломатическую ноту. Мы ожидаем, что наконец будут приняты решительные меры против террористов. В противном случае за нами остается право на самозащиту.
«Шпигель»: Начальник вашего генерального штаба Яшар Бюйюканит недавно официально высказался за проведение военной интервенции. Вы действительно намереваетесь послать армию в северный Ирак?
Эрдоган: Мы терпеливо ждали в течение многих лет. Международное право позволяет нам принимать меры для обеспечения национальной безопасности. Когда иракские курды бежали, преследуемые Саддамом Хусейном, мы давали им приют на нашей территории. В том числе и по этой причине нам непонятно, почему они сейчас укрывают у себя террористов.
«Шпигель»: Под вашим руководством Турция вновь стала более решительно выступать как региональная держава, вы развиваете более тесные отношения с арабскими и исламскими государствами, участвуете в саммитах Лиги арабских государств. А вот отношения с Соединенными Штатами и Европой осложняются. Турция начала геополитическую переориентацию с Запада на Восток?
Эрдоган: Я этого не понимаю. Когда мы расширяем наши отношения с государствами Залива, когда мы сотрудничаем с арабами, все сразу начинают спрашивать, ищем ли мы для себя новое место в геополитике. Но на Ближнем Востоке, в государствах Залива — всюду вы встретите товары и немецкие, и французские, и британские. У Германии с этими странами прекрасные связи, у Англии и Франции — тоже. Что же, из-за этого считать, что они переориентировались на арабов? Весь мир — это открытый свободный рынок. Ни одно государство не может существовать без других стран.
«Шпигель»: Но ведь бросается в глаза, что, например, отношения с Саудовской Аравией вы описываете по-особому: «Нас связывает не просто дружба, нас связывает братство народов с единой культурой».
Эрдоган: Ну и что здесь не так? Мы ведь стремимся к союзу культур! Турция и Испания являются сопредседателями одноименной инициативы ООН. Турция для Европы — ворота к Востоку, а для Востока — ворота в Европу. Турции суждено быть мостом, и Европе не следовало бы это недооценивать.
«Шпигель»: Есть ли у Турции вообще какая-то альтернатива ориентации на Европу?
Эрдоган: Вот посмотрите: примерно 60% нашего торгового оборота приходится на ЕС, а не на страны Залива. До 10% — на США, 6% — на Китай, а остальное — на другие государства. Не забывайте, что процесс сближения Турции с Европой начался в 1959 году — почти полвека назад. Но с тех пор нас всегда держат где-то на периферии. Несмотря на барьеры, мы ни на шаг не отклонимся от нашего европейского курса.
«Шпигель»: Но движимое разочарованием население Турции все больше и больше отворачивается от Европы.
Эрдоган: К сожалению, наши европейские друзья, не желающие, чтобы мы вошли в Европу, дают пищу для этих негативных настроений. Когда в 2005 году начинались переговоры о вступлении в ЕС, 70% граждан Турции были за Евросоюз. А сегодня таких наберется только процентов 50. И на вопрос: «Хотите ли вы членства в ЕС?» и сегодня еще от 60% до 65% скажут «да». Но если спросить: «Верите ли вы в то, что Европа примет Турцию?» — то 60% ответят «нет».
«Шпигель»: А что говорите вы?
Эрдоган: Мы хотим, чтобы к нам применялись те же стандарты, что и к другим странам. Если сопоставить нас с государствами, недавно принятыми в ЕС, то мы выглядим, особенно в экономике, заметно лучше.
«Шпигель»: Турция уже сейчас хочет получить подтверждение того, что она станет членом ЕС?
Эрдоган: Мы хотим услышать ясную дату, график проведения переговоров. Этим европейцы смогли бы показать нашему населению, что имеют в отношении нас серьезные намерения.
«Шпигель»: И о какой дате вы думаете?
Эрдоган: Можно бы установить в качестве даты вступления 2014 или 2015 год. Но прежде всего я призываю ЕС к честности: если Евросоюз нас не хочет, то нужно это ясно сказать сейчас. Если мы ЕС не устраиваем, то обеим сторонам не нужно надо тратить время на переговоры. Нужно разобраться: Европа — это союз культур или клуб христиан? Если верно первое, то в такой союз Турцию обязаны принять.
«Шпигель»: У Брюсселя есть упреки по поводу того, что темп реформ в Турции снизился. Так, все еще существует пресловутая статья 301, предусматривающая наказание за «оскорбление турецких ценностей» и ограничивающая свободу слова. Кроме того, ЕС требует полной свободы вероисповедания.
Эрдоган: У религиозных меньшинств в Турции прав больше, чем в Европе. Чего они себе не могут позволить в делах веры? Мы что, церкви сносим?
«Шпигель»: Церквам не позволено обладать собственностью, они не являются юридическими лицами. У многих общин имущество отнято.
Эрдоган: Мы изменили законодательство о строительстве. Там, где прежде стояло «мечеть», теперь сказано: «место для моления». Открываются новые храмы. Собираемся изменить закон о религиозных фондах, но президент его не подписал. Теперь мы снова будем проводить его через парламент. Суды начали процессы по возвращению собственности.
«Шпигель»: Почему церквам не разрешено самим готовить священников? ЕС настаивает на том, чтобы знаменитая, но уже несколько десятилетий закрытая греко-православная духовная семинария на острове Халки вблизи Стамбула снова открыла свои двери.
Эрдоган: Если они нас из-за Халки не хотят принимать, то пусть не принимают. Здесь другая ситуация. Проблема в турецких законах. Раньше это была средняя школа. Теперь они хотят из нее сделать факультет. Но Совет по высшему образованию этого не позволяет.
«Шпигель»: Почему в Турции все еще предают суду писателей со ссылкой на статью 301?
Эрдоган: А-а, вы, похоже, под влиянием турецкой прессы. Вы лучше поинтересуйтесь, сколько человек осудили или сколько сидят по тюрьмам.
«Шпигель»: Но приговоры-то есть. Недавно убитый армянско-турецкий журналист Грант Динк ведь получил срок, хоть и условно.
Эрдоган: Встречался я с писателями, требовавшими отмены статьи 301. Я их спрашиваю: вы хотите, чтобы было еще легче клеветать на государство, парламент или на премьера? Я за критику, но не за оскорбления. В Европе действуют такие же законы. Разница в том, что мы защищаем турецкие ценности, а вы — германскую нацию.
«Шпигель»: Охрана государства у нас существует, но не охрана «немецких ценностей». Вы, во всяком случае, не настроены менять статью 301?
Эрдоган: Не думаю, что нужно от нее полностью отказываться. Ведь в ней же и право на критику оговорено.
«Шпигель»: Пламенный сторонник приема Турции в ЕС Герхард Шредер считает, что все дело в том, чтобы вы договорились с канцлером Ангелой Меркель, которая выступает только за статус привилегированного партнерства и сейчас как раз председательствует в Совете ЕС. Насколько вас устраивает то, как Германия в лице Меркель управляет Евросоюзом?
Эрдоган: Мы прошли полпути. Я, если честно, ожидал от Германии большего. У нас отношения особые, ни с какой другой страной в Европе не сопоставимые. Есть родственные связи. На турецкой Ривьере живет не менее 50 тыс. немцев. Когда играет немецкая футбольная сборная, мы всегда болеем за немцев.
«Шпигель»: А чего конкретно вы ожидали? Ведь все-таки именно под председательством Германии открыта новая глава в переговорах с Турцией.
Эрдоган: И еще три ожидаются в перспективе. Но всего таких глав 35. Мы считаем, что темп мог бы быть намного выше. Уже в декабре…
«Шпигель»: …когда во время дискуссии о Кипре переговоры частично были отложены…
Эрдоган: …Германия могла бы намного энергичнее поддержать нас. Решение нас очень разочаровало.
«Шпигель»: Вас обидело то, что Турция не была приглашена в Берлин на празднество по случаю 50-летия Европейского союза?
Эрдоган: Я очень об этом сожалел. Так поступать было необязательно. Лично я считаю это крупной ошибкой. Она омрачает председательство Германии в Совете ЕС. Но какие преимущества Германия получила от того, что не пригласили Турцию? Могли бы как раз многое получить, пригласив нас. Обе наши страны друг в друге нуждаются. Мы, политики, раньше или позже покинем свои посты, но наши народы останутся. И им придется друг с другом ладить. Поэтому не стоило бы оставлять им в наследство негативные послания.
«Шпигель»: На этой неделе в Турции начинается кампания по выборам на весьма влиятельный пост президента. Вы примете участие в этой гонке?
Эрдоган: Я для себя решения еще не принял. Провожу консультации с моей партией, депутатами, неправительственными организациями. После того как соберется правление нашей партии, я сообщу свое решение.
«Шпигель»: Самым главным препятствием считается то, что ваша супруга носит хиджаб.
Эрдоган: Нет, не думаю, что платок на голове — это препятствие. В нашей Конституции сказано, кто может стать президентом страны. О хиджабе там речи нет. В этом я вижу выражение религиозной свободы.
«Шпигель»: Это так бесконфликтно звучит, но ведь как раз в Турции существует строгий запрет на ношение платков в школах, университетах и на службе. Вашу супругу Эмин не приглашают на приемы к нынешнему президенту Сезеру.
Эрдоган: К женщинам, в том числе и к моей жене, часто проявлялась несправедливость. До того как мы пришли к власти, женщины ходили к президенту и с платком на голове. Именно к этому Ахмету Неджету Сезеру. Но потом мы победили на выборах, и он нас не стал приглашать. Какого-то юридического обоснования для такой дискриминации нет.
«Шпигель»: Разве вы не обещали верующим избирателям, что запрет на ношение хиджаба будет смягчен?
Эрдоган: Нет, для меня это не вопрос числа голосов, а вопрос свободы. Я сказал, что нужен консенсус между людьми в обществе и в общественных институтах. Только тогда мы сможем справиться с этой проблемой. Мои собственные дочери, которые хиджаб носят, из-за этого не смогли учиться в Турции. Им пришлось поехать в США.
«Шпигель»: Но даже если вы своей кандидатуры не выставите, президентом тем не менее станет член вашей партии?
Эрдоган: В этом я абсолютно уверен. У нас в парламенте 354 места. Это простое большинство, которого достаточно, чтобы в третьем туре избрать президента. С какой стати нам отказываться от этого шанса?
«Шпигель»: Господин премьер-министр, мы благодарим вас за эту беседу.
Премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган об атомной программе соседнего Ирана, о геополитической роли своей страны, позиции ЕС и сложных отношениях с Ангелой Меркель.«Шпигель»: Господин премьер-министр, мир встревожен ядерным курсом Ирана, особенно после сообщения, что он в состоянии производить уран в промышленных масштабах. Разделяете ли вы опасения Запада по поводу атомной бомбы в руках Тегерана?
Эрдоган: Мы против атомного оружия, в чьих бы руках оно ни было — Ирана, Израиля или какой-либо западной страны. Но очевидно, что некоторым государствам иметь оружие массового уничтожения позволено, а другим — нет. Когда ядерная энергия используется во благо человечества, мы это приветствуем, а когда для разрушения — мы против. Нож в руке убийцы убивает, а в руках врача — лечит.
«Шпигель»: А вы верите, что Иран собирается использовать ядерную энергию исключительно в мирных целях?
Эрдоган: Я могу судить только по тем ответам на мои вопросы, которые я получаю. С президентом Махмудом Ахмадинежадом я лично говорил об этом несколько раз — в том числе по просьбе Франции, Великобритании и канцлера Ангелы Меркель. И всякий раз он отвечал: мы будем использовать ее исключительно во благо нашего народа. Мне остается принимать сказанное как есть, ничего не додумывая.
«Шпигель»: В то время как международное сообщество пытается усилить давление, Турция строит более тесные отношения с Тегераном. Вы поддерживаете санкции против Ирана?
Эрдоган: Если ядерная программа действительно служит исключительно мирным целям, повода для санкций нет. Я с самого начала говорил, что мы считаем дипломатический путь более приемлемым.
«Шпигель»: Несколько недель назад Совет Безопасности ООН принял документ, предусматривающий усиленные меры наказания Ирана. На ваш взгляд, это ошибка?
Эрдоган: Совет Безопасности это решение принял, исходя из собственных сведений и доказательств. Мы хотели бы прежде увидеть, чем эмбарго обернется в реальности и какие страны примут в нем участие.
«Шпигель»: К вашим соседям относится и Ирак, и вы разделяете озабоченность международного сообщества тем, что это многонациональное государство может развалиться на части. Но у вас есть и свой, особый повод для беспокойства — проблема, связанная с тем, что боевики ПКК скрываются на севере Ирака.
Эрдоган: Да. Эти террористы нашли там себе пристанище. Оттуда они совершают свои вылазки против нас, везут контрабандное оружие и проводят группы террористов в Турцию. Мы послали багдадскому правительству дипломатическую ноту. Мы ожидаем, что наконец будут приняты решительные меры против террористов. В противном случае за нами остается право на самозащиту.
«Шпигель»: Начальник вашего генерального штаба Яшар Бюйюканит недавно официально высказался за проведение военной интервенции. Вы действительно намереваетесь послать армию в северный Ирак?
Эрдоган: Мы терпеливо ждали в течение многих лет. Международное право позволяет нам принимать меры для обеспечения национальной безопасности. Когда иракские курды бежали, преследуемые Саддамом Хусейном, мы давали им приют на нашей территории. В том числе и по этой причине нам непонятно, почему они сейчас укрывают у себя террористов.
«Шпигель»: Под вашим руководством Турция вновь стала более решительно выступать как региональная держава, вы развиваете более тесные отношения с арабскими и исламскими государствами, участвуете в саммитах Лиги арабских государств. А вот отношения с Соединенными Штатами и Европой осложняются. Турция начала геополитическую переориентацию с Запада на Восток?
Эрдоган: Я этого не понимаю. Когда мы расширяем наши отношения с государствами Залива, когда мы сотрудничаем с арабами, все сразу начинают спрашивать, ищем ли мы для себя новое место в геополитике. Но на Ближнем Востоке, в государствах Залива — всюду вы встретите товары и немецкие, и французские, и британские. У Германии с этими странами прекрасные связи, у Англии и Франции — тоже. Что же, из-за этого считать, что они переориентировались на арабов? Весь мир — это открытый свободный рынок. Ни одно государство не может существовать без других стран.
«Шпигель»: Но ведь бросается в глаза, что, например, отношения с Саудовской Аравией вы описываете по-особому: «Нас связывает не просто дружба, нас связывает братство народов с единой культурой».
Эрдоган: Ну и что здесь не так? Мы ведь стремимся к союзу культур! Турция и Испания являются сопредседателями одноименной инициативы ООН. Турция для Европы — ворота к Востоку, а для Востока — ворота в Европу. Турции суждено быть мостом, и Европе не следовало бы это недооценивать.
«Шпигель»: Есть ли у Турции вообще какая-то альтернатива ориентации на Европу?
Эрдоган: Вот посмотрите: примерно 60% нашего торгового оборота приходится на ЕС, а не на страны Залива. До 10% — на США, 6% — на Китай, а остальное — на другие государства. Не забывайте, что процесс сближения Турции с Европой начался в 1959 году — почти полвека назад. Но с тех пор нас всегда держат где-то на периферии. Несмотря на барьеры, мы ни на шаг не отклонимся от нашего европейского курса.
«Шпигель»: Но движимое разочарованием население Турции все больше и больше отворачивается от Европы.
Эрдоган: К сожалению, наши европейские друзья, не желающие, чтобы мы вошли в Европу, дают пищу для этих негативных настроений. Когда в 2005 году начинались переговоры о вступлении в ЕС, 70% граждан Турции были за Евросоюз. А сегодня таких наберется только процентов 50. И на вопрос: «Хотите ли вы членства в ЕС?» и сегодня еще от 60% до 65% скажут «да». Но если спросить: «Верите ли вы в то, что Европа примет Турцию?» — то 60% ответят «нет».
«Шпигель»: А что говорите вы?
Эрдоган: Мы хотим, чтобы к нам применялись те же стандарты, что и к другим странам. Если сопоставить нас с государствами, недавно принятыми в ЕС, то мы выглядим, особенно в экономике, заметно лучше.
«Шпигель»: Турция уже сейчас хочет получить подтверждение того, что она станет членом ЕС?
Эрдоган: Мы хотим услышать ясную дату, график проведения переговоров. Этим европейцы смогли бы показать нашему населению, что имеют в отношении нас серьезные намерения.
«Шпигель»: И о какой дате вы думаете?
Эрдоган: Можно бы установить в качестве даты вступления 2014 или 2015 год. Но прежде всего я призываю ЕС к честности: если Евросоюз нас не хочет, то нужно это ясно сказать сейчас. Если мы ЕС не устраиваем, то обеим сторонам не нужно надо тратить время на переговоры. Нужно разобраться: Европа — это союз культур или клуб христиан? Если верно первое, то в такой союз Турцию обязаны принять.
«Шпигель»: У Брюсселя есть упреки по поводу того, что темп реформ в Турции снизился. Так, все еще существует пресловутая статья 301, предусматривающая наказание за «оскорбление турецких ценностей» и ограничивающая свободу слова. Кроме того, ЕС требует полной свободы вероисповедания.
Эрдоган: У религиозных меньшинств в Турции прав больше, чем в Европе. Чего они себе не могут позволить в делах веры? Мы что, церкви сносим?
«Шпигель»: Церквам не позволено обладать собственностью, они не являются юридическими лицами. У многих общин имущество отнято.
Эрдоган: Мы изменили законодательство о строительстве. Там, где прежде стояло «мечеть», теперь сказано: «место для моления». Открываются новые храмы. Собираемся изменить закон о религиозных фондах, но президент его не подписал. Теперь мы снова будем проводить его через парламент. Суды начали процессы по возвращению собственности.
«Шпигель»: Почему церквам не разрешено самим готовить священников? ЕС настаивает на том, чтобы знаменитая, но уже несколько десятилетий закрытая греко-православная духовная семинария на острове Халки вблизи Стамбула снова открыла свои двери.
Эрдоган: Если они нас из-за Халки не хотят принимать, то пусть не принимают. Здесь другая ситуация. Проблема в турецких законах. Раньше это была средняя школа. Теперь они хотят из нее сделать факультет. Но Совет по высшему образованию этого не позволяет.
«Шпигель»: Почему в Турции все еще предают суду писателей со ссылкой на статью 301?
Эрдоган: А-а, вы, похоже, под влиянием турецкой прессы. Вы лучше поинтересуйтесь, сколько человек осудили или сколько сидят по тюрьмам.
«Шпигель»: Но приговоры-то есть. Недавно убитый армянско-турецкий журналист Грант Динк ведь получил срок, хоть и условно.
Эрдоган: Встречался я с писателями, требовавшими отмены статьи 301. Я их спрашиваю: вы хотите, чтобы было еще легче клеветать на государство, парламент или на премьера? Я за критику, но не за оскорбления. В Европе действуют такие же законы. Разница в том, что мы защищаем турецкие ценности, а вы — германскую нацию.
«Шпигель»: Охрана государства у нас существует, но не охрана «немецких ценностей». Вы, во всяком случае, не настроены менять статью 301?
Эрдоган: Не думаю, что нужно от нее полностью отказываться. Ведь в ней же и право на критику оговорено.
«Шпигель»: Пламенный сторонник приема Турции в ЕС Герхард Шредер считает, что все дело в том, чтобы вы договорились с канцлером Ангелой Меркель, которая выступает только за статус привилегированного партнерства и сейчас как раз председательствует в Совете ЕС. Насколько вас устраивает то, как Германия в лице Меркель управляет Евросоюзом?
Эрдоган: Мы прошли полпути. Я, если честно, ожидал от Германии большего. У нас отношения особые, ни с какой другой страной в Европе не сопоставимые. Есть родственные связи. На турецкой Ривьере живет не менее 50 тыс. немцев. Когда играет немецкая футбольная сборная, мы всегда болеем за немцев.
«Шпигель»: А чего конкретно вы ожидали? Ведь все-таки именно под председательством Германии открыта новая глава в переговорах с Турцией.
Эрдоган: И еще три ожидаются в перспективе. Но всего таких глав 35. Мы считаем, что темп мог бы быть намного выше. Уже в декабре…
«Шпигель»: …когда во время дискуссии о Кипре переговоры частично были отложены…
Эрдоган: …Германия могла бы намного энергичнее поддержать нас. Решение нас очень разочаровало.
«Шпигель»: Вас обидело то, что Турция не была приглашена в Берлин на празднество по случаю 50-летия Европейского союза?
Эрдоган: Я очень об этом сожалел. Так поступать было необязательно. Лично я считаю это крупной ошибкой. Она омрачает председательство Германии в Совете ЕС. Но какие преимущества Германия получила от того, что не пригласили Турцию? Могли бы как раз многое получить, пригласив нас. Обе наши страны друг в друге нуждаются. Мы, политики, раньше или позже покинем свои посты, но наши народы останутся. И им придется друг с другом ладить. Поэтому не стоило бы оставлять им в наследство негативные послания.
«Шпигель»: На этой неделе в Турции начинается кампания по выборам на весьма влиятельный пост президента. Вы примете участие в этой гонке?
Эрдоган: Я для себя решения еще не принял. Провожу консультации с моей партией, депутатами, неправительственными организациями. После того как соберется правление нашей партии, я сообщу свое решение.
«Шпигель»: Самым главным препятствием считается то, что ваша супруга носит хиджаб.
Эрдоган: Нет, не думаю, что платок на голове — это препятствие. В нашей Конституции сказано, кто может стать президентом страны. О хиджабе там речи нет. В этом я вижу выражение религиозной свободы.
«Шпигель»: Это так бесконфликтно звучит, но ведь как раз в Турции существует строгий запрет на ношение платков в школах, университетах и на службе. Вашу супругу Эмин не приглашают на приемы к нынешнему президенту Сезеру.
Эрдоган: К женщинам, в том числе и к моей жене, часто проявлялась несправедливость. До того как мы пришли к власти, женщины ходили к президенту и с платком на голове. Именно к этому Ахмету Неджету Сезеру. Но потом мы победили на выборах, и он нас не стал приглашать. Какого-то юридического обоснования для такой дискриминации нет.
«Шпигель»: Разве вы не обещали верующим избирателям, что запрет на ношение хиджаба будет смягчен?
Эрдоган: Нет, для меня это не вопрос числа голосов, а вопрос свободы. Я сказал, что нужен консенсус между людьми в обществе и в общественных институтах. Только тогда мы сможем справиться с этой проблемой. Мои собственные дочери, которые хиджаб носят, из-за этого не смогли учиться в Турции. Им пришлось поехать в США.
«Шпигель»: Но даже если вы своей кандидатуры не выставите, президентом тем не менее станет член вашей партии?
Эрдоган: В этом я абсолютно уверен. У нас в парламенте 354 места. Это простое большинство, которого достаточно, чтобы в третьем туре избрать президента. С какой стати нам отказываться от этого шанса?
«Шпигель»: Господин премьер-министр, мы благодарим вас за эту беседу.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
